Игорь и Светлана жили в двухкомнатной квартире, купленной в ипотеку. Квартира была обычной: кухня на десять метров, зал с диваном и телевизором, спальня с кроватью и шкафом. Игорь работал водителем, Светлана — в аптеке. Жили небогато, но ровно: всё расписано по дням, по зарплате, без лишнего.
Свекровь Лидия Петровна жила вместе с мужем Николаем в своей двушке на другом конце города. Пенсионеры часто жаловались, что тяжело платить за коммуналку, да и город шумный. Однажды Лидия позвонила и заявила с воодушевлением:
— Сынок, мы с папкой решили! Продаём квартиру и покупаем участок за городом. Будем сад сажать, огород держать, воздух чистый. Красота!
Игорь удивился:
— Мама, а жить где будете, пока дом строится?
— А что, мы у вас поживём, — как будто это само собой разумеется, сказала она. — Вы же семья. Мы с Николаем аккуратные, места много не займём.
Игорь молчал. Он представил, как в их маленькой квартире будут жить родители, со всеми своими кастрюлями, одеждой и привычками. Потом осторожно сказал:
— Мама, у нас и так места немного.
— Ну, сынок, ты что! Родители же не чужие. На полгодика максимум. Ты даже не заметишь.
Вечером Игорь рассказал Светлане. Она слушала молча, потом поставила кружку на стол и сказала:
— Пусть строят свой дом, но у нас жить не будут. Мы с тобой и ребёнком тут еле помещаемся.
Игорь понимал жену. У них и правда не было лишнего места: в одной комнате спали они, в другой — гостиная, которая одновременно служила и спальней для сына, и кабинетом. Но сказать матери «нет» было трудно.
Через неделю родители продали квартиру. Деньги положили на счёт и начали искать участок. Потом снова позвонила Лидия:
— Всё, сынок, мы участок нашли! Правда, строить будут полгода. Но мы к вам переедем уже на следующей неделе.
Игорь вздохнул. Он понимал, что разговор будет тяжёлым.
Вечером они сидели втроём за ужином: Игорь, Света и сын Кирилл. Игорь рассказал о звонке. Света молча поставила тарелку в раковину и сказала:
— У меня аллергия на свёкрухины слова. Я больше не буду слушать про их «поживём».
— Ну что я могу сделать? — развёл руками Игорь. — Это родители.
— А я кто? — резко спросила Света. — Я твоя жена. У нас ипотека, ребёнок, работы. Если они сюда въедут, я сойду с ума.
Игорь понимал: конфликт неизбежен. Но надеялся, что всё как-то решится.
Через несколько дней родители действительно приехали. С двумя чемоданами, сумками и даже кастрюлей. В прихожей сразу стало тесно, обувь стояла рядами. Света смотрела на это и чувствовала, как внутри поднимается злость.
Лидия улыбалась и говорила:
— Светочка, не волнуйся, мы ненадолго. Полгодика — и будет у нас домик с садом.
Света улыбнулась натянуто:
— Надеюсь, что ненадолго.
Но в душе знала: это только начало проблем.
Вечером они разложили на кухне продукты, которые привезла Лидия Петровна. Банки с соленьями, кастрюли, пакеты с крупами. Полки трещали от запасов. Света смотрела и думала, что места для их обычных продуктов уже не осталось.
— Светочка, не обижайся, — говорила свекровь, аккуратно расставляя банки. — Я привыкла, что у меня всё своё. Я же не могу без солений.
— У нас и так места мало, — тихо заметила Света.
— Ну, мы же ненадолго, — снова повторила Лидия.
Через день Николай Степанович принёс из машины огромный телевизор. Поставил его в зал рядом с их маленьким.
— Свой привезли, — сказал он. — Этот пусть для Кирилла останется, а наш — для нас.
Света закусила губу. У них и так мебель еле помещалась, а теперь в комнате стояло два телевизора и лишний столик.
Игорь пытался сгладить ситуацию:
— Папа, может, пока телевизор в кладовку? Места нет.
— Нет уж, — отрезал Николай. — Я привык вечером новости смотреть на своём.
Через неделю квартира изменилась до неузнаваемости. В прихожей стояли сумки, на кухне добавились кастрюли, в ванной появились чужие полотенца и мыльницы. Света чувствовала, что живёт не у себя, а в коммуналке.
Особенно тяжело стало с готовкой. Лидия Петровна вставала рано и начинала варить суп или тушить мясо. Когда Света приходила с работы и хотела приготовить ужин для сына, кастрюли уже были заняты.
— Светочка, кушайте, что я приготовила, — говорила свекровь.
Света старалась улыбнуться, но Кирилл часто морщился: ему не нравились тяжёлые блюда и жирное мясо.
— Мама, можно макароны просто? — тихо спрашивал он.
Света готовила отдельно, и кухня превращалась в поле боя: запахи, кастрюли, очередь к плите.
Однажды вечером Света не выдержала:
— Лидия Петровна, давайте как-то распределим. Я хочу сама готовить для Кирилла.
— Светочка, ну что ты! Я же с душой, для всех. Я не могу сидеть без дела.
— Но мне неудобно, — твёрдо сказала Света.
Свекровь посмотрела обиженно:
— Я вижу, тебе мешает, что мы у вас. Ну, потерпи, полгодика пролетят, скучать потом будешь по таким дням.
Света молчала. Она понимала, что разговор бесполезен.
Через месяц стало ещё хуже. Николай привык вечером смотреть телевизор на полную громкость. Кирилл не мог делать уроки. Света просила убавить звук, но свёкор отвечал:
— У меня слух плохой. Не слышу иначе.
Приходилось закрывать двери и уводить сына в спальню.
А ночью они с Игорем уже не оставались наедине. Родители ложились спать рано, но всё равно квартира была тесной, и любое движение слышалось через стены. Света чувствовала, что их семья растворяется в чужих привычках.
Однажды вечером Лидия Петровна заговорила о строительстве.
— Сынок, мы решили дом побольше построить. Чтоб всем места хватило. Участок хороший, с баней. Но посчитали, денег чуть не хватает. Мы думали… может, вы нам одолжите?
Игорь замялся:
— Мама, у нас ипотека, сами еле тянем.
— Так одолжите нам часть денег, — сказала Лидия. — У вас двое работают, справитесь. Всё равно молодые, силы есть. А мы старые, нам сейчас помощь нужнее.
Света чуть не поперхнулась:
— Как это — одолжите? Мы сами с трудом вносим платёж каждый месяц.
— Ну вы же семья, — спокойно сказала свекровь. — В семье должно быть всё общее. Только подумайте, как хорошо будет, переедите к нам, а квартиру сдавать будете. Так что можете урезать расходы.
Света резко ответила:
— Нет, у нас не общее. У каждого своё. Мы не будем с вами жить. Стройте только для себя.
Лидия посмотрела холодно и больше в тот вечер не заговорила.
Через пару дней Света вернулась с работы и увидела, что в зале переставлена мебель. Диван стоял у другой стены, кресло передвинули, телевизоры поменяли местами.
— Это что? — спросила она.
— Мы так удобнее сделали, — ответил Николай. — А то всё как у вас, а нам неудобно.
Света села на край дивана и почувствовала, как внутри всё закипает. Она посмотрела на сына, который сидел с тетрадкой и пытался писать среди шума.
Вечером она сказала Игорю:
— Я больше так не могу. Они хозяйничают в нашей квартире. Я чувствую себя посторонней.
Игорь почесал затылок.
— Ну, что я могу сделать? Это родители. У них дом строится.
— А если будет строиться не полгода, а год? А если два? — спросила Света. — Ты уверен, что они вообще переедут?
Игорь промолчал. Он впервые задумался, что «полгодика» может растянуться на годы.
Света встала и сказала:
— Если они не уйдут, я уйду.
Эти слова прозвучали жёстко, и Игорь понял: дальше тянуть нельзя.
Ночью он долго ворочался, слушал, как в соседней комнате похрапывает отец. В голове крутились мысли: «Родители старые, куда их? Но и Света права — квартира наша, а мы будто в гостях». Он боялся потерять жену и сына.
Утром за завтраком он решился.
— Мама, папа, нам надо поговорить.
Лидия Петровна посмотрела настороженно.
— Что случилось?
— Вы должны искать себе временное жильё. У нас слишком тесно, — сказал Игорь.
— Сынок, ты что! — всплеснула руками мать. — Мы же договорились! Полгодика — и всё.
— Мама, уже месяц прошёл, и я вижу, что дальше будет хуже. Мы не можем жить так.
Николай нахмурился:
— Значит, вы нас на улицу выгоняете?
Света не выдержала:
— Никто вас не выгоняет. Найдите съёмную квартиру. У вас есть деньги от продажи. Вы сами выбрали этот путь. Почему мы должны жертвовать своей семьёй?
Лидия Петровна побледнела.
— Я не ожидала такого от тебя, Светочка. Думала, ты как дочь…
— Я жена Игоря, — перебила её Света. — И мать Кирилла. Я должна думать о нас.
В квартире повисла тишина.
Вечером Игорь отвёл родителей на кухню.
— Мама, папа, я вас люблю. Но Света права. Мы живём как в коммуналке. Кирилл страдает. У вас есть деньги, снимите жильё.
— Сынок, а если их не хватит? — тихо спросил Николай.
— Тогда стройте меньше. Но вы не можете сидеть у нас, пока всё строится, — твёрдо сказал Игорь.
Эта ночь была тяжёлой. Родители хлопали дверцами, обиженно шептались. Света старалась не вмешиваться, но сердце колотилось: «Скажет или нет?».
Через неделю Лидия и Николай собрали вещи. Лидия даже не попрощалась, только бросила:
— Помни, сынок, мы в беде, а ты отвернулся.
Игорь вздохнул, помог донести сумки до такси.
Когда дверь закрылась, квартира будто ожила. Пространство стало свободнее, воздух — легче. Кирилл сразу сел за уроки, включил тихо музыку. Света вытерла со стола крошки и улыбнулась.
— Спасибо, — сказала она мужу. — Ты сделал правильный выбор.
Игорь устало опустился на диван.
— Мне тяжело, Свет. Это родители.
— Знаю, — ответила она. — Но у нас семья. Если бы ты выбрал их, я бы ушла.
Он посмотрел на неё и понял: это не просто слова. Она действительно ушла бы.
Через месяц родители сняли небольшую квартиру недалеко от стройки. Звонили редко, общались сухо. Лидия всё ещё дулась, но Николай иногда писал Игорю: «Как Кирилл?», «Как работа?».
Света снова почувствовала себя хозяйкой в доме. Она расставила мебель так, как хотела, выбросила старые вещи, что притащили родители. По вечерам они втроём сидели на кухне, смеялись над Кирилловыми историями из школы.
Однажды сын сказал:
— Мама, папа, как хорошо, что мы снова одни. Тут тихо.
Игорь улыбнулся, обнял его и понял: он сделал верный выбор.
Дом родителей когда-нибудь достроится. А их семья сохранилась здесь и сейчас.
Прошло полгода. Дом свекрови с свёкром всё ещё не достроили: подрядчики задерживали сроки, цены росли. Родители продолжали жить на съёмной квартире. Лидия Петровна иногда звонила, но разговаривала сухо и коротко. Николай общался спокойнее, спрашивал про внука, иногда заходил один.
Игорь иногда приезжал к родителям помочь с покупками или делами, но домой возвращался всегда с тяжестью. Света не мешала ему общаться с родителями, но границу очертила жёстко: их квартира — только для них троих.
Света не держала зла, но держала дистанцию. Она знала: стоит снова открыть дверь слишком широко — и их семья снова окажется на грани.
Игорь стал чаще помогать дома, больше внимания уделял сыну. Он видел, как тяжело Свете было в тот период, и теперь ценил спокойствие квартиры.
Иногда по вечерам они садились втроём на диване и вспоминали: «А помнишь, когда у нас стояло два телевизора?» — и смеялись. Для них это стало уроком: никакие родственные узы не могут быть выше того, чтобы сохранить свой дом и свою семью.
Света смотрела на Игоря и Кирилла и думала: «Мы выстояли. Теперь у нас есть главное — свой угол и тишина».