Три новых беспилотных летательных аппарата (БПЛА) самолетного типа, созданные екатеринбургской компанией «Ньюлинк», начнут серийно выпускать для армии с 2026 года. Руководитель конструкторского бюро и компании «Ньюлинк» Михаил Пьянников провел экскурсию для корреспондентов ЕАН по производству, где разрабатываются новые модели дронов.
До начала СВО «Ньюлинк» занималась разработкой бортового радиоэлектронного оборудования, а также сервоприводной техники. После того, как началась спецоперация, специалисты бросили все силы на создание беспилотной авиации.
На сегодняшний день «Ньюлинк» занимается разработкой и производством трех моделей БПЛА, среди которых - разведчик «Скат-10», реактивно-ударный борт «К-5» и дрон-камикадзе, созданный на основе трофейного американского БПЛА. Все изделия проходят боевые испытания и апробацию при активном взаимодействии с Министерством обороны России. При этом значительное внимание уделяется импортозамещению компонентов и адаптации техники под условия эксплуатации. Предприятие обладает полным циклом разработки и производства, включая электронику, программное обеспечение и композитные конструкции, а также развивает серийное производство и расширяет штат.
Помимо военных проектов, компания работает над аппаратами двойного назначения для МЧС и топливно-энергетического комплекса, активно совершенствуя технологии и планируя создание научно-производственного центра для поддержки регионального беспилотостроения. Во время экскурсии Михаил Пьянников ответил на вопросы корреспондента ЕАН.
- Для начала расскажите, как построена ваша работа, есть ли помощь от местных властей?
- Учитывая то, что мы на себя затянули патриотический вектор по импортозамещению, мы обратились к руководству нашей области с инициативой рассмотрения возможных мер поддержки для региональных производителей в целом и формирования научно-производственного центра в регионе. У нас, к сожалению, такую структуру так и не создали с 2022 года, хотя во многих регионах есть подобный успешный опыт. Такой научно-производственный центр объединяет кооперацию из нескольких производителей, в том числе якорных, позволяя им работать в одном поле, развивать именно какой-то узкий сегмент отрасли, будь то двигателестроение, производство радиоэлектроники либо непосредственно самолетов, комплексов.
Нас руководство региона услышало и поддержало инициативу создания НПЦ. Сейчас проводится подготовка документов для подачи заявки на выделение средств в министерстве промышленности и торговли для создания такого центра. Мы, безусловно, будем в этом участвовать и во всем помогать региону. Почему? Потому что у нас в регионе уже есть комьюнити специалистов, которые этим делом живут.
Есть команды, которые в 2022 году по своей инициативе из патриотических побуждений вылезли из ниоткуда и безо всяких мер поддержки сами создали изделия, которые отгружаются на фронт и там эксплуатируются с отличными отзывами. Эти команды зачастую специализируются как раз на сборке, допустим, FPV-дронов.
Во-первых, есть понимание, что в эти команды входят люди с очень высокой мотивацией. Во-вторых, они уже погрузились в робототехнику, знают, что такое электроника, программирование и так далее. И мы стараемся выстраивать коммуникацию с такими коллективами, потому что им бывает очень интересно переходить и развиваться в этой тематике дальше, идти в более сложные устройства.
Мы осознаем, и руководство страны понимает, что при прекращении боевых действий эти коллективы, которые у нас собрались в достаточном количестве, - тот скрытый актив, который сам себя взрастил. Необходимо сохранить людей, чтобы они и после окончания СВО продолжили трудиться на производстве беспилотной авиации.
Мы видим при недостатке инженерных кадров в стране, что эти люди, самоучки, готовы работать в этой отрасли, их сейчас как раз нужно не упустить, объединять в какие-то центры и продолжать развивать эти коллективы. Поэтому, собственно, мы и выступили с идеей создания НПЦ в регионе. К этому идем. Нас поддерживают, будем надеяться, что все получится.
Стоит добавить, что существует рейтинг дронификации регионов – это показатель вовлеченности области в разработку и производство БПЛА. К примеру, на начало 2025 года Оренбургская область находилась на 8 месте, а Свердловская область занимала лишь 61-е. Очень надеемся, что при новом руководстве региона мы поднимемся в этом рейтинге.
- Какие модели беспилотных самолетов вы разрабатываете?
- «Скат-10» - это разведчик, способный находиться в воздухе три часа. Мы проверяли: он может подниматься на высоту до 4 км. Имеет гиростабилизированную оптико-электронную систему с тридцатикратным увеличением. Это тот минимальный стандарт, набор функций, который сейчас востребован военными. Работает на электрическом двигателе.
Второй самолет - это реактивно-ударный борт «К-5». Он предназначен для поражения заранее разведанных с помощью «Скат-10» целей. Самолет имеет кумулятивную боевую часть. Дальность действия у него до 90 км, скорость - до 400 км/ч. Это востребованная характеристика, потому что тихоходные средства в воздухе у нас поражаются FPV-расчетами противника. Учитывая высокую скорость «К-5», там варианта два: либо пропускать удар, либо тратить значительно более дорогостоящие средства ПВО на ее отражение.
Третий борт - это уникальный борт, который к нам поступил как трофейный. Это изделие, созданное на базе американского, которое применялось против нас. Продолжительность полета - более шести часов. По сути, это самолет, который позволяет запускать его непосредственно расчетами, находящимися в подразделениях, без применения специализированной инфраструктуры. Стартует он прямо с кузова пикапа. То есть порт устанавливается на запускающее устройство, автомобиль разгоняется до 80 км/ч, происходят отцеп и сход самолета, дальше - постановка на маршрут и применение.
Кроме этого, у нас есть еще одна небольшая машина - это пятикилограммовый учебно-тренировочный борт, который позволяет за небольшие деньги научиться летать на более дорогой машине. То есть мы просто взяли мозги от нашего «Ската» и вставили их в более дешевый пенопластовый борт. Да, у него камера не такая крутая, модем не такой мощный, не на такую дальность может летать.
Это позволяет обрабатывать любые запросы по обучению пилотов: военных, МЧС, специалистов, которые хотят заниматься мониторингом трубопроводов и магистралей. Собственно, мы сейчас проводим аккредитацию нескольких тренировочных центров. То есть мы учим преподавателей для того, чтобы они могли обучать людей для применения машин в военных и гражданских целях.
- Как вы работали с трофейным американским БПЛА?
- Дело в том, что у нас в стране такого самолета нет. Весной нам передали этот сбитый борт, и была поставлена задача осуществить реверс-инжиниринг, то есть создать точную копию. В июле он у нас уже летал.
Мы много полезного увидели в ходе разбора, есть чему поучиться у западных коллег. Собственно, опыт был воспринят и учтен. Дальше мы уже в рамках своей технологии этот борт усовершенствовали по весовым характеристикам, технологии композита, электронике. То есть если там летал на иностранных комплектующих, то здесь мы в него просто интегрировали радиоэлектронное оборудование, сервотехнику, отечественные спутниковые системы, антенны, приемники. В итоге он является на 90% отечественным.
Также мы изучаем и другие сбитые трофеи. У вражеской техники есть одна сильная сторона, и коллеги поддержат меня, - это радиосвязь. Мы, к сожалению, недостаточно развиты в этом. Вернее, у нас есть научно-технический задел, но из-за зависимости от электронной компонентной базы мы, к сожалению, не можем в таком масштабе, как противник, использовать высококачественные помехозащищенные каналы, которые могут работать под шумами с хорошей перестройкой частоты. Но вместе с тем отрасль идет по пути решения этой проблемы. Я думаю, что все наладится, не сразу, но наладится. Основная история всей робототехники - это связь.
- Как проходят испытания новых машин?
- Разведчик «Скат» уже три раза проходил апробацию на линии боевого соприкосновения. Высококвалифицированные расчеты одного из подразделений его непосредственно применяли. Они считают, что это перспективная машина, которая сейчас крайне необходима, и настаивают как раз на формировании крупносерийной закупки. То есть мы уже прошли боевую апробацию, просто мы ее проходим с конца 2023 года. Мы работали на Запорожском и Курском направлениях, под Луганском. Ребята вернулись в начале августа из очередной командировки. Полностью все задачи выполнены, при этом летали в сложной обстановке радиоэлектронной борьбы.
Также проходит испытания реактивный беспилотный самолет «К-5». История разработки реактивного самолета более сложная, так как он непосредственно интегрируется с боевой частью нашего партнера. Поэтому там цикл апробаций значительно более продолжительный. Сейчас он проходит испытания на полигонах Министерства обороны. Испытания будут проходить, пока мы не отлетаем его до абсолютно безопасного применения с точки зрения запускающего расчета.
Из-за этого мы его не торопимся передавать в войска, потому что это должна быть крайне надежная техника. И дополнительно мы по рекомендации Министерства обороны проводим его доработку прямо в ходе испытаний. То есть мы выезжаем на полигон, собираем замечания и дорабатываем. Это, собственно, происходит у нас со всей техникой.
Почему такое значительное количество командировок происходит, допустим, с разведчиками? Потому что мы стараемся собирать обратную связь непосредственно от подразделений, эксплуатантов, которые нам говорят: вот у вас есть интерфейс, вы нам сюда вот эту кнопку подвиньте, вот здесь вот такой режим полета сделайте, чтобы там по маршруту вот так ходило и так далее. Зачастую такая обратная связь теряется при прохождении наверх, когда идет до крупносерийного заказчика. Мы коллектив мобильный и гибкий, поэтому стараемся вместе с военными отрабатывать то, что нужно в полях.
- Готовы ли ваши БПЛА противостоять вражеским РЭБ?
- Все зависит от обстановки. То есть для того, чтобы противодействовать РЭБ, мы просто переставляем радиоканалы. Соответственно, радиоэлектронная обстановка в районе уточняется заранее, подбирается конкретный модем, запускается машина с конкретным радиоканалом. Это позволяет нормально работать на практически любых участках.
- Если вы получите оборонный заказ, мощности позволят его выполнять?
- Справимся. У нас сейчас проектная мощность - 40 «Скатов» в месяц. Если говорить про большие машины, то это порядка 15 машин в месяц. Это упирается в сменность работы - она может быть еще увеличена, то есть количество людей и оснастки, в которой исполняются эти самолеты. С материалами проблем нет, мы стараемся использовать полностью отечественные материалы: и стеклоткани, и смолы. Если говорить про электронную компонентную базу, то в бортовом радиоэлектронном оборудовании, понятно, присутствуют импортные компоненты, но они абсолютно некритичны, находятся в свободном импорте. А если говорить о ключевых, ответственных компонентах, например, сервотехнике, рулевых машинках, мы стараемся полностью переводить даже электронную компонентную базу на отечественную.
- Почему и как вы начали разрабатывать беспилотники?
- Расскажу предысторию. Основной костяк нашей команды - 20 человек - являются выходцами с одного из авиастроительных предприятий. Мы специализировались на создании бортового радиоэлектронного оборудования и самолетов аэродромного типа базирования. Это происходило в 2016 - 2017 годах. В дальнейшем мы приобрели опыт в разработке отечественных импортозамещенных узлов, которые мы поставляли, в том числе в рамках государственного оборонного заказа. Этот опыт у нас был успешным. Таким образом, в беспилотной авиации мы уже почти десять лет.
- Как началась работа над боевыми БПЛА?
- Когда наступил 2022 год, нас подключили к военной работе из-за того, что нас уже знали по отрасли. К нам начали обращаться с запросами решать определенные узкоспециализированные задачи, одной из которых стала разработка трехчасовой электрички-разведчика малой стоимости, повышенной надежности и с возможностью регулярной доработки алгоритмов под нужды эксплуатации.
Такое техническое задание на электричку мы получили буквально на испытательном поле осенью 2022 года, в ноябре. Позже это техзадание было подтверждено еще рядом эксплуатантов. Поэтому мы приступили в конце 2022-го к проектированию машины «Скат». Подняли воздух мы ее в сентябре 2023 года. И конец 2023-го, и весь 2024-й она у нас полностью проходила внутренние испытания, полный цикл.
По реактивной тематике работа началась в середине 2023 года. Задача была получена непосредственно от подразделения Министерства обороны на поражение определенных высокомобильных целей. Для этого требовалась значительная скорость при полете. Обратились к нам, потому что у нас исторически был опыт реверса иностранных систем на реактивной тяге. Мы этим просто уже занимались и являемся предприятием полного цикла. То есть мы проводим разработку и изготавливаем электронику, планеры, программируем. Можем вмешаться на любом участке в производственный цикл необходимым образом. Это не та ситуация, когда ты можешь из готового покупного собрать изделие и отправить, а потом, если тебя что-то попросили изменить, ты не способен.
Мы реально можем поменять все что угодно в очень сжатые сроки для того, чтобы техника лучше была приспособлена для выполнения задач, в том числе в полевых условиях. Мы создаем наши изделия модульными, чтобы была возможность что-то переставлять.
- Достаточно ли кадров, которые умеют собирать беспилотники, есть специалисты?
- Конечно, есть. У нас в регионе достаточное количество кадров, которые этим занимались, которые, в принципе, рады прийти на помощь и включиться в работу для нужд государства.
- Что вы еще можете производить?
- Помимо самолетов мы создаем бортовое радиоэлектронное оборудование (БРЭО), и оно пользуется спросом среди госкорпораций. То есть мы помогаем крупным предприятиям создавать свои системы на основе нашего БРЭО, в том числе дополнительно прописываем программное обеспечение под каждое из них.
Наш опыт - это самолеты аэродромного типа базирования, мобильный старт реактивный, мобильный старт электрички. Кстати, электроника может применяться на морских безэкипажных катерах (БЭК), а также на наземных средствах, тележках. Это все испытывалось, этот задел присутствует.
Также мы разрабатывали управляемые грузопарашютные системы, которые сбрасываются с самолета и просто подруливают в нужный район уже стропами в автоматике.
В 2024 году по мере исполнения обязательств перед заказчиками мы начали набирать штат, увеличивать производственные мощности. Если в 2024 году у нас производственные мощности опытного участка составляли порядка 400 кв. м, то сейчас мы уже находимся в стадии освоения 4500 кв. м производства. Аналогичная ситуация у нас происходит с людьми. Если нас на конец 2023 года было 25 человек, то в 2024 году - уже 50, сейчас - 64 человека, к концу года будет 80.
- У вас только военное производство?
- Нет, если брать электричку «Скат», то она двойного назначения. Мы активно сотрудничаем с МЧС в части мониторинга природоохранной обстановки, пожаров, поиска людей и так далее. Эта же электричка может применяться для мониторинга линейных объектов - это нефтегазопроводы, линии электропередачи. Специфика УрФО в том, что регион промышленно развит, ведется добыча полезных ископаемых. Поэтому появление нашей компании с таким самолетом непосредственно на Урале является конкурентным преимуществом и одновременно решением многих проблем для топливно-энергетического комплекса.
По части самолета с большой взлетной массой мы закладываем конструктивные решения, чтобы оснащать его полезной нагрузкой, применимой на гражданском поле деятельности: более мощные стабилизированные подвесы по видеоаналитике, мультиспектралке и так далее. Плюс это спецоборудование по радиочастотной разведке и обследованию территорий.
- Достаточно ли в стране предприятий, способных выпускать подобную беспилотную авиацию?
- Сложно осилить такой спектр задач, которые присущи именно этой специфике беспилотной авиации. У нас в стране, допустим, это 4-5 коллективов, которые делают полностью от и до самолеты, включая разработку электроники и написание алгоритмов полета, стабилизации полета.
Это не распространяется на FPV-дроны, потому что они радиоуправляемые коптеры. То есть там нет автоматики. Вся сложность именно в написании автоматической системы управления - это особая работа, которая требует значительной квалификации разработчиков, как электроников, так и программистов.
- Если противник собьет ваш БПЛА, он сможет его разобрать и скопировать?
- Если они его разберут, достанут какие-то железки, то это ничего не даст, так просто там не разобраться. Требуется расшифровка. То есть все, что можно будет увидеть, из каких это компонентов состоит. Им будет проще разработать новое, чем разобраться. Времени будет меньше потрачено.
- А за счет чего вы живете, вам государство помогает?
- Изначально мы жили на средства непосредственно команды разработчиков и венчурного инвестора, который нашел нас в свое время и поверил в коллектив. В конце 2024 года, в декабре, к нам в состав учредителей вошел Фонд национальной технологической инициативы, который непосредственно обеспечил финансирование масштабированных площадок серийного производства, именно вот этих машин, для чего, собственно, все это и делается. В плане у нас - в 2025 году, до декабря, провести окончательное освоение всех участков производства в новых цехах. Мы должны показать пусконалаженный участок и опытную промышленную партию изделий, выпускаемых на участке. Следующий год - это год серийного производства.
