Марина поднялась по ступенькам и замерла у двери. Чужие туфли в прихожей. Женские. Старомодные. А в воздухе витал запах незнакомых духов.
— Андрюш? — крикнула она, скидывая куртку.
— На кухне! — донеслось в ответ.
Марина прошла по коридору и остановилась на пороге. За её столом сидела Галина Сергеевна, свекровь, и методично перебирала содержимое кухонных ящиков. Рядом валялись её кастрюли, сковородки, половники.
— Мариночка, ты пришла! — Андрей подскочил с табуретки. — Вот, мама переехала к нам. Я её вещи привёз.
— Как... переехала? — Марина медленно опустила сумку на пол.
— Ну, ты же помнишь, мы обсуждали. После ухода отца ей одной тяжело.
— Мы ничего не обсуждали.
— Обсуждали! Я говорил, что маме плохо одной.
Галина Сергеевна подняла голову и окинула Марину оценивающим взглядом:
— Марина, милая. Теперь я буду жить здесь. Надеюсь, мы поладим.
— Конечно, Галина Сергеевна. Просто... это как-то внезапно.
— А что тут внезапного? — свекровь встала и принялась расставлять свои кастрюли на плите. — Андрей правильно решил. Сын должен заботиться о матери.
Марина посмотрела на мужа. Тот виновато пожал плечами:
— Мам, ты бы предупредила хотя бы.
— Зачем предупреждать? Это теперь мой дом тоже. — Галина Сергеевна открыла холодильник. — О, Марина! А где нормальные продукты? Одни йогурты какие-то. Андрей, завтра поедем в магазин. Я составлю список.
— Галина Сергеевна, — Марина сделала глубокий вдох, — может, поговорим спокойно? Это действительно неожиданно для меня.
— А что тут говорить? — свекровь захлопнула дверцу холодильника. — Я теперь здесь хозяйка. Будем жить по-новому.
Хозяйка. Марина почувствовала, что её щёки горят. Тридцать лет она обустраивала этот дом. Тридцать лет создавала уют. И вот — хозяйка.
— Андрей, можно тебя на минуту?
— Мам, я сейчас. — Он последовал за женой в коридор.
— Ты с ума сошёл? — зашипела Марина. — Почему ты не сказал мне?
— Так я же намекал...
— Намекал? Намекал — это не решение принимать!
— Маринка, ну что ты. Это же моя мать. Ей восемьдесят три года.
— А я кто? Чужая тётка?
— Ты что, против того, чтобы помочь старому человеку?
Марина открыла рот, но слов не нашлось. Как объяснить? Что она не против помочь. Она против того, что её мнение никого не интересует. Против того, что в её доме объявилась новая хозяйка.
— Андрюша! — донеслось с кухни. — Где у вас нормальные кастрюли? Эти игрушечные не годятся.
Андрей виновато улыбнулся:
— Мам, потерпи немного. Она привыкнет.
— А если я не привыкну?
— Привыкнешь. Куда денешься.
Он вернулся на кухню. Марина осталась стоять в коридоре. Привыкнешь. Куда денешься. Значит, её желания теперь вообще не важны.
Из кухни доносился голос Галины Сергеевны:
— Андрюш, а эти тарелки откуда? Такие тонкие. Разобьются сразу. Завтра купим нормальные. И кастрюли хорошие. А то как люди живут — не понимаю.
Марина закрыла глаза. Как люди живут. Значит, она не человек.
Утром Марина проснулась от звука передвигаемой мебели. Часы показывали семь утра. Суббота.
— Что происходит? — пробормотала она, натягивая халат.
В гостиной Галина Сергеевна руководила процессом. Андрей тащил кресло к окну.
— Левее, левее! Нет, правее! — командовала свекровь. — Вот так. А диван поставим к стене.
— Галина Сергеевна, а что не так с прежней расстановкой? — Марина попыталась говорить спокойно.
— Всё не так! — отмахнулась свекровь. — Кто же мебель так расставляет? Диван посреди комнаты — это же неудобно. А кресло у двери — вообще глупость.
— Но мне нравилось...
— Тебе нравилось — мне нет. Я теперь здесь живу. Буду делать как правильно.
Андрей избегал взгляда жены. Тащил мебель молча.
— А телевизор развернём, — продолжала Галина Сергеевна. — К моему креслу. Мне же смотреть нужно.
— А нам? — вырвалось у Марины.
— А вы молодые. Приспособитесь.
Марина посмотрела на мужа. Тот упорно изучал ножку дивана.
К обеду гостиная стала неузнаваемой. Все любимые уголки Марины исчезли. Её кресло для чтения задвинули в угол. Журнальный столик убрали вообще.
— Вот теперь красота! — Галина Сергеевна села в своё кресло и включила телевизор. — Андрюш, а обед когда? Я голодная уже.
— Маринка готовит обычно, — сказал Андрей.
— Какая Маринка? Я теперь хозяйка. Буду сама готовить. Марина, покажи, где что лежит.
На кухне началось новое переустройство. Галина Сергеевна критически осматривала каждый шкафчик.
— Беспорядок полный! — вздыхала она. — Крупы вместе с консервами. Специи где попало. Так жить нельзя.
Она принялась перекладывать всё заново. Марина стояла рядом и смотрела, как исчезает её система хранения.
— Галина Сергеевна, может, оставим как было? Я привыкла...
— К плохому привыкать нельзя. Вот теперь порядок.
Вечером Марина не могла найти ничего на своей кухне.
Соль оказалась в другом шкафчике. Сковородки переехали в нижний ящик. Специи вообще исчезли.
— Андрей, — тихо сказала она мужу, — поговори с мамой.
— О чём говорить? Она же хочет как лучше.
— Для кого лучше?
— Для всех. Она опытная хозяйка.
— А я что, неопытная?
Андрей пожал плечами и ушёл к телевизору. Там Галина Сергеевна смотрела сериал на полную громкость.
Через неделю Марина перестала узнавать свой дом. Свекровь меняла всё по своему усмотрению. Переставила посуду в серванте. Выкинула половину комнатных цветов.
— Зачем столько зелени? — объяснила она. — Кислород забирают. Вредно это.
Марину особенно задела история с фиалками. Она растила их пять лет. Галина Сергеевна отнесла горшки к мусорке.
— Это же мои цветы! — возмутилась Марина.
— Были твои. Теперь я решаю, что в доме держать.
— Андрей! — позвала Марина мужа.
— Мам, ну что ты. Мама же лучше знает.
— Лучше чего знает?
— Ну... как правильно.
Марина почувствовала, что задыхается. Правильно. Значит, она всю жизнь жила неправильно.
— Кстати, Марина, — сказала Галина Сергеевна за ужином, — завтра приедут мои подружки в гости. Приготовь что-нибудь к чаю.
— Приготовлю, — кивнула Марина.
— И убери хорошенько. А то стыдно перед людьми.
Стыдно. Марина сжала кулаки под столом. Тридцать лет она содержала дом в идеальной чистоте. И вот — стыдно.
Андрей молчал. Ел котлеты и молчал.
Подружки Галины Сергеевны приехали в четыре. Марина накрыла стол, расставила торт и печенье. Надела лучшее платье.
— Девочки, знакомьтесь! — Галина Сергеевна вела гостей в гостиную. — Это Марина, жена моего Андрея.
— Очень приятно, — улыбнулась Марина.
Женщины уселись за стол. Галина Сергеевна разливала чай и рассказывала:
— Представляете, живу теперь у детей. Андрей настоял. Говорит: мама, хватит мучиться одной.
— Правильно сын делает, — кивнула полная дама в очках. — Дети должны родителей содержать.
— Конечно! — подхватила вторая. — А как же иначе?
Марина разрезала торт. Слушала и молчала.
— А дом какой уютный стал! — продолжала Галина Сергеевна. — Я тут всё переделала. Был такой бардак — ужас просто.
Марина замерла с ножом в руке.
— Мебель кое-как расставлена была. На кухне порядка никакого. Пришлось всё с нуля делать.
— Ты всегда хозяйка отличная была, — сказала дама в очках.
— А что делать? Андрей привык к комфорту. Не могу же я допустить, чтобы сын в бардаке жил.
Марина поставила нож. У неё дрожали руки.
— Галина Сергеевна, — тихо сказала она, — может, не стоит...
— Марина, принеси ещё сахара, — перебила свекровь. — И салфетки. Видишь, гости сидят.
— Да, конечно.
Марина пошла на кухню. Стояла у мойки и дышала глубоко. Считала до десяти.
— А Марина-то какая послушная! — донеслось из гостиной. — Повезло тебе, Галя.
— Ну, пришлось её воспитывать. Была совсем без понятия о хозяйстве. Хорошо, что я вовремя приехала.
— Воспитывать? — переспросила кто-то.
— А как же! Взрослая женщина, а элементарных вещей не знает. Как посуду правильно расставить, как мебель поставить. Всему пришлось учить.
Марина схватилась за край стола. Воспитывать. Учить. Её, пятидесятивосьмилетнюю женщину.
— Но она старается? — спросила третья гостья.
— Старается-то старается. Только способностей маловато. Ну да ничего, я терпеливая. Научу всему.
Марина вернулась в гостиную с сахарницей. Поставила на стол.
— А вот и наша помощница! — Галина Сергеевна улыбнулась гостьям. — Марина, убери со стола крошки. И посуду грязную унеси.
— Сейчас.
— И вообще, — продолжала свекровь, — нужно за порядком следить постоянно. Расслабишься — опять бардак начнётся.
Марина собирала тарелки. Руки тряслись всё сильнее.
— Марина! — резко сказала Галина Сергеевна. — Аккуратнее! Чашку разобьёшь.
Все гостьи повернулись к Марине. Смотрели с любопытством.
— А она у тебя не возражает? — шёпотом спросила дама в очках.
— А что ей возражать? — громко ответила Галина Сергеевна. — Я же лучше знаю, как правильно. Она понимает это.
— Понимаю, — тихо сказала Марина.
— Вот видите? Умная женщина. Знает, что старших слушать нужно.
Марина поставила тарелки в мойку. Смотрела в окно и думала: что со мной происходит? Почему я это терплю?
— Марина! — крикнула Галина Сергеевна. — Ещё чаю завари! И печенье свежее достань!
— Хорошо.
Она заварила чай. Достала печенье. Принесла в гостиную.
— Ах, какая помощница! — захлопали в ладоши гостьи. — Галя, тебе повезло!
— Да уж, — кивнула свекровь. — Главное, что слушается. А то бывают невестки строптивые. А эта — тихая. Как я скажу, так и делает.
Марина стояла с заварником в руках. Слушала и чувствовала, как внутри что-то рвётся.
— Правда, Марина? — обратилась к ней Галина Сергеевна. — Ты же понимаешь, что я права?
— Понимаю.
— И спорить со мной не будешь?
— Не буду.
— Вот и хорошо. А то некоторые молодые думают, что умнее старших.
Марина поставила заварник на стол. Пошла в спальню. Достала сумку из шкафа.
Марина складывала вещи в сумку, когда вошёл Андрей.
— Ты что делаешь?
— Уезжаю к Лене. На недельку.
— Как уезжаешь? А мама? Гости?
— Твоя мама прекрасно справится. Она же хозяйка.
Андрей сел на кровать:
— Маринка, ну что ты. Из-за пустяков...
— Пустяков? — Марина захлопнула сумку. — Андрей, твоя мать при чужих людях назвала меня дурой. Сказала, что воспитывает меня. Меня, взрослую женщину.
— Она не хотела обидеть.
— Хотела или нет — неважно. Важно, что ты молчал.
— Я не слышал...
— Слышал. Ты всегда слышишь, когда она меня унижает. И всегда молчишь.
Марина взяла сумку и пошла к выходу.
— Марин, подожди! Куда ты?
— Сказала же. К дочери.
— А надолго?
— Не знаю.
Через час Марина сидела на кухне у Лены и пила чай.
— Мам, ты правильно сделала, — говорила дочь. — Хватит терпеть.
— Но это же его мать...
— И что? Она не имеет права тебя унижать.
Марина вздохнула. Впервые за месяц она почувствовала покой.
Андрей звонил каждый день. Сначала просил вернуться. Потом начал жаловаться:
— Мама постоянно ворчит. Говорит, что я жену плохо воспитал.
— А ты что отвечаешь?
— А что я могу ответить? Она же старый человек.
— Андрей, мне пятьдесят восемь лет. Я не собираюсь больше это терпеть.
— Ну что ты как маленькая...
Марина повесила трубку.
На пятый день Андрей приехал к дочери сам.
— Марин, прости. Я всё понял.
— Что понял?
— Что был неправ. Что должен был тебя защитить.
Марина посмотрела на него внимательно. Андрей выглядел усталым.
— Мама вчера при соседке сказала, что ты избалованная. Что я тебя слишком много прав дал. И тут я впервые ей возразил.
— И что?
— Сказал, что ты моя жена. И никто не имеет права тебя оскорблять.
— И как она отреагировала?
— Обиделась. Сказала, что раз так, то лучше она домой вернётся.
Марина помолчала.
— Андрей, я не против помочь твоей маме. Но на равных. Это мой дом тоже.
— Понимаю. Мама вернулась к себе. Сказала, что подумает.
— А ты не возражаешь?
— Не возражаю. Я понял: если потеряю тебя, то потеряю всё.
Через неделю позвонила Галина Сергеевна.
— Марина, это я.
— Слушаю вас.
— Я тут подумала... Может, мы неправильно начали?
— Возможно.
— Я привыкла командовать. На работе всю жизнь руководила.
— Понимаю.
— А дома... тут другие правила, да?
Марина улыбнулась. Первый раз за долгое время.
— Другие, Галина Сергеевна.
— Тогда давай сначала. Я вернусь к себе. А к вам буду приезжать в гости.
— Мне это подходит.
Марина вернулась домой. Андрей встретил её у порога.
— Соскучился, — сказал он просто.
— Я тоже.
Они обнялись. И Марина поняла: иногда нужно уйти, чтобы тебя по-настоящему оценили. Иногда нужно сказать "нет", чтобы тебя услышали.
Галина Сергеевна теперь приезжает по выходным. Пьёт чай, рассказывает новости. И не переставляет мебель.
А Марина больше не боится защищать свои границы.
Друзья, ставьте лайки и подписывайтесь на мой канал- впереди еще много
интересного!
Читайте также: