Иногда фамилия, подаренная при рождении, становится не благословением, а проклятием. Родиться с фамилией звезды, далеко не всегда означает самому стать звездой. Хорошо, если сумеешь оказаться в ее свете. Но вместе со светом всегда идет и ее неразлучная спутница - тень...
Имя Блэкмор для миллионов ассоциируется с одним человеком — Ричи, гитаристом Deep Purple и Rainbow, автором риффов, давно ставших частью истории рок-музыки. Но рядом с этой фамилией всегда был ещё один музыкант. На афишах его имя не писали рядом с Гилланом и Дио и Fender не выпускал его именные гитары. Но было то, чего нельзя было не заметить - он очень похож на Ричи, и он тоже гитарист.
Юрген Блэкмор родился 7 октября 1964 года в Гамбурге. Его мать, Маргарита Фолькмар, была первой женой Ричи.
В тот момент будущему гитаристу Deep Purple ещё не исполнилось двадцати. Союз с Маргаритой оказался недолгим: спокойная жизнь в Германии противоречила его характеру. Ричи всё сильнее тянуло к сцене и записям, и карьера победила над семьёй. Заботу о сыне полностью взяла на себя мать.
Личная жизнь и отношения с отцом
Отношения с отцом всегда были для Юргена особой темой. Сам он говорил об этом прямо и без пафоса:
Часто я не говорил никому о своей фамилии… Я горжусь, что мой отец был великим гитаристом, но я всегда просто хотел, чтобы он был обычным папой.
Ричи был человеком закрытым, сосредоточенным на своей музыке, и в жизни сына участвовал мало. Юрген не раз признавался, что в детстве чувствовал нехватку общения и поддержки.
Первые шаги и альбомы
Когда Юргену было десять лет, судьбоносным моментом стала встреча с гитарой в витрине гамбургского магазина. Позже он вспоминал:
Мы с мамой проходили мимо музыкального магазина, и я увидел гитару за пятьдесят марок. Мама не могла меня оттащить от витрины. Я так долго её уговаривал, что она купила её».
Этот инструмент стал его первым шагом к музыке.
Он быстро осваивал технику: когда у других учеников что-то не выходило, учителя просили его показать. Очень скоро он вышел за рамки программы и начал придумывать собственные вариации.
Первым серьёзным знаком внимания отца стал подарок — Ричи, узнав об увлечении сына подарил ему настоящий Fender Stratocaster. Для подростка Юргена это был скачок в новую вселенную звука.
В Германии Юрген собрал свою первую серьёзную группу Superstition, с которой выступал в клубах Гамбурга. Там он впервые искал собственное звучание, соединяя хард-рок с мелодичным металлом.
В 1990 году вышел его дебютный сольный альбом Still Holding On. Он не попал в чарты, но в немецкой прессе писали о «чистом, негламурном звуке» и отмечали «искреннюю жёсткость его гитары». Британские издания отзывались о пластинке как об «отголоске старой школы хард-рока, сыгранном не ради популярности, а ради того, чтобы сказать своё». Для Юргена это стало заявлением: «я существую сам по себе».
Тем не менее нельзя не заметить, что манера Ричи, его характерные гитарные приемы и фразы выходили у Юргена на генетическом уровне.
Следующая крупная работа появилась спустя пятнадцать лет. Between Darkness and Light (2005) показал более зрелого композитора: песни стали длиннее, драматичнее, больше внимания уделялось атмосфере, но соло оставались такими же красиво-пронзительными, и такими же генетически связанными с игрой Ричи.
А в 2008 году вышел Voices — неожиданный релиз, где он экспериментировал с вокалом и современным продакшном. Здесь было видно невооруженным глазом - Юрген продолжает искать себя.
Стиль и звук
Вообще попасть в ситуацию, когда тебя постоянно будут сравнивать с одним из лучших рок-гитаристов, будучи самому рок-гитаристом, это реальный груз. Насколько труднее писать музыку и играть ее, когда ты знаешь, что каждая нота, каждый твой пассаж будет препарироваться, и рассматриваться сквозь призму другого, пусть и твоего ближайшего родственника?
Кто знает, может по этому Юрген выпускал так мало музыки - пять релизов за 30 лет, это, конечно, капля в море, по сравнению с количеством альбомов Ричи.
Стилистически Юрген стоит где-то между Ричи и Ингви Мальмстином, с той оговоркой, что Ингви, конечно, технически на порядок выше. Когда слушаешь его альбом Between Darkness & Light то создается впечатление, что это Блэкмора старшего внедрили в куда-нибудь в Nightwish. Отсылки к симфо-року и неоклассические ходы, с характерной "блэкморовской" гитарой, слушаются, тем не менее, весьма приятно.
Конечно, звучание отличается, и здесь дело не только в звукоизвлечении и подаче. У Блэкмора-старшего в руках был классический Fender Stratocaster, а Юрген на своих сольных релизах играет на Jackson Soloist, - гитаре с куда более тяжёлым и агрессивным звучанием. Он старался делать свою музыку.
Я всегда разделял идеи отца. Делай то, что приносит удовольствие тебе и людям, никогда не играй только ради денег. Даже если это будут миллионы, ты не будешь собой.
Наверное, Юрген старался не быть копией отца, и в этом была его проблема — уйти от гитарной стилистики Ричи, особенно его музыкальных фраз, ему было чрезвычайно тяжело. Да практически невозможно! Это как забыть язык, на котором говорил с детства. Для тех, кто ждал «второго Ричи», он казался слишком простым, лишённым гитарной магии Блэкмора. Но если попробовать отрешиться от "блэкморской наследственности", то можно услышать, что звучит он весьма достойно и убедительно.
Over the Rainbow
История нового проекта началась в 2008 году, когда Джо Линн Тёрнер предложил собрать группу, которая исполняла бы музыку Rainbow. При этом он настаивал: «Rainbow не может существовать без Блэкмора». Но поскольку Ричи участвовать в проекте не собирался, музыканты обратились к его сыну.
В одном из интервью Юрген вспоминал:
«Всё началось с звонка Джо Линн Тёрнера. Он спросил: “Слушай, тебе было бы интересно?” На линии был и Бобби Рондинелли, и мы втроём говорили в конференц-звонке. Я сказал сразу: мне нужно время подумать, минимум месяц… Решение было непростым, но в итоге я согласился. И теперь я счастлив — отклик фанатов потрясающий».
Прежде чем согласиться, Юрген позвонил отцу. Тот отнёсся спокойно и даже ободряюще: «Без проблем. Делай. Я считаю, это замечательно». Для Юргена это стало важным знаком: никакой ревности, только тихое одобрение.
Он рассказывал:
«Отец воспринял это спокойно. Я прямо спросил: нормально ли ему, если мы будем играть эту музыку. Он ответил: “Играй. Это здорово”. Для меня это был самый важный момент — заручиться его согласием».
Уже первые концерты показали, что проект оказался востребованным. Восточная Европа, Турция, затем Швеция и Россия — всюду аншлаги. Юрген вспоминал, что на выступлениях собиралось по пять, шесть, иногда даже семь тысяч зрителей, и особенно тепло принимала публика в России. Его поражало, что в первых рядах стояли совсем молодые ребята, которые знали тексты Rainbow наизусть. «Это невероятно захватывает. Для меня это феноменально».
Когда его спрашивали, что он сам чувствует, выходя на сцену с музыкой, которую десятилетиями связывали с именем его отца, он отвечал просто: «Я возвращаю публике то, чего они так долго ждали. Эти песни снова звучат вживую, и я могу передать их как сын. Мы играем честно, так, как парни делали это тогда. И я очень доволен тем, как у нас это получается. Я бы ничего не стал менять».
С 2009 по 2011 годы Over the Rainbow успешно гастролировала, а пресса отмечала, что звучание Юргена не было копией отца — оно было прямее, современнее. В 2011 году проект был поставлен на паузу, без скандалов и интриг: музыканты просто ушли в разные стороны. Просто музыканты сказали все, что хотели и разошлись по своим студиям.
EBC ROXX — Winners (2010)
В 2009 году к проекту Over the Rainbow должен был присоединиться и Тони Кэри, бывший клавишник Rainbow. Однако болезнь выбила его из состава: у него диагностировали рак мочевого пузыря, и он вынужден был лечь в клинику.
Спустя год, уже после лечения, он вернулся к музыке и вместе с Юргеном создал новый проект — EBC ROXX. В 2010 году они выпустили альбом Winners, Vol. 1. Здесь соединились две линии: тяжёлая, прямолинейная гитара Юргена, и прогрессивное, атмосферное мышление Кэри, знакомое ещё по его Planet P Project.
К ним присоединилась вокалистка Микаэла Эйххорн, известная по группе Ela. Её голос можно услышать и в сольной партии, и в бэк-вокале, но главный вокальный центр всё же остался за Кэри.
Альбом получился неожиданным: с одной стороны — жёсткая хард-роковая энергия, с другой — размах прогрессивного рока. Winners звучит как документ дружбы двух музыкантов, которые пришли из разных миров, но смогли встретиться в одной точке.
Болезнь
В середине 2010-х годов Юрген тяжело заболел. По его собственным словам, диагноз звучал как «нейроборрелиоз» — тяжёлая форма болезни Лайма, при которой бактерия поражает нервную систему. Почти полтора года он провёл прикованным к постели, проходил курсы антибиотиков и признавался, что едва мог держать гитару.
Особенно горьким оказался 2016 год. Тогда телеканал NDR сообщил: Deep Purple пригласили Юргена сопровождать их в туре. Символический момент — сын на сцене с группой, которая сделала имя отца бессмертным. Но болезнь лишила его этой возможности. Он вынужден был отказаться, и этот отказ стал ещё одной драмой в его судьбе.
Тут следует добавить, что Юргену уже доводилось играть с Deep Purple на одной сцене - в 2010-м году вместе со Стивом Морсом они устроили гитарную дуэль сыграв Smoke On The Water. Конечно, устраивать гитарный "вопрос-ответ" с гитаристом уровня Стива Юргену наверное не стоило. На ю тьюбе есть запись этого выступления - уровень у них, конечно, очень отличается.
Тем не менее Юрген не оставил музыку. Он продолжал работать в студии, сочинял, поддерживал молодых музыкантов, хотя болезнь отнимала силы. Его жизнь превратилась в борьбу не только с фамилией отца за право быть собой, но и с собственной болезнью.
Финал
Говорят, что природа отдыхает на детях гениев. Про Юргена Блэкмора так сказать нельзя: он вполне сформировавшийся музыкант, уверенный в себе, создавал проекты, играл честно и умел вести за собой. Но там, где не подвела природа, вмешалась фамилия. Она оказалась грузом, который невозможно сбросить. Каждый аккорд, каждое выступление невольно сравнивали с отцом. И как бы он ни старался, в глазах публики он оставался, и похоже останется навсегда, «сыном легенды».
И иногда думаешь: может, труднее всего не быть плохим музыкантом, а быть хорошим — но с именем, которое постоянно напоминает о гении.
А как вы думаете: лучше родиться наследником великого имени и всю жизнь бороться с его тенью — или строить путь самому, пусть без огней славы, но свободно?
Напишите в комментариях — обсудим.
Обнял,
АК