Катерина очень любила свою работу и не очень – Антона.
Во-первых, Катерина едва доставала ему до подмышки. Поэтому во время разговора приходилось задирать голову, отчего шея пакостно ныла, намекая на ранний остеохондроз.
Во-вторых, Антон был похож на внебрачного сына Мэтью Макконахи и Тимоти Шаламе. Причем сразу обоих – иначе невозможно объяснить происхождение такого красавчика с четким абрисом губ, выверенным по линейке носом и темными кудрями голливудской звезды. С каждым годом, а их рядом с Антоном Катерина провела ровно три, он становился все привлекательнее, навевая мысли о портрете Дориана Грея и вызывая тихую зависть всех женщин в стенах издательства. В особенности Катерины, у которой между бровей уже появилась сердитая морщинка, а в темно-русых волосах – первые ниточки седины.
В-третьих, Антон был ее начальником. Сам по себе этот факт не вызывал неприязни, если бы не одно «но». Антон слыл сугубо практичным человеком и на творческие порывы сотрудников плевал с высокой колокольни.
Вообще-то Антона звали Антоном Павловичем. Однако, будучи главным редактором и напрямую соприкасаясь с художественным словом, он никак не мог избежать бесконечных шуток про легендарного тезку. Сокращение до Палыча босса тоже не устраивало, роняя, по его мнению, пресловутый авторитет. Так что для подчиненных он стал просто Антоном. Вероятное панибратство избегалось подчеркнутой отстраненностью и деловым костюмом, из кармана которого неизменно высовывался уголок платка-паше под цвет галстука дня.
Сама Катерина числилась в штате креативным редактором и считала, что название ее должности говорит само за себя. Чем еще обязан заниматься креативный редактор, как не внедрением новых идей и развитием перспективных направлений? Вот только Антон – как настоящий, Катерина бы не побоялась этого слова, ретроград – то и дело ставил ей палки в колеса и рубил на корню лучшие замыслы. Да еще делал это с показной заботой о любимом издательстве, что раздражало едва ли не больше его идеального носа и торчащего из кармана платочка.
И однажды терпение Катерины лопнуло.
Это была обычная пятница, насколько вообще может быть обычным день в преддверии новогодних праздников. Книжные полки украшали пушистые хвойные гирлянды, подоконники – милые картонные домики, а угол офиса – нарядная елочка, увешанная полосатыми леденцами-тростями и имбирными человечками. Коробки с рукописями, документами и прочим скарбом безуспешно пытались спрятаться под большим светодиодным оленем, раскинувшим рога между русской классикой и бульварными романчиками в мягких обложках. Его правое копытце нерешительно застыло над стопкой текстов, готовых отправиться в печать, а сверкающий хвостик указывал на папку с биркой «ДЕДЛАЙН». В воздухе пахло книгами, мандаринами и немножко чудом. И уж точно ничто не предвещало катастрофы, даже несмотря на очередные неполадки у провайдера и временное отключение интернета.
– Через сорок минут обещают починить, – четыре часа назад объявила офис-менеджер, в миру ахошница Ольга Николаевна, после чего конфисковала у наборщиков полную версию «Благоволения долгожителей», еще не тронутую дланью цензуры, и отправилась в свою уютную каморку.
Ирина, отвечающая за раздел научной фантастики, задумчиво посмотрела ей вслед и вернулась к раскладу карт Таро, гадая, какой тираж лучше запустить на космических пиратов.
Настя, штатная переводчица, отлучилась в курилку в надежде вытравить сигаретным дымом послевкусие немецкой литературы.
Алина грустно вздохнула и продолжила телефонный разговор о том, как высчитывается роялти и почему означенная сумма никогда не сходится с полученным гонораром.
Катерина, закончив оформлять в «Десяточке» заказ с новогодними безделушками, ушла с головой в очередную рукопись.
Если тебя окружают книги, отсутствие вайфая не кажется такой уж большой потерей. Если тебя окружают люди, подобная изоляция и вовсе становится благом.
Издательство «Рубикон», в основе которого лежала работа с книгами и людьми, претендовало на статус прогрессивного. Его сотрудники, относившие себя к молодежи последние лет пятнадцать, вели активный образ жизни и во всем отрицали формальный подход. Нынешняя пятница как нельзя лучше отражала их потенциал. Офис наводнили вечерние платья вперемешку с демократичными джинсами, а эпатажные корсеты противостояли толстовкам с провокационными надписями. Всем не терпелось дождаться конца рабочего дня и отправиться по театрам, барам и клубам, щеголяя подходящим нарядом.
Антон же, судя по всему, отродясь не развлекался. Либо делал это там, где официальные костюмы входили в обязательный дресс-код. По крайней мере, когда Катерина посетила кабинет шефа с намерением обсудить грядущий запуск серии любовных романов, тот был, как всегда, при полном параде. Красно-синий галстук с узором из гусиных лапок заставил Катерину напрячься, не суля ничего хорошего.
Мельком глянув на вошедшую девушку, Антон сначала закончил подворачивать манжеты белоснежной рубашки, затем налил в бокал воды из хрустального графина и только после этого уселся за массивный стол, кивнув креативному редактору на кресло для посетителей. Катерина заволновалась. Хотя для ее многострадальной шеи разговаривать с высоким начальством гораздо лучше именно сидя, подобное гостеприимство таило в себе какой-то подвох.
– Катерина, – начал Антон, что было совсем уж нехорошо. Обращение по имени из его уст звучало так, будто акула заранее вежливо извиняется, прежде чем отгрызет твою ногу. – Я хочу обсудить небольшие изменения в вашем проекте.
Девушка нервозно натянула на колени любимый свитер цвета весенней травы, припорошенной январским инеем, и, заикнувшись, пискнула:
– К-какие изменения?
Ни заикаться, ни пищать она, конечно, не собиралась. Но когда акула распахивает пасть, ораторские навыки покидают большинство людей вместе с самообладанием.
– Видите ли, – проговорил Антон, соединив кончики пальцев пугающим домиком. – Я просмотрел произведения, которые вы подобрали для запуска, и должен сказать, что они не соответствуют запланированному концепту.
– Простите? – переспросила Катерина, которая к главным своим качествам относила вежливость.
– Нерелевантны, – припечатал Антон, этим качеством явно не отягощенный.
– Но позвольте! Проект изначально создан под эти произведения. Как они могут не соответствовать самим себе?
Возмущение от нападения на любимое детище придало Катерине отваги, а ее голосу – решительной твердости.
– Когда вы приносили проект на согласование, я не увидел в нем пометок. Иначе я бы его не подписал.
Катерина вытаращилась на Антона, будто это он лишил Набокова Нобелевской премии, обвинив писателя в аморальности. Растерянность девушки усугублялась тем, что среди отобранных ею книг «Лолита» не значилась. Задуманная антология целиком состояла из современных произведений, бережно и пылко повествующих о самом прекрасном, что может случиться между мужчиной и женщиной. И ни одно из них, по глубокому убеждению Катерины, не соответствовало озвученной Антоном характеристике.
– Вы уверены, что мы говорим не о разных книгах? – дипломатично поинтересовалась она, искренне считая вежливость не только сильнейшей своей стороной, но и основой делового общения.
– Да-да, – рассеянно согласился Антон, который не забивал себе голову подобными рассуждениями. – Я пришлю вам новый список по почте.
– Голубиной? – ехидно уточнила Катерина, решив, что там, где бессильна учтивость, может сгодиться и дерзость.
Взгляд Антона, блуждавший по сторонам, не задерживаясь, впрочем, ни на чем конкретно, замер на экране компьютера и наполнился осознанностью. Главный редактор несколько раз щелкнул мышкой, убедился в отсутствии интернета и, недовольно скривившись, скорректировал указания:
– Возьмете рукописи в общей комнате. Под оленем.
– Но Антон!
– Жду ваше согласие со списком в понедельник утром.
Потеряв интерес к теме еще до того, как в кабинете отзвучали его собственные слова, мужчина расслабленно покрутил в руке красивый бокал и пригубил из него с видом хозяина жизни. Надень Антон сегодня голубой галстук в мелкий горошек или даже черный с бежевыми огурцами, Катерина, возможно, смогла бы до него достучаться. Но не когда на нем красно-синяя удавка с орнаментом из гусиных лапок – верный признак провальных переговоров.
Катерина вскочила и, полыхая гневом, понеслась к своему рабочему месту. Какое согласие? Какой понедельник? Это нелепое недоразумение нужно разрешить прямо сейчас! Выковыряв из-под оленя увесистую коробку со своей фамилией и глумливым сердечком, Катерина сграбастала первую попавшуюся распечатку, чтобы погрузиться в мир чувственных страстей и не менее чувственных споров с начальником-самодуром.
Перелопатив все материалы, она оторвала слезящиеся глаза от текста и зло стукнула по шапке крошечного Санту, представив на его месте своего босса. Игрушка затрясла бубенцами и запела «Jingle Bells» голосом Фрэнка Синатры. Под веселый перезвон колокольчиков Катерина откинулась на спинку стула и прикрыла глаза. Дурацкий Антон! Подсунутые им произведения не тянули… ни на что. Квинтэссенция аморфной банальщины, воспевающей неземную любовь на фоне радужных единорогов и порхающих бабочек… Тех самых, из живота героини. Из животов всех героинь.
Катерину передернуло.
Ну уж нет! Она не допустит, чтобы ее детище, ее с таким трудом выпестованный замысел превратился вот в это.
Девушка подняла глаза на часы из дерева и эпоксидной смолы, изображающей океанскую волну. Пройдет всего два часа – и эта волна, несущая в себе ярость обиженной женщины, накроет Антона с головой. А уж в открытых водах водятся акулы и пострашнее главных редакторов!
***
– Антон, по поводу проекта…
– Подойдите попозже, у меня важный звонок.
– Антон, насчет тех книг…
– К сожалению, я тороплюсь на встречу с автором.
– Антон, вы не можете…
– Не могу найти свой телефон, вы его не видели?
– Антон, нам надо поговорить!
– Обязательно, как только закончится конференция.
Последняя отговорка возмутила Катерину особенно сильно. Она с сомнением посмотрела на телефон Антона в своей правой руке: старозаветная модель с надкушенным яблочком пять минут назад нашлась в переговорной. Потом на экран собственного мобильника в левой: сигнал сети оставался пессимистично потухшим, исключая возможность подключения к Всемирной паутине. Ах так! Прикрываться несуществующим вебинаром, чтобы увильнуть от разговора! Подобного вероломства Катерина не ожидала даже от Антона.
Обе руки спрятались за спину до того, как босс отвел свои бесстыжие глаза от монитора. В голове Катерины начал созревать план – еще не оформленный, но уже претендующий на выговор, нарушение личных границ и общественное порицание. Совесть что-то робко шепнула, но Антон ее перебил:
– Обсудим все позже.
Катерина развернулась на каблуках и гордо вышла за дверь. После чего так же гордо опустилась на четвереньки и закинула телефон Антона в одну из коробок под оленем. Выпрямилась и отряхнула колени она тоже гордо, потому что гордость – это не красивая поза, а чувство самоудовлетворения. Девушка своим поступком была удовлетворена.
Ответив на звонок курьера, готового передать ее заказ из «Десяточки», Катерина спустилась в холл и кивнула полусонному Михалычу, дежурившему у магнитной рамки. Охранник вытащил беруши, вежливо поздравил с наступающим и, вернув затычки на место, задремал по старой вахтерской привычке. Пиетет к тишине и покою позволил ему сохранить человеческое лицо, несмотря на имеющийся клочок власти. За это Михалыча в издательстве любили, а по праздникам почти безоговорочно уважали.
Катерина приняла из рук посыльного увесистый пакет с новогодними покупками и собралась уже возвращаться в редакторскую, когда дверь в каморку завхоза приоткрылась и в проеме показалась голова Ольги Николаевны.
– Катенька, вы не подскажете, какой сегодня у Антона галстук?
– Красно-синий, – вздохнула девушка.
– Это который в гусиную лапку? – ужаснулась ахошница.
Катерина кивнула. Ольга Николаевна поникла, а затем по-завхозному огляделась и поманила креативного редактора за собой.
– Погодка сегодня так себе. – Она показательно поежилась, прижав к груди обернутую газеткой книгу. – Домой бы поскорее попасть.
– И не говорите. Вечером метель обещали.
Обе немного помолчали, глядя в окно, за которым безмятежно ложились на землю кружевные снежинки.
– Пятница, все пораньше разбегутся, – продолжила беседу Ольга Николаевна. – А мне до девяти сидеть, раз Антон не в духе. Потом еще на остановке мерзнуть, пока автобус придет.
– Да, автобусы сейчас плохо ходят. Не по расписанию.
– Какой там! Дай бог вообще дождаться!
Завхоз возмущенно потрясла в воздухе книгой, из которой торчал билет на электричку. Катерина сочувственно повздыхала.
– А вы, Катенька, работу уже закончили?
– Если бы… Боюсь, сегодня уйду последняя.
– Правда? Так, может, и закроете за собой? Я вам ключик оставлю.
Воодушевленная Ольга Николаевна вытащила из кармана гремящую связку и приложила к ней коробочку конфет в виде адвент-календаря с румяным Дедом Морозом на крышке. Тот улыбался и призывно подмигивал девушке, намекая на взятку.
Катерина всегда старалась жить честно, насколько это позволял здравый смысл и российская действительность. Всяческого рода обманы и хитрости были ей несвойственны. Но сейчас, когда случай свел вместе неработающий интернет, забытый телефон и предложенный ключ, план превратился в План, потеснивший прежние морально-этические установки. Ценностные ориентиры было жалко. Но не так сильно, как полугодовую работу, одним махом перечеркнутую Антоном. Дурацкий Антон!
– Четыре оборота, на третьем иногда заедает, надо надавить слегка, – тем временем инструктировала Ольга Николаевна, отцепив от связки ключик с пластиковой головкой. – И когда уходить будете, правый рычажок в щитке опустите. А то ночью напряжение скачет, два компьютера уже сгорело. Начальство пригрозилось с меня списать, если еще техника полетит. Так что не забудьте! Правый! Левый лучше не трогать – это Антона.
– Почему не трогать? – спросила Катерина из научного интереса. – У него самого там ничего не подгорит?
– Это уж я не знаю. В личную жизнь руководства не лезу и вам, Катенька, не советую.
Девушка покивала. Она тоже считала субординацию залогом плодотворной работы, крепких нервов и стабильной зарплаты. В теории. На практике эти три пункта никогда вместе не уживались, исключая из списка хотя бы одно из перечисленных благ.
– Вы, как все сделаете, ключик на охране повесьте, прям к запасному. – Выставив вперед книжку, Ольга Николаевна подтолкнула редактора к выходу, где раздавалось мелодичное похрапывание Михалыча. – Я бы Антона попросила, но раз уж красно-синий галстук, то сами понимаете…
– Понимаю.
– Хороших вам выходных, Катенька! Угощайтесь конфетками!
Железная дверь захлопнулась. Спящий рядом Михалыч вывел особенно пронзительный пассаж, в котором Катерине почудились аллюзии на серенаду Дон Жуана. Девушка решительно выдохнула, спрятала незадекларированный шоколад в пакет с покупками и поступью Командора отправилась на второй этаж.
Ровнехонько в семнадцать сорок восемь с работы полетели первые ласточки. Красавица Алина вдела в уши крупные серьги в декадентском стиле и, прощебетав что-то про тематическую вечеринку, выпорхнула на свободу. Катерина нервно постучала пальцами по столу, вскрыла первое окошко адвент-календаря и закинула в рот шоколадный домик.
Примерно в шесть ноль-ноль отчалила Ирина. Натянув теплые варежки поверх кружевных митенок, она томным голосом сообщила, что идет с мужем праздновать годовщину свадьбы в ресторан морской кухни. Задумавшись о лобстерах и устрицах, Катерина щелкнула вторым окошком и продегустировала еловую шишку. На вкус она ничем не отличалась от домика.
Время тянулось невероятно медленно. Проводив двенадцать коллег и съев двенадцать шоколадок, Катерина с опаской покосилась на кабинет Антона. Тот из своего логова не выходил. Да и зачем бы ему выходить, если, по слухам, там была душевая с гидромассажем, холодильник с шампанским и шкаф с пятью отглаженными костюмами на случай непредвиденных обстоятельств? При каких именно обстоятельствах главному редактору могли понадобиться целых пять костюмов, Катерина не знала. Но непредвиденность собиралась обеспечить собственноручно.
Когда все разошлись, она для верности подождала десять минут. Тишина. Девушка мрачно дожевала зайчика из тринадцатого окошка и подкралась к железной двери, ведущей на этаж. За ней тоже было совсем тихо. Собравшись с духом, Катерина поступила, как наказывала завхоз: вставила ключ в замок и повернула четыре раза, чуть надавив на третьем обороте. Потом подергала за ручку и прислушалась. Кажется, все спокойно.
Подумать только, она заперла себя в клетке с чудовищем! С потенциально разгневанным чудовищем – даром что в галстуке. От этой мысли Катерина сглотнула и сильней сжала ключ, соображая, куда бы спрятать орудие преступления.
А в следующий миг ее плеча коснулась чья-то рука.
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"Читай по губам", Леся Лимерик, Светлана Строгая ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.