— Ты посмотри… — я машинально пролистывала ленту в соцсетях за утренним кофе, пока дети собирались в школу. И вдруг экран буквально обжёг глаза.
Передо мной — фотография, на которой я. Ну, точнее, моя спина. И рядом — моя подруга Ольга.
В тот день мы ходили в строительный магазин. Я выбирала обои, стояла у витрины в растянутой рубашке мужа и старых джинсах. А Оля, как всегда, в «идеальном» образе: бежевое пальто, лоферы, сумка через плечо.
Но шок вызвало не само фото. А подпись.
«Мы с подругой ровесницы. Одинаковая комплекция, доход. Но почему-то я выгляжу стильно, а она — как сельская жительница. Почему так?»
Я перечитала трижды. Слова будто ударили в живот.
— Мам, а ты чего такая бледная? — старшая, Кира, вышла из кухни.
— Всё нормально, — выдавила я, пряча телефон. Но руки дрожали.
В официальном аккаунте Оли этой фотографии не было. И я, как одержимая, стала искать.
Через пару кликов — нашла. Второй профиль. Там чуть больше тысячи подписчиков. Тема — «разбор стиля». И я… в главной роли.
Я сидела с открытым ртом. Фото за фото — я, сфотографированная украдкой: на детской площадке, в очереди в кафе, у магазина, с пакетами на рынке. И рядом — Оля, всё в тех же «идеальных» луках.
Под каждым снимком — «разбор».
«Почему не стоит носить мужские рубашки, даже дома.»
«Как длина джинсов портит фигуру.»
«Почему важно подбирать оттенок шарфа под цвет кожи.»
Я пролистала вниз и поняла, что примерно две трети контента посвящены мне.
Я позвонила Оле сама. Голос был сухой:
— Надо встретиться. Сегодня.
Мы сели в кафе. Она пришла с улыбкой, как ни в чём не бывало.
— Ну, рассказывай, что случилось, — положила она телефон на стол.
— Объясни мне, — начала я без прелюдий, — почему в твоём блоге я — главный пример того, как «не надо» одеваться?
Оля замерла, потом рассмеялась:
— О, ты нашла! Ну… Это же просто хобби.
— Хобби? — я подняла брови. — Снимать меня тайком и подписывать, что я «как сельская жительница»?
— Да никто не поймёт, что это ты, — отмахнулась она. — Там же немного просмотров.
— А зачем вообще это делать? — я вцепилась взглядом в её глаза.
Она пожала плечами:
— Контент. Надо же что-то выкладывать.
— Значит, всё это время мы встречались не потому, что ты хотела пообщаться? — я говорила тихо, но в голосе звенел лёд. — А чтобы сделать «материал»?
Оля попыталась улыбнуться, но губы дрожали:
— Ну… Я же тебе ничего плохого не желала. Это же не злобно, просто… сравнение.
— Для тебя, может, и «просто». А для меня — унижение, — я отодвинула чашку кофе. — Или ты всё удаляешь, или я подам на тебя в суд.
Она замерла, а потом пробормотала:
— Ты серьёзно?
— Абсолютно, — я встала. — И не звони мне больше.
Первые дни я ходила, как в тумане. Телефон вибрировал каждые пару часов — Оля писала, звонила, оставляла голосовые:
«Ты всё не так поняла…»
«Давай поговорим…»
«Я удалю, честно, только не злись…»
Но я ни разу не ответила.
Вечером старшая дочка спросила:
— Мам, а ты больше не дружишь с тётей Олей?
Я улыбнулась, хотя на душе было тяжело:
— Нет, Кир, больше нет. И знаешь… иногда расставаться с людьми — это правильно. Даже если они были рядом много лет.
Прошло несколько недель. Я всё ещё ловила себя на том, что, идя по улице, оглядываюсь — не стоит ли кто-то с телефоном за моей спиной.
Но внутри стало легче. Я поняла, что больше не обязана терпеть чужое высокомерие и пассивную агрессию только ради того, чтобы «сохранить дружбу».
Некоторые подруги хуже врагов. И, к счастью, от таких можно избавиться.
История читателя. Свои истории присылайте на почту: mistikaist@yandex.ru