Багряное крещение династии
27 мая 337 года в Никомедии, в роскошных покоях пригородного дворца, испустил дух Константин Великий, первый римский император, осмелившийся поставить на новую, странную религию галилейских рыбаков. Он уходил в мир иной, приняв крещение лишь на смертном одре — предусмотрительный ход игрока, не желавшего пачкать белизну ритуальных одежд земными делами до самого последнего момента. Его останки с подобающей помпой перевезли в город, который он основал и назвал своим именем — Константинополь. Но пока герольды трубили о скорби, а придворные облачались в траур, за кулисами уже готовился финал семейной драмы.
Константин, как и подобает восточному владыке, разделил империю между своими наследниками, словно имение. В завещании он нарезал из лоскутов Римского мира уделы для троих своих сыновей — Константина II, Констанция II и Константа, а также для двух племянников, Далмация и Аннибалиана. Пять цезарей должны были править в согласии, но эта идиллия была обречена еще до того, как остыло тело императора. Старший сын, Констанций II, получивший в управление богатый и стратегически важный Восток, не собирался делить власть с двоюродными братьями. Он смотрел на них не как на соправителей, а как на досадных конкурентов, которых следовало убрать с доски.
Механизм устранения соперников был запущен с циничной точностью. Пока город скорбел, Констанций инспирировал солдатский мятеж. Войскам, расквартированным в столице, нашептали удобную ложь: якобы великий Константин был отравлен своими же сводными братьями и перед смертью умолял сыновей отомстить. Легионеры, всегда готовые к праведному гневу, особенно когда он щедро оплачен, с радостью откликнулись на призыв. По Константинополю и его окрестностям прокатилась волна трагических событий. По приказу Констанция, солдаты начали безжалостно прореживать семейное древо династии. Два дяди нового императора — Далмаций Старший и Юлий Констанций — покинули этот мир. Та же участь постигла и семерых их сыновей, двоюродных братьев Констанция. Щадить было не в правилах новой власти: ни высших сановников, ни друзей, ни дальних родственников. Пурпур императорской семьи обагрился кровью слишком многих ее членов, смывая последние остатки старой тетрархии и расчищая поле для новой, более простой игры — борьбы трех братьев.
В этой суматохе чудом уцелели лишь двое. Это были сыновья отправленного в мир иной Юлия Констанция: двенадцатилетний Галл и шестилетний Флавий Клавдий Юлиан. Их спасли обстоятельства. Юлиан был слишком мал, чтобы представлять угрозу. Галл же в это время тяжело болел, и его судьбу предоставили воле богов, отказав в помощи лекарей, в надежде, что природа сама довершит начатое. Но, к досаде дяди Констанция, он выжил. Так началась жизнь Юлиана — жизнь под дамокловым мечом, в постоянном ожидании приговора. Он с детства усвоил главный урок: чтобы выжить в этом змеином гнезде, нужно быть тише воды, ниже травы, скрывать свои мысли и чувства за маской покорности и благочестия. Он стал заложником, которого дядя держал про запас, на случай если у него самого и его братьев не окажется наследников.
Узники в золотой клетке
Расправившись с родственниками, сыновья Константина немедленно принялись друг за друга. Империя, только что объединенная железной волей их отца, снова трещала по швам. Первыми сцепились старший, Константин II, и младший, Констант. В 340 году, всего через три года после смерти отца, земной путь Константина II оборвался в засаде близ Аквилеи во время вторжения во владения брата. Его земли достались победителю, семнадцатилетнему Константу, который теперь правил всей западной половиной империи. Но и его триумф был недолгим. Через десять лет, в 350 году, он сам пал жертвой заговора, организованного его военачальником, франком по имени Магненций. Констант бежал, но в Пиренеях его настигла преждевременная кончина. Запад оказался в руках узурпатора.
Констанций II, занятый войной с персами на восточной границе, был вынужден отложить все дела и двинуться на запад отвоевывать отцовское наследство. Война с Магненцием длилась три года и завершилась полной победой Констанция. В 353 году, после решающей битвы при Монс Селевке, узурпатор предпочел сам свести счеты с жизнью. Римская империя снова была объединена под властью одного императора.
Все эти годы Юлиан и его сводный брат Галл жили, по словам самого Юлиана, «как в тюрьме». Их изолировали в отдаленном имении в Каппадокии, под неусыпным надзором. Их мир был ограничен стенами виллы, а единственными собеседниками были учителя и слуги, которые на самом деле были шпионами. Их воспитывали в строгом христианском духе, заставляя изучать Священное Писание и жития святых. Но Юлиана, с его живым, пытливым умом, тянуло к другому. Тайно, через верных друзей, он доставал и читал труды греческих философов — Платона, Аристотеля, Плотина. Он был очарован ясностью и гармонией эллинской мысли, ее контрастом с тем, что он видел вокруг — кровавой борьбой за власть, прикрытой христианским благочестием.
После разгрома Магненция Констанций, оставшись бездетным и без соправителей, задумался о наследнике. Его выбор пал на Галла. В 351 году он вызвал племянника ко двору, дал ему титул цезаря, женил на своей сестре Константине и отправил управлять Востоком со столицей в Антиохии. Юлиана же перевели в Константинополь, позволив ему продолжить образование. Он с головой ушел в учебу, посещая лекции знаменитых риторов и философов. Но он все больше отдалялся от христианства. Его тайно посвятили в Элевсинские мистерии, он изучал неоплатонизм и теургию — магическую практику, целью которой было общение с богами.
Тем временем Галл, дорвавшись до власти, проявил себя как жестокий и неуравновешенный тиран. Его правление в Антиохии превратилось в череду суровых приговоров, конфискаций и произвола. В 354 году терпение Констанция лопнуло. Он вызвал Галла в Италию, якобы для совета. Это приглашение оказалось ловушкой. По дороге цезаря арестовали, и вскоре его земной путь был прерван по приказу императора. Галл заплатил высшую цену за свою жестокость и неосторожность. Юлиан остался единственным мужчиной в роду Константина.
Сразу после этого его самого арестовали и под конвоем отправили в Милан. Семь месяцев он провел под домашним арестом, ожидая приговора. Двор Констанция, кишащий евнухами-интриганами, требовал его крови. От неминуемой гибели его спасла лишь бездетная императрица Евсевия, умная и влиятельная женщина, которая симпатизировала юному философу. Она уговорила мужа встретиться с племянником. Встреча смягчила подозрительного императора. Он поверил в лояльность Юлиана и разрешил ему уехать в Афины — сердце языческого мира, где тот мог беспрепятственно предаваться своим философским занятиям. Для Юлиана это было осуществлением мечты. Но вскоре судьба снова сделала крутой поворот.
Цезарь поневоле: философ на германской границе
Партия евнухов при дворе не унималась, но Евсевия сумела переиграть их. Она убедила Констанция, что ему нужен помощник для управления беспокойными западными провинциями. В 355 году император снова вызвал Юлиана в Милан и, к всеобщему изумлению, провозгласил его цезарем, передав под его управление Галлию, Британию и Испанию. Для двадцатичетырехлетнего книжника, не державшего в руках оружия, это было все равно что бросить в клетку с тиграми. Галлия была разорена постоянными набегами германских племен — франков и алеманнов. Римские гарнизоны были деморализованы, а администрация коррумпирована.
Констанций, вероятно, рассчитывал, что его неопытный племянник либо погибнет, либо потерпит неудачу, что даст повод его устранить. Но он просчитался. Юлиан проявил себя как выдающийся полководец и мудрый правитель. Он быстро завоевал любовь и уважение солдат своей личной храбростью, аскетизмом и справедливостью. Он делил с ними все тяготы походной жизни, спал на соломе и ел простую солдатскую пищу. В 357 году в решающей битве при Аргенторате (современный Страсбург) он с 13-тысячным войском наголову разгромил 35-тысячную армию алеманнов, взяв в плен их короля. Эта победа надолго обезопасила рейнскую границу.
В последующие годы он совершил несколько успешных походов за Рейн, наказывая германцев на их собственной территории. Одновременно он провел масштабные административные реформы. Он резко снизил налоги, которые душили провинцию, и жестко боролся с коррупцией. Он восстановил разрушенные города и вернул жителям чувство безопасности. Галлия под его управлением начала процветать. Его популярность в армии и среди населения росла с каждым днем. И это не могло не беспокоить Констанция.
Облачение в пурпур и разрыв с крестом
К 360 году Констанций, готовившийся к новой войне с Персией, увидел в растущей славе Юлиана прямую угрозу своей власти. Он решил ослабить племянника, забрав у него лучшие легионы. Он прислал в Галлию приказ отправить на Восток четыре отборных легиона и лучших воинов из остальных частей. Это было равносильно тому, чтобы оставить Галлию беззащитной перед лицом варваров. Солдаты, привязавшиеся к своему полководцу и не желавшие покидать свои семьи и родные места ради далекой и опасной войны, взбунтовались.
Зимой 360 года в Лютеции (современный Париж), где находилась резиденция Юлиана, легионеры окружили дворец. Они подняли своего цезаря на щит и провозгласили его августом — полноправным императором. Юлиан, как и положено римскому политику, разыграл сцену нежелания принимать власть, умоляя солдат одуматься. Но в глубине души он понимал, что пути назад нет. Отказаться означало подписать себе смертный приговор. Он принял пурпур.
Поначалу он пытался договориться с Констанцием, предлагая разделить власть. Но тот в ярости отверг все предложения и объявил его узурпатором. Гражданская война стала неизбежной. В это же время, чувствуя свою силу, Юлиан сделал решающий шаг. Он открыто отрекся от христианства и провозгласил себя приверженцем старых богов. Это был не просто личный выбор, а политическая декларация. Он бросал вызов не только своему дяде, но и всей системе, созданной Константином.
В 361 году Юлиан со своей закаленной в боях галльской армией двинулся на Восток. Констанций выступил ему навстречу. Империя замерла в ожидании новой братоубийственной войны. Но судьба снова вмешалась. 3 ноября 361 года, в Киликии, Констанций II внезапно умер от лихорадки. Перед смертью он, по иронии судьбы, объявил своим преемником того самого человека, которого шел уничтожать. Юлиан без боя вошел в Константинополь и стал единовластным правителем Римской империи.
Последний эллин и загадочное копье
Юлиан правил всего восемнадцать месяцев и пятнадцать дней, но за это короткое время он развернул бурную деятельность, пытаясь повернуть историю вспять. Его главной целью было возрождение язычества и вытеснение христианства, которое он презрительно называл «галилейским суеверием». Он не устраивал массовых кровавых гонений в стиле Нерона, понимая, что это лишь создаст новых мучеников. Он действовал тоньше, используя административные и идеологические методы.
Он издал эдикт о веротерпимости, вернув из ссылки епископов-еретиков, сосланных Констанцием, в надежде, что христиане сами перегрызутся в богословских спорах. Он лишил христианское духовенство всех привилегий, дарованных Константином. Самым чувствительным ударом стал «Школьный эдикт» 362 года, запрещавший христианам преподавать греческую литературу и риторику. Юлиан справедливо считал, что нельзя учить Гомеру и Платону, презирая богов, которых они воспевали. Это был удар по интеллектуальной элите христианства.
Одновременно он пытался реформировать и само язычество, создав нечто вроде организованной языческой «церкви» с иерархией жрецов, догматами и благотворительной деятельностью, по образцу христианской. Он восстанавливал разрушенные храмы по всей империи. Одним из его самых амбициозных проектов была попытка восстановить иудейский Храм в Иерусалиме. Этот шаг был направлен не столько на поддержку иудеев, сколько против христиан, так как разрушение Храма считалось исполнением пророчества Христа. Однако затея провалилась: по свидетельству современников, как языческих, так и христианских, работы были остановлены землетрясениями и таинственными «огненными шарами», вырывавшимися из-под земли.
Но все эти реформы требовали времени, которого у Юлиана не было. В марте 363 года, следуя традиции римских императоров, он начал большой поход против извечного врага — Персии. Кампания началась успешно. Римская армия вторглась в Месопотамию, дошла до персидской столицы Ктесифона, но взять ее не смогла. Началось тяжелое отступление по выжженной врагом пустыне. 26 июня 363 года, во время одной из стычек с персидской конницей, Юлиан, поспешивший в бой без доспехов, был смертельно ранен копьем в бок.
Кто метнул это копье, осталось загадкой. Персы утверждали, что это не они. Среди римлян поползли слухи, что императора поразил один из его собственных солдат-христиан. Христианские историки позже открыто писали об этом, видя в этом божественное возмездие. Умирая, по одной из легенд, Юлиан собрал в пригоршню кровь из раны, бросил ее в небо со словами: «Ты победил, Галилеянин!». Скорее всего, это красивая выдумка, но она точно передает суть его трагедии. Философ на троне, последний эллин, пытавшийся остановить волну новой веры, проиграл. Вместе с ним умерла последняя надежда античного мира на реванш. Эпоха языческих императоров закончилась навсегда.
Военачальники - Истории о полководцах разных эпох
Дела монаршие - Все могут короли, все могут короли... Про любовь, войну, горе и радость монарших особ
Загадки истории - Все загадочное и интригующее из глубины веков
История военного дела - Продолжение политики иными средствами
Исторические курьезы - Разное забавное из истории нашего шарика
Библия, история, наука - Библейские сюжеты в контексте истории и науки
Поддержать автора и посодействовать покупке нового компьютера