— Кофе? — Светлана поставила на стол передо мной чашку, из которой поднимался ароматный пар.
Я не любила кофе — он казался мне слишком горьким, но за четыре года жизни в этом доме научилась молча принимать всё, что мне предлагали. И благодарить.
— Спасибо, — выдавила улыбку я, хотя внутри всё сжалось.
Светлана Михайловна села напротив меня. Свекровь, как всегда, выглядела безупречно. Уложенные седые волосы, маникюр, глаженая блузка с воротничком. Даже дома она не позволяла себе халата или растянутой футболки. Я рядом с ней всегда чувствовала себя неряхой, хотя старалась следить за собой.
— Ты уже слышала новость? — она отхлебнула из своей чашки. — Кошмар, что творится. Говорят, в соседнем подъезде женщина отравила мужа. Представляешь? И это в нашем приличном районе!
Я только покачала головой, делая маленький глоток кофе. Светлана Михайловна обожала собирать сплетни и пересказывать их. Иногда мне казалось, что она сама их сочиняет.
— Нынешние женщины совсем не те, что были раньше, — продолжала свекровь. — В наше время женщина знала своё место, умела хранить домашний очаг. А сейчас? Посмотри на Ларису с пятого этажа — два развода за плечами!
— Может, ей просто не повезло с мужьями, — тихо возразила я.
Светлана Михайловна окинула меня презрительным взглядом:
— Кто ищет счастья в замужестве, Настя, тот создаёт его, а не ждёт, что оно само прилетит. Запомни это, если хочешь сохранить брак с моим сыном.
Мой муж Игорь был единственным ребёнком Светланы Михайловны. Она овдовела рано и все силы вложила в сына. Когда Игорь привёл меня в дом, представив как невесту, я сразу почувствовала холод в глазах свекрови. Никакая девушка не могла быть достаточно хороша для её сына.
Игорь много работал, часто задерживался, и мы оставались со свекровью наедине в трёхкомнатной квартире, которая, по сути, была её территорией. Каждый шкаф, каждая полка, каждая чашка имели своё строго определённое место. И я в этой квартире тоже должна была знать своё место.
— Кстати, я хотела спросить, — Светлана Михайловна поставила чашку и сложила руки на столе, — куда делась синяя ваза, которая стояла в серванте?
Я почувствовала, как по спине пробежал холодок.
— Я случайно разбила её, когда протирала пыль. Простите.
Лицо свекрови окаменело.
— Эту вазу мне подарил покойный муж на десятую годовщину свадьбы. Как ты могла быть такой неуклюжей? Хотя о чём это я? Ты всегда была неуклюжей.
— Я правда не хотела. Она выскользнула из рук, — я опустила глаза. Врать я не умела. Ваза разбилась три дня назад, когда я снова нашла в шкафу прядь длинных рыжих волос. Не моих. Не Светланы Михайловны. И не первый раз. Игорь снова завёл интрижку.
— Ты просто не умеешь обращаться с ценными вещами, — Светлана Михайловна покачала головой. — Мой сын женился на деревенщине. Прости за откровенность.
Я выросла в маленьком городке, но никак не в деревне. Хотя для моей столичной свекрови разницы не было.
— Я могу попробовать найти похожую вазу, — предложила я.
— Не утруждайся, — она взмахнула рукой. — Всё равно не поймёшь ценности. Лучше займись чем-нибудь полезным. Игорь говорил, что рубашки плохо выглажены.
Я сжала зубы. Игорь никогда не жаловался мне на глаженые рубашки. Просто свекровь использовала авторитет сына, чтобы указывать на мои мнимые недостатки.
Когда раздался звонок, мы обе вздрогнули.
— Это, наверное, Клавдия Петровна, — Светлана Михайловна поднялась. — Она обещала зайти с новым журналом о вязании.
Я была рада, что пришла подруга свекрови. Это давало мне возможность ускользнуть в нашу с Игорем комнату. Там я могла хотя бы ненадолго побыть в тишине.
Но вместо ожидаемого голоса Клавдии Петровны из прихожей донёсся громкий мужской голос.
— Светочка! Какими судьбами! — воскликнула свекровь. В её голосе зазвучали нотки, которых я никогда не слышала. — Ты же был в Новосибирске!
— Вернулся вчера, — ответил мужчина. — Не мог не зайти к тебе.
Я невольно выглянула из кухни. На пороге стоял высокий пожилой мужчина в сером костюме. Светлана Михайловна прильнула к нему, и он обнял её за плечи с такой нежностью, которую трудно было представить в адрес моей холодной свекрови.
— А это кто? — заметив меня, спросил мужчина.
— Это Настя, жена Игоря, — Светлана Михайловна даже не повернулась в мою сторону. — Проходи, Святослав Аркадьевич, я сделаю свежий кофе.
Я поздоровалась, но, кажется, они уже забыли о моём существовании. Я тихо ушла в комнату, слыша, как на кухне звенит посуда и звучит оживлённый разговор.
Вечером, когда Игорь вернулся с работы, Святослав Аркадьевич всё ещё был у нас. Они сидели в гостиной втроём — Игорь, его мать и этот незнакомец, который, как оказалось, был старым другом семьи и бывшим коллегой отца Игоря.
— А помнишь, как мы с твоим папой ездили на рыбалку? — хохотал Святослав Аркадьевич. — Он тогда чуть в реку не свалился!
Игорь смеялся, а Светлана Михайловна сияла так, словно сбросила лет двадцать. Я стояла в дверях, не решаясь войти. Меня никто не позвал за стол.
— Настя, — заметив меня, Игорь махнул рукой. — Иди к нам.
Я села на краешек дивана. Игорь представил меня, и Святослав Аркадьевич вежливо кивнул.
— Очень приятно познакомиться, — сказал он. — Светлана, ты не говорила, что твоя невестка такая красавица.
Я почувствовала, как краснею. Не от комплимента, а от напряжения. Свекровь смотрела на меня, не скрывая раздражения.
— Настя, пожалуйста, принеси нам ещё чаю, — попросила она тоном, не терпящим возражений.
Вечер тянулся бесконечно. Святослав Аркадьевич рассказывал о работе в Новосибирске, о внуках, показывал фотографии. Свекровь подливала ему чай, смеялась его шуткам, поправляла причёску. Я впервые видела её такой... живой.
Ночью, когда мы легли спать, я спросила Игоря:
— Кто этот человек? Почему я никогда о нём не слышала?
Игорь сонно пробормотал:
— Святослав? Он был лучшим другом отца. Они вместе работали в проектном институте. После смерти папы он переехал в Новосибирск. Они с мамой давно знакомы.
— Они очень близки, да?
Игорь повернулся ко мне:
— Что ты имеешь в виду?
— Ничего. Просто твоя мама сегодня была... другой.
— Они с папой и Святославом были не разлей вода. Трое лучших друзей. Святослав после папиной смерти очень поддержал маму.
— Она влюблена в него, — вдруг поняла я.
Игорь рассмеялся:
— Мама? Ты что! Она до сих пор хранит верность отцу. Даже не думай о таком.
Я промолчала. Мужчины иногда бывают такими слепыми.
Святослав Аркадьевич остался в городе на неделю и каждый день приходил к нам. Светлана Михайловна расцвела. Она стала мягче, улыбчивее. Даже ко мне придиралась меньше обычного. Я начала надеяться, что её внимание наконец переключилось с моих недостатков на что-то другое.
Но всё изменилось, когда Святослав Аркадьевич ушёл, сказав на прощание:
— Светлана, бросай всё и переезжай ко мне в Новосибирск. Хватит жить прошлым.
Свекровь только улыбнулась и ничего не ответила. Но как только за гостем закрылась дверь, улыбка исчезла с её лица. Мы снова остались вдвоём — она на кухне перебирала чайные ложки, я в комнате читала книгу.
— Настя! — позвала свекровь. — Зайди-ка сюда.
Я вздохнула и пошла на кухню.
— Что такое, Светлана Михайловна?
— Ты зачем выбросила мои салфетки? Те, с синей вышивкой.
— Я не выбрасывала никаких салфеток, — искренне удивилась я.
— Не лги мне! — свекровь стукнула кулаком по столу. — Я всё помню, где и что лежит. Их нет в шкафу!
— Может, вы их переложили? Или отдали Клавдии Петровне?
— Ты считаешь меня выжившей из ума старухой? — прищурилась она. — Думаешь, я не помню, что и куда кладу?
— Нет, конечно, нет, — я попятилась. — Я просто предположила...
— Ты лишняя в этом доме! — вдруг выпалила свекровь. — Думаешь, я не вижу, как ты смотришь на наши вещи? Как ты стремишься всё тут переделать под себя? Игорь был таким счастливым до встречи с тобой!
Я замерла, не веря своим ушам. За четыре года совместной жизни свекровь говорила мне много неприятных слов, но никогда — настолько прямо.
— Светлана Михайловна, вы устали. Давайте я заварю вам ромашковый чай, — я попыталась сгладить ситуацию.
— Мне не нужен твой чай! — свекровь поднялась со стула. — Это мой дом, и я решаю, кто в нём лишний. Если бы не Игорь, я бы давно выставила тебя за дверь!
В этот момент что-то сломалось внутри меня. Четыре года унижений, намёков, колкостей. Четыре года я старалась быть идеальной невесткой — готовила, убирала, гладила, молчала, когда хотелось кричать. И ради чего? Чтобы услышать, что я лишняя?
— Вы правы, — неожиданно для себя сказала я. — Кто-то здесь лишний.
Свекровь уставилась на меня, не понимая, что происходит. А я вдруг почувствовала странное спокойствие. Я прошла в комнату свекрови и открыла шкаф. Там, на верхней полке, лежали аккуратно сложенные вещи — блузки, платья, юбки.
— Что ты делаешь? — Светлана Михайловна вошла следом за мной.
Я молча достала с полки стопку одежды и положила на кровать. Потом открыла второй шкаф, где хранились зимние вещи.
— Прекрати немедленно! — закричала свекровь. — Ты не имеешь права трогать мои вещи!
Но я уже не слушала. Я методично обходила комнату, собирая всё, что принадлежало Светлане Михайловне — одежду, косметику, книги, украшения. Сумки, туфли, старые альбомы с фотографиями. Всё, что годами занимало пространство не только в этой квартире, но и в моей жизни.
— Ты сошла с ума? — Светлана Михайловна схватила меня за руку. — Я сейчас же позвоню Игорю!
— Звоните, — спокойно ответила я, высвобождая руку. — Пусть он тоже узнает, что я лишняя в этом доме.
Я продолжала собирать вещи, складывая их в большие пакеты для мусора, которые достала из кухонного шкафа. Свекровь кричала, угрожала, плакала, но я словно оглохла. Впервые за четыре года я делала то, что хотела, а не то, чего от меня ждали.
Когда все пакеты были наполнены, я потащила их к двери.
— Что ты делаешь? — Светлана Михайловна преградила мне путь. — Не смей выбрасывать мои вещи!
— Я не выбрасываю, — ответила я. — Я помогаю вам собраться. Вы ведь едете в Новосибирск? К Святославу Аркадьевичу. Он вас ждёт.
Свекровь замерла.
— Что за чушь ты несёшь?
— Он любит вас, — продолжала я. — Все эти годы. И вы его тоже. Я видела, как вы смотрите друг на друга. Почему вы отказываетесь от счастья?
— Это не твоё дело! — лицо Светланы Михайловны побледнело.
— Верно. Не моё. Как и ваше дело — моя жизнь с Игорем. Но вы почему-то считали иначе все эти годы.
В этот момент открылась входная дверь. На пороге стоял Игорь. Он непонимающе смотрел на гору пакетов в прихожей.
— Что здесь происходит? — спросил он.
— Твоя жена сошла с ума! — воскликнула Светлана Михайловна. — Она выбрасывает мои вещи!
Игорь перевёл взгляд на меня:
— Настя, что происходит?
Я глубоко вздохнула и сказала:
— Твоя мама только что сообщила мне, что я лишняя в этом доме. Я просто помогаю разрешить ситуацию.
— Мама? — Игорь повернулся к Светлане Михайловне. — Это правда?
— Не слушай её! — свекровь замахала руками. — Она всё неправильно поняла! Я просто сказала, что она плохо следит за домом, теряет вещи...
— Нет, мама, — Игорь покачал головой. — Я знаю Настю четыре года. Она бы не стала так реагировать на обычное замечание. Что ты ей сказала на самом деле?
Светлана Михайловна опустила глаза.
— Я просто была расстроена. Святослав уехал, и...
— И ты сорвалась на Насте, — закончил Игорь. — Как всегда.
— Что значит "как всегда"? — свекровь посмотрела на сына. — Я всегда прекрасно относилась к твоей жене!
Игорь горько усмехнулся:
— Мама, ты думаешь, я слепой? Я всё видел и слышал. Просто надеялся, что вы сами разберётесь. Что ты примешь Настю как часть семьи.
— Она никогда не будет частью нашей семьи! — вырвалось у свекрови.
Наступила тишина. Игорь смотрел на мать так, словно впервые её увидел.
— Собирайся, Настя, — наконец сказал он. — Мы уходим.
— Куда? — одновременно спросили мы со свекровью.
— Снимем квартиру. Я давно хотел это предложить, но всё не решался расстроить маму. Теперь вижу, что зря тянул.
— Игорь! — Светлана Михайловна схватила сына за руку. — Не делай глупостей! Это твой дом!
— Нет, мама, — мягко возразил Игорь. — Это твой дом. А мой дом — там, где моя жена чувствует себя желанной и любимой.
Он помог мне собрать наши вещи. Мы работали молча, слушая, как Светлана Михайловна плачет в своей комнате.
Когда мы уже стояли в дверях с чемоданами, Игорь обернулся:
— Мама, я позвоню тебе завтра. И знаешь что? Тебе стоит позвонить Святославу Аркадьевичу. Не упускай своё счастье из-за страха или гордости.
Мы вышли, закрыв за собой дверь. Спускаясь по лестнице, я спросила:
— Ты не злишься на меня за то, что я устроила?
Игорь обнял меня за плечи:
— Знаешь, я даже благодарен. Иногда нужен хороший встряхивающий момент, чтобы увидеть правду.
На улице падал лёгкий снег. Мы шли, держась за руки, навстречу новой жизни — без упрёков, без постоянного напряжения, без необходимости соответствовать чужим ожиданиям.
Я знала, что мы с Игорем ещё вернёмся в тот дом — как гости. А может быть, и не только мы. Возможно, Светлана Михайловна всё же найдёт в себе смелость позвонить Святославу Аркадьевичу. И тогда кто знает, чьи вещи окажутся в чемоданах в следующий раз.
Рекомендуем почитать: