28 мая 2002 года. Амазония. Дэйв поправил ремень рюкзака и оглянулся. «Ты готова?» Кристал кивнула. «Готова. И рада быть здесь с тобой».
Они стояли у начала 5-километровой тропы под названием «Белая», самой длинной в этом районе нетронутого леса. Дэйв бросил взгляд на часы: без пятнадцати десять утра. В хижине остались запасы с водой, одежда и набросок карты. Он был уверен, что они вернуться до обеда. Это должно было быть всего лишь утро, проведённое среди дикой природы.
В этом-то и была главная ошибка.
Дэйв и Кристал
Дэйв не был похож на тех, кого обычно изображают в туристических буклетах. Бледный студент-экономист, он работал кассиром в видеопрокате и четыре года копил на поездку. Вечерами, выдавая кассеты с боевиками и мелодрамами, он думал только об одном: Амазония. Для него это было не просто место на карте — это было возвращение в прошлое, к девушке, с которой когда-то связывали мечты.
Кристалл, наоборот, выглядела героиней документального фильма о дикой природе. Студентка-инженер, одержимая хищниками: львы, тигры, пумы. В её биографии уже значилась Южная Африка, месяцы работы со львами.
Они встретились в 1998-м. Она рассказывала о лекциях по механике, он — о своих подсчётах в экономике, и оба с увлечением обсуждали документальные фильмы про диких животных. Их роман продлился недолго, расстояние сделало своё дело. Но общая мечта — Амазония — выстояла. Для Дэйва это было шансом вернуть её расположение или начать всё заново. План, стоивший четыре года работы и шесть тысяч долларов, был приведен в действие.
Тропа, которой не было
Хозяйка хижины, Наиле, объясняла маршрут на ломаном английском. Она положила перед ними лист бумаги и ручкой начертила прямоугольник — дом, от которого шла тонкая линия. Эта линия превращалась в петлю и возвращалась к исходной точке. «River», — произнесла она, показывая на край схемы. Слово звучало обнадеживающе: река. Но на самом деле в её языке «игарапе» значило совсем другое: маленький лесной ручей, заболоченная протока. Для американцев же «river» ассоциировалось с широкой водой и, возможно, следами цивилизации. Всё просто и понятно было для них тогда.
Белая тропа действительно была размечена меловыми стрелками. Первые два часа всё шло идеально: бабочки, летучие мыши, влажный воздух, незнакомые запахи. Вся их подготовка: статьи, книги, карты, интервью с путешественниками, не шли ни в какое сравнение с тем, что они видели своими глазами. И это притупило бдительность.
Около полудня их сбил с курса звук. Сначала, пение птицы где-то рядом, потом отчётливый шум падающей воды. В голове тут же возникла картинка: водопад, река, значит, цель достигнута. Они решили: это и есть обещанный ориентир. Сделали шаг в сторону от утоптанной земли.
Белые метки исчезли. Тропы больше не было. Только зелёная стена.
Они шли по звериным следам, в какой-то момент даже гуськом, потому что кусты сомкнулись. Тогда Дэйв остановился. Он понял: они потерялись. На их нарисованной схеме логично было предположить, что нужно двигаться на юг. С юга они и пришли. Дэйв был уверен: если пойдут обратно в том же направлении, то через пару часов выйдут к дому.
Проблема была в том, что карта была нарисована «вверх ногами». Хижина находилась к северу.
А впереди на юге — тысячи километров леса.
Первая ночь
Сумерки в джунглях наступают резко. Это не те мягкие переходы, что бывают в горах или в пустыне, где небо окрашивается в охру или лаванду. Здесь темнота падает, как занавес. Сначала исчезают цвета, затем теряются очертания предметов, и вдруг ты остаёшься один на один с тьмой, где всё вокруг только звук. И страх.
Дэйв и Кристал поняли: придется остаться прямо там, где застала темнота. Без еды. Без защиты. Без возможности передать сигнал. Они просидели под корнями дерева до рассвета, измотанные и дрожащие. Они прислушивались к каждому звуку, ведь где-то рядом могли ползти змеи — их здесь сотни видов, в том числе смертельно опасные. Ягуар может двигаться почти бесшумно. Но самой настоящей пыткой стали комары. Полчища, которые не отступали ни на секунду.
Жажда
На следующий день их ситуация только ухудшилась. Днём температура поднялась до 35 градусов. Влажность не спадала. Они ощущали, как воздух давит на грудь. Ткань на спине и груди была мокрой уже через полчаса ходьбы. Запас воды закончился. Джунгли, казалось, были полны воды, но это было не так. Ручьёв не попадалось, только застойные лужи под листвой, вода в которых казалась мутной и дурно пахнущей.
Они оказались перед выбором, который делают все, кто когда-либо терялся в этих широтах: пить и надеяться, что не отравятся или не пить и ждать, как тело умирает.
Им ничего не оставалось. Они фильтровали жидкость через ткань, пытаясь убрать мусор покрупнее. Мутная жидкость могла скрывать сотни микробов и паразитов.
Пара продолжала двигаться. Восток. Потом юг. Потом снова восток. Дэйв менял направление каждые несколько часов. Кристал была всё более раздражалась: казалось, он ведёт их по кругу.
Слово «поиск» тогда прозвучало впервые. До этого они жили в логике «мы сами выберемся». Теперь в их разговорах появилась вторая реальность: они стали надеяться, что их ищут. Только позже выяснилось: поисковики проверяли район возле «Белой» тропы. А Дэйв и Кристал ушли от неё уже почти на 12 километров.
Третья ночь
На третью ночь они соорудили шалаш. Им хотелось хоть немного укрыться от внешнего мира. Они много разговаривали. Неожиданно всплыло прошлое. Кристал призналась, что снова видит того, в кого была когда-то влюблена. Дэйв же сказал, что это чувство никогда не покидало его.
Казалось, что даже нашёлся смысл — выжить вместе и начать заново. Но в ту же ночь грянула тропическая буря.
Они едва не утонули в своём «убежище». Их колотила дрожь. Они орали друг другу в ухо, чтобы перекричать грохот. Молния ударила в дерево в десяти метрах от них. Оно рухнуло. Если бы чуть ближе, история закончилась бы молча.
Шестой день
Дэйв ослаб. Он не спал уже третью ночь подряд и даже не потому, что боялся. Просто не мог. Комары кружили роем, висели над телом, как живая туча, не давая ни отдышаться, ни сосредоточиться. Казалось, они чувствуют его бессилие. Он стал считать укусы. Сначала машинально, потом почти с одержимостью. Удар по левой руке. По шее. По ноге. И снова по руке. Он ловил ритм, чтобы не сойти с ума.
Мысли путались. Он не всегда понимал, прошло ли пять минут или полчаса. В какой-то момент он увидел крупное насекомое, слепня, и застыл, наблюдая, как тот ползёт по песку. Было в этом что-то завораживающее, почти гипнотическое. Дэйв поймал себя на странной, тревожной мысли. Это был миг, когда собственное сознание стало вести себя, как незнакомец. Он понял: мозг даёт сбои. И нужно что-то оставить. Как след. Как маркер.
Он написал на песке рядом с собой: «День 6. Пропали».
Сломлены
Утром шестого дня Кристал изменилась. Она шла на автомате, без искры, без желания продолжать эти мучения. «Я не выдержу ещё одну такую ночь», — сказала она без эмоций. Это звучало как приговор. Для Дэйва это был сигнал: он теряет союзника.
В этот же вечер он предложил крайний срок. «До шести вечера завтра. Если не найдём выход — всё». Кристалл кивнула. Без споров.
Дэйв настоял: прежде чем сдаться, они должны умыться. Встретить конец как люди, а не животные. Этот ритуал, казалось бы, лишённый практического смысла, на самом деле возвращал им ощущение достоинства. Они спустились к реке, зачерпнули пригоршни мутной влаги и смыли с себя слои грязи и усталости.
И именно тогда в густой влажной тишине они услышали гул. Сначала далёкий шум тяжёлый и протяжный. Потом прерывистый рокот мотора.
Каноэ, в которых медленно продвигались двое мужчин. Бразильский охотник Аденилсон и его двоюродный брат Гидо. Утром они слышали сообщение по радио: хозяйка хижины просила помощи в поисках двух потерявшихся американцев. И именно это сообщение заставило их изменить привычный маршрут.
После джунглей
Жители деревни, куда привезли измученных американцев, приняли их как родных. Отдали одежду, еду, лекарства. Женщины дежурили у их постели, поили сладким чаем. Через два дня их отправили в больницу в Мауэсе. Врачи дивились: ни малярии, ни серьёзных инфекций. Только незначительные раны, потеря веса и сотни укусов.
Дэйв впервые сказал родителям: «Я люблю вас». Это прозвучало так, будто он впервые понял цену простых слов. Потом вернулся в деревню с подарками. Игрушки детям, одежда взрослым, лекарства — всё, что смогли купить в городе. А жители устроили праздник с музыкой и танцами. По возвращению он оставил экономику. Стал учителем естественных наук. Он ещё долго надеялся вернуть Кристалл. Но их дороги разошлись. Она жила в Калифорнии, работала с дикими животными, боролась с депрессией. Джунгли оставили шрам, который не заживал.
Финал
Статистика безжалостна: шансы выжить в джунглях после 72 часов стремительно падают. Исследования выживаний показывают: организм начинает разрушаться, теряя силы и способность к принятию решений. Дэйв и Кристалл выдержали 144 часа — вдвое больше, чем считается порогом. Каждый час в джунглях был испытанием, где любое неверное движение могло стать последним. Их спасли поддержка друг друга, серия решений, случайные прозрения и, главное, простая человеческая доброта.
Можно ли назвать их безответственными? Они пошли в лес без карты и снаряжения, доверившись хозяйке. Но разве не так поступает большинство туристов, верящих словам местных?
Эта история показывает: в Амазонии нет мелочей. Даже одно неправильно переведённое слово способно запустить цепь событий, ведущую к краю. Но и одно решение незнакомца, изменить маршрут каноэ, способно вернуть двоих из небытия. Здесь проявляется парадокс джунглей: та же среда, что обрекает на страдания, иногда оставляет тонкую тропинку к спасению.