Ирина складывала в корзину мокрые простыни. День прошел хорошо — утром позвонила Оля с работы, рассказала про новый проект. Потом приехала подружка Светка, пили чай с тортом. Говорили про отпуск в Сочи.
— Иришка, ты теперь совсем другая, — сказала Светка. — Помнишь, какая была три года назад?
Помнила. Плакала каждый день, не могла спать. А теперь? Теперь нравилось жить одной. Никто не орал из-за пересоленного супа. Никто не валялся на диване с напитком.
Звонок в дверь оборвал мысли.
— Кто там? — крикнула Ирина.
Тишина.
Подошла к глазку. На площадке стоял мужчина с букетом роз и чемоданом. Очень знакомый мужчина.
— Господи... — прошептала Ирина.
Сердце забилось так, что в ушах зашумело. Руки задрожали.
— Ирочка, это я, — послышался голос. — Открой, пожалуйста.
Андрей. Бывший муж. Тот самый, который три года назад ушел к молодой дурочке из их подъезда. Тот самый, который сказал: «Ты меня достала своими истериками».
— Что тебе нужно? — Ирина не открывала дверь.
— Поговорить хочу. Очень важно.
— Мы уже все обсудили в суде.
— Ир, я приехал из Москвы. Специально. У меня... есть сюрприз для тебя.
Сюрприз? Какой еще сюрприз? Новую любовницу привез показать?
— Не нужны мне твои сюрпризы.
— Пожалуйста. Пять минут. Я на коленях стою тут.
Ирина прислонилась к двери. В голове все перемешалось. Почему он приехал? Что случилось? И главное — зачем ей это надо?
— Иришка, ну открой. Соседи смотрят уже.
Она глянула в глазок. Действительно, на лестнице маячила тетя Валя с третьего этажа. Притворялась, что выносит мусор, а сама подслушивает.
— Ты с ней?
— Нет. Один я. Давно один.
— А чемодан зачем?
— Расскажу, если впустишь.
Ирина сняла цепочку. Открыла дверь. Андрей выглядел плохо. Осунулся, постарел. Седой стал совсем. И костюм висел на нем мешком.
— Входи, — сказала она. — Но недолго.
Он протянул розы.
— Спасибо, — взяла букет. — Проходи на кухню.
— Как ты... — начал Андрей, оглядывая прихожую. — Ремонт сделала?
— Да.
— Красиво. Очень красиво.
Ирина поставила розы в вазу. Руки почти не дрожали уже. Странно. Думала, что при встрече с ним сойдет с ума. А вот — спокойная почти.
— Садись, — кивнула на стул.
— А можно чаю?
— Можно.
Заваривала и думала: что это за цирк? Зачем он тут? Чемодан, цветы... Хочет вернуться, что ли? Только попробует!
— Ир, я давно хотел приехать.
— Мешало что-то?
— Стыдно было.
Она поставила перед ним чашку. Села напротив.
— Ну рассказывай. Что за сюрприз?
Андрей обхватил чашку руками. Молчал. Ирина ждала. Раньше она бы начала нервничать, тараторить что-то. Теперь просто сидела.
— Я заболел, — наконец сказал он.
— Серьезно?
— Не смертельно. Но... врачи говорят, нужно поменять образ жизни. Меньше стресса.
— А я тут при чем?
— Я хочу переехать сюда. В наш город.
Ирина чуть не подавилась чаем.
— Что?
— В Москве тяжело стало. Работа дерьмовая, квартира съемная. Друзей нет. Она... Катька эта... ушла к другому полгода назад.
Ну вот. Началось. Жалость к себе, причитания. Как же она это терпела двадцать лет?
— Андрей, если ты думаешь, что я...
— Нет-нет! — замахал руками. — Я не прошу тебя... То есть не прошу нас восстановить. Понимаю, что поздно уже.
— Тогда что?
— Хочу рядом быть. С Олькой. Она же дочка моя тоже.
— Оля тебя не простила.
— Знаю. Но может, со временем...
Ирина встала. Подошла к окну. На улице темнело. Включились фонари. Обычная зимняя среда. А тут вдруг — бывший муж с чемоданом.
— Где собираешься жить?
— Комнату сниму. Или в гостинице пока.
— Работать кем?
— Найду что-нибудь. Я же инженер.
Она обернулась. Смотрел на нее с надеждой. Жалко стало. Ненадолго, но жалко.
— И ради этого ты приехал? Сообщить о планах?
— Не только. Есть еще...
Телефон зазвонил. Оля.
— Алло?
— Мам, как дела? Что делаешь?
Ирина глянула на Андрея. Тот замер с чашкой в руках.
— Чай пью.
— А что к ужину готовить будешь?
— Не знаю пока.
— Может, приеду? Селедку под шубой сделаем?
— Оль, я потом перезвоню, хорошо?
— А что случилось? Голос у тебя странный.
— Все нормально. Правда.
— Мам...
— Позже поговорим.
Отключила телефон. Андрей поставил чашку на стол.
— Не сказала ей?
— А что говорить? Сначала объясни толком, зачем приехал.
— Я же объяснил.
— Плохо объяснил.
Он достал из кармана конверт. Положил перед ней.
— Вот. Сюрприз.
— Что это?
— Открой.
Ирина взяла конверт. Внутри лежали какие-то документы. Официальные бумаги с печатями.
— Дача, — сказал Андрей тихо. — Я переоформил на тебя.
— Что?
— Дача наша. Теперь твоя.
Она читала документы. Не все понимала, но видела свое имя. И подпись Андрея.
— Зачем?
— Должен был давно. Ты там столько работала. Грядки, теплицы... А я только на диване лежал.
Молчание. Ирина перечитывала бумаги.
— Там еще деньги будут, — добавил Андрей. — За мою долю в квартире этой московской. Продам — переведу тебе.
— Не нужны мне твои деньги.
— Нужны. Оле на свадьбу пригодятся.
— У Оли еще и жениха нет.
— Будет.
Ирина сложила документы обратно в конверт. В голове путаница. Дача... Она действительно любила ту дачу. Столько лет там возилась. А потом, после развода, больше не ездила. Больно было.
— Думаешь, купишь меня подарками?
— Нет. Просто хочу по-честному.
— По-честному было не уходить к соседской дуре.
— Знаю.
— По-честному было не орать на меня каждый день.
— Знаю, Ир.
Она посмотрела на него внимательно. Действительно постарел. И глаза другие. Раньше всегда злые были или равнодушные. Теперь... усталые.
— Где ночевать собираешься?
— Найду где-нибудь.
— Гостиницы тут дорогие.
— Переночую на вокзале.
— На вокзале холодно.
Андрей пожал плечами.
— Оставайся, — сказала она неожиданно для себя. — На диване. Одну ночь.
— Спасибо.
— Но завтра уезжаешь.
— Договорились.
Встала, чтобы достать постельное белье. И подумала: что же я делаю? Совсем ума лишилась?
Пока Ирина застилала диван, Андрей сидел на кухне. Тихо сидел. Раньше он везде шумел — телевизор включал, музыку, по телефону орал. Теперь молчал.
— Подушка нормальная? — спросила она.
— Да, спасибо.
Неловко как-то. Чужой человек в доме. А ведь двадцать лет вместе прожили.
Телефон опять зазвонил. Оля.
— Мам, что там у тебя? Почему не перезвонила?
Ирина глянула на Андрея. Он делал вид, что не слушает.
— Оль, не поверишь... Отец приехал.
— Что?! Какой отец?
— Твой отец. Андрей.
Пауза. Долгая пауза.
— Мам, ты в порядке?
— В порядке.
— Что он хочет?
— Говорит, переехать сюда собирается. И дачу подарил.
— Дачу? Нашу дачу?
— Документы показывал.
— Мам, это какой-то развод. Не верь ему.
— Оль...
— Я сейчас приеду!
— Не надо.
— Приеду! Он тебе мозги запудрит опять!
— Олька, я уже не та. Не запудрит.
— Все вы так говорите, а потом...
— Он больной. Устал. Хочет извиниться.
— Извиниться?! После трех лет?!
Ирина прикрыла трубку рукой.
— Андрей, поговори с дочкой.
Он замотал головой.
— Не буду. Она меня ненавидит.
— Оль, он не хочет разговаривать.
— Конечно не хочет! Трус он!
— Завтра приедешь, поговорите спокойно.
— Мам, выгони его. Прямо сейчас.
— Он одну ночь останется. На диване.
— Ты что, совсем...
— Олька, все будет хорошо. Правда.
— Если что — сразу звони. Я за полчаса приеду.
— Хорошо.
Отключила телефон. Андрей виновато смотрел.
— Она права, — сказал он. — Я трус.
— Поздно об этом думать.
— Я тогда просто... испугался.
— Чего?
— Старости. Думал, с молодой будет легче. Что снова молодым стану.
Ирина налила себе чай. Села напротив.
— И как? Стал молодым?
— Нет. Еще старше стал. И глупее.
— Она красивая была?
— Красивая. Но пустая. Ничего в голове, кроме тряпок да сериалов.
— А я была умная, да?
— Умная. И добрая. И терпеливая.
— Слишком терпеливая.
— Да.
Сидели молча. За окном ветер завыл. Февраль, самый противный месяц.
— А знаешь, что я сейчас делаю? — спросила Ирина.
— Что?
— На курсы хожу. Английский изучаю.
— Зачем?
— Хочу за границу поехать. В Италию или Францию.
— Одна?
— Со Светкой. Она тоже английский учит.
Андрей кивнул. Удивленно кивнул.
— А еще в театральную студию записалась.
— Актрисой быть хочешь?
— Для себя. Интересно просто.
— Ты всегда хотела...
— Да, хотела. А ты говорил — ерунда это.
— Был дурак.
— Был.
Встала, собрала посуду. Мыла тарелки и думала: странно как-то. Не злится на него. Жалко немного, но не больше. А раньше от одного его имени трясло.
— Ир, а можно спросить?
— Спрашивай.
— Ты... никого нет?
— В смысле?
— Мужчины.
Она обернулась. Смотрел с надеждой.
— А если есть?
— Тогда... понятно.
— Нет никого. И не ищу.
— Почему?
— А зачем? Мне и одной хорошо.
— Одной скучно.
— Не скучно. У меня подружки есть, Оля, работа. Книги читаю, фильмы смотрю. В театр хожу.
— Все равно скучно без мужика.
Ирина вытерла руки полотенцем.
— Андрей, знаешь в чем разница между нами?
— В чем?
— Ты без женщины жить не можешь. А я без мужчины — могу.
— Научилась?
— Научилась.
Он опустил голову.
— Значит, шансов никаких?
— Никаких.
— Даже если я изменюсь?
— Ты уже не изменишься. Поздно.
— А дружить можем?
— Не знаю. Посмотрим.
Она пошла в спальню. У порога обернулась:
— Свет в десять выключаю. Телевизор тише делай.
— Хорошо.
— И храпеть не вздумай.
— Постараюсь.
Легла в кровать. Слушала, как он возится в гостиной. Включил телевизор, сразу убавил звук. Воспитанный стал.
А она не спала. Думала про дачу. Хорошая дача была. Яблони, кусты смородины. Теплица огромная. Может, правда поехать туда весной? Посмотреть, что там.
Утром Ирина проснулась в семь. Андрей уже не спал — сидел на кухне с чашкой кофе.
— Доброе утро, — сказала она.
— Доброе. Кофе сварил. Хочешь?
— Хочу.
Пила кофе и смотрела на него. Собранный такой. Чемодан стоял у двери.
— Уезжаешь?
— Да. Как договаривались.
— А планы твои? Про переезд?
— Отложу пока. Подумаю еще.
Ирина кивнула. Правильно. Рано ему тут появляться.
В дверь позвонили. Оля примчалась. Вбежала в прихожую — и остановилась. Смотрела на отца молча.
— Привет, Олька, — сказал Андрей тихо.
— Привет.
— Как дела? Работа как?
— Нормально.
Неловко. Ирина налила дочке кофе.
— Садись. Поговорите спокойно.
— Не о чем нам говорить, — буркнула Оля.
— Есть о чем, — возразил Андрей. — Я хотел извиниться.
— Поздно извиняться.
— Знаю. Но все равно хочу. Я плохо поступил. С мамой. С тобой.
Оля молчала. Мешала ложечкой кофе.
— И еще хотел сказать — я тебя люблю. Всегда любил.
— Странно показывал.
— Показывал плохо. Дурак был.
— Был. И есть.
Андрей вздохнул. Встал из-за стола.
— Ладно. Пойду я.
— Подожди, — сказала Ирина. — Оль, документы посмотри. На дачу.
Показала конверт. Оля пробежала глазами бумаги.
— Это правда?
— Правда, — кивнул Андрей. — Твоя теперь дача. Мамина.
— Зачем?
— Должен был давно.
Оля отложила документы. Посмотрела на отца внимательно.
— Ты правда болеть стал?
— Правда. Сердце. Давление.
— Лечишься?
— Лечусь.
— И с той... как ее... расстался?
— Давно уже. Она ушла.
— К другому дураку?
— К другому.
Оля усмехнулась. Первый раз за утро.
— Поделом тебе.
— Поделом.
Встала, подошла к окну. Постояла молча.
— Папа, — сказала наконец.
— Да?
— Если еще раз маму обидишь — убью.
— Не обижу. Слово даю.
— А если приедешь сюда жить — веди себя прилично.
— Приеду?
— Может, приедешь. Через год-другой. Когда мы все успокоимся.
Андрей кивнул. Глаза у него заблестели.
— Спасибо, Олечка.
— Не за что. И звони иногда. По праздникам.
— Буду звонить.
Обнял дочку awkwardно. Она не отстранилась.
— Ладно, — сказала Ирина. — Провожу тебя.
На лестничной площадке Андрей остановился.
— Ир, спасибо. За ночлег. За то, что выслушала.
— Не за что.
— И за то, что простила.
— Я не простила еще. Просто... отпустила.
— А в чем разница?
— Простить — значит, забыть обиды. А отпустить — значит, не держать зла.
Он кивнул.
— Понятно.
— Андрей, если правда решишь переехать — предупреждай заранее. Не нагрянь так больше.
— Хорошо.
— И снимай жилье сам. Ночевать больше не зовем.
— Понятно.
Пожали руки. Он пошел по лестнице вниз. Ирина постояла, послушала, как стучат его шаги. Потом вернулась домой.
Оля сидела на кухне. Рассматривала документы на дачу.
— Мам, а может, правда съездим туда весной?
— Съездим. Посмотрим, что там.
— Я помогу приводить в порядок.
— Хорошо.
Сели пить кофе. За окном светило солнце. Февраль заканчивался, скоро весна.
— Мам, ты его не ждешь?
— Кого? Папу?
— Да.
— Нет. Не жду.
— А если вернется?
— Он не вернется. И не должен возвращаться. У нас теперь другая жизнь.
Оля кивнула.
— Другая. И лучше.
— Гораздо лучше.
Ирина взяла со стола фотографию — подарок от Светки на день рождения. Они вдвоем на курсах английского. Смеются, обнимаются.
— Знаешь, Оль, я поняла одну вещь.
— Какую?
— Счастье — это не исправлять старые ошибки. Счастье — это не повторять их.
— Правильно, мам.
— Вот и живем теперь правильно.
Допили кофе. Убрали со стола. День начинался хорошо.
Друзья, ставьте лайки и подписывайтесь на мой канал- вас ждет много интересного!
Читайте также: