Наталью, такое поведение дочери очень смутило. Она набралась смелости, и решила поговорить с Алексеем. Дождалась, когда он вернётся с работы, и уложив Дашутку спать, несмело позвала его на кухню. В избе стояла тишина, нарушаемая лишь тихим потрескиванием дров в печи. Наталья мялась, не зная, с чего начать.
— Лёш, — наконец проговорила она, — я слышала, Даша тебя отцом зовёт.
Алексей, уставший после работы, но довольный тем, что Наталья пошла на поправку, сначала не понял, о чем речь. Потом, осознав её слова, смущенно улыбнулся.
— Да, называет, и я не против.
— Не надо этого.
— Почему? — спросил Алексей огорчённо.
— Потому что ты не отец ей. Неизвестно сколько проживёшь здесь, у нас. Может завтра уедешь, а ребёнок привяжется к тебе. И как мне потом ей объяснять, куда делся папа.
Алексей опустил голову, словно провинившийся мальчишка. Он понимал беспокойство Натальи, но в глубине души надеялся, что станет для Дашутки настоящим отцом. Ему нравилось проводить с ней время, читать сказки на ночь, он уже успел привязаться к этой маленькой девочке всем сердцем.
—Я понимаю, Наташ, — тихо произнес он, — но я не собираюсь никуда уезжать. Мне хорошо здесь, с вами. Да и Дашутка ко мне привыкла. Она ведь совсем кроха, ей нужен отец.
Наталья колебалась. В словах Алексея звучала искренность, но страх перед будущим не отпускал её.
— Жизнь длинная, Лёш, — вздохнула она, — всякое может случиться. Встретишь другую, захочешь свою семью, своих детей. И мы можем стать для тебя помехой.
Алексей поднял на неё взгляд, в котором читалась обида.
— Наташа, я не такой человек. Если я что-то делаю, то делаю это от души. Я полюбил Дашутку, как родную дочь. И тебя…, — Алексей замялся, не решаясь высказать свои чувства, — и тебя тоже, Наташ. Я хочу быть с вами, хочу создать семью. Неужели ты мне не веришь?
Наталья смотрела на Алексея и видела в его глазах правду. Сердце её дрогнуло. Она давно чувствовала, что Алексей не просто гость в её доме. Он стал ей близок и дорог. И Дашутка потянулась к нему всей душой. Но страх, обиды и разочарования, накопленные годами, не давал ей возможности открыть сердце навстречу счастью.
— Дай мне время, Лёш, — прошептала она, — мне нужно время, чтобы разобраться в себе.
Алексей вздохнул, понимая, что торопить её не стоит. Он не стал давить на неё, лишь тихо произнёс:
— Хорошо, Наташ. Я подожду. Сколько потребуется.
После этого разговора в избе воцарилась тишина. Наталья и Алексей сидели друг напротив друга, погруженные в свои мысли. Каждый из них пытался осмыслить произошедшее и принять решение, которое определит их дальнейшую судьбу. Наталья смотрела на Алексея, на его доброе, искреннее лицо, и в ее сердце росла надежда. Она понимала, что Алексей – это шанс на новую жизнь, шанс на счастье. Но страх все еще сковывал ее, не давая полностью отдаться этому чувству. Алексей, в свою очередь, пытался понять, как помочь Наталье преодолеть ее страхи. Он знал, что одними словами тут не поможешь, нужны действия. Поэтому решил, что окружит Наталью и Дашутку заботой и любовью, чтобы она почувствовала, у него к ним серьёзные чувства.
Октябрь сменился ноябрём, потом пришёл декабрь со своими снегами и морозами. Приречное облачилось в белое покрывало. Деревья, укутанные в пушистый иней, казались хрустальными изваяниями, застывшими в безмолвном ожидании весны. Серебрянка, скованная льдом, блестела под лунным светом, словно усыпанная бриллиантами. По ночам, в звонкой тишине слышался лишь скрип снега под ногами случайного прохожего да завывание ветра в голых ветвях деревьев. Наталья готовилась к празднику, хотелось встретить этот Новый год, в особенном уюте. Она побелила печку, перестирала занавески, перетряхнула на морозе домотканые половики. Алексей принёс из лесничества маленькую ёлочку, на чердаке отыскалась коробка с игрушками, которая пылилась там с незапамятных времён. Дашутка с восторгом помогала украшать елку, развешивая на колючие ветки разноцветные шары и стеклянные бусы. В избе пахло хвоей и мандаринами. Наталья украдкой наблюдала за Алексеем и Дашуткой, и сердце ее наполнялось теплом. Она видела, как они счастливы вместе, как дочка тянется к Алексею, как радостно смеётся, когда он подбрасывал её на руках. И все чаще стала ловить себя на мысли, что хочет, чтобы так было всегда. Отмечать праздник, к ним пришли Варвара с Костей и девочками, Степан с Леной, и старики Ковалёвы, Егор и Акулина. Стол ломился от угощений: пироги с капустой и грибами, соленья из погреба, холодец, сало с чесноком и, конечно же, русские щи, томленые в печи. Пели песни, рассказывали байки, смеялись. Веселье лилось рекой, смех детей смешивался с разговорами взрослых. Дашутка, устав от шума и суеты, уснула прямо на руках у Алексея. Он осторожно встал из-за стола, и пошёл укладывать её в кроватку. В какой-то момент Наталья поймала на себе взгляд Варвары. Подруга улыбалась понимающе, словно знала все, что происходило у нее в душе. После полуночи, когда гости разошлись и они остались одни, Алексей взял Наталью за руку и посмотрел ей в глаза.
— Наташа, — тихо произнес он, — я люблю тебя и Дашутку. Будь моей женой, станьте моей семьей.
Наталья, немного захмелевшая от выпитого вина, вдруг почувствовала непреодолимое желание быть честной с Алексеем и самой собой.
— Я согласна, Лёш, — прошептала она, — я тоже люблю тебя.
Алексей крепко сжал ее руку, и в глазах его заблестели слезы счастья. Он притянул Наталью к себе и нежно поцеловал. В этом поцелуе было все: и благодарность, и надежда, и любовь, которую он так долго хранил в своем сердце. В избе снова воцарилась тишина, но это была уже другая тишина – тишина счастья и умиротворения.
А потом была их ночь, их первая ночь. Хотя за плечами уже был груз прожитых лет, и горький опыт неудачной семейной жизни, Наталья смущалась и краснела как девочка. Словно это было у неё впервые. Когда-то, давно, когда была её первая ночь с Романом, в памяти остались только боль и разочарование, а сейчас – всё было иначе. Рядом лежал он. Муж. Любимый. Родной. Тот, о котором мечтала долгими бессонными ночами. Алексей приподнял ее подбородок, заставив посмотреть в его глаза. В них плескалось столько нежности и обожания, что у Натальи перехватило дыхание. Она робко улыбнулась, чувствуя, как тепло расползается по всему телу. Он не торопился. Знал, что для нее это важно. Медленно целовал её, давая ей время привыкнуть, расслабиться. Каждый его жест, каждое прикосновение были полны любви. Наталья отвечала на его ласки без стеснения, отдаваясь нахлынувшим чувствам. Она чувствовала себя свободной, защищенной, любимой. Это было то, чего она так долго ждала. Их тела сплелись в одно целое, и мир вокруг перестал существовать. Остались только они, их дыхание, их сердца, бьющиеся в унисон. Ночь была полна страсти и нежности, открытий и откровений. Ночь, которую они запомнят навсегда.
Наутро, проснувшись рядом с Алексеем, Наталья почувствовала, что груз, который так долго давил на ее плечи, наконец-то исчез. Она смотрела на его спящего, на лицо с небольшим шрамом на подбородке, и понимала, что больше не боится будущего. Рядом с ним она чувствовала себя в безопасности.
Весной, когда с крыш, закапала мартовская капель, и над Приречным зазвенели птичьи голоса, они расписались. Съездили в Ивановку, и там в Сельском совете, им выдали свидетельство, в котором говорилось, что от 18 марта, Наталья Белова и Алексей Журавлёв, теперь муж и жена, и что теперь у них одна на двоих фамилия, Журавлёвы. Вечером собрали небольшое застолье, кроме самых близких, пригласили ещё Прядкина.
— Вот Наталья, не сосватай я тогда тебе Алексея, так бы и коротала свой век одна, — весело басил он, слегка подвыпивши, — а теперь видишь, как всё обернулось, была одинокой бабой, с ребёнком на руках, а стала мужнею женой.
Наталья улыбнулась Прядкину в ответ, но промолчала. Она знала, что счастье не приходит по чьей-то указке, его нужно заслужить, выстрадать. И она, наконец, была счастлива. Ещё через месяц, никого особо не афишируя, они съездили в райцентр, и Алексей удочерил Дашу. Девочке выдали новое свидетельство о рождении, в котором в графе отец, теперь не было прочерка.
Закрутилась, завертелась жизнь, в своих повседневных заботах, мелких огорчениях и тихой радости. На следующий год, Алексей затеял строительство. Надумал рядом с небольшим домиком, в котором они жили, выстроить хорошую, добротную избу. Не успели отпраздновать новоселье, как пришло время Дашутке отправляться в первый класс. Сколько было волнений и переживаний по этому поводу, и вот она нарядная, в новенькой форме, с белыми бантами в косах, шла гордо впереди родителей, неся в одной руке портфель, а в другой огромный букет астр. Время летело незаметно. Дашутка росла умной и послушной девочкой, радовала родителей своими успехами в учебе. Алексей души не чаял в дочке, стараясь ни в чем ей не отказывать. Наталья, глядя на них, иногда даже ревновала Дашу к Алексею. Ему она доверяла все свои большие и маленькие секретики, к нему бежала за помощью. А потом одёргивала себя. «Радуйся, дурёха, — говорила самой себе, — у других родные отцы к своим детям так не относятся как Алексей к Даше, а ты обижаешься непонятно на что». Она часто вспоминала то время, когда жила в страхе и одиночестве, и не верила, что когда-нибудь сможет быть счастливой.