27 лет я развожу почту по деревням Тверской области. Каждый день прохожу по 15 км пешком, знаю каждую собаку и каждого жителя в радиусе 50 км. По телевизору показывают, как в селе открыли новый ФАП или как фермер получил грант. А я расскажу, что происходит на самом деле, когда камеры уезжают.
Меня зовут Валентина, мне 52 года, и я единственный почтальон на участок в семь деревень. Зарплата 35 тысяч рублей при норме обслуживания 2000 домов - правда, половина из них давно заколочена. В любую погоду иду пешком или на велосипеде - машины нет, да и дороги такие, что лучше пешком.
Начну с цифр. В моей деревне Ольшаники из 47 домов живут только в 12. Средний возраст жителей - 67 лет. За прошлый год умерло 8 человек, родился ровно ноль детей. Школу закрыли пять лет назад - некого учить.
Я стала не просто почтальоном, а единственной нитью, связывающей стариков с внешним миром. Приношу не только пенсии и письма, но и лекарства, продукты по просьбе. Иногда просто поговорить прихожу - некоторые бабушки неделями ни с кем не разговаривают.
В деревне Кузнецово живет Михаил Иванович, 78 лет, инвалид первой группы. Два сына в Москве, звонят раз в полгода. Пенсия маленькая, из них половина на лекарства. Дом разваливается, топит печку щепками. Говорит: "Валя, хоть ты заходишь. А то совсем озвереть можно".
В Березках Светлана одна воспитывает троих детей. Муж спился и ушел, алименты не платит. Работает продавцом в магазине. Дети до школы ездят за 15 км в райцентр, встают в пять утра. Спрашиваю: "Света, как вы выживаете?" Отвечает: "А что остается? Огород, корова, да божья помощь".
Алкоголизм - отдельная тема. В каждой второй семье кто-то пьет. Мужики особенно. Работы нет, перспектив никаких, вот и спиваются. А женщины тянут детей и стариков одни.
ФАП у нас работает три дня в неделю по четыре часа. Фельдшер приезжает из райцентра - 20 км по убитой дороге. В прошлом году у соседки Тамары инфаркт случился. Скорая ехала два часа - застряла в грязи. Пока откопали, было поздно.
Аптеки в деревнях нет. Лекарства заказывают через меня - привожу с почтой. Но в основном лечатся "бабушкиными методами": травками, растирками, заговорами. Что еще остается?
Помню, как работал колхоз "Заря". Тысяча человек трудилась, поля зеленели, фермы гудели. Сейчас все заброшено. Поля заросли березняком, фермы разобрали на кирпич.
Люди выживают огородами. Картошку, капусту, морковку выращивают - продают на трассе. Бабушки грибы-ягоды собирают, на рынок возят. За литр черники - 300 рублей дают. Представляете, сколько надо набрать на хлеб?
Интернета толком нет, мобильная связь ловит урывками. Молодежь разбегается - кому такая жизнь нужна? Остаются старики да те, кому некуда деваться.
Смешно слушать сюжеты про развитие села. Приезжают чиновники на два часа, сфотографируются у нового столба или отремонтированной остановки, и готов репортаж про "возрождение деревни".
На бумаге у нас все хорошо. Есть ФАП, есть магазин, дороги "ремонтируются". А по факту? ФАП не работает, магазин закрыт полгода, дороги как после бомбежки.
Федеральные программы поддержки села до нас не доходят. Гранты получают те, кто знает, как бумаги оформлять. А простые люди даже не знают о таких возможностях.
Больше всего жалко Марию Ивановну - она 20 лет в местной школе проработала. Теперь учительница на пенсии стала неофициальным старостой. Все к ней идут - то справку какую помочь оформить, то с внуками посидеть.
Страшно смотреть на заброшенные дома. Вот дом Петровых - красивый, крепкий, а стоит пустой. Дети в город уехали, родители умерли. Никто не приезжает даже могилки проведать.
Одиночество - главная болезнь наших деревень. Люди умирают не от болезней, а от тоски. Некого ждать, не с кем поговорить, не для кого жить.
Честно скажу - через десять лет половина моих деревень исчезнет. Останутся только те, кто физически не может уехать. Дорог не будет, магазинов не будет, связи не будет.
Иногда думаю - может, и правда пора помочь людям переехать в города? Построить нормальное жилье, дать работу. А эти земли пусть зарастают лесом.
Но потом смотрю на бабушку Клаву, которая говорит: "Здесь моя родина, здесь мои родители похоронены. Куда я поеду в 70 лет?" И понимаю - нельзя просто бросить людей.
Спрашивают друзья: "Валя, зачем тебе эта каторга? Переезжай в город, найди нормальную работу". А я не могу. Кто этих стариков обслуживать будет? Кто пенсии принесет, кто просто "здравствуйте" скажет?
Я знаю - без меня многие пропадут. И пока ноги носят, буду ходить. Потому что это не просто работа. Это ответственность за людей, которые меня ждут.
Вот такая она, настоящая российская глубинка. Не та, что в сюжетах про нацпроекты, а та, в которой живут миллионы людей. Я не знаю, как это исправить. Знаю только, что молчать нельзя. А вы как думаете - есть ли будущее у наших деревень? Или пора честно признать, что эпоха села закончилась? Жду ваших мнений в комментариях.
Хотите узнать больше о необычных уголках планеты и погрузиться в традиции далеких народов? Подписывайтесь на канал, чтобы отправиться в захватывающее путешествие по культуре, обычаям и самым удивительным историям! 🌍
Друзья, если вы хотите поддержать наш канал, вы сможете сделать это по специальной ссылке! Это помогает каналу расти и публиковать для вас больше увлекательных, интересных и невыдуманных историй.