После выписки из больницы Матвей жил словно в тумане. Он был роботом, выполняющим необходимые действия для функционирования организма. Лишь один раз молодой человек позволил себе проявить эмоции.
— Альберт Геннадьевич, у меня к вам вопрос, — сказал Матвей, зайдя в кабинет Тузовского. — Скажите, где похоронена Элина.
— Видишь ли в чем дело, — произнес мужчина, встав из-за стола и подойдя к молодому человеку. — Тело моей дочери кремировано, а прах моя жена Нинель развеяла над Средиземным морем.
— То есть нет места, куда можно прийти и положить цветы? — уточнил молодой человек.
— Нет, — покачал головой Тузовский. — Знаешь, для меня так легче. Если бы был памятник, то я понял, что моей дочери больше нет. А так у меня стойкое ощущение, что Элина... — голос мужчины дрогнул. — ... просто уехала. Понимаешь?
— Понимаю, — Матвей кивнул головой.
— Нужно жить дальше, — мужчина положил руку на плечо молодого человека. — Дальше будет легче.
— А будет ли? — Матвей посмотрел на Тузовского глазами, полными боли.
— Просто не позволяй себе думать об этом, — посоветовал Альберт Геннадьевич. — Отвлекайся, забывайся. Просто не думай.
В этот момент в кабинет зашла Нинель.
— Альберт, я... — женщина замолчала, увидев Матвея. — Ты! — закричала Нинель. Она быстрым шагом подошла к молодому человеку и ударила его по щеке. Матвей даже не шелохнулся. Он считал, что заслужил такое отношение к себе. — Я ненавижу тебя. Из-за тебя моей дочери нет в живых.
— Нинель, успокойся, — Альберт Геннадьевич подошел к жене. — Мы с тобой уже это обсуждали. Матвей ни в чем не виноват.
— Не виноват? — Нинель никак не могла успокоиться. — Это именно он недосмотрел за нашей дочерью. И где она теперь? А ее нет, — развела руками женщина. — Зато он стоит, посмотри, какой красивый. А самое главное, живой.
Матвей молчал, так как понимал, что заслужил эти обвинения в свой адрес.
— Нинель, я прошу тебя, успокойся, — сказал Альберт Геннадьевич. — Все, что случилось, дело случая. Здесь нет вины Матвея. Он такая же жертва, как и наша дочь.
— Только ее нет больше, — произнесла Нинель. Она все также с ненавистью смотрела на Матвея.
— Я так же, как и вы, не могу смириться с уходом Элины, — тихо произнес Матвей. Но при этом это звучало словно гром в тишине. — Я каждую секунду всем телом ощущаю физическую боль и схожу с ума оттого, что больше никогда не увижу Элину. Но теперь меня успокаивает только одна мысль о мести, что люди, сотворившие с Элиной такое, будут страдать еще сильнее.
Он посмотрел в глаза убитой горем женщины. И от этого взгляда Нинель вздрогнула: столько ненависти и жажды мести она еще никогда не видела.
— Сделай так, чтобы эти гады мучились и просто умоляли отправить их в ад, — произнесла Нинель. — Обещаешь?
— Обещаю, — кивнул головой молодой человек. Альберт Геннадьевич понял, что молодой человек говорит правду. И для себя решил, что сделает все, чтобы Матвей избежал участи плача. Он для этого был не предназначен.
С тех пор Матвей больше не проявлял никаких эмоций. Он вел себя, как обычно, будто бы никогда в его жизни не было этой утраты.
Каждый день Матвей созванивался с Еленой Петровной. Женщина в подробностях рассказывала об их делах: состоянии здоровья Валерия Владимировича, об Ольге и Ирине.
— Вот такие у нас дела, — сказала женщина. — А ты как?
— Нормально, — ответил Матвей. — Работаю.
— Да, Альберт Геннадьевич нам говорил, что у тебя будет много работы, и ты не сможешь к нам приезжать, — произнесла Елена Петровна.
— Он прав, — согласился молодой человек. — Не переживай, мамуля, скоро все успокоится, и мы снова будем вместе.
— Я жду этого как чуда, — вздохнула женщина.
— Кстати, а что там слышно насчет дяди Вани? — поинтересовался Матвей.
— Слушай, а сама, если честно в шоке, — призналась Елена Петровна. — На днях звонила в органы опеки, и мне сказали, что Иван готов отказаться от дочери. Он не претендует на Иринку, представляешь?
— Ничего себе, — удивился молодой человек.
Ни сын, ни мать не знали, что руку к этому приложил Альберт Геннадьевич. Точнее, Николай. Мужчина приехал в деревню и очень серьёзно поговорил с Иваном в старом сарае.
— Если ты хоть раз встанешь на пути Ольги или Ирины, то ты вообще ходить больше не сможешь, — предупредил Николай, вытирая кулак об платок. — Ты меня понял?
— Понял, — Иван рыдал. Его рука была сломана, левый глаз заплыл, из носа текла кровь. Он смотрел на Николая испуганными глазами.
— Что? Больно? — спросил мужчина.
— Да, — ответил Иван. — Очень.
— Это тебе не женщин бить, — усмехнулся Николай. — Ты уверен, что все запомнил?
— Да, — закивал головой Иван.
— Чтобы тебя близко не было около Ольги или Ирины, — предупредил мужчина. — И около Елены Петровны.
— Да понял я, — Иван был недоволен. Ведь он так рассчитывал на пенсию Иринки. Но сейчас об этом придется забыть, ведь, как ни крути, своя шкура дороже.
Альберт Геннадьевич остался доволен итогом. Сейчас ничего не должно отвлекать Матвея. Ведь если он только сделает один неверный шаг, Трифон тут же налетит как коршун. А этого Тузовский не мог допустить. Он должен раз и навсегда убрать соперника с дороги. Пусть сейчас Трифон и не представляет из себя угрозу. Но судя по замашкам соперника он ни перед чем не остановится, чтобы добиться желаемого. И именно занять место Тузовского.
Матвей с нетерпением ждал того момента, когда Тузовский найдет Трифона. И тогда этот гад ответит за все.
— Только боюсь, что мы ничего не сможем предъявить Трифону за мою дочь, — пожал плечами мужчина.
— Но я видел, как Гриф... — Матвей замолчал. — ... убил Элину, Егора Васильевича, Сергея.
— Трифон в случае опасности с удовольствием откажется от Грифа, — пожал плечами Тузовский. — Если только запахнет жареным, Трифон сделает все, чтобы выйти сухим из воды. Даже пожертвует самым преданным сотрудником.
— Вот же гад, — разозлился молодой человек. — Ничего святого нет.
— Этот человек не боится ни бога, ни черта, — покачал головой Альберт Геннадьевич.
Матвей промолчал. Ведь по сути Тузовский был таким же. Да, он помогал молодому человеку. Но только потому, что Матвей был нужен Тузовскому. Будь он простым водителем, то Альберт Геннадьевич даже и пальцем не пошевелил, чтобы его помочь.
Прошло две недели. Тузовский готовился к встрече с Трифоном. Он решил созвать совет криминальных авторитетов, чтобы Трифон держал перед ними ответ за свое поведение. Матвей также ждал, когда состоится этот совет. Он был настроен решительно. Но один звонок перевернул весь его настрой.
— Да, мамуля, — сказал молодой человек, ответив на звонок. Он сидел после обеда в офисе и разбирал бумаги. Как же Матвей не любил эту рутину. Но делать было нечего, ведь это была часть его работы, за которую он получал деньги. Альберт Геннадьевич потихоньку вводил его в курс дела, так сказать, посвящал в свой бизнес. Если что-то пойдет не так, то Матвей будет в курсе его дел.
— Сынок, привет, — произнесла Елена Петровна. Женщина знала об утрате сына, поэтому старалась его поддержать. Пусть даже и на расстоянии. — Как ты?
— Нормально, — ответил Матвей. — Работаю. Как вы? Как папа?
— С каждым днем все хуже и хуже, — сказала женщина. — Если бы не девчонки, то я давно сошла с ума.
— Согласен, — кивнул головой молодой человек.
— Иришка смотрит телевизор, а Ольга ушла в магазин, — произнесла Елена Петровна. — Представляешь, сели пить чай, а не с чем. Вчера смотрели допоздна фильм, и все съели.
— Магазин далеко? — Матвей напрягся.
— Нет, в соседнем доме открыли небольшой магазинчик, — ответила женщина. Неожиданно женщина замолчала. — Странно.
— Что? — Матвей быстро встал из-за стола.
— Оля ушла практически час назад, — было слышно, как женщина заволновалась. — Матюша, я тебе перезвоню, — Елена Петровна сбросила вызов.
— Мама! — закричал Матвей. — Мама!
Недолго думая, молодой человек побежал к Тузовскому.
— Ольга пропала, — произнес Матвей, зайдя в кабинет.
— Поподробнее можно, — сказал Альберт Геннадьевич. Он пристально посмотрел на молодого человека. Матвей рассказал о разговоре с матерью. — Так, давай не будем паниковать. Подождем чуть-чуть. Иди в кабинет, и жди звонка. А потом сразу же ко мне.
Как только Матвей вернулся, то раздался телефонный звонок.
— Мама? — поднес трубку к уху.
— Нет, не мама, — произнес Трифон и ехидно рассмеялся. — Поговорим?