Ира стояла у плиты и мешала борщ. За спиной послышались шаги.
— Ир, а ты свеклу варила отдельно?
Она не обернулась. Знала — Людмила Сергеевна уже заглядывает в кастрюлю.
— Нет, все вместе бросила.
— Ай-ай-ай. Так же невкусно получается. Алеша любит, когда свекла отдельно. Я ему всегда так готовила.
Ира сжала половник. Третий день. Третий фигав день, как свекровь переехала к ним после ухода свекра. И уже третий день она учила Иру готовить.
— Людмила Сергеевна, я двадцать лет борщ варю. Леш никогда не жаловался.
— Он же не будет тебе говорить. Деликатный мальчик.
Мальчик. Сорокалетний мальчик с лысиной и животиком.
— Мам, что тут у вас? — в кухню зашел Алексей.
— Да ничего, сынок. Я Ирочке показываю, как борщ правильно варить.
Леш посмотрел на жену. Ира молча помешивала суп.
— Мам, у Иры отлично получается. Мы привыкли.
— Конечно-конечно. Просто я хотела помочь.
Людмила Сергеевна ушла в гостиную. Леш подошел к Ире, обнял за талию.
— Не обращай внимания. Она переживает. Привыкнет.
— Когда? — Ира повернулась к мужу. — Она вчера Никитке сказала, что я ему мало каши даю. Позавчера белье перестирала, потому что плохо выполоскала.
— Иришка, ну пойми. Она всю жизнь хозяйничала. Сейчас не знает, куда себя деть.
— А я где должна себя девать? Это мой дом!
— Наш дом. И теперь ее тоже.
Ира отвернулась. Леш поцеловал ее в висок.
— Потерпи немножко. Она успокоится.
Он ушел. Ира осталась одна с борщом и мыслями. Потерпи. Всегда потерпи. А что, если она не хочет?
Из гостиной донесся голос свекрови:
— Никитка, иди сюда! Бабушка тебе мультики включит!
— Мам, мне Лиза мультики включила уже!
— Какая Лиза?
— Ну мама моя!
Ира усмехнулась. Хоть дети пока на ее стороне.
— А ну-ка иди к бабушке! Посмотрим что-нибудь хорошее, а не эти современные глупости!
Ира выключила плиту. Пошла в гостиную. Никитка сидел рядом со свекровью, мрачно смотрел на экран.
— Людмила Сергеевна, он уже смотрел мультики. Пора делать уроки.
— Ой, да ладно тебе! Пятнадцать минуточек. Ребенок с дороги пришел.
— Он каждый день с дороги приходит. И каждый день в это время делает уроки.
— Никит, иди. Мама права, — вздохнул мальчик и встал.
Людмила Сергеевна проводила внука укоризненным взглядом, потом посмотрела на Иру.
— Строго больно с детьми. Надо жалеть их.
— Я не строгая. У нас просто режим.
— Режим-режим. Детство одно у ребенка.
Ира повела сына в комнату. Помогла достать учебники. Никитка вздохнул.
— Мам, а бабушка долго у нас будет жить?
Вопрос как нож в сердце. Ребенок чувствует напряжение.
— Не знаю, солнышко. А что?
— Она странная какая-то. Все время говорит, говорит.
Из кухни донесся звук открывающейся кастрюли. Потом недовольное:
— Ира! А соль ты добавляла?
Утром Ира проснулась от звуков на кухне. Часы показывали половину седьмого. Кто там гремит?
Она натянула халат и вышла. Людмила Сергеевна стояла у плиты в домашнем платье и тапочках.
— Доброе утро, Ирочка! Я кашку детишкам варю.
— Людмила Сергеевна, я сама...
— Да что ты! Рано встала, думаю — дай помогу. Манную варю. Никитка вчера сказал, что любит.
Ира прикусила губу. Никитка терпеть не мог манку. Но свекрови зачем-то наврал.
— Он гречку больше любит.
— Нет-нет, манную. Точно говорю. Я же спрашивала.
Спорить не хотелось. Ира поставила чайник. Людмила Сергеевна помешивала кашу и щебетала:
— А еще я вчера посмотрела — у вас шторы пыльные. Сегодня постираю. И в ванной плитку протру. Она у тебя... ну... не очень чистая.
Ира сжала кулаки. Плитку она мыла позавчера.
— Не нужно. У меня все чистое.
— Ира, не обижайся. Я же не ругаю. Просто хочу помочь. Видишь — тяжело тебе одной. Работаешь, дети, дом. Я теперь свободная, буду помогать.
Проснулся Никитка. Зашел на кухню, сонно потер глаза.
— Привет, мам.
— Привет, солнце. Садись завтракать.
Людмила Сергеевна поставила перед внуком тарелку манки.
— На, Никитушка! Бабушка специально для тебя сварила.
Мальчик посмотрел на кашу с ужасом.
— А можно бутерброд?
— Сначала кашку доешь. Полезная очень.
Никитка взял ложку, скривился. Ира не выдержала:
— Людмила Сергеевна, он правда не любит манку.
— Любит-любит. Просто капризничает. Да, Никитушка?
Ребенок молчал и давился кашей. Ира налила себе кофе. Руки дрожали.
Проснулась Лиза. Тринадцатилетняя дочка была не в настроении.
— Мам, а почему музыка играла? Я не выспалась.
— Какая музыка? — удивилась Ира.
— Бабуля в семь утра радио включила, — буркнула Лиза.
Людмила Сергеевна засуетилась:
— Ой, извини, Лизонька! Я тихонько думала. Привыкла рано новости слушать.
— Можно в наушниках.
— Лиза! — одернула дочь Ира.
— Что Лиза? Она в семь утра радио врубает!
— Извинись перед бабушкой.
— За что? Она меня разбудила!
Людмила Сергеевна всплеснула руками:
— Ой, какая нервная девочка! Ирочка, ты с ней поговори. Нехорошо так с взрослыми.
Лиза фыркнула и ушла собираться. Никитка доел половину каши и тоже сбежал. Ира осталась со свекровью наедине.
— Ира, ты детей совсем не воспитываешь. Особенно Лизу. Хамка растет.
— Людмила Сергеевна, не вмешивайтесь в воспитание. Пожалуйста.
— Как не вмешиваться? Я же бабушка! Мне не все равно.
— Но решения принимаю я. И Леш.
— Алеша работает много. Не видит, что творится. А я вижу.
Ира встала из-за стола. Еще немного — и она скажет что-то ужасное.
— Мне пора собираться на работу.
— Иди-иди. А я тут приберусь. Посмотри только — вон на полке пыль. И за холодильником давно не мыто.
В ванной Ира посмотрела на себя в зеркало. Синяки под глазами. Напряженное лицо. Три недели прошло с переезда свекрови. Всего три недели. А она уже выглядела как загнанная лошадь.
Телефон пискнул. Сообщение от Леша: "Вечером задержусь. Совещание".
Отлично. Она останется наедине с Людмилой Сергеевной на весь вечер. Детей спать уложит под чутким руководством свекрови. Выслушает лекцию о том, как правильно жить.
Ира смыла косметику и начала краситься заново. В зеркале отражалось лицо незнакомой женщины. Злой и усталой.
Ира вернулась с работы и услышала детский плач. Лиза рыдала на кухне, Никитка сидел красный весь.
— Что случилось?
— Мама! — кинулась к ней дочь. — Она... она сказала, что я толстая!
Людмила Сергеевна стояла у стола с виноватым лицом.
— Ирочка, я же не специально. Просто Лизоньке сказала — не надо так много сладкого. Девочка же...
— Она назвала меня коровой! — всхлипнула Лиза.
— Я сказала — не ешь как корова! Это разные вещи!
Ира почувствовала, как внутри что-то лопнуло.
— Людмила Сергеевна, выйдите из кухни. Сейчас же.
— Ира, ты что? Я же хотела как лучше...
— ВЫЙДИТЕ!
Свекровь попятилась. Ира обняла рыдающую дочь.
— Лизочка, не слушай никого. Ты красивая. И не толстая совсем.
— Мам, а почему она так? Почему она нас не любит?
Ира не знала что ответить. Посадила детей ужинать и пошла к себе в комнату. Руки тряслись. Голова раскалывалась.
Позвонила Лешу.
— Алеш, твоя мать обозвала Лизу коровой!
— Ира, не может быть. Мама детей любит.
— Лиза рыдает! Ты слышишь меня?
— Может, ты что-то не так поняла?
— Леш, я устала. Понимаешь? Я больше не могу!
— Иришка, потерпи еще немножко. Я поговорю с мамой.
— Сколько можно терпеть? Месяц! Месяц она тут хозяйничает!
— Она моя мать. Куда ей деваться?
Ира швырнула телефон на кровать. Куда деваться. А ей куда деваться?
Вечером Леш пришел поздно. Дети спали. Людмила Сергеевна сидела в гостиной, смотрела сериал.
— Мам, Ира сказала, ты с Лизой поругалась?
— Ах, Алешенька! Я же не хотела! Просто девочка конфеты горстями ест. Я ей замечание сделала.
— Мам, дети чувствительные. Надо аккуратнее.
— Конечно, сынок. Я поняла. Больше не буду.
Ира слушала разговор из кухни. Опять. Опять она виновата. Опять все уладили без нее.
— Иришка, идем спать, — позвал муж.
В спальне она молчала. Лежала спиной к нему и молчала.
— Ир, мама же не хотела. Она переживает за внучку.
— Леш, а за кого ты переживаешь?
— За всех переживаю. За тебя тоже.
— Не похоже.
Он попытался обнять ее. Ира отодвинулась.
— Иришка, ну что ты как маленькая?
— Маленькая? — Ира повернулась к мужу. — Твоя мать называет мою дочь коровой, а я маленькая?
— Она же извинилась!
— Передо мной не извинялась. Перед Лизой не извинялась.
— Ира, не устраивай трагедию. Дети же слышат.
Дети. Всегда дети, когда нужно ее заткнуть.
На следующий день Ира взяла отгул. Привела детей в школу и поехала к подруге Светке.
— Света, я схожу с ума.
— Рассказывай.
Ира рассказала все. Про борщ, про кашу, про уборку, про Лизу.
— Слушай, а Леш что?
— Леш говорит — потерпи.
— Долго терпеть будешь?
— Не знаю. Иногда думаю — может, развестись?
Света поперхнулась чаем.
— Ты серьезно?
— Серьезно. Я в своем доме чужая стала. Дети страдают. Я не живу — существую.
— Ира, подумай хорошенько. Разводиться из-за свекрови...
— Не из-за свекрови. Из-за мужа, который не защищает семью.
Домой Ира вернулась к обеду. Открыла дверь и обомлела. В прихожей стояли чемоданы. Ее чемоданы.
Людмила Сергеевна вышла из гостиной.
— Ирочка, я собрала твои вещи. Думаю, тебе лучше пожить отдельно пока. Пока нервы не успокоятся.
— Это мой дом! — прохрипела Ира.
— Алешин дом. И мой теперь тоже. А тебе нужно подумать о своем поведении.
Ира стояла и смотрела на чемоданы. Мир перевернулся. Ее выгоняют из собственного дома.
— Вы спятили? — тихо спросила она.
— Ирочка, ты же сама говорила про развод. Светочка твоя мне рассказала. Звонила, переживает за тебя.
Стукнула входная дверь. Пришел Леш с работы.
— А что тут происходит? — он увидел чемоданы.
— Сынок, Ирочка решила пожить отдельно. Подумать.
Леш посмотрел на жену.
— Ира, это правда?
— Леш, твоя мать собрала мои вещи. Без меня.
— Мам, ты что делаешь?
— Алешенька, она же сама хотела! Светка звонила, говорила — Ира о разводе думает. Зачем мучиться?
Ира смотрела на мужа. Сейчас он скажет матери, чтобы разбирала чемоданы. Сейчас защитит жену.
Леш молчал. Переводил взгляд с матери на Иру.
— Леш? — тихо позвала его Ира.
— Может... может, действительно стоит пожить врозь? Пока все не уляжется?
Ира почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Ты меня выгоняешь?
— Я никого не выгоняю! Просто... ситуация сложная.
— Сложная для кого? Для мамочки твоей?
— Ира, не начинай!
— А я и не начинаю. Я заканчиваю.
Она взяла сумочку, пошла к двери.
— Мама! — в коридор выбежала Лиза. Следом Никитка.
— Мам, ты куда? — испуганно спросил сын.
Ира присела к детям.
— Я поживу пока у тети Светы. Вы ко мне будете приезжать.
— А почему нельзя здесь? — заплакала Лиза.
— Потому что папа решил по-другому.
— Ира! — Леш подошел к ним. — При детях не надо!
— А при детях можно их бабушке коровами называть?
Людмила Сергеевна всплеснула руками:
— Я же извинилась!
— Передо мной не извинялись. Ни разу.
Ира поцеловала детей и ушла. Чемоданы оставила. Принципиально.
Через неделю позвонил Леш.
— Ир, как дела?
— Отлично. Я подала на развод.
— Что? Ира, не дури!
— Не дурю. Думаю, как ты просил.
— Приезжай домой. Поговорим.
— В свой дом приеду. После развода.
— Ира, мама готова съехать!
— Поздно, Леш.
— Почему поздно?
— Потому что ты выбрал. И я тоже выбрала.
Суд прошел быстро. Леш не сопротивлялся. Дом достался Ире. Алименты на детей — приличные.
— А мама? — спросил он после заседания.
— Твоя мама — твоя проблема.
— Ира, может, мы еще попробуем?
— Нет. Ты уже попробовал.
Через месяц Ира въехала обратно в свой дом. Людмила Сергеевна съехала к Лешу в съемную квартиру. Дети радовались. Особенно Лиза.
— Мам, а ты больше не выйдешь замуж? — спросил Никитка.
— Не знаю. Может быть.
— А если выйдешь, его мама к нам не переедет?
Ира рассмеялась.
— Обещаю — не переедет.
Вечером она сидела на кухне, пила чай и думала. Жизнь стала проще. Никто не критиковал ее борщ. Никто не переделывал уборку. Дети спали спокойно.
Свобода оказалась дороже семейной гармонии. И это было правильно.
Друзья, ставьте лайки и подписывайтесь на мой канал- впереди много интересного!
Читайте также: