Катя открыла входную дверь и шагнула в коридор, нагруженная пакетами из ближайшего супермаркета. В руках шуршали пакеты с хлебом, молоком и фруктами, а сердце неприятно сжалось от знакомого голоса, доносившегося из кухни.
— Что вы сидите в этой конуре? — раздавалось громко и уверенно. — Продали бы квартиру Кати — и уже жили бы в просторной трёшке! В семье не должно быть "моё" и "твоё"!
Катя остановилась, прижавшись спиной к стене. Сил заходить в кухню не было. Она слышала, как Галина Петровна, её свекровь, почти чеканит каждое слово. За три года брака она успела привыкнуть к её уверенности и настойчивости, но привычка не делала её слова менее болезненными.
Сквозь приоткрытую дверь Катя видела мужа. Игорь сидел за столом, слегка сутулясь, подбородок опирался на ладонь. Перед ним стояла тарелка с дымящейся картошкой с грибами — любимым блюдом его матери. Галина Петровна размахивала руками, как генерал перед солдатом, настаивая на "единственно верном решении".
— Мам, ну хватит уже об этом, — устало отозвался Игорь, потирая переносицу.
— Как хватит? — вскинулась свекровь. — Вы ютитесь в этой коробке, а могли бы жить как люди. Я вот в вашем возрасте уже имела нормальную квартиру и двоих детей!
Катя сильнее сжала пакет в руках. Её квартира — тридцать два квадрата в старой панельной многоэтажке — была подарком отца. Единственная настоящая опора, кусочек безопасности, который остался после его смерти. "Пусть у тебя всегда будет угол, что бы ни случилось", — сказал он тогда. И теперь этот угол снова превращался в разменную монету в чужих устах.
Она сделала глубокий вдох, пытаясь собраться с силами. Но внутри всё кипело.
—————————————————————————————————————
Извините, что отвлекаю. Но... В моём канале Еда без повода в начали выходить новые рецепты. Подпишись чтобы не пропустить!
—————————————————————————————————————
Чужая еда
Катя осторожно поставила пакеты на пол и прошла на кухню. Разговор мгновенно стих, словно кто-то нажал на паузу.
Галина Петровна медленно повернула голову и смерила её долгим, оценивающим взглядом.
— А, пришла, — сказала она с нарочитой лёгкостью. — Я Игорю принесла нормальной еды. А то у вас всё эти ваши полуфабрикаты. Человеку нужно питаться домашним, полезным.
Она открыла крышку контейнера, и запах борща мгновенно заполнил тесное пространство.
Катя молча начала раскладывать продукты в холодильник. Каждое движение было как щит от свекровиных слов. Шум полиэтиленовых пакетов заглушал мысли, но не полностью. Кухня и без того казалась маленькой, а теперь воздух будто сгустился.
— Мам, — тихо сказал Игорь, — мы же обсуждали это уже не раз. У нас свой план.
— Планы, планы… — Галина Петровна махнула рукой. — Мне шестьдесят лет, а внуков всё нет. В этой коробке вы и ребёнка не заведёте!
Катя нахмурилась, но промолчала. Ей вспомнился прошлый год. Тогда свекровь имела ключи от квартиры и заходила без звонка. Один раз Катя застала её в спальне — та методично раскладывала вещи по "правильным местам". Тогда терпение закончилось: ключи пришлось вернуть, и Катя впервые обозначила границы. С тех пор визиты были только по договорённости, но давление на тему квартиры лишь усилилось.
— Мам, — Игорь говорил уже жёстче, — это квартира Кати. Это её решение.
Галина Петровна сразу подняла голос:
— Вот именно — "её"! А где "наше"? Вы семья или так, соседи по комнате? Семья — это когда всё общее!
Катя почувствовала, как в груди поднимается волна раздражения. Но вслух она не сказала ни слова. Потому что знала: стоит ответить — начнётся настоящий скандал.
Логика мамы
Когда Галина Петровна наконец ушла, в квартире повисла тягучая тишина. На столе осталась нетронутая картошка с грибами — запах был вкусным, но ни у кого не было аппетита.
Катя молча убирала со стола, тарелки звенели о керамическую мойку. Игорь сидел за столом, барабаня пальцами по столешнице.
— Слушай, Кать, — начал он, наконец откашлявшись, — а может, мама в чём-то права?
Катя замерла с тарелкой в руках.
— Что?
— Ну… математика простая. Продаём твою однушку, берём ипотеку, и через месяц уже в трёшке. — Он говорил спокойно, но взгляд выдавал волнение.
Катя медленно поставила тарелку обратно на стол. Вот оно.
— Игорь, мы же договорились. Копим первоначальный взнос, потом берём ипотеку. Без спешки.
— Копим, копим… — он встал, подошёл к окну и опёрся о подоконник. — Мы так ещё два года будем копить. А цены растут быстрее, чем мы откладываем.
На подоконнике стояла его кружка с надписью "Лучший программист" — её подарок на прошлый день рождения. Катя вдруг ощутила острую иронию: кружка про "лучшего", а сейчас он звучал как мальчишка, которому внушили готовую схему.
— Дим, — голос её дрогнул, — это моя квартира. Моя подушка безопасности.
Он резко повернулся:
— Наша, Кать! Мы же семья.
Она встретила его взгляд. Внутри поднималась тревога: ещё месяц назад он махал рукой на мамины советы, а теперь уже "логика есть". Галина Петровна умела долбить в одну точку — методично, настойчиво, пока не добьётся трещины.
— А если ты заболеешь? Если потеряешь работу? Если я уйду в декрет? — сказала она глухо. — Квартира — это единственное, что нас защитит.
Игорь отвернулся к окну.
— Не знаю… просто мама каждый раз об этом говорит. Честно, я уже устал.
Катя почувствовала холод внутри.
"Если он так легко сдаёт позиции под давлением, что будет дальше, когда появятся дети? Когда придёт время решать, как их воспитывать?"
Она не сказала больше ни слова. Но внутри уже понимала: это не просто спор о квадратных метрах. Это проверка того, на чьей стороне её муж.
Семейное торжество
Через две недели они поехали на день рождения тётки Игоря — Ларисы. В большой комнате пахло оливье и домашними пирожками, на длинном столе теснились холодец, селёдка под шубой и литровые бутылки лимонада. Все говорили наперебой, смеялись, звенели бокалы.
Катя помогала на кухне нарезать салат. И вдруг сквозь гул голосов донёсся знакомый тембр Галины Петровны:
— Да что там копить! У Кати же квартира есть. Но она не хочет делиться. Ей важнее её квартирка, чем общее будущее с моим сыном.
Катя застыла с ножом в руке. Смех в гостиной стих, за столом воцарилась неловкая пауза. Она вышла в комнату, держа салатник перед собой, словно щит.
— Мам, это семейное дело, — негромко сказал Игорь, но по его лицу было видно: слова матери задели его.
— Какое ещё "семейное"? — повысила голос свекровь. — Семья — это когда всё общее! А у вас до сих пор "моё" и "твоё"!
Тётка Лариса нервно откашлялась и попыталась перевести тему:
— Ну что, давайте выпьем за именинницу!
Но Галина Петровна не унималась:
— Вот Марина с Серёжей — те да, семья! Всё пополам, вместе купили квартиру, вместе растят детей. А у вас что?
Катя села рядом с мужем и под столом нащупала его руку. Ладонь Игоря была холодной и напряжённой. Снаружи она старалась выглядеть спокойной, но внутри её колотило.
Остаток вечера прошёл под вязким слоем недосказанности. Смех звучал фальшиво, тосты — торопливо. Катя почти не ела, только перекладывала кусочки по тарелке.
Дорога домой тянулась молчанием. Дворники лениво скребли по стеклу, фары машин выхватывали из темноты куски дороги.
— Может, мама права? — нарушил тишину Игорь. — Мы три года женаты, а у тебя до сих пор запасной аэродром.
Катя резко повернулась к нему:
— Это не аэродром. Это страховка. Для нас обоих.
— Страховка от чего? От меня? — он бросил взгляд, полный упрёка.
— От жизни, — тихо ответила она. — Если что-то случится, у нас хотя бы будет крыша над головой.
Он молчал, крепко сжимая руль. А между ними зависла тяжесть — не про квартиру, а про доверие, которое медленно трещало под давлением чужого голоса.
Разговор напрямую
Дома Игорь молча прошёл в спальню. Катя слышала, как скрипнула дверца шкафа, как он меняет рубашку на футболку. Потом шум воды в душе заглушил её мысли. Она стояла на кухне, поставила чайник, заварила его любимый чай с бергамотом. Пар струился из кружки, наполняя комнату мягким запахом, но от этого становилось только пустее.
Он вышел спустя десять минут — в старой растянутой футболке и спортивных штанах. Волосы ещё влажные, на лице усталость. Сел напротив, обхватил ладонями кружку, будто ему было холодно.
— Кать, — он посмотрел прямо на неё, — я хочу понять. Объясни нормально. Без обид, без молчания.
Она глубоко вдохнула.
— Я боюсь остаться без опоры, — произнесла тихо, но твёрдо. — Помнишь Ленку, мою однокурсницу? Они с мужем продали её квартиру, вложились в бизнес. Всё прогорело. Сейчас она с ребёнком снимает комнату у знакомых, а муж спивается. Я не хочу так.
Игорь нахмурился:
— Но я же не собираюсь в бизнес. У меня стабильная работа, проекты.
— Тут дело не в бизнесе, — перебила Катя. — Жизнь непредсказуема. Болезнь, увольнение, декрет. Если мы продадим, у нас останется только долг. А так у нас будет крыша над головой. Даже если всё пойдёт не так.
Он замолчал, сжимая кружку. Взгляд метался — от её лица к столу и обратно.
— То есть ты мне не доверяешь? — наконец выдохнул он.
— Доверяю, — спокойно ответила она. — Но хочу, чтобы у наших детей была гарантия, что они не окажутся на улице. Это не против тебя, Игорь. Это за нас.
Он провёл рукой по лицу, долго сидел молча. Потом вдруг усмехнулся, чуть устало, но уже мягче:
— Знаешь… батя тоже всегда держал заначку. Мама ругалась, а он говорил: "Пусть будет хоть что-то своё".
У Кати внутри что-то отпустило. Впервые за долгое время она почувствовала: он услышал её.
На следующий день Игорь набрал номер матери. Катя слышала каждое слово — он специально не закрыл дверь в комнату.
— Мам, нам нужно поговорить. Нет, не о квартире. О границах. — Голос звучал твёрдо, без привычной мягкости. — Мы с Катей сами решим, что делать с жильём. Больше не поднимай эту тему. Ни наедине, ни при родственниках.
В трубке посыпались возмущённые тирады. Игорь слушал, массируя виски свободной рукой.
— Мам, я не спрашиваю. Я ставлю в известность. Это наше решение.
Голос Галины Петровны сорвался на жалобы и упрёки.
— Ты всегда желанный гость, — сказал он напоследок. — Но только если уважаешь наш выбор.
Катя стояла у плиты, затаив дыхание. Когда он вышел и обнял её сзади, положив подбородок ей на плечо, она впервые за долгое время почувствовала — они вместе, на одной стороне.
Белый шум
Прошло три месяца. Жизнь постепенно вернулась в привычное русло. В квартире стало тише — ни звонков, ни упрёков, ни неожиданных визитов. Катя даже ловила себя на том, что просыпается спокойнее, без ощущения приближающейся грозы.
Вечером она стояла у плиты, помешивая борщ. Ирония судьбы: рецепт был от Галины Петровны, та когда-то научила её готовить «по-настоящему».
Игорь вошёл на кухню, положил телефон на стол.
— Мама опять звонила, — сказал он, усмехнувшись. — Советует нам присмотреть дачу. Говорит, ребёнку нужен свежий воздух.
Катя подняла брови:
— Ребёнку?
— Ну, будущему, — он пожал плечами.
Они переглянулись и рассмеялись. Слова свекрови звучали уже не как приговор, а как фоновый шум.
Игорь открыл ноутбук, повернул к ней экран.
— Я подсчитал. Если откладывать по нашему плану, через год соберём на первоначальный взнос. Без продажи твоей квартиры.
— Нашей страховки, — поправила Катя.
Он кивнул:
— Да, нашей страховки.
Борщ тихо забулькал, и Катя сняла кастрюлю с огня. Разлила по тарелкам. Обычный вечер, обычной семьи. Но теперь всё было по-другому: у них появилась уверенность, что их границы не растворятся под чужим давлением.
Телефон пикнул. Сообщение от Галины Петровны:
Видела объявление — продают дачу недорого!
Катя посмотрела на экран, улыбнулась и одним движением выключила звук. Пусть советы звучат, пусть темы меняются — теперь они с Игорем знали: главное, что они держат оборону вместе.
Погрузитесь в другие захватывающие истории! Прочитайте наши рассказы!