Холодный октябрьский ветер бился в стекло иномарки, завывая на разные лады. Костя медленно ехал по обледенелой дороге, в багажнике – вещи со свежим запахом дачи и дачного уюта, которые Люся велела привезти в стирку. За окном мелькали поля, припорошенные первым, робким снежком. В этом году зима не спешила вступать в свои права, в отличие от прошлой, которая навалилась разом, первого октября, и укрыла все белым одеялом до самого апреля. Он помнил, как убирал капусту по колено в снегу – смешно и горько одновременно.
Не доезжая до города, он увидел на обочине аварию: неестественно смятый металл, суетящиеся в оранжевых жилетах фигуры. Костя инстинктивно сбросил скорость, пальцы крепче сжали руль. Спасибо прошлогоднему опыту – зимняя резина, хоть и влетела в копеечку, сейчас грела душу спокойствием. Он аккуратно объехал место ДТП, стараясь не встречаться глазами с гаишниками. Эти взгляды всегда будили в нем что-то неприятное, подсознательное.
Двор его дома встретил его немым укором. Ни одного свободного места. «Вот она, прекрасная жизнь, – с горькой иронией подумал Костя. – Все ноют о кризисе, а парковаться негде». Он с трудом приткнул машину у соседнего подъезда и не спешил выходить. Тепло салона, тишина, прерываемая лишь тиканьем остывающего мотора, были куда привлекательнее, чем то, что ждало его дома.
Сегодня был день рождения Люси. Мысль об этом повисла в воздухе тяжким грузом. Что дарить? Его личный квест на грани провала. Цветы и безделушка в первый год брака обернулись ледяным взглядом ее васильковых глаз и сжатыми в ниточку губами:
«Ты никогда обо мне не думаешь!»
Дорогой робот-пылесос на второй год вызвал скандал:
«Ты видишь во мне уборщицу?»
В прошлом году он махнул рукой и вручил конверт с деньгами – чистый, хрустящий, искренний. Он летел на пол под аккомпанемент ее визга:
«Ты совсем дошёл до ручки? Хочешь отделаться? Тебе на меня плевать! Даже подарок не потрудился выбрать! Привык сидеть у меня на шее!»
Ее истерику было слышно даже в лифте.
Он сидел у нее на шее? Абсурд. Это она не работала все три года брака, наполняя жизнь походами в спа-салоны и кафе с подружками. Мысль о детях она отвергала с хохотком:
«Испорчу фигуру? Ни за что!»
В кармане зазвонил телефон. Мария Ивановна. Его начальница. Женщина, чья уверенность и ухоженность в свои сорок лет казались насмешкой над его семейным хаосом.
«Костя, ты помнишь наш разговор? – ее голос был спокоен и обволакивающ, как теплый плед. – Мне нужен ребенок. Здоровый, умный. От тебя. Никаких обязательств, только моральное удовлетворение и щедрый бонус. Мои родители мечтают о внуке, а достойных мужчин на горизонте нет. Думай.»
Костя посмотрел на темнеющие окна своего дома. Он представил холодный ужин, упреки, обиженное лицо Люси. Он вспомнил конверт, летящий на пол. Вспомнил ее слова:
«Ты мне ничего не можешь дать!»
Он завел машину.
— Мария Ивановна, — сказал он, и его собственный голос показался ему чужим. — Я еду к вам. Обсудим детали.
Этой ночью он впервые не ночевал дома.
Люся сидела одна за празднично накрытым столом. Салаты в хрустальных салатницах, запотевшая бутылка шампанского, ее новое платье с открытыми плечами – все это было бессмысленным и кричащим театром. Свечи догорали, наполняя воздух запахом воска и тления.
Она ждала. Сначала злилась, потом волновалась, потом начала названивать. Его телефон был недоступен. В голову лезли дурацкие мысли об аварии, о той, что она видела днем по телевизору. Она даже позвонила в ГИБДД – ничего.
Глухая, давящая тишина квартиры стала для нее пыткой. Она осталась один на один с роскошным, но абсолютно пустым гнездом, которое сама и создала. Ее обида, такая сладкая и упитанная, начала потихоньку худеть и чахнуть, уступая место странному, новому для нее чувству – тревоге. А что, если он не вернется? Кто она без него? Красивая, ухоженная, но одна. Хозяйка идеальной, безжизненной клетки.
Утром в дверь позвонили. Она, не помня себя, бросилась открывать. Но на пороге стоял курьер с огромным букетом алых роз и коробкой от самого дорогого ювелирного магазина города. В карточке было размашисто написано: «Люсеньке. Прости. Вчера были срочные переговоры. Целую. Твой Костя».
Она взяла коробку дрожащими руками. Внутри лежала изящная золотая подвеска с бриллиантом. Тот подарок, о котором она несколько месяцев назад обмолвилась в разговоре с подругой. Тот, который он якобы не слышал.
Люся опустилась на стул. Дорого. Безупречно. Идеально. Но почему же на глаза наворачивались предательские слезы? Потому что эти роскошные цветы и холодный блеск камня пахли не любовью, а… откупом. Прощением. Прощанием?
В этот момент ее телефон выдал уведомление из соцсетей. Один из общих знакомых выложил кадры с закрытого корпоратива. Смех, бокалы… И на самом краешке кадра – Костя. И рядом с ним – его ухоженная, уверенная в себе начальница, Мария Ивановна. Их плечи почти соприкасались. И на лицах у них были не деловые улыбки, а какое-то странное, обоюдное понимание.
Люся медленно опустила телефон на стол. Ледяная волна прокатилась по ее спине. Она вдруг с абсолютной, жуткой ясностью поняла: самый страшный подарок – это не безделушка, не пылесос и даже не деньги. Самый страшный подарок – это внезапно наступившая тишина, в которой слышно, как рушится твой выстроенный мир. И алые розы на столе пахли уже не розами, а морозом и одиночеством. Игра только начиналась.
***
