– Вы к Максиму? С работы? – молодая беременная молодая женщина смотрела на Нину. – Он скоро будет.
– Я его жена, – сказала та и прошла в квартиру, отодвинув девицу. – Законная, между прочим.
***
Телефон мужа молчал третий день.
Нина стояла посреди ванной в домашних тапочках, и вода противно хлюпала под ногами. С потолка капало. Капля за каплей, прямо на новый линолеум, который они с Максимом выбирали всего полгода назад. Тогда он еще смеялся:
– Нин, да какая разница, под паркет или с рисунком? Бери любой, все равно ходить будем, а не любоваться.
Она набрала его номер в сотый раз за утро. «Абонент временно недоступен». Как же она ненавидела этот механический женский голос! Спокойный такой, равнодушный. Будто и не было стольких лет совместной жизни, двух детей, ипотеки, которую гасили долгие годы, дачи в Подмосковье с яблонями и смородиной.
– Уезжаю в командировку в Калугу, – сказал он пять дней назад, складывая в сумку рубашки. – На объекте связь плохая, не волнуйся, если не сможешь дозвониться.
Она тогда кивнула, как и всегда кивала. Что ж, работа есть работа. Инженер-строитель, пятьдесят четыре года, солидная должность. Раньше звонил каждый вечер из любой дыры, рассказывал про арматуру, бетон, косяки подрядчиков. А в последний год...
Впрочем, человек устает, возраст все-таки.
Вода под ногами становилась холоднее. Нина подняла голову к потолку, там расплывалось желтоватое пятно, похожее на неправильную карту какой-то несуществующей страны. Надо идти к соседям сверху. К Петровичу. Тот, конечно, как и всегда, полупьяный, будет орать, что это не его труба, что он вообще ни при чем. Знакомая песня.
На кухне забулькал чайник. Нина выбралась из ванной, переобулась в сухие тапки. На экране телефона – пропущенный от дочери Оли из Москвы. Следом сообщение: «Мам, папа не отвечает неделю. Что случилось? Денис тоже беспокоится».
Денис – это сын, тридцать лет, программист, живет отдельно. Дочь Оля, двадцать восемь, менеджер в косметической компании. Оба взрослые, самостоятельные. И тоже не могут дозвониться до отца. Чудеса какие-то, никогда такого не было.
Нина налила чай, села за стол. На столе лежала стопка квитанций ЖКХ.
Она открыла банковское приложение. На зарплатной карте мужа – ноль. Странно. Аванс должен был прийти вчера, всегда приходил как часы, пятнадцатого числа.
Телефон зазвонил. Сердце екнуло – Максим? Но нет, незнакомый номер.
– Нина Петровна? – женский голос, усталый. – Это из бухгалтерии. Вы не знаете, где Максим Сергеевич? Он зарплату получил наличными, расписался, а ведомость не сдал. Начальство ругается.
– Наличными? – Нина села прямее. – Но он же всегда на карту...
– Сам попросил. Сказал, нужны будут. Пять дней назад получил. Вы не в курсе?
Бухгалтерша явно заволновалась. Неловкая ситуация, жена не знает про наличные деньги. Быстро попрощалась, повесила трубку.
Позвонила Андрею, коллеге Максима, тот замялся:
– Да вроде на объекте он... Наверное. Я точно не знаю, Нина Петровна. У нас разные участки.
Врет. Она слышала. Неумело, сбивчиво. Андрей никогда не умел врать, потому и не поднялся по службе выше прораба.
Ночь прошла без сна. Нина ворочалась на широкой кровати, где правая половина Максима оставалась холодной и пустой. В голове крутились варианты. Авария? Больница? Ограбили? Но тогда бы полиция сообщила. У него же в паспорте штамп о браке, она – первый человек, кому позвонят.
К утру решение созрело само. В шесть утра, не позавтракав, Нина оделась и поехала в офис. Раньше бывала там только на корпоративах. Знала секретаршу Лену, начальника Виктора Павловича.
Лена увидела ее в приемной.
– Нина Петровна? Вы... Вы к Максиму Сергеевичу?
– Где мой муж, Лена?
Секретарша поставила чашку, и та громко стукнула о стеклянную поверхность стола. Кофе выплеснулся, потек по документам. Лена не заметила.
– Я... Виктор Павлович сейчас придет. Он вам лучше объяснит.
– Что? – Нина почувствовала, как земля начинает уходить из-под ног. – Лена, что случилось?
– Ничего не случилось! – слишком быстро ответила секретарша. – Просто... подождите Виктора Павловича. Хотите чаю? Или чего покрепче?
Начальник участка появился через полчаса. Увидел Нину, лицо вытянулось. Покосился на Лену, та пожала плечами, мол, что я могла?
– Нина Петровна, – начал он осторожно, как по минному полю. – Зайдите ко мне в кабинет.
Кабинет стандартный, с портретом президента, сейфом, фикусом в углу. Виктор Павлович сел за стол, поерзал, достал сигареты, вспомнил, что при дамах нельзя, спрятал обратно.
– В Калуге у нас объектов нет, – выдавил наконец. – Уже три года как. Максим Сергеевич работает на городском объекте. На Садовой, сорок пять.
– Но он сказал...
– Нина Петровна, – Виктор Павлович смотрел в стол, – там новостройка. Один корпус сдан. Компания выделила несколько служебных квартир. Для временного проживания сотрудников. Максим Сергеевич оформил одну на себя. Квартира шестьдесят семь.
Лена за дверью что-то уронила, послышался звон разбитой чашки. Виктор Павлович вздрогнул.
– Он там... Не один. Сказал, присматривает за дочерью своего армейского друга, ей негде жить. Тот уехал на Север. Закрытый объект, связь ограничена. Попросил Максима помочь девушке. Она молодая, только университет окончила. Мы… пошли навстречу.
Нина встала. Ноги были ватные, но держали.
– Спасибо, – сказала она удивительно спокойным голосом. – Напомните адрес?
– Садовая, сорок пять, квартира шестьдесят семь, – повторил Виктор Павлович. – Нина Петровна, может, не надо...
Но она уже шла к двери. В приемной Лена собирала осколки чашки, не поднимая головы.
В такси Нина считала. Десять месяцев «командировок» за последний год. Новый одеколон, терпкий, дорогой, не тот, что она дарила на праздник. Похудевший Максим.
– Врач сказал – сердце, надо худеть, – объяснял он.
Какой врач? Когда сказал?
Дом на Садовой оказался типовой новостройкой, двадцать пять этажей, стеклянный холл, консьерж за стойкой. 2 ЧАСТЬ РАССКАЗА🔔