Фёдор вцепился в руль так, словно от этого зависела его жизнь. Он то и дело бросал панические взгляды на жену, сидевшую рядом. Рада дышала ровно, сосредоточенно, и её спокойствие пугало его ещё больше. Как она могла быть такой невозмутимой, когда внутри неё разворачивалась целая буря? Машина скорой помощи неслась по ночному городу, и вой сирены, казалось, был отражением его собственного внутреннего крика.
Машина резко затормозила у приёмного отделения роддома. Двери распахнулись, и на пороге появилась пожилая медсестра в белоснежном халате. Она смерила Раду профессиональным взглядом, а потом с тёплым участием посмотрела на мертвенно-бледное лицо Фёдора.
– Ну что, папаша, приехали, – мягко сказала она. – Дальше мы сами. А вы ждите, звоните.
Медсестра помогла Раде выйти и повела её внутрь. У самых дверей Рада обернулась.
– Федь, не волнуйся. Всё будет хорошо, – её голос звучал уверенно, хотя нарастающая волна боли уже заставляла сжимать кулаки. Она послала мужу воздушный поцелуй и скрылась за белой дверью.
Оставшись одна в стерильном коридоре, Рада прислушалась к себе. Прошло девять лет с тех пор, как на свет появилась её старшая дочь, Софья. Она уже успела забыть эти ощущения, эту всепоглощающую боль, которая одновременно и пугала, и несла в себе обещание чуда. Впереди были часы испытаний, но она знала, что справится.
Всего лишь вчера день шёл своим чередом. Рада, как обычно, крутилась белкой в колесе: приготовить завтрак, собрать и отвести Софью в школу, забежать в магазин, уборка, стирка. Во второй половине дня она повела дочь на кружок рисования. Сидя в коридоре на жёстком стуле и ожидая свою юную художницу, Рада впервые почувствовала лёгкую тошноту и тянущую боль в пояснице. Она списала это на усталость и не стала тревожить мужа, который и так в последние недели ходил за ней тенью, прислушиваясь к каждому вздоху.
Вечером домашние хлопоты продолжились. Нужно было приготовить ужин, проверить у Софьи уроки, уложить её спать. Рада двигалась по квартире, превозмогая нарастающее недомогание. Только когда в доме воцарилась тишина, а все дела были переделаны, она позволила себе присесть на диван. И в этот момент почувствовала, как по ногам потекла тёплая струйка. Отошли воды.
– Федя, кажется, началось, – спокойно сказала она мужу, который дремал в кресле.
Сон с Фёдора слетел моментально. Через десять минут они уже мчались в роддом.
В приёмном покое всё происходило быстро и деловито. Осмотрев Раду, пожилая медсестра констатировала:
– Так у вас роды ещё утром начались, милочка. Чего ж вы ждали?
Рада лишь пожала плечами. Она вспомнила мамины рассказы о том, что у всех женщин в их роду роды были стремительными. Похоже, и ей передалась эта семейная особенность. Спустя всего пару часов, наполненных болью и напряжением, на свет появилась крохотная девочка.
Рада лежала на кровати в пустой, залитой утренним солнцем палате и чувствовала абсолютное блаженство. Боль ушла, оставив после себя лишь приятную усталость и ощущение нереальности произошедшего. Зазвонил телефон. На экране высветилось «Софья классная».
– Алло, Анна Викторовна, здравствуйте. Да, это Рада. Нет, на собрание прийти не смогу, – она улыбнулась. – Я в роддоме. Да, сегодня ночью. Спасибо большое!
Положив трубку, она тут же набрала дочь.
– Соня, привет! Ты уроки сделала? Не забудь лыжи в школу взять, у вас же физкультура на улице сегодня.
Не успела она закончить разговор, как дверь палаты приоткрылась, и вкатили каталку с новой роженицей. Девушка лет двадцати пяти, с короткой стрижкой, пирсингом в носу и татуировкой на шее. Звали её Светлана. Было в ней что-то отчаянное и неухоженное, словно она попала сюда случайно, с улицы. Вскоре появилась и третья соседка – Марина. Её привезли после кесарева сечения, бледную и слабую. Ей велели лежать и не вставать. Марина тут же схватилась за телефон и начала обзванивать многочисленных родственников, срывающимся от счастья голосом сообщая о рождении сына.
Когда принесли обед, Рада, превозмогая слабость, заставила себя поесть. Потом аккуратно сполоснула тарелку и чашку в раковине. Она заметила, что Светлана к своей еде даже не притронулась, а грязную посуду просто сдвинула на край тумбочки. Каждая из них была в своём мире, объединённая лишь белыми стенами палаты и ожиданием встречи со своими малышами.
Ближе к вечеру в палату вошла строгая врач в сопровождении медсестры с тремя пластиковыми кювезами на тележке.
– Ну что, мамочки, принимайте пополнение! – бодро объявила она. – Пора приступать к своим обязанностям.
Врач раздала женщинам крохотные свёртки, и палата наполнилась тихим сопением. Некоторое время мамы просто любовались своими спящими детьми, боясь нарушить их покой.
– Я даже боюсь к нему прикоснуться, – шёпотом призналась Светлана, глядя на своего сына. – Я не знаю, как подгузник менять.
– Я тоже уже всё забыла, – улыбнулась Рада. – Ничего, сейчас вспомним.
Разворачивая свою дочку из казённой пелёнки, Рада с удивлением обнаружила на её крохотных ножках тёплые вязаные носочки белого цвета. Они были настолько миниатюрными, что казались кукольными.
– Откуда это? – спросила она у вошедшей в палату медсестры.
– А это наш главврач вяжет, – с тёплой улыбкой ответила та. – Всем малышам, чтобы ножки не мёрзли. У него хобби такое.
Эта простая деталь тронула Раду до глубины души. Она приложила малышку к груди, и та, немного почмокав, снова заснула. Марина же с тревогой смотрела на своего сына.
– А у меня, кажется, молока нет, – растерянно произнесла она. – Он плачет, а грудь пустая.
Ночью Марине стало совсем плохо. Её бил озноб, температура подскочила до тридцати девяти. Она металась на кровати и стонала, жалуясь на распирающую боль в груди. Напуганная Рада позвала медсестру. На пост заступила та самая пожилая женщина, что встречала её в приёмном покое.
– А, молочко пришло, – со знанием дела сказала она, осмотрев Марину. – Терпи, красавица, сейчас будем расцеживаться.
Не обращая внимания на крики и слёзы Марины, она сильными, опытными руками принялась массировать её окаменевшую грудь. Это была настоящая пытка, но уже через полчаса боль начала отступать.
– Вот видишь, – ласково сказала медсестра, – а ты говорила, молока нет. Корми теперь своего богатыря.
Марина, измученная, но счастливая, с улыбкой приложила к груди своего проголодавшегося малыша, который тут же жадно присосался.
Уже под утро, когда палата погрузилась в тишину, Рада услышала тихий плач. Это была Светлана. Она стояла над кроваткой своего сына и, всхлипывая, шептала:
– Что же я буду с тобой делать? Зачем ты мне? Я же ничего не умею… Прости меня, малыш, прости…
Сердце Рады сжалось от жалости. Она поняла, что за внешней бравадой этой девушки скрываются страх и отчаяние. В ту ночь Рада почти не спала. Она то и дело подходила к кроватке своей дочки, которая мирно посапывала во сне. В свете уличного фонаря, пробивавшемся сквозь жалюзи, её личико казалось ангельским. Рада смотрела на неё и чувствовала, как её переполняет безграничная нежность.
– Федя, нас завтра выписывают! – радостно сообщила Рада мужу по телефону на четвёртый день. – Не верится даже, что скоро будем дома.
Встречали её Фёдор и старшая дочь Софья. Девочка с восторгом и трепетом заглядывала в конверт, где спала её крохотная сестричка.
– Мама, а можно я её подержу? – шёпотом спросила она.
Дома Рада, казалось, обрела второе дыхание. Она ловко распеленала малышку, переодела и, уложив в новую коляску, как ни в чём не бывало заявила:
– Соня, пойдём, я тебя в школу провожу, воздухом подышим.
Во дворе школы её тут же окружили подруги-мамы.
– Рада, ты уже здесь? Ты же только родила! Героиня! – сыпались поздравления.
Они с любопытством заглядывали в коляску, умиляясь крохотному личику. Проходившая мимо пожилая женщина неодобрительно покачала головой:
– И чего выставила на всех? Сглазят ведь!
Рада лишь улыбнулась и поблагодарила за совет. Никакой сглаз не мог омрачить её счастья. Она была дома, со своей семьёй, и это было главное.
Прошло полтора года. Как-то раз, гуляя в парке, Рада увидела знакомую фигуру. Это была Светлана. Она сильно изменилась: волосы отросли, исчез пирсинг, а рядом с ней шёл симпатичный молодой человек, который катил коляску.
– Светлана? – неуверенно позвала Рада.
Та обернулась и улыбнулась.
– Рада, привет! А я тебя сразу не узнала. Вот, гуляем. Это мой муж, Андрей.
Они разговорились. Светлана рассказала, что встретила хорошего парня, который полюбил не только её, но и её сына. Они поженились, и теперь у них настоящая семья.
– А Марину я недавно видела, – добавила она. – Представляешь, она снова беременна! Такая счастливая ходит.
Рада слушала её и чувствовала искреннюю радость за своих бывших соседок по палате. Каждая из них нашла свой путь к счастью, такой разный и такой непростой.
Она попрощалась со Светланой и подошла к песочнице. Там её старшая дочь Софья, уже совсем взрослая, сосредоточенно лепила куличик для младшей сестрёнки. Малышка сидела на песке, сосредоточенно пытаясь почесать десну, где резался первый зуб. Рада посмотрела на своих девочек, на чистое голубое небо над головой и поняла, что её собственное счастье было полным и безмятежным.
👍Ставьте лайк, если дочитали.
✅ Подписывайтесь на канал, чтобы читать увлекательные истории.