Октябрьская ночь выдалась тяжёлой. Рита просидела у детской кроватки до рассвета, прикладывая к лбу пятилетней Кати мокрые полотенца и проверяя температуру каждые полчаса. Жар спадал медленно, девочка ворочалась во сне и хныкала. Женщина дремала урывками в кресле, вскакивая при каждом звуке.
К утру температура наконец упала до тридцати семи, и малышка заснула спокойным сном. Рита выглянула в окно на серое осеннее небо, затянутое тяжёлыми тучами. Листья клёнов у подъезда пожелтели и осыпались, покрывая асфальт жёлто-красным ковром.
Накануне вечером муж Игорь уехал на семейное торжество к родителям без неё. Золотая свадьба его тёти и дяди — важное событие для всего клана, но оставить больного ребёнка Рита не могла. Игорь сначала предлагал отменить поездку, но женщина настояла, чтобы отец съездил один.
— Там соберётся вся родня, твоя мама обидится, если никто не приедет, — убеждала Рита мужа вчера. — Катя просто простудилась, я справлюсь.
Игорь поколебался, но в итоге согласился. Поцеловал жену в лоб, наказал звонить при любых проблемах и укатил в соседний город на автобусе.
Сейчас Рита стояла на кухне, заваривая себе крепкий кофе. Глаза слипались от усталости, голова гудела. В холодильнике обнаружились только остатки вчерашнего супа и несколько яиц. Нужно было сходить в магазин, но сначала хотелось принять душ и привести себя в порядок.
Катя проснулась около десяти, температуры уже не было. Аппетита тоже особого не наблюдалось, но девочка выпила компот и съела половину омлета. Рита укутала дочку пледом на диване перед телевизором с мультиками и наконец позволила себе быстрый душ.
Игорь ещё не звонил. Вероятно, праздник затянулся допоздна, и сейчас все отсыпались. Рита не беспокоила мужа, понимая, что он и так переживал, оставляя больного ребёнка.
Около полудня в дверь позвонили. Рита подумала, что вернулся Игорь, но в глазок увидела свекровь Валентину Сергеевну. Женщина средних лет с аккуратной стрижкой стояла на лестничной площадке, держа в руках какой-то пакет. Лицо у неё было недовольное, брови нахмурены.
— Валентина Сергеевна? — Рита открыла дверь, удивляясь неожиданному визиту. — А где Игорь?
— Игорь остался помогать убирать после праздника, — коротко ответила свекровь, проходя в прихожую без приглашения. — А мне нужно с тобой поговорить.
Рита проводила свекровь в гостиную. Катя сразу перебралась к бабушке на колени, но Валентина Сергеевна лишь рассеянно погладила внучку по голове, явно сосредоточившись на чём-то другом.
— Как дела, Катенька? Болела? — спросила бабушка.
— Болела, но уже лучше, — ответила девочка и снова уткнулась в мультики.
Валентина Сергеевна поставила пакет на стол и повернулась к Рите. Глаза свекрови сузились, а в голосе появились металлические нотки.
— Слушай, Рита, вчера был большой праздник. Золотая свадьба — это не шутки. Мы потратились на подарки, на стол, на всё остальное. И поскольку ты жена нашего сына, то должна компенсировать свою долю расходов.
Рита моргнула, не сразу понимая, о чём речь. Кровь медленно приливала к лицу, а в груди нарастало возмущение.
— То есть как это — компенсировать? — медленно произнесла женщина, выпрямляясь в кресле.
— Очень просто. Семья — это единое целое. Если кто-то из нас не может присутствовать, остальные всё равно представляют всю семью. А раз так, то и расходы должны нести все поровну, — объяснила Валентина Сергеевна тоном, не терпящим возражений.
Рита встала с места. Кровь так прилила к голову, что в висках застучало. Руки сжались в кулаки.
— Вы серьёзно сейчас? — Голос Риты стал жёстче. — Я всю ночь просидела с больным ребёнком. Не спала, мерила температуру, волновалась. И теперь вы приехали сюда требовать с меня денег за праздник, на котором меня не было?
Валентина Сергеевна заморгала и отшатнулась, явно не ожидая такой реакции. Обычно Рита была покладистой и избегала конфликтов, особенно со свекровью.
— Но это же общее семейное дело, — пробормотала пожилая женщина, теряя уверенность. — Ты же понимаешь, что обязана участвовать в семейных расходах...
— Нет, не понимаю! — отрезала Рита, глядя свекрови прямо в глаза. — Я не была на этом празднике. Я ухаживала за больным ребёнком. И платить за то, где меня не было, я не буду. Точка.
Валентина Сергеевна открыла рот, но не нашлась, что ответить. Катя подняла голову от экрана, почувствовав напряжение в комнате.
— Мама, вы ругаетесь? — тихо спросила девочка.
— Нет, дочка, мы просто разговариваем, — смягчившись, ответила Рита и села обратно, стараясь взять себя в руки.
Свекровь тем временем собралась с мыслями и решила сменить тактику. Лицо стало сочувствующим, а голос — вкрадчивым.
— Риточка, ты не права. Подумай сама: вся родня была вместе, обсуждали планы, делились новостями. Тебя представлял Игорь, но все спрашивали о тебе, передавали приветы. Ты была там в духе, понимаешь? А значит, и участвовать в расходах должна наравне со всеми.
— В духе? — Рита едва не рассмеялась от абсурдности ситуации. — Валентина Сергеевна, послушайте себя. Меня там не было физически. Я не ела, не пила, не веселилась. Я сидела дома с температурящим ребёнком. При чём тут какие-то расходы?
— При том, что семья — это ответственность! — начала заводиться свекровь. — Мы купили дорогой подарок от всех, заказали цветы, оплатили банкет. На каждого человека приходится по восемь тысяч рублей. Это твоя доля.
Рита подскочила с места. Восемь тысяч! На эти деньги можно было купить Кате новую зимнюю куртку или оплатить половину детского сада.
— Восемь тысяч за то, что меня там не было? Вы с ума сошли? — Рита взмахнула руками. — Я эти деньги не тратила, этот праздник не организовывала и участия в планах не принимала. Никто даже не спросил моего мнения!
— Но Игорь же был! Он представлял вашу маленькую семью! — настаивала Валентина Сергеевна, повышая голос.
— Игорь представлял себя, — твёрдо ответила Рита. — А я представляла себя дома, ухаживая за больной дочерью. Это мой выбор, и я его не жалею. Но платить за чужие развлечения не собираюсь.
Катя заплакала от громких голосов. Рита тут же подошла к дочке, взяла девочку на руки и стала успокаивать.
— Тише, моя хорошая, всё нормально, — шептала женщина, качая ребёнка.
Валентина Сергеевна посмотрела на плачущую внучку и слегка остыла. Но сдаваться не собиралась.
— Рита, ты ставишь семью в неловкое положение, — произнесла свекровь уже спокойнее. — Все родственники знают, что у Игоря есть жена и дочка. Если мы скажем, что вы не участвуете в семейных расходах, это будет выглядеть странно.
— А что странного? — удивилась Рита, убаюкивая Катю. — Я была занята больным ребёнком. Любая мать поймёт такую ситуацию.
— Но деньги-то потратили общие! Подарок был от всей семьи, включая тебя!
— Я этот подарок не выбирала, не покупала и даже не знаю, что это было, — отрезала Рита. — Как я могу нести ответственность за то, в чём не участвовала?
Валентина Сергеевна поняла, что в лоб не проходит, и снова сменила тактику. Достала из сумочки блокнот и ручку, положила на стол с деловым видом.
— Хорошо, давай по-честному разберём все расходы. Подарок — хрустальная ваза — стоил двадцать четыре тысячи. Цветы — три тысячи. Ресторан на шестерых — тридцать тысяч. Итого пятьдесят семь тысяч на семь человек, включая тебя. Получается чуть больше восьми тысяч с каждого.
Рита внимательно выслушала подсчёты и покачала головой.
— Во-первых, меня там не было, значит, на шестерых в ресторане, а не на семерых. Во-вторых, я не голосовала за хрустальную вазу за двадцать четыре тысячи. Может, я бы предложила что-то другое, подешевле.
— Но подарок же был от всех!
— От всех, кто был на празднике и кто участвовал в выборе. А я дома с температурящим ребёнком сидела, — терпеливо повторила Рита.
Катя тем временем успокоилась и задремала у мамы на руках. Рита осторожно перенесла дочку в детскую и уложила в кровать. Вернувшись в гостиную, женщина обнаружила, что свекровь изучает семейные фотографии на полке.
— Красивые снимки, — заметила Валентина Сергеевна, явно пытаясь разрядить обстановку. — Катенька так выросла.
— Да, растёт быстро, — согласилась Рита, но тон остался холодным.
— Слушай, может, найдём компромисс? — предложила свекровь. — Половину суммы заплатишь, четыре тысячи. Символически, так сказать.
Рита села в кресло напротив и сложила руки на коленях. Смотрела прямо на Валентину Сергеевну, не моргая.
— Символически? За что символически? За то, что я выполняла материнский долг? За то, что не бросила больного ребёнка ради вашего праздника?
— За то, что ты часть семьи! — воскликнула свекровь. — За то, что Игорь там всем рассказывал, какая у него замечательная жена и дочка!
— Это очень мило, но не повод для оплаты чужих счетов, — невозмутимо ответила Рита.
Валентина Сергеевна встала и начала ходить по комнате, размахивая руками.
— Да что с тобой такое? Раньше ты была покладистой, понимающей. А сейчас превратилась в какую-то... скрягу!
Кровь снова прилила к лицу Риты. Слово "скряга" больно ударило, но женщина взяла себя в руки.
— Я не скряга. Я просто не понимаю, почему должна платить за то, чего не заказывала, не ела и не использовала. Это элементарная логика.
— Логика? А семейные узы? А взаимопомощь? — Валентина Сергеевна остановилась перед креслом Риты. — Мы же не чужие люди!
— Взаимопомощь — это когда помогают больному ребёнку, а не требуют денег с матери, которая его лечила, — спокойно ответила Рита.
Свекровь поняла, что проигрывает, и решила применить последний аргумент.
— А что Игорь скажет? Он обещал, что вы внесёте свою лепту. Теперь мне придётся ему объяснять, что его жена отказывается участвовать в семейных делах.
Рита встала с кресла и подошла к окну. За стеклом моросил мелкий дождик, смывая последние жёлтые листья с деревьев.
— Игорь обещал за меня деньги, не спросив? — тихо переспросила женщина, не поворачиваясь.
— Ну... он сказал, что вы обсудите дома и внесёте свою долю, — замялась Валентина Сергеевна.
Рита обернулась. В глазах полыхнул гнев.
— Значит, вы заранее решили, что я буду платить. Даже не поинтересовались моим мнением. А теперь приехали с готовыми счетами и требуете деньги. За праздник, на котором меня не было.
— Но семья...
— Семья, — перебила Рита, — это когда поддерживают друг друга в трудную минуту. А не когда выставляют счета за развлечения. Я всю ночь не спала, лечила ребёнка, а вы требуете с меня восемь тысяч за то, что я этим занималась вместо гулянки.
Валентина Сергеевна поняла, что ничего не добьётся, и направилась к выходу.
— Хорошо, Рита. Поговори с Игорем. Посмотрим, что муж скажет про твоё поведение.
— Поговорю, — кивнула Рита, провожая свекровь к двери. — Обязательно поговорю.
Когда за Валентиной Сергеевной закрылась дверь, Рита прислонилась к стене и выдохнула. Руки дрожали от нервного напряжения, а в голове стучало от усталости и злости.
К вечеру Катя окончательно поправилась. Температуры не было уже несколько часов, аппетит вернулся, и девочка даже попросила почитать сказку перед сном. Рита укладывала дочку, когда услышала, как в замке поворачивается ключ.
— Папа приехал! — обрадовалась Катя, но Рита попросила дочку остаться в кровати.
— Папа устал с дороги, увидишься с ним завтра утром, — мягко объяснила женщина и поцеловала девочку в лоб.
Игорь снимал ботинки в прихожей, когда Рита вышла к мужу. По лицу мужчины было видно, что разговор со свекровью уже состоялся. Брови нахмурены, губы поджаты, взгляд избегает встречаться с глазами жены.
— Как доехал? — спросила Рита, хотя напряжение в воздухе чувствовалось острее ножа.
— Нормально, — коротко ответил Игорь и прошёл в кухню.
Рита последовала за мужем. Игорь достал из холодильника бутылку воды, выпил несколько глотков и только тогда повернулся к жене.
— Мама звонила, — начал муж, глядя куда-то в сторону. — Говорит, что ты отказалась участвовать в расходах за праздник. Это правда?
Рита кивнула, не отводя взгляда.
— Правда. Я не собираюсь оплачивать праздник, которого для меня не было.
Игорь тяжело вздохнул и сел за кухонный стол. Провёл рукой по волосам — жест, который всегда выдавал его растерянность.
— Рит, ну все же скидывались поровну. Это было общее решение семьи, — попытался объяснить муж. — Мама говорит, что ты была очень грубой с ней.
— Грубой? — Рита села напротив мужа. — Я была честной. Твоя мать пришла ко мне домой с требованием восьми тысяч рублей за праздник, на котором меня не было. За праздник, когда я всю ночь лечила нашего ребёнка.
— Но ведь подарок был от всех нас, включая тебя, — слабо возразил Игорь.
Рита встала, открыла ящик стола и достала аптечные чеки, которые сохранила после вчерашнего похода в круглосуточную аптеку. Положила перед мужем несколько листков.
— Я в это время покупала лекарства для твоего ребёнка, — спокойно произнесла женщина. — Жаропонижающее, антисептик для горла, витамины. Пока вы веселились, я тратила деньги на здоровье Кати.
Игорь взял чеки, посмотрел на время покупки — половина второго ночи. На суммы. Почти тысяча рублей только за одну ночь. Лицо мужа изменилось, плечи опустились.
— Я не подумал, — тихо признался Игорь. — Прости.
— Дело не в том, чтобы подумать, — продолжила Рита, забирая чеки. — Дело в том, что ваша семья считает нормальным требовать деньги с человека, который не участвовал в мероприятии. Твоя мать даже не поинтересовалась, как дела у Кати, как прошла ночь. Первое, что сделала — потребовала восемь тысяч рублей.
Игорь молчал, понимая правоту жены. В комнате стояла тишина, нарушаемая только тиканьем настенных часов.
— Что теперь делать? — спросил муж. — Мама в обиде, родственники тоже недовольны.
— А меня это не волнует, — чётко произнесла Рита. — Раз так, мы должны разделить финансы. Мои деньги идут на ребёнка и на наш дом. Больше никаких общих расходов с твоей роднёй.
— То есть как это? — не понял Игорь.
— Очень просто. У тебя есть деньги на семейные праздники твоих родственников — трать сколько хочешь. Но от моих денег оставь в покое. Я не участвую в выборе подарков, в планировании мероприятий, в принятии решений. Значит, и платить не буду.
Рита подошла к кухонному шкафчику, где хранились документы, и достала тетрадь, в которой ведела семейные расходы. Открыла на чистой странице и написала сверху: "Раздельный бюджет".
— С завтрашнего дня ведём учёт отдельно, — объяснила женщина. — Коммунальные платежи, продукты, детский сад — пополам. Всё остальное — каждый сам за себя. И никаких сюрпризов в виде счетов за чужие развлечения.
Игорь смотрел на записи жены и понимал, что спорить бессмысленно. Рита была права по всем пунктам, и муж это прекрасно осознавал.
— Мама будет возмущаться, — слабо заметил Игорь.
— Пусть возмущается, — пожала плечами Рита. — Это её проблемы, а не мои. Я потратила на лечение Кати за одну ночь почти тысячу рублей. А твоя мать требует с меня восемь тысяч за праздник, где меня не было. Видишь разницу?
Игорь кивнул. Разница была очевидной.
— А если в следующий раз все родственники будут возмущаться? — попытался муж найти аргументы.
— Пусть возмущаются, — повторила Рита. — Они хотят, чтобы я платила за их развлечения? Пусть сначала поучаствуют в расходах на лечение моего ребёнка, на его одежду, на его развитие. Справедливо будет.
Игорь представил реакцию матери на такое предложение и внутренне поморщился. Валентина Сергеевна никогда не тратила деньги на внучку сверх символических подарков на день рождения.
— Понятно, — согласился муж. — Будем вести бюджет раздельно.
Рита закрыла тетрадь и убрала в шкафчик. Первый шаг к финансовой независимости был сделан.
— Ещё один момент, — добавила женщина. — В будущем, если ты обещаешь от моего имени деньги или участие в каких-то мероприятиях, предупреждай меня заранее. Я имею право знать, за что и сколько мне придётся платить.
— Я не обещал конкретно от твоего имени, — попытался оправдаться Игорь.
— Обещал. Твоя мать сказала, что ты заверил родственников в нашем участии в расходах. А меня никто не спросил.
Игорь вспомнил разговор на празднике. Действительно, когда дядя поинтересовался, будет ли вся семья участвовать в оплате, Игорь кивнул, не подумав о том, что Риты на празднике нет и мнения жены никто не спрашивал.
— Ладно, больше такого не будет, — пообещал муж.
— Хорошо. Тогда вопрос закрыт.
Рита вымыла кружки, которые они использовали для чая днём, и направилась в спальню. За спиной остался муж, который пытался осмыслить произошедшее.
В спальне Рита переоделась в домашнюю одежду и легла в кровать с книгой. Читалось плохо — мысли всё время возвращались к дневному разговору со свекровью. Но злости больше не было. Было спокойствие человека, который принял правильное решение.
Игорь пришёл в спальню через полчаса. Лёг рядом, но сразу заговорить не решился.
— Ты не злишься? — тихо спросил муж.
— На тебя? Нет. Ты просто не подумал, — ответила Рита, не отрываясь от книги. — На твою мать? Тоже нет. Просто больше не позволю использовать себя как источник денег.
— А если родственники обидятся и перестанут приглашать на праздники?
Рита отложила книгу и посмотрела на мужа.
— Игорь, меня приглашают на праздники или на оплату праздников? Если второе, то лучше не приглашать вовсе.
Муж задумался над словами жены. Действительно, последние несколько лет большинство семейных встреч заканчивались разговорами о том, кто сколько потратил и как разделить расходы.
— Понимаешь, — продолжила Рита, — я всю ночь не спала, волнуясь за дочку. А утром твоя мать приезжает с требованием денег. Не спросила о здоровье Кати, не поинтересовалась, как я себя чувствую после бессонной ночи. Только деньги, деньги, деньги.
— Мама просто привыкла, что все расходы делим поровну, — попытался объяснить Игорь.
— Привыкла получать чужие деньги, — поправила Рита. — А я привыкла их зарабатывать и тратить на свою семью. На мужа и дочку, а не на развлечения людей, которые меня даже не спрашивают, нужны ли мне эти развлечения.
Игорь понял, что жена права. В последние годы семейные праздники превратились в способ собрать деньги с родственников на дорогие подарки и рестораны. Никто не спрашивал мнения остальных, но все обязательно должны были платить.
— Хорошо, — согласился муж. — С завтрашнего дня ведём бюджет раздельно. И больше никаких обещаний от твоего имени.
Рита улыбнулась и поцеловала мужа в щёку.
— Спасибо за понимание.
Утром Валентина Сергеевна позвонила Игорю с вопросом, удалось ли ему переубедить жену. Муж спокойно объяснил матери новые правила: семейный бюджет теперь раздельный, и участие в расходах на семейные мероприятия обсуждается заранее со всеми участниками.
Свекровь возмущалась ещё полчаса, но Игорь был непреклонен. Рита слышала разговор из кухни и довольно кивала. Первая победа далась нелегко, но она была важной.
С того дня семейный бюджет действительно стал раздельным. Рита больше не получала счетов за чужие развлечения, а свои деньги тратила на то, что считала важным — на дочку, на дом, на семью. Валентина Сергеевна долго не могла привыкнуть к новым порядкам, но постепенно смирилась.
А Рита поставила точку в истории, когда её деньги уходили на оплату праздников, в которых женщина не участвовала. Иногда самые важные решения принимаются в самые обычные дни, когда устаёшь терпеть несправедливость и наконец говоришь: достаточно.