Глава 19: У порога
Легкое, едва уловимое ощущение надежды, с которым Алина заснула, разбилось вдребезги о его хриплый, исступленный крик. Сердце упало где-то в районе пяток, оставив в груди ледяную пустоту. Он пришел. В самый неподходящий момент. Чтобы разрушить все.
— Уходи, Марк, — повторила она, прижимаясь лбом к холодной деревянной двери. Голос ее дрожал. — Пожалуйста. Сейчас не время.
— Не время? — он засмеялся, и смех его звучал горько и нервно. — А когда время, Алина? Когда ты снова решишь поиграть в чувства? Я видел его! Он вышел отсюда час назад! Вы что, уже все забыли? Все, что было между нами?
Ее тошнило от напряжения. Она представила себе соседей за дверьми, прильнувших к глазкам, с жадностью ловящих каждый звук скандала.
— Это не твое дело, Марк! У нас с тобой ничего нет!
— Как это ничего нет? — он ударил ладонью по двери, и она вздрогнула. — А та ночь? А те слова, что ты говорила? Это было ничто? Потехи ради?
Она молчала, закрыв глаза, пытаясь собраться с мыслями. Она не могла допустить, чтобы он все испортил. Не сейчас. Не когда у нее появился шанс.
— Я ошиблась, — выдохнула она, стараясь говорить как можно тише, чтобы не слышали соседи. — Это была ошибка. Большая и страшная ошибка. Прости меня. Но теперь все кончено.
За дверью наступила тишина. Такая же звенящая и страшная, как когда-то в машине с Артемом.
— Кончено? — наконец прозвучал его голос, тихий и совершенно пустой. — Ты просто берешь и говоришь «кончено»? Как будто выключаешь свет?
— Марк, пожалуйста… пойми…
— Нет, это ты пойми! — его голос снова сорвался на крик. — Я впустил тебя в свою жизнь! Я переживал за тебя! Я был с тобой, когда тебе было плохо! А теперь твой мужчик милостиво кивнул, и ты просто выкидываешь меня как мусор?
Его слова резали, как нож. Потому что в них была своя горькая правда.
— Это не так! Я не хотела тебя ранить! Я сама не знала, что делаю!
— Знала! — рявкнул он. — Ты прекрасно знала! Ты использовала меня как лекарство от скуки! Как способ самоутвердиться! А теперь, когда надобность отпала…
Он не договорил. За дверью раздались тяжелые, неровные шаги. Он уходил. Но не надолго. Через секунду раздался глухой удар — он, должно быть, швырнул что-то в стену в подъезде.
— Хорошо, — его голос прозвучал совсем близко, будто он приник к щели. — Хорошо, Алина. Играешь в честную? Тогда скажи ему. Скажи своему идеальному мужу, что провела со мной ночь. Что ты была у меня в студии. Что ты целовала меня так, как его никогда не целовала. Будь честна до конца.
Ледяной ужас сковал ее. Он не угрожал. Он просто констатировал. Он знал, что для нее это — смертный приговор. Что Артем, узнав все детали, никогда не смирится с этим.
— Зачем ты это делаешь? — прошептала она, чувствуя, как слезы катятся по ее лицу. — Из мести?
— Из справедливости, — ответил он, и в его голосе послышалась усталость. — Если уж рушить жизнь, то рушить ее полностью. Без полумер. Я не хочу быть твоим грязным секретом, Алина. Я либо все, либо ничего.
Он умолк. Она слышала его тяжелое дыхание за дверью.
— Я даю тебе время, — сказал он уже спокойнее. — До завтра. Если к утру ты ему все не расскажешь, я сделаю это сам. У меня есть его номер. Думаю, нам есть о чем поговорить.
Она онемела от ужаса. Картина предстала перед ее глазами во всей ее ужасающей ясности: Марк, звонящий Артему. Подробности. Детали. Ее слова, ее стоны. Все это станет достоянием человека, которого она любила. Это убьет его. Окончательно и бесповоротно.
— Ты с ума сошел… — выдохнула она.
— Нет, я просто в ярости, — поправил он. — И мне больно. А когда мне больно, я не играю в благородство. До завтра, Алина.
Его шаги затихли внизу по лестнице. Она осталась стоять у двери, вся дрожа, не в силах пошевелиться. Только что хрупкий мостик к ее спасению был взорван. Теперь за ее спиной была пропасть, а впереди — два пути, оба ведущие в ад.
Она отступила от двери и побрела в гостиную. Руки тряслись так, что она не могла удержать стакан с водой. Она села на пол, обхватив колени, и закачалась, пытаясь унять дрожь.
Что ей делать? Сказать Артему? Выложить всю грязную правду и наблюдать, как последняя надежда угасает в его глазах? Или молчать и ждать, пока Марк не исполнит свою угрозу? Второе было хуже. Сознаться самой — это хоть какая-то попытка сохранить остатки честности. Узнать все от него — это окончательное, бесповоротное падение.
Она посмотрела на телефон. Лежал немой, черный, как ее будущее. Она могла позвонить Марку. Умолять его. Объяснять. Но она знала — это бесполезно. Он был ослеплен болью и жаждой мести. Его не остановить.
Она могла позвонить Артему. Сказать ему все сейчас. Пока не поздно. Пока у нее еще был шанс сделать это самой, без жестокости со стороны Марка.
Ее пальцы потянулись к телефону. Они сами нашли его номер. Она смотрела на горящее имя «Артем», и сердце разрывалось на части.
Она набрала номер. Сердце колотилось где-то в горле. Трубки взяли на втором гудке.
— Алина? — его голос был спокойным, даже теплым. Таким, каким она не слышала его много недель. — Что-то случилось?
Она открыла рот, чтобы сказать. Чтобы выложить всю правду. Но слова застряли в горле. Она слышала его дыхание. Чистое, ровное. Доверчивое. Она не могла. Не могла разрушить это снова.
— Алина? Ты там?
— Да, — ее голос прозвучал хрипло. — Извини… я просто… хотела спросить, как ты. Как твоя комната.
На том конце провода повисла короткая пауза.
— Все хорошо. Уютно. Спасибо, что позвонила.
Он звучал… счастливым. Она сломалась.
— Артем… я…
— Что? — его голос стал настороженным.
— Я просто… соскучилась, — выдохнула она, чувствуя, как предательские слезы душат ее. — Спокойной ночи.
Она бросила трубку, не дожидаясь ответа, и разрыдалась. Она не смогла. Не хватило мужества. Она выбрала путь труса. Путь отсрочки. Путь, который вел к неминуемой катастрофе.
Она осталась сидеть на полу в темноте, вслушиваясь в тиканье часов. Каждый тик приближал ее к завтрашнему дню. К тому моменту, когда Марк исполнит свою угрозу.
У нее был выбор. Но оба варианта вели к потере. Осталось только решить, какую потерю она сможет пережить. Потерю его доверия из-за своей честности. Или потерю его уважения из-за своего предательства.
Ночь тянулась мучительно долго. Рассвет не приносил облегчения. Он приносил только страх. И осознание того, что время вышло.
Подписывайтесь на дзен-канал Реальная любовь и не забудьте поставить лайк))