Наследство яда и безумия
Римская империя в середине I века нашей эры напоминала роскошный пир, на котором гости уже давно потеряли счет выпитому, а в воздухе смешались запахи благовоний и подступающего разложения. Власть, сосредоточенная в руках одного человека, превратилась в смертельную игру, и трон Юлиев-Клавдиев стал самой опасной точкой на карте мира. Предшественники Нерона подготовили для него почву с усердием садовников, взращивающих ядовитые цветы. Второй император, Тиберий, превратил свой уединенный остров Капри в театр извращенных удовольствий и параноидальных казней, управляя империей через доносы и террор. Его преемник, безумный Калигула, довел идею божественности императора до гротескного абсурда, назначая сенатором своего коня и требуя поклонения собственной статуе. Дворцы на Эсквилинском холме, задуманные как средоточие власти и величия, превратились в гнездо порока, где за шелковыми занавесями плелись заговоры, а в кубки с фалернским вином то и дело попадали бесцветные кристаллы отравы.
На этом фоне правление Клавдия, дяди Калигулы, казалось глотком свежего воздуха. Ученый и администратор, он занялся строительством акведуков, реформированием законов и расширением империи, присоединив Британию. Рим вздохнул с облегчением. Но если в государственных делах Клавдий проявлял мудрость, то в личной жизни он оказался фатально невезуч. Его жены оказались опаснее любого варварского войска. Первая из них, Валерия Мессалина, чье имя стало синонимом разврата, не довольствовалась ролью императрицы. В 48 году, пока Клавдий находился в Остии, она устроила в Риме собственную свадьбу со своим любовником Гаем Силием, очевидно, планируя возвести его на трон, а законного супруга отправить в лучший мир. Заговор был настолько дерзким и публичным, что напоминал фарс. Однако соглядатаи быстро донесли обо всем императору. Клавдий, стряхнув с себя оцепенение, действовал решительно. Мессалина и ее незадачливый «жених» были арестованы, и вскоре их земная драма подошла к финалу, поставленному мечами преторианцев.
Казалось, урок усвоен. Но уже в 49 году Клавдий совершил новую, еще более роковую ошибку. Он женился на собственной племяннице, Агриппине Младшей, сестре Калигулы. Эта женщина обладала красотой Медузы и амбициями Цезаря. С ее появлением императорский двор превратился в паутину, в центре которой сидела она, дергая за нити интриг. Агриппина действовала методично и безжалостно. За один год более десяти человек из ближайшего окружения императора, те, кто мог помешать ее планам, были обвинены в измене и либо отправились в изгнание, либо предпочли самостоятельно прервать свою жизнь. Ее главной целью было обеспечить трон своему сыну от первого брака — Луцию Домицию Агенобарбу. В 50 году она добилась своего: Клавдий усыновил юношу, который отныне стал зваться Нероном.
Постепенно Агриппина сосредоточила в своих руках почти всю реальную власть. Она присутствовала на приемах послов, ее имя чеканили на монетах рядом с именем императора. Но Клавдий не был слепцом. К 54 году он, по-видимому, осознал, в какую ловушку попал, и начал выказывать расположение своему родному сыну, Британнику. Это стало для него смертным приговором. В октябре 54 года, во время обеда, Агриппина с материнской заботой поднесла супругу тарелку его любимых грибов. Яд, как утверждают, был приготовлен знаменитой отравительницей Локустой, чье искусство впоследствии не раз пригодится уже самому Нерону. Клавдий покинул этот мир в тяжелой агонии. Империя получила нового правителя.
Мать и чудовище
Шестнадцатилетний Нерон, вступая на престол, казалось, был идеальным инструментом в руках матери. Первым его указом стало обожествление покойного отчима. Сенат послушно провозгласил Клавдия богом, а сам Нерон произнес над его телом хвалебную речь, написанную его наставником, философом Сенекой. Агриппина же, устроившая уход «бога», была назначена верховной жрицей его культа — цинизм этого шага поразил даже видавший виды Рим. Она стала фактической правительницей, принимая решения от имени сына. Но юный император, воспитанный в атмосфере вседозволенности, не собирался долго оставаться марионеткой.
Уже через год между матерью и сыном началась глухая борьба за власть. Нерон, подстрекаемый Сенекой и префектом претория Бурром, которые надеялись управлять им в своих интересах, начал отстранять мать от государственных дел. В ответ Агриппина прибегла к шантажу. Она стала угрожать, что раскроет тайну ухода Клавдия и поддержит права на трон его родного сына, Британника. Реакция Нерона была молниеносной. На одном из пиров четырнадцатилетний Британник внезапно почувствовал себя плохо и угас на глазах у всех гостей. Снадобье Локусты снова сработало безупречно. Теперь у Агриппины не осталось козырей. Нерон изгнал ее из дворца, лишив почетной стражи и всех привилегий.
Но Агриппина не смирилась. Она продолжала плести интриги, ища союзников среди недовольной знати. За ней велась неусыпная слежка, и каждый ее шаг становился известен сыну. К 58 году терпение Нерона иссякло. Он решил, что мать должна исчезнуть. Трижды он пытался прибегнуть к яду, но Агриппина, наученная горьким опытом, принимала противоядия. Тогда был разработан более изощренный план. В марте 59 года Нерон пригласил мать на свою виллу в Байях, на берегу Неаполитанского залива, демонстрируя сыновнее примирение. Обратно ее должны были отправить на специально построенном корабле, конструкция которого предусматривала саморазрушение в открытом море. Все было рассчитано так, чтобы гибель императрицы выглядела как несчастный случай.
Корабль действительно развалился, но Агриппина, в молодости увлекавшаяся плаванием, оказалась единственной, кто сумел доплыть до берега. План провалился. Взбешенный Нерон перешел к открытым действиям. Он послал к матери солдат. Когда посланцы судьбы ворвались в ее покои, Агриппина, поняв, что все кончено, указала им на свое чрево и, по преданию, сказала: «Порази сюда, ведь это выносило Нерона». Нить ее жизни была перерезана по воле того, кому она сама ее дала. Рим был в ужасе, но сенат, дрожа от страха, поспешил поздравить императора со спасением от мнимого заговора матери. Нерон стал полновластным хозяином империи, освободившись от последней опеки. Путь к тирании был открыт.
Золотой дом на пепелище
В июле 64 года на Рим обрушилось страшное бедствие. В лавках, расположенных у Большого цирка, вспыхнул пожар. Сухая жаркая погода и сильный ветер моментально разнесли пламя по узким улочкам густонаселенных районов. Пожар бушевал шесть дней и семь ночей. Из четырнадцати районов Рима три были уничтожены полностью, а еще семь серьезно пострадали. Тысячи зданий, храмов и бесценных произведений искусства превратились в пепел. Десятки тысяч людей остались без крова.
Нерон в это время находился в своей загородной резиденции в Анции. Узнав о пожаре, он поспешил в город и, по словам историка Тацита, предпринял энергичные меры для борьбы с огнем и помощи пострадавшим. Он открыл для погорельцев свои сады, организовал доставку продовольствия и снизил цены на зерно. Однако по городу тут же поползли зловещие слухи. Говорили, что, пока Рим горел, император стоял на башне своего дворца, в театральном костюме, и, играя на лире, декламировал стихи о гибели Трои. Народная молва прямо обвинила Нерона в поджоге. Утверждали, что он хотел расчистить место для строительства нового, грандиозного дворца, достойного его величия.
Эти слухи, как пишет Тацит, не могли пресечь «ни средствами человеческими, ни щедротами принцепса, ни обращением за содействием к божествам». И действительно, сразу после пожара Нерон приступил к реализации своего самого амбициозного проекта — строительству «Золотого дома» (Domus Aurea). Это был не просто дворец, а целый комплекс вилл, садов, павильонов и даже искусственного озера, раскинувшийся на площади более 50 гектаров в самом центре Рима, на месте сгоревших кварталов. Роскошь «Золотого дома» поражала воображение. Стены были покрыты фресками и инкрустированы драгоценными камнями и слоновой костью. Потолки во вращающихся обеденных залах были сделаны из раздвижных панелей, через которые на гостей сыпались цветы и благовония. Перед входом стояла колоссальная 35-метровая бронзовая статуя самого Нерона в образе бога Солнца. Этот проект требовал колоссальных средств, которые выкачивались из провинций, что лишь усиливало ненависть к императору. Был ли Нерон на самом деле виновен в пожаре, мы уже никогда не узнаем. Но его действия после трагедии убедили многих, что он если не поджигатель, то уж точно главный выгодоприобретатель.
Козлы отпущения для императора
Чтобы отвести от себя подозрения и утолить гнев толпы, Нерону срочно требовались виновники. И они были найдены. Выбор пал на христиан — членов небольшой и малопонятной для римлян религиозной общины. К середине I века христиане в Риме были немногочисленны и вызывали всеобщее недоверие. Их замкнутость, отказ от участия в языческих культах и почитании императора порождали самые дикие слухи. Их обвиняли в атеизме (поскольку у них не было статуй богов), в каннибализме (из-за неверно истолкованного таинства Евхаристии) и в «ненависти к роду человеческому». Они были идеальными кандидатами на роль «козлов отпущения».
Были произведены аресты. В тиши застенков, где человеческая стойкость имеет свой предел, первые схваченные дали нужные показания и указали на других. Затем Нерон устроил для народа чудовищное зрелище. Христиан не просто отправили в мир иной. Их превратили в часть жуткого представления. Как пишет Тацит, «их уход из жизни сопровождался издевательствами, ибо одних, облачив в шкуры диких зверей, отдавали на растерзание собакам, других возносили на кресты, третьих же с наступлением темноты превращали в живые факелы для освещения ночи». Император предоставил для этого зрелища свои сады и сам, в одежде возничего, смешивался с толпой. Эта бессмысленная жестокость, по словам того же Тацита, вызвала у многих римлян не злорадство, а сочувствие к жертвам, поскольку их губили «не ради общественной пользы, а вследствие кровожадности одного человека».
Впрочем, историки церкви утверждают, что именно в ходе этих гонений в Риме приняли мученическую смерть апостолы Петр и Павел. Как бы то ни было, Нерон добился своей цели — гнев толпы был перенаправлен. Однако ненависть к нему в образованных кругах продолжала расти. В 65 году был раскрыт обширный заговор, во главе которого стоял знатный сенатор Гай Кальпурний Пизон. Целью заговорщиков было устранение Нерона и, возможно, восстановление аристократической республики. Среди участников были многие известные люди: бывший наставник императора Сенека, его племянник, поэт Лукан, писатель-сатирик Петроний Арбитр. Некоторые современные историки предполагают, что именно заговорщики Пизона могли стоять за поджогом Рима, рассчитывая таким образом спровоцировать народное восстание. Заговор был раскрыт из-за предательства. Начались массовые отстранения от жизни. Более сорока человек были вынуждены покинуть этот мир. Рим погрузился в атмосферу страха.
«Какой великий артист погибает!»
Репрессии после заговора Пизона лишь ненадолго укрепили власть Нерона. Недовольство его правлением росло по всей империи. Наместники провинций, опасаясь за свою жизнь, начали готовить мятеж. В марте 68 года восстали легионы в Галлии под предводительством Гая Юлия Виндекса. Вскоре его поддержал наместник Тарраконской Испании Сервий Сульпиций Гальба. Восстание разрасталось. Нерон вначале отнесся к известиям с пренебрежением, но когда Гальбу поддержала преторианская гвардия в самом Риме, он впал в панику.
Сенат, почувствовав изменение ветра, осмелел и объявил Нерона врагом отечества. Все его вчерашние друзья и льстецы покинули его. В сопровождении лишь нескольких верных рабов он бежал из дворца и укрылся на загородной вилле одного из своих вольноотпущенников. Его последние часы были полны страха, нерешительности и театральных поз. Он то рыдал, то цитировал греческих поэтов, то пробовал острие кинжала, но не решался нанести удар. Услышав приближающийся топот копыт всадников, посланных сенатом для его ареста, он понял, что конец близок. Постоянно причитая: «Qualis artifex pereo!» («Какой великий артист погибает!»), он прибег к помощи своего секретаря Эпафродита, чтобы лезвие кинжала прервало его земной путь. Так в возрасте 30 лет закончилась жизнь последнего императора из династии Юлиев-Клавдиев. Его смерть положила конец столетней эпохе и ввергла Рим в хаос гражданской войны, известной как «год четырех императоров».
Военачальники - Истории о полководцах разных эпох
Дела монаршие - Все могут короли, все могут короли... Про любовь, войну, горе и радость монарших особ
Загадки истории - Все загадочное и интригующее из глубины веков
История военного дела - Продолжение политики иными средствами
Исторические курьезы - Разное забавное из истории нашего шарика
Библия, история, наука - Библейские сюжеты в контексте истории и науки
Поддержать автора и посодействовать покупке нового компьютера