Страшный июнь 1941 года. Как обеспечить на войне выполнение приказа «стоять и умирать!»
…Мы одеты в наш православный мох
Наши крики в горле стоят комком
Но приказ, который даёт комкор
Выполняем взрывам наперекор…
Военный корреспондент Семён Пегов, автор Telegram-канала @wargonzo
Из стихотворения «ВОЗВРАЩЕНИЕ»
Боец, потом командир Красной Армии Хаджи-Умар Мамсуров 14 лет (с июня 1918 года до конца 1932 года) практически непрерывно (часто госпитали, нечасто командировки на учёбу) - в боях и походах. Что такое смерть подчинённых бойцов в бою, он знает не понаслышке.
В свои тридцать лет он сверхопытный воин и прекрасно осведомлен, что «война без потерь не бывает».
Но как убеждённый коммунист он непоколебимо уверен, что главная цель командира – так распорядиться действиями подчинённых (неважно – взводом или корпусом), чтобы выполнить приказ вышестоящего командования и сохранить жизни максимального количества своих бойцов.
Потому что подчинённые ему бойцы для командира-коммуниста - люди. И воюет Красная Армия за дело Всеобщей Справедливости для всех людей Земли.
По иному коммунист Хаджи не мыслит и со свойственной ему бескомпромиссной порядочностью при малейшей возможности «невзирая на лица», на чины и звания борется с теми, кто думает иначе, для кого подчинённые ему простые люди, одетые в солдатскую форму, только «ступеньки» для карьерного роста.
В этой Части 2 очерка мы не будем делать никаких исторических выводов. Мы просто обильно процитируем Героя Советского Союза Хаджи-Умара Джиоровича Мамсурова, члена ВКП(б) с августа 1924 г.
Авторам важно разобраться: из-за каких качеств военачальника и коммуниста именно участнику Великой Отечественной войны (таких действующих генералов в 1956 году были сотни… и среди них ой как немало Героев Советского Союза…) генерал-лейтенанту Мамсурову высшее политическое руководство СССР доверило тренировать новый секретный род войск – СПЕЦНАЗ (об этом – в завершающей Части 3 очерка)?
Опять давайте обратимся к главному свидетелю и эксперту в вопросах жизни Хаджи-Умара Мамсурова – к его собственноручно написанным наброскам (к нашему горю – отрывочным и неполным) воспоминаний об испанской гражданской войне, войне с Финляндией и первом месяце Великой отечественной.
Приведённые далее цитаты (мы дополнительно помечать это не будем) все из рукописи генерал-полковника Мамсурова.
12–25.12.1966 г. г. Москва (Болшево). Источник РГВА. Ф. 41131. Оп. 1. Д. 27. Л. 1–31. Рукопись. Автограф
И попытаемся на приведённых им самим примерах показать, что убедить, организовать, в конце концов, заставить подчинённых «стоять и умирать» – это и тяжелейший труд и тот самый Подвиг Полководца, отдающего всего себя для Дела, а не для наград себе...
О Маршале (с 1935г.) Клименте Ворошилове, наркоме (Министре) обороны СССР, с марта 1953 по май 1960 Председателе Президиума ВС (по-современному - Президент, глава законодательной власти) СССР. Первый в истории войн полководец, который организовал разгром доселе непобедимых ударных соединений Вермахта т.н. моторизованных корпусов - нем. Armeekorps (mot.). В должности главнокомандующего войсками Северо-Западного направления спланировал удар 14 - 19 июля 1941 года по 58 моторизованному корпусу нацистов под местечком Сольцы и отбросил противника на 40 км.
… 24 июня 1941 г. был откомандирован в распоряжение маршала Советского Союза К.Е. Ворошилова для особо важных поручений и убыл с ним на Западный фронт, где проводил работу по восстановлению связи с войсками, по приведению отходящих частей в порядок и постановке им задач по указаниям маршала Ворошилова. Руководил организацией оборонительных работ населения в районе Могилев, Орша, Смоленск. Непосредственно по указаниям маршала Ворошилова руководил подготовкой и переброской в тыл немцев кадров организаторов партизанских отрядов и диверсионных групп из местных работников Белоруссии, Смоленщины и др. районов. 8 июля 1941 г. был вызван в Москву и снова направлен в г. Ленинград в распоряжение маршала Ворошилова. По личным указаниям тов. Ворошилова руководил подготовкой кадров и их переброской, руководителей партизанских отрядов и диверсионных групп в тылу немцев на Север-Западном и Ленинградском фронтах. Вел работу по организации обороны войсками и по налаживанию разведывательной службы на обоих фронтах по указаниям маршала Ворошилова.
27 июня 1941г. я хотел уйти и попросил об этом разрешения, но Ворошилов приказал мне остаться. Откровенно говоря, я хотел хоть часок поспать, так как почти пять суток нервной обстановки и работы я почти не спал. Я брал пример с Климента Ефремовича, видя его бодрствующим и работающим, мне было стыдно перед собой отдыхать в такой обстановке. Мы начали приспосабливаться к тому, как отдыхал Ворошилов, отойдя в сторонку как сегодня, садился на пень, а то прямо на землю и минут пять дремал. Потом вставал, потягивался и, как ни в чем не бывало, принимался за работу снова…
28 июня 1941 года, когда Ворошилов снова собрал весь руководящий состав штаба фронта для заслушивания их докладов и дачи указаний, я увидел подлетавшую группу немецких бомбардировщиков, быстро подбежал к собравшимся и обратившись к Ворошилову доложил об этом. К моему удивлению, вместо того чтобы скомандовать «По щелям», которые были отрыты 27 июня, накинулся на меня и начал шуметь на меня о том, что «Я пугаю людей, а они и без того напуганные, вот-вот разбегутся, у них до сих пор не прошла дрожь в коленяах», и т.п. Я понял замысел Ворошилова. Реакция собравшихся была совершенно отличной от вчерашнего. Многие из собравшихся в ответ на реплики Климента Ефремовича начали смеяться и не обращалиа внимания на гул подлетающих бомбардировщиков. Климент Ефремович не обращая никакого внимания на немецких бомбардировщиков и продолжал говорить с собравшимися. Бомбардировщики пролетели над нами чуть в стороне…
О Маршале (с 1940 года) Борисе Шапошникове. И в период Гражданской, и в период Великой Отечественной войн занимал высшие руководящие должности в Генштабе РККА. Не дожил до Победы 9 мая 1945 года. Скончался на службе от застарелого туберкулёза, всего за 44 дня до Победы.
…днём 27 июня 1941 года я увидел что Шапошников, который два часа тому назад не мог даже сидеть из-за приступа его хронической болезни лёгких, стоял подтянутый, свежевыбритый и с радостным видом бодро шагнул в сторону Ворошилова, обнялся и расцеловался с ним. Такая выдержка, сила воли, мне пришлись по душе и мне импонировали. Я считал всегда и считаю сейчас, что таким должен быть настоящий военный вообще, а тем более страны социализма…
О Генерале армии (с 1955г.) Павле Батове. Дважды Герой Советского Союза (1943 и 1945г.г.) В ходе Берлинской операции 1945 года войска, руководимые Батовым., одними из первых форсировали р. Одер. После войны был 1-м зам. командующего. Группой сов. войск в Германии (1945–55). В 1959–61 старший военный. специалист в Народно-освободительной Армии КНР. В 1962–1965 г.г. нач. штаба Объединённых вооруженных сил государств – участников Организации Варшавского договора.
Генерал-полковник Мамсуров считал, что Павел Батов – недостижимый (даже для него) идеал настоящего коммуниста и командира:
…вот, не буду говорить о себе, буду говорить о человеке, которого все любят, уважают как полководца, коммуниста и человека. О Батове Павле Ивановиче. Он в Испании под псевдонимом «Фриц» был на виду у многих и многие его знали. Любили его почти все наши советские товарищи, интеровцы и испанцы, причем не только коммунисты. Любили и уважали его за скромность и храбрость, за ум и военную смекалку, за коммунистическую партийность и человечность, за то, что он был простым и доступным, за то, что он воевал и вкладывал все свои силы в дело Победы. Я никогда не видел в Батове ни малейшей рисовки и проявления хотя бы какой-то степени желания прославиться. Стать генералом или чем-то подобным от прошлого и буржуазного. Он был просто коммунист из Советского Союза. И таких среди «советских» в Испании было в своей основе большинство, с небольшими различиями в характере и единых в революционных принципах. Полковник Батов «Фриц» ранен был тяжело в Испании, в ту минуту, когда был убит его боевой товарищ Матэ Залка и в это время беспокоился он, тяжелораненый, не о себе, а о том, чтобы скорее оперировали находившегося без сознания Залку и чтобы выбытие из строя последнего не отразилось на действиях дивизии, которой Залка командовал, просил передать заместителям — об этом...
О генерал-лейтенанте танковых войск Герое Советского Союза (с 29 мая 1945 года) Семёне Кривошеине 1-й мехкорпус которого в апреле 1945 первым проломил оборону вермахта севернее Зееловских высот, во многом обеспечив взятие Берлина всего за две недели боёв:
...Мелле (псевдоним полковника С.Кривошеина), водившими танки в бой осенью 1936 года под Мадридом и не вылезавшим из них даже тогда, когда все танки выходили из строя. В последнем случае танки, так сказать, морально поддерживали дух бойцов, хотя и не могли двигаться…
Командир и коммунист Хаджи Мамсуров каждую минуту своей жизни помнил, что фраза «Честь имею!» несёт в себе гораздо больше, чем красивый способ откланяться. Помнил, что командир РККА - это характер и стержень, в первую очередь, а вовсе не «генеральская форма» (об этом поподробнее скажем ниже). Что это - ответственность (а чем больше звание, тем и ответственность больше), причём ответственность не за «зачёты» в проверках, не за бумажный план и отчеты, а за людей и тот фронт задач, который Родина обозначила. Что это нелёгкое право на принятие решения... Командирского решения, а не право на принцип «я начальник, ты - дурак». И не право разговаривать с вверенным личным составом через оскорбление человеческого достоинства, не право на барство…
Вопрос о вреде вышеописанного с позволения сказать «стиля командовании» некоторых высших чинов РККА полковник Мамсуров со всей остротой поднял в присутствии всего высшего руководства СССР 17.04.1940 года.
Смотрим фрагменты стенограммы седьмого (вечернего) заседания Совещания при ЦК ВКП(б) по сбору опыта по итогам боевых действий против Финляндии (Стенограмма с сайта http://www.rkka.ru/docs/zimn/title.htm Текст впервые был опубликован в книге: «Зимняя война 1939-1940. Книга вторая. И.В.Сталин и финская компания»)
СТАЛИН. Вы, тов. Мамсуров, расскажите относительно работы в тылу у противника. Про свою работу расскажите. Как Мехлис - мешал командовать или нет?
Необходимое примечание.
МЕХЛИС ЛЕВ ЗАХАРОВИЧ (1889-1953).
В Красной Армии с 1919 г. В 1937-1940 гг. - начальник Главного политуправления РККА и заместитель наркома обороны (до июля 1942 года, когда был «с треском» снят за авторитарный стиль командования, приведший к тяжелейшему поражению Крымского фронта), затем - член Военного совета армии, Воронежского, Волховского, Брянского и других фронтов. В 1946-1950 гг. - министр Госконтроля СССР. Член Оргбюро ЦК ВКП(б) (1938-1952).
МЕХЛИС. Мы с командармом 9-й А Чуйковым говорили, что … власть зам. наркома я использовал только для одной цели. Армия не имела штабных работников, пополнения. Я обращался в центральный аппарат для укрепления аппарата армии. В этой части я пользовался правами зам. наркома.
МАМСУРОВ Я думаю, что из всех, кто был в 9-й армии, мало кто знал, кто командующий в этой армии. Думаю, что 90% командного состава до сих пор не знают, кто у них был командующий армией. Мне кажется, что такое положение, когда членом Военного совета армии назначен зам. наркома, немножко было неправильное положение и оно отражалось на роли командующего. Когда командующий вынес решение по вопросу использования моего специального лыжного отряда, оно оказалось недействительным с приходом члена Военного совета армии. Вообще в штабе армии говорили, что зам. наркома здесь хозяин, а командарм не может решать вопросов…
18 февраля 1940 г. прилетел начальник разведывательного отдела армии и отдает приказание, что к 23-й годовщине Красной Армии надо преподнести большой подарок. Я говорю, что может быть лучше этот подарок преподнести после празднования, меньше будет у финнов бдительности. Он со мной не согласился, нет, говорит, приказываю. Послали группу в 50 человек восточнее Кухмониеми на помощь 54-й дивизии. Эта группа в 50 человек погибла, причем должен сказать, что эта группа была целиком из красноармейцев, остальная часть нашего отряда состояла из ленинградских добровольцев. Пленные, которые были потом захвачены нами, говорят, как раз часть из них участвовала в уничтожении этих людей, что наши люди три дня вели бой, будучи совсем окружены, ни один из наших не сдался в плен, три человека, оставшихся в живых, в последний момент сами себя взорвали гранатами.
МЕХЛИС. Это сплетня.
МАМСУРОВ. Мне клеветать нечего. Я говорю то, что есть.
СТАЛИН. Мамсуров говорит правду. Нам нужно уважать то, что говорит товарищ, работающий на фронте. Мне говорил об этом же один товарищ. Назвать его? . Вы, тов.Мехлис, не имели права единолично распоряжаться.
А вот как генерал-полковник Мамсуров через четверть века вспоминает трагикомичную реакцию одного высокопоставленного карьериста на его принципиальную позицию относительно стиля командования зам.наркома обороны Мехлиса:
… на совещании по итогам войны я выступил с критикой деятельности на фронте Мехлиса Л.З., что вызвало бурную реакцию и поведение последнего на это… Выступление мое было несколько необычным, вызвало большие отклики и в перерыве многие подходили ко мне, одобряли выступление, благодарили, жали руки.
Подошел ко мне и командарм 2-го ранга Павлов
(я в Испании знал его как «генерала Пабло»), как бы боком, искоса глядя на меня, поздоровался со мной и, сразу же понизив голос, сказал мне: «Ну, пропал ты, фашисты тебя не убили, теперь свои убьют, гляжу я на тебя и не пойму — дурный ты чи шо?» Так и сказал — «дурный ты чи шо?!» Я долго не мог понять, что это такое.
Только потом, когда я все это рассказал ныне покойному Кузьме Николаевичу Деревянко (1904–1954), который был на финском фронте начальником штаба Особой лыжной бригады, которой я командовал, он разъяснил мне смысл этих слов.
А я было думал о воре, укравшем ишака!
Мне было смешно и мы с Деревянко здорово смеялись над моим «знанием» украинских оборотов речи. Меня с Деревянко связывала крепкая мужская, настоящая боевая дружба, и я о нем, этом замечательном, боевом командире обязательно расскажу…
Небольшое отступление. Увы, генерал-полковник Мамсуров не успел дописать воспоминания. В меру своих скромных возможностей, мы попытаемся хоть что-то рассказать в Части 3 об одном из заслуженнейших офицеров РазведУпра РККА, друге Хаджи-Умара Джиоровича К.Н. Деревянко…
Вот теперь мы подходим к рассказу (если можно так выразиться, «устами генерал-полковника Мамсурова») о крайне противоречивой, сыгравшей в 1940 – 1941 годах зловещую и трагическую для всей нашей страны роль, личности генерала армии Дмитрия Павлова…
Это не секрет, но малоизвестный факт: именно полковник Мамсуров арестовал в Могилёве 29 июня 1941 года (на следующий день после того, когда под ударами Вермахта пал Минск) командующего войсками Западного фронта Дмитрия Павлова. К моменту ареста командующего практически все армии возглавляемого им фронта перестали существовать как организованная военная сила.
Слово генерал-полковнику Мамсурову:
Тогда в самом начале 1937 года я не придавал этому особо значения и только возмущался, как можно в такой обстановке руководствоваться, как тогда говорили, пережитками капитализма в сознании людей — завистью, интригами и т. п. Мне, со стороны, объективно смотрящему на вещи, совершенно ясно была видна зависть, переходившая в ненависть, к нашей группе советников, отстоявших Мадрид в ноябре 1936 года со стороны некоторых советских военных советников, что одно могло вызвать эту непристойную для коммуниста вещь, именуемую зависть, от которой до злобы и ненависти, как показала жизнь — один шаг. Некоторую роль, конечно, в этом деле сыграл и шутки в адрес Павлова («генерала Пабло») - даже неоднократно при мне говорили, что испанцы дали «генералу Пабло» кличку «генерал Бодега», что между прочим действительно соответствовало истине. Причиной этого являлось то, что Павлов зарекомендовал себя за короткое время пребывания в Испании (4–5 месяцев) как исключительный пьяница. Я вообще до сих пор не пойму, почему Павлов так себя вел в отношении пьянства и подчеркнутой грубости и хамства по отношению к окружающим в выпившем состоянии. Я много воевал и много видел людей, но, как правило, за редкими исключениями трусы были пьяницами и в пьяном состоянии способны были проявлять некоторую храбрость при сложных условиях обстановки. Видимо, так обстояло и с Павловым в Испании. Должен сказать, что меня лично многие испанцы, чаще коммунисты, с удивлением спрашивали: «Неужели генерал Пабло действительно советский командир и является коммунистом?» Получив подтверждение, они обычно удивлялись и не верили, что он русский, советский человек. Так невелик был авторитет Павлова среди испанцев, с которыми он встречался в своей деятельности. Я думаю, что по сравнению с подавляющим большинством наших советских людей, высоко себя зарекомендовавших в Испании и пользовавшихся среди населения огромным авторитетом, Павлов был из числа нескольких человек, подрывавших авторитет советских людей своим недостойным поведением как коммунист и представитель Советского государства, да еще именовавший себя настойчиво «генералом», хотя таковых не было и в помине в Красной армии; видимо, это было главной его мечтой — стать генералом. Если бы мне и многим моим товарищам было сказано тогда, что мы будем генералами, мы сочли бы это великим для себя оскорблением. Вот, вышли мы из одного советского народа, из одной Красной армии, а главное из одной Коммунистической партии, а мечтали, мыслили по-разному.
В это время я «опекал» от имени нашей Мадридской группы 14-ю интербригаду «Вальтера» (К.Сверчевский),
35 дивизию и ряд других соединений и частей, участвовавших в операции. В ходе наступления после овладения Лас-Росаз в самый момент ввода в бой 14-й интербригады, в которой я в это время был, для развития успеха 1 эшелона — вдруг по боевым порядкам бригады и штаба во главе с «Вальтером» был открыт беглый огонь танковых пушек в 1–1½ км сзади). Это, как оказалось потом — танковая бригада под командованием Павлова открыла огонь из танков для обеспечения ввода двух танковых батальонов на направлении обозначившегося успеха республиканских войск. Было убито около 50 чел. командиров и бойцов 14 интербригады. Дальнейшее наступление сорвалось, несмотря на исступление и бешеные попытки «Вальтера» поднять батальоны в атаку. А сзади все продолжалась стрельба танков по исходному рубежу для атаки бригады и по ней самой. Уместно отметить, что если в штабе 14 интербригады имелись офицеры связи от артиллерии, обеспечивавшей ее ввод, а также от соединений второго эшелона, и любые недоразумения обычно легко разрешались, то почему-то танковая бригада под командованием Павлова это не сделала и в последующем не делала, исходя из пустого гонора (конечно, это была и недоработка вышестоящего штаба). К слову сказать, что ранее, когда у республиканцев еще был только танковый батальон под командованием С.Кривошеина («Мелле»), то обычно от них всегда были офицеры связи в штабах соединений, которых танки поддерживали или которым они придавались. Это всегда обеспечивало правильное взаимодействие пехоты, танков и артиллерии и никогда не происходило недоразумений.
Использовав огромное политическое значение неудачи части Итальянского экспедиционного корпуса и ее разгром, кое-кто приписали себе и запланированный ими якобы разгром
Итальянского экспедиционного корпуса, т.е. т.н. Гвадалахарскую операцию (можно посмотреть тут https://bigenc.ru/c/grazhdanskaia-voina-v-ispanii-1936-1939-f6d5c7 - прим. автора очерка), . Павлову за эту операцию было присвоено звание Героя Советского Союза и вскоре он, как получивший ценный боевой опыт и перспективный командир, уехал на родину. А мы, все остальные, продолжали воевать. Хотя и намного раньше приехали и воевали честно в гораздо более тяжелых условиях, в далекой, но близкой сердцу стране Испании, хотя всем нам страшно хотелось домой, на милую Родину в Советский Союз…
Основной принцип Павлова и ему подобных, был: получить какие-то личные блага, чем-то выделиться от других, прославиться, стать орденоносцем, героем, генералом и т.д. Я думаю, что Павлов, несомненно, принадлежал к такой категории людей.
Должен сказать, что в конце 1937 года я ясно видел, что ставка делается на людей, подобных Павлову. Такая ставка, несомненно, способствовала быстрому нарастанию карьеристских, авантюристических, и я бы сказал, других отрицательных качеств у кадров, даже у хороших в своей основе людей...
Я увидел Павлова по приезде домой, в Москве, когда он в военной академии имени М.В. Фрунзе делал доклад в 1938 г. для только что выдвинутых на несколько ступеней новых кадров. Доклад Павлова носил сумбурный характер, чувствовалась его теоретическая несостоятельность и демагогическая, я бы сказал, наглость. Он так расписывал свои заслуги в Гвадалахарской операции и так врал, грубо говоря, что я глядел на него и не верил ни своим ушам, ни своим глазам. Сидевшие недалеко от меня некоторые участники этой операции переглядывались со мной и давали глазами и знаками понять, что поражены этому вранью и самовосхвалению. Ах, если бы Павлов так вел себя в начале Великой Отечественной войны в 1941 году, как он расписывал в докладе себя и свою смелость и храбрость…»
Прервём ненадолго цитирование воспоминаний генерал-полковника Мамсурова 1966 года.
«Враньём и самовосхвалением» Павлов добился небывалого взлёта своей военной карьеры. 7 июня 1940 года его назначили командовать войсками Белорусского Особого военного округа, прикрывавшими направление Минск – Смоленск – Москва от ожидаемого вторжения войск нацистского III Рейха.
К исходу вторых суток Великой Отечественной войны в высшем руководстве СССР поняли, что штаб Белорусского Особого военного округа, уже переименованного в Западный фронт генерала армии Павлова не только не владеет ситуацией, но и перестал выходить на связь…
Отыскать штаб Белорусского Особого военного округа и восстановить управляемость войсками было поручено спецгруппе маршала Советского Союза К.Е. Ворошилова, куда был откомандирован и полковник Мамсуров.
Продолжим цитирование воспоминаний генерал-полковника Мамсурова 1966 года.:
… мы начали поиски штаба Белорусского Особого военного округа, поскольку мы имели уже многочисленные данные о том, что он вышел из Минска и якобы двигался в направлении Могилева.
Климент Ефремович, так же как и мы, лично ездил на машине в западном, с.-западном и ю.-западном направлениях от Могилева в поисках штаба Западного округа…
Вот что говорят документы тех дней:
Боевые документы 2-го стрелкового корпуса А.Н. Ермакова рисуют страшную картину происходившего там: уже 25.06 в районе города Минск скопилось огромное число беженцев из западных областей Белоруссии. Сюда же стекались на машинах, лошадях и пешком отдельные группы командиров и красноармейцев, потерявших свои части, пограничников, милиционеров, ответработников партийных и советских органов. Бесконечные потоки машин и людей шли на восток, загромождая пути и мешая передвижениям войск. Город Минск, подожженный во многих местах, горел, брошенный жителями на произвол. Пожарная охрана с пожарами не боролась, и пожарные машины также уходили на восток. Органы власти и милиции покинули город. Штаб ЗапОВО, оставив город, не организовал ни комендантской службы, ни эвакуации военного и ценного имущества. Несмотря на наличие автотранспорта, его выдача воинским частям не была соответствующим образом организована. Бюрократические проволочки мирного времени еще какое-то время со скрипом действовали с началом войны.
Источник: книга российского историка А.В.Исаева «Остановленный блицкриг»
Продолжим цитирование воспоминаний генерал-полковника Мамсурова 1966 года:
Утром 27 июня 1941 я начал встречать большие группы военных вперемешку с гражданскими, и первое время даже колебался, здесь ли может быть штаб округа, такой был кругом беспорядок и бестолочь. В цыганском таборе и то, наверное, бывал больший порядок. Пройдя немного по тропинке, я вдруг увидел сразу Павлова, сидящего под сосной и кушающего из солдатского котелка, как потом оказалось, гречневую кашу. Он был один, рядом с ним никого не было и видимо он был очень голоден и ел, не обращая внимания ни на дождь и ни на кого… Он вздохнул и спросил, где Ворошилов, я ответил, что в Могилеве и сейчас я за ним поеду. Он снова со вздохом заметил: «Ну теперь я пропал». Я спросил его участливо, чтобы как-то подбодрить его: «Почему штаб округа не может до сих пор установить связь с Москвой?» Почему-то мне показалось, что мой вопрос был для него новостью. Не знаю, может быть он и не подозревал об отсутствии связи с Москвой, или он вообще забыл об этом, но он как-то еще более растерялся и вдруг матерно выругался не знаю по чьему адресу…
Прервём цитирование.
Утром, восстановив связь с Москвой, по итогам дня 26 июня штаб Западного фронта отправил донесение в адрес народного комиссара обороны: «До 1000 танков обходят Минск с северо-запада, прошли укрепленный район у Козеково. Противодействовать нечем». Донесение вполне тянет на «паническое». Интересно отметить трансформацию данных по мере их передачи. 1000 танков появилось уже в штабе фронта. В журнале боевых действий 44-го стрелкового корпуса указывалось: «Танковая группа противника до 1000 разных машин прорвалась из м. Радошковичи на Козеково, в 16.00 эта группа обнаружена в лесу вост. Козеково». Скорее всего, именно такая фраза присутствовала в донесении корпуса в штаб фронта. При передача наверх 1000 «разных машин», т. е. танков, бронетранспортеров, тягачей и автомашин, превратились в 1000 танков. Собственно, 1000 «разных машин» вполне соответствует действительности. Такое количество транспортных средств и танков вполне могло быть в передовых частях танковой дивизии нацистского Вермахта.
Источник: книга российского историка А.В.Исаева «Остановленный блицкриг».
Продолжим цитирование воспоминаний генерал-полковника Мамсурова 1966 года. Сейчас близиться кульминация трагической для СССР и, не побоимся – постыдной истории беспринципного карьериста и наглого вруна Дмитрия Павлова:
… 27 июня 1941 года ночью в моем присутствии Маршал Шапошников начал подробно излагать Клименту Ефремовичу Ворошилову события перед 22 июня и до 27 июня. После рассказа Шапошникова, о котором надо говорить особо, они начали обсуждать вопрос о Павлове и что делать дальше. Климент Ефремович сказал, что он имеет указание при всех условиях отстранить Павлова от командования округа и направить его под охраной в Москву. Шапошников подтверждал его неспособность в роли командующего.
Вечером 28 июня 1941 года около десяти — одиннадцати часов вечера в вагон к Ворошилову приехал Павлов, докладывать свои предложение по обстановке. Минут через 20 после его приезда и доклада
произошла сцена, которую я до конца жизни не забуду. Когда Павлов доложил какие-то предложения, Ворошилов начал вдруг ему говорить о его несостоятельности как командующего округом и напомнил ему: «Помнишь, как ты на меня жалобу написал товарищу Сталину, что я не даю расти молодым кадрам, что я зажимаю твой рост, а теперь ты видишь, что ты стоишь, понял ли теперь, что тебе не только округ, тебе дивизию трудно доверить». Павлов вдруг совершенно неожиданно для всех повалился на колени перед Ворошиловым и начал произносить: «Простите меня дурака товарищ маршал Советского Союза, виноват перед Вами товарищ маршал Советского Союза, простите меня», и вдруг начал ловить руками и губами целовать ноги товарища Ворошилова, обутые в сапоги. Ворошилов растерялся сперва от такой неожиданности, а потом крикнул на Павлова и брезгливо поморщившись, сказал: «А я все же был лучшего мнения о тебе», и сильно выругавшись, отошел. Шапошников с ужасом смотрел на эту сцену. Я стоял и не мог понять такое малодушие Павлова. Неужели он хотел, чтобы после того что произошло в Западном округе по его вине, его оставили командовать Западным фронтом?
29 июня я, проезжая на юг от Могилева, заехал в штаб фронта доложить Ворошилову обстановку и дальнейшие намерения, был оставлен им в штабе. Спустя некоторое время он как-то необычно официально отдал мне распоряжение подогнать подготовленные видимо до моего приезда в штаб фронта в этот день автомашины с сильной охраной из состава охраны поезда и в его присутствии, когда он объявит об аресте Павлова и старших офицеров его штаба, (которые тут же недалеко стояли) принять от них личное оружие, посадить в машины и организовать их сдачу начальнику охраны и обеспечить их выезд в Москву. Четыре пистолета, отобранных у Павлова и арестованных офицеров его штаба, были у меня в руках и я не знал, куда их девать. Потом вдруг меня осенила мысль, что пистолеты мне пригодятся для вооружения подготавливаемых нами будущих руководителей и организаторов партизанского движения в Белоруссии.
Через день мы снова пускали в тыл к немцам очередную группу подготовленных нами партизанских организаторов. Личное оружие Павлова и других я вручил, как мне казалось, наиболее перспективным товарищам, готовящимся стать партизанами. Фамилий их я не помню. Записал их в записной книжке, но не знаю, куда ее девал. Слишком много более важных событий прошло после этого на нашей земле, вероятно уничтожил в тяжелую минуту…
Да, мы можем наглядно убедиться, что к сожалению некоторые называющие себя коммунистами командиры Красной армии рассматривали свои Командирские Права как право на принцип «я начальник, ты - дурак». И право разговаривать с вверенным личным составом через оскорбление человеческого достоинства, право на барство…
Продолжим цитирование воспоминаний генерал-полковника Мамсурова 1966 года. Мы увидим характерный пример пусть заочного, но бескомпромиссного столкновения принципов отношения к младшим по званию настоящего коммуниста и беспринципного карьериста и наглого «барина» в форме РККА:
… после упорных боевых действий в районе Университетского городка мне была поставлена боевая задача подготовить и провести в короткие сроки в целях внезапности наступление в районе Французского моста, для чего мне были приданы указанные две танковые роты и рота бронемашин. Кривошеина («Мелле») в это время не было, он, кажется, уехал принимать прибывшие на кораблях новые танки или формировать новые танковые части.
Наступление было начато своевременно и внезапно для противника, большую роль сыграл внезапный артиллерийский удар по противнику. Наступление началось успешно и части быстро захватили плацдарм западнее моста, фашисты в панике начали в беспорядке отходить, бросая тяжелое оружие и вооруженные укрепления, созданные ими на переднем крае. По установленному ранее сигналу рота бронемашин Панова должна была войти в бой и совместно с пехотой и артиллерией громить отходящего в панике противника. Однако, несмотря на поданный Панову сигнал, роту бронемашин не могли вызвать на выполнение боевой задачи. Ярость на командном пункте выливалась в желание «набить морду этому трусу и собаке Панову». Я, оставил штаб руководить поддержкой, главным образом, огнем, танков наступающей нашей пехоты, сам поехал искать пропавшую роту бронемашин, от которой зависело дальнейшее наше наступление и его успех. Это тем более я считал правильным, что советские советники видели почти все поле боя на главном направлении и могли вовремя принять меры или подсказать испанским товарищам, что надо делать в необходимую минуту в ходе боя. Приехав к месту расположения роты бронемашин в одном из переулков северо-восточнее моста, которую я сам видел там за несколько часов до начала наступления обнаружил, что рота находится около парка, километрах в трех восточнее назначенного ей места. Пораженный такой недисциплинированностью Панова, я поехал к роте и обнаружил роту, расположенную вдоль ограды парка на установленной дистанции машина от машины, но без охраны и наблюдения. Экипажи машин разбрелись кто куда, около машин было только несколько человек, и мое требование найти быстро командира и собрать все экипажи для выполнения боевой задачи выполнялось весьма медленно. Рассвирепевший, я пошел сам искать Панова в сопровождении своего шофёра и охранника – испанского товарища.
И нашел Панова через некоторое время сидящим за столом с девушкой сомнительного поведения на коленях и с рюмкой в руке. Это было для меня так неожиданно, что я стоял, смотрел и долго не мог прийти в себя. Потом подошел к нему, он встал, девица упорхнула, а он стоял передо мной большой, побледневший с росинками пота на рябом круглом лице и что-то бормотал о своей вине, что он не понял что-то, он думал, что он не понадобится в бою и т. п. От бешенства я не в состоянии был говорить, и только сделав себе больно (чуть не вывихнул себе мизинец левой раненой руки большим пальцем), пришел в себя и начал строго выговаривать Панову. и стыдить его за содеянное. Когда я с ним и его ротой прибыл к Французскому мосту, для ввода его в бой для развития успеха атаки пехоты, было уже поздно, момент был упущен, наступление захлебнулось… Надо было немедленно закрепить достигнутый успех и перейти к прочной обороне на выгодном рубеже, т.к. никаких ближайших резервов у нас для продолжения наступления фактически не было.
Спустя некоторое время, я приехал по делам в Гвадалахару и в штабе Центрального фронта встретил Павлова все в той же несвойственной советским советникам раззолоченной генеральской форме и, как ни странно, опять в выпившем состоянии. Мы поздоровались с ним, и он, спросив, как идут дела в Мадриде, начал хвастливо говорить, что «скоро у него будет сильный танковый кулак, и он тогда все и вся сомнет». Я ему ответил, что все и вся мять не надо, а вот фашистов под Мадридом надо было бы разгромить. Он на это ответил, что он именно это и имеет в виду. Вдруг он, начал мне говорить, что он ко мне имеет претензии и вынужден выразить мне свое недовольство мной за то, что я командую подчиненными ему командирами. Я, не понимая, в чем дело, махнул рукой и пошел, он нагнал меня и сказал мне: «Вот что, Ксанти! Я прошу тебя не повторять больше того, что было с Пановым, когда вы его ругали. Прошу не командовать моими подчиненными.
Позже я узнал, что Павлов, будучи у Панова, выпивал вместе с ним и последний в выгодном для себя свете рассказал Павлову свое трусливое и подлое поведение в бою в районе Французского моста.
Наше обширное цитирование подходит к концу.
А история участия Хаджи-Умара Джиоровича Мамсурова в Великой Отечественной войне продолжается…
О подвигах 2-й гвардейской им. Совнаркома УССР Крымской кавалерийской Краснознаменной дивизии под командованием гвардии полковника Мамсурова при окружении киевской группировки Вермахта и взятии Житомира уже опубликован очерк «Конармейские наши клинки... Танков и артиллерии у нас тоже в достатке…»
12 ноября 1943 года Михаил Калинин, о котором мы уже упоминали в Части 1, в Кремле подписал указ о награждении кавалерийских командиров, отличившихся при рейде на Житомир.
Командиры
1-й гв.кав. дивизии Ю. Овар
2-й гв.кав. дивизии Х. Мамсуров
были одинаково награждены полководческими Орденами Суворова II степени.
В связи с этим просто необходимо пересказать события последующих десяти суток…
История эта даёт очень ясное представление – за что командир высокого звания получает ордена? Хотя, казалось бы, сражаются, переносят тяготы и лишения войны, массово умирают солдаты и младшие командиры...
Прочтёте нижеприведённую обоснованно отдокументированную на сайте МО РФ «Память народа» историю – и станет ясно, что убедить, организовать, в конце концов, заставить подчинённых стоять и умирать – это и тяжелейший труд, - и тот самый подвиг КОМАНДИРА.
В излагаемой нами сейчас истории фигурируют двое – поразительно, с какими одинаковыми судьбами в молодости - людей…
Но в ноябре 1943 года у одного всё получилось, а у второго «что-то пошло не так»…
Мамсуров Хаджи-Умар Джиорович, генерал – майор 1903 года рождения и Овар Юльян Иванович, генерал – майор (стал им не в ноябре 1943-го, а годом раньше) 1898 года рождения.
Юльян Овар – у него - не менее - заслуженная, чем у Хаджи-Умара Мамсурова, биография.
Из т.н. «латышских стрелков». Из-за своей яркой революционной биографии даже попал под подозрение в троцкизме и в участии в «антисоветском троцкистском военном заговоре Тухачевского» (за участие в этом заговоре были, как мы все помним, расстреляны видные советские военные родом из Прибалтики - Иероним Уборевич, Витовт Путна, Август Корк).
В то время когда Хаджи-Умар в 1936-37 г.г. геройствовал в Испании, Юльян Овар сидел под следствием. Но разобрались и к 1940 году его из-под следствия освободили, в РККА восстановили, награды вернули...
Юльян Овар и действительно имел ярчайшую революционную биографию. В годы Гражданской войны воевал как начальник пулемётной команды кав. полка с Колчаком, Деникиным, белополяками в составе Первой Конной армии С.И.Будённого, потом гонялся за махновцами по Украине…
В июне 1942 г. назначен командиром 1-й гвардейской кавалерийской Ставропольской ордена Ленина Краснознаменной дивизии им. М. Ф. Блинова, в составе 1-го гвардейского кавалерийского корпуса.
В ноябре 1943 г. дивизия генерал-майора Юльяна Овара в одном строю с 2-й гвардейской кавалерийской дивизии полковника Хаджи-Умара Мамсурова участвует в рейде на Житомир.
Генерал - майор Овар и полковник Мамсуров награждены одним указом Верховного Совета СССР,,,
И вот тут их судьбы расходятся в противоположном направлении.
Как мы описывали тут, все дивизии корпуса, кроме 2-й гв.кавалерийской полковника Хаджи-Умара Мамсурова, оставленной оборонять Житомир, были направлены на прикрытие стыка между Житомирским оборонительным районом и танкистами П.С.Рыбалко оборонявшими город Фастов.
Дополним рассказанное тут прямой речью :
…участвовал с дивизией в освобождении г. Киев в боях 5, 6, 7 ноября 1943 г. Прорвал дивизией оборону немцев на р. Ирпень сев. Киева и стремительным ударом овладел Житомирским шоссе. Отрезав пути отхода из Киева и уничтожая подходящие резервы пр-ка 11 ноября 1943 г. овладел г. Коростышев, а внезапным ударом 12 ноября овладел г. Житомир, продолжая стремительно наступать на юго-запад. 13 ноября согласно приказа фронта дивизии была поставлена задача вернуться в Житомир и оборонять его. На меня было возложено командование группой войск по обороне района г. Житомир. Активно и успешно оборонял г. Житомир от значительно превосходящего пр-ка и выполнил задачу отвлекая на себя пр-ка с Фастовско-Киевского участка, где создавалась угроза г. Киеву. В оборонительных боях до 19 ноября нанес большие потери 4 пехотным и 3 танковым дивизиям пр-ка. В конце ноября — декабре 1943 г. вел дивизией успешные оборонительные бои под г. Малин…
(из автобиографии от 1947 года слушателя Высших академических курсов (ВАК) Высшей военной академии им. К.Е. Ворошилова, Героя Советского Союза гвардии генерал-майора Мамсурова Хаджи-Умара Джиоровича, члена ВКП(б) с августа 1924 г.)
Через неделю после награждения орденом Суворова II степени, 21 ноября 1943 г., в ходе начавшегося контрнаступления противника, не выдержав ударов эсэсовцев из 1-й танковой дивизии СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» (LSSAH) в районе населённых. пунктов Чаша, Паризка и Поташня, генерал – майор Ю. И. Овар САМОВОЛЬНО БЕЗ ПРИКАЗА отвел части дивизии на 15 км, что привело к беспрепятственному занятию этих нас. пунктов противником и нанесению большого урона соседним соединениям. LSSAH заняли важный опорный пункт советской обороны – город Брусилов.
А получивший 13 ноября звание гв. генерал майора Х.-У.Мамсуров со своей дивизией что, пустяками в это же самое время занимался?
Нет, он вывел дивизию и приданные ей подразделения из окруженного Житомира – очевидно и документально зафиксировано - ПО ПРИКАЗУ командарма И.Черняховского, переданного через штаб...
За отход без приказа генерал – майор Ю. И. Овар был отстранен от командования дивизией и отдан под суд.
Военным трибуналом 1-го Украинского фронта в заседании от 30 ноября 1943 г. генерал-майор Ю. И. Овар был осужден по ст. 193-21 п. «б» УК к 10 годам ИТЛ условно с испытательным сроком на 2 года.
После приговора до июня 1944 г. Юльян Овар состоял в распоряжении командующего кавалерией Красной армии, затем с октября 1944 г. и до конца войны исполнял должность зам. командира 18-го гвардейского стрелкового корпуса. В июле 1945 г. корпус в составе был переброшен на Дальний Восток. В ходе советско-японской войны генерал-майор Ю. И. Овар непосредственно боевыми частями не командовал, выполнял «особое задание командующего войсками Забайкальского фронта Маршала Советского Союза Р. Я. Малиновского в г. Мукден». После войны приказом от 23.09.1945 г. он был отстранен от должности, с ноября состоял в распоряжении Военного совета Вост.-Сиб. военного округа а в мае 1946 г. уволен в запас. Через четыре года отставной генерал – майор Овар скончался в г.Киеве.
Два командира бок, о бок воевали - и действуют так по-разному…
Значит командовать людьми, посылать их на смерть так, чтобы бойцы «шагнули в огонь» - сложнейшее, не всем дающееся искусство?
Хочется завершить эту Часть 2 очерка ещё одной волнующей историей.
Оказывается, всю Великую Отечественную войну Хаджи-Умара Мамсуров с честью выполнял свой тяжелейший труд и тот самый Подвиг Полководца - исполняя КЛЯТВУ, данную им и его верным другом Гайком Туманяном.
Процитируем напоследок ещё раз воспоминания генерал-полковника Мамсурова 1966 года:
Когда наша группа приехала 5 июля 1941 под Смоленск в штаб фронта, мы так и не узнали до 7 июля, т.е. до отъезда по приказу на Ленинградский фронт, кто же командует Западным фронтом. Командовали в штабе и нарком обороны Тимошенко, и Мехлис и это создавало страшную нервозность, путаницу и неразбериху. Вдобавок ко всему некоторые начальники, крутившиеся в их орбите, угрожали всем и вся расстрелами большей частью непонятно за что, что еще более ухудшало обстановку в самом штабе Западного фронта.
Когда мы въехали непосредственно в Смоленск 5 июля, накануне город сильно бомбила немецкая авиация, хотя в самом городе никаких военных объектов не было. Центр города был разрушен и горел. Горели трупы и на поврежденных улицах валялись трупы женщин, детей. Глядя на это, сердце наполнялось ненавистью к немецким фашистам, к незваным пришельцам на нашу священную землю. Мы остановились на улице и перед трупами невинно погибших наших советских граждан дали вдвоем с Г.Л. Туманяном клятву мстить беспощадно подлому врагу до последней капли крови. Мне кажется, что эту клятву мы выполнили с честью. Мне неудобно хвалить себя или моих друзей по большевистской партии и совместной работе, но думаю, что краснеть нам перед Родиной и народом не приходится.
Окончание см. тут