Лагерь разбили не на Дьявольском кла-дбище, но по соседству.
Вика всё воспринимала будто сквозь сон. Она знала, что лежит в палатке, поверх спальника, а рядом с ней устроился Тихон. Но он не ложился, а кого-то ждал.
Тихон хотел накормить Вику, но она сделала слабый жест рукой, показывая, что ей ничего не нужно.
Вика смотрела перед собой, на оранжевую ткань палатки, и то видела ее отчетливо, то проваливалась в какие-то свои видения. Потом к Тихону пришел приятель, судя по голосу с акцентом – Бес, и по палатке поплыл ме-рзкий химозный запах доширака.
Вике хотелось остаться одной, уйти в эти странные сны, навеваемые нар-котиком. Она такого еще не пробовала, наверное, препарат был дорогой, «чистый», ей не по карману. Может, что-то о чем мало кто слышал. Но чудесным чувством эйфории он награждал вполне.
…Вика видела водопад с ледяной водой и стояла возле него, наслаждаясь прохладой. Пото она шла по тропинкам, а вокруг в обилии, как сорняки, росли цветы – один другого краше…Орхидеи…
Сквозь этот пол-убред-полусон мелькнула одна трезвая мысль. Если с ней расправятся – пусть бы это сделали прямо сейчас, пока она идет по этому райскому саду. В такую минуту и ум-ереть не жалко.
Давно уже все уснули в палатке, и – если бы Вика прислушалась к звукам действительности – она услышала бы только могучий храп.
Но она пребывала в своем мире.
Вика сама не знала, сколько времени прошло. Просто настала минута, когда она поняла – пора. Она должна отправиться в то место, где ее ждут. Медленно, сомнамбулическими движениями – Вика поднялась и, ничего не взяв с собой, не оглянувшись, откинула полог палатки, выбралась и пошла… Наверное, было холодно, потому что она обхватила себя за локти.
Вечером, приняв дозу, Вика через некоторое время почувствовала, что ей жарко – и сбросила свитер. Сейчас она так и шла, в джинсах и тоненькой маечке, босиком. И ночной ветер шевелил ее волосы.
Вика не знала, что Филипп, который спал так чутко, что просыпался от самых тихих звуков – выглянул из палатки, заметил уходящую девушку, и страшным шепотом – чтобы не спугнуть Вику – начал поднимать остальных мужчин, которые должны были следовать за нею, куда бы она ни направилась
Вика зашла в лес. Она не ощущала, как сухая хвоя колет босые ноги, девушку не смущал подлесок, она двигалась размеренно, механически. как шагающая кукла.
Совсем скоро сзади послышалось шумное дыхание. Кто-то топал следом, кто-то матерился, кто-то спрашивал – явно про нее:
- Что за дела? Она живая вообще?
Филипп прикрикнул на свою команду. От волнения – не по-русски.
Но Вику не заботили все эти люди. Она знала одно – где-то ее ждут. Давно ждут. И может быть – это дело всей ее жизни – дойти туда, где она должна быть.
Один раз ветка хлестнула ее по лицу - почти по глазу, ноги обжигала крапива, мелких царапин на теле было уже – не счесть.
Ничто не указывало на то, что тут есть тропинка, что вблизи – жилье, но Вика шла, не отклоняясь в сторону ни на шаг точно вел ее невидимый луч.
…Грустное зрелище представляет каждое опустевшее, заброшенное село. Но этого не стало, видимо, уже очень, очень давно…Тут мало что сохранилось. Несколько осевших крыш лежало практически на земле, кое-где уцелели стены бревенчатых изб, да в руинах можно было - опознать церковь, а улочки стерлись, заросли густо. Подлеском.
Ничто не подсказало Вике, на каком месте стоял дом, где жила ее пра-пра-бабка, ничто не поманило к родному очагу.
Филипп опять что-то выкрикнул сзади, на этот раз – торжествующе. Хрупкая, ни на чем, кроме легенды и простенького колечка - не основанная версия – получала подтверждение. Деревню-то они нашли!
Вика не остановилась. Она миновала место, где когда-то жили люди и пошла дальше. Туда, где было озеро.
- Стой, куда ты прямо в воду?! – кричал ей Тихон.
Вика по-прежнему не реагировала на голоса. Ее вело то внутреннее чувство, которое можно сравнить с инстинктом перелетных птиц. Она никогда не была здесь, но что заставило ее выйти сквозь заросли камыша – точно на мостки? Как они-то сохранились? Простые, дощатые…
Вика стояла на краю мостков. Перед глазами ее мелькали сценки… удивительно отчетливые видения. Как вспышки – обрывистые, не относящиеся ни к чему. Например, она точно знала, что камыши росли тут точно также в те, незапамятные времена, и люди, жившие в деревне, купались с этих мостков. К озеру относились с явным благоговением – тут не стирали белье, но вот этой водою поливали огороды – и все росло на диво…
Вика точно воочию увидела двух белых гусей, скользивших по поверхности озера грациозно, точно они не гусями были, а лебедями. Девушка моргнула – белые птицы исчезли..
Филипп подходил к ней осторожно, из-за спины. И окликнул негромко, точно она и впрямь была лунатиком, которого нельзя вот так, внезапно разбудить – это может плохо кончиться.
- Э-эй, - позвал Филипп почти нежно, - Куда нам теперь?
Вика показала рукой туда, где озеро сворачивало влево, и остальная часть его исчезала из виду:
- Туда. До самого конца.
Оказывается, у них и лодки с собой были. Две надувные лодки, упакованные так, что Вика их и не заметила сначала. Думала, какая-то кладь.
Ей нашлось место в той лодке, что была спущена на воду первой. Филипп отпустил, наконец, руку девушки, чтобы все могли рассесться. Но предупредил Вику:
- Не вздумай прыгать в воду. Не пробуй сбежать. Мы с тебя глаз не спустим.
В воду Вика могла бы прыгнуть, если бы точно решила отправиться на тот свет. Она не умела плавать, не пришлось в жизни выучиться.
И сейчас, на ненадежной этой лодочке, которая раскачивалась в такт движению гребцов, Вика боялась шелохнуться. Вода была так близко – темная, шелковистая вода, неведомая глубина. Вике казалось – если она соскользнет туда – ее не достанут, просто не найдут. Опусти руку в эту воду – и не увидишь своих пальцев…
А озеро все тянулось и тянулось, и время от времени – Тихон оборачивался, смотрел на Вику – мол, туда ли плывем?
Она молчала, только кивала – туда, мол.
На дальней стороне озера мостков не было – и предстояло им причалить как можно ближе к берегу и пробраться сквозь прибрежную растительность – туда, на сушу.
Вика знала, что камень был уже совсем недалеко.
Тихон выбрался из лодки первым. Филипп передал ему Вику, как собачонку, едва ли не за шкирку. И через несколько мгновений девушка уже стояла – в траве, но на твердой земле.
Остальные подплыли немного погода, и, пока парни выбирались на сушу, Вика, сведя брови, пристально смотрела на эту траву, на эти кочки… Откуда она знала, что тут таится опасность…
Вдруг Кабан взвизгнул, точно обжегшись.
- Что?! – дернулся к нему Бес.
А Тихон оглядывался, будто думал, что в Кабана кто-то выстрелил – только бесшумно, и нужно определить, где затаился стрелок. Но Кабан тыкал в траву:
- Змея! Змея! Укусила…
Невольно мужчины сделали несколько поспешных шагов назад. Теперь глаза всех были прикованы к траве. Кабан хватал ртом воздух, глаза у него были перепуганные и какие-то… обреченные.
- Самая страшная змея здесь – это гадюка, - нарочито спокойно сказал Филипп.
Вот уж не думал он, что здоровый, как бугай, парень – настолько выйдет из себя, настолько струсит.
- От укуса гадюки человек не ум-рет, - продолжал Филипп, - Но с нами тебе идти – теперь бесполезно. Ты сейчас ни на что не сгодишься. Жди нас здесь, стереги лодки…
- Вы что уйдете?! – не верил укушенный, - Просто так?! А сыворотку какую-нибудь…
- Сиди и жди! – прикрикнул на него Бес, - Што ты как… У нас дело – понимаэшь, ты? Вэрнёмся. Прэдём…
Вика встретилась взглядом с Кабаном, который не выглядел сейчас отъявленным бандитом, как ей казалось недавно. Это был просто растерянный мужик, вдруг почуявший близость сме-рти. И Вика знала, что это – верное чувство: в Кабана вонзила зубы вовсе не обычная гадюка, какие во множестве встречаются у воды. Особая, невиданная змея, которая сторожит эти места, эту дорогу – и, если они сейчас уйдут, то больше Кабана живым не увидят.
Но Вика ничего не могла сделать, только проститься с ним взглядом.
Да еще раз, обернувшись, глянула на него, когда они уходили. Кабан уже не стоял на ногах, уже рухнул на колени – и глядел им вслед так, точно молился – на них, или о них…
Это было уже не важно.
Вика шла. Странный, не испытанный ею прежде к-айф – теперь уже совсем отпустил ее. Вика больше не пребывала в двух мирах сразу – здешнем и каком-то потустороннем. Теперь она вовсе не уверена была – туда ли идет. Но поздно уже было отступать, как говорил кто-то из ее прежних дружков «поздняк метаться».
И Вика шла – до какого-то мгновения, когда она замерла, вытянув руку и твердо сказала:
- Вот он.
… Перед ними высилось что-то, покрытое мхом – то ли камень, то ли скала. Деревья расступились – и камень производил впечатление чего-то чужеродного пейзажу
Как будто его кто-то принес и поставил сюда.
- И что ж нам теперь с ним… Если ход, там, под ним… взрывать его что ли…, - растерянно говорил Тихон.
- Обойдите его, - велела Вика.
С обратной стороны в камне зияла большая дыра. Теперь он напоминал Вике устремленный в небо гнилой клык с темным дуплом.
Вниз, в темноту, вели каменные ступени.
Продолжение следует
Огромное спасибо за донаты. Мне уже хочется писать письма как Сара Кру - "волшебнику", помините?
"Подумайте только, как много сделали вы для нас! И я не могу не сказать вам: благодарю вас -- благодарю вас -- благодарю вас!
Девочка, живущая на чердаке".