Продолжение. Начало здесь:
И с той поры Васька стала самым активным членом отряда. Она по-прежнему носилась по всему лагерю, пытаясь сделать десять дел разом, но это были отрядные дела. И не раз слышал Олег как отмахивалась Васька от своей мамы:
– Мам, ну как ты не понимаешь? Я же в отряде, я не могу с тобой идти гулять! Мы сейчас песню учить будем. А потом репетировать. А потом мне шишек надо набрать, у нас отрядная эмблема, видела перед корпусом? Из шишек. Подсыпать надо.
Хорошо, когда пойду собирать – погуляем. А пока заряди мне печатную машинку листами с копиркой, ладно? Я обещала, что ты напечатаешь слова песни. Нам бы штучек пять, можно, мам?
Но, как бы занята ни была Васька, раз в полчаса обязательно возникала она рядом с Олегом. Спросить что-нибудь секретное громким шёпотом на ухо, скормить ему конфету или просто постоять немного рядом, касаясь костлявым плечом. А то и посидеть на коленях – в виде великой милости. Никто, кроме него, такой не удостаивался!
В общем, похожа она была на тощего, независимого, но очень любопытного, котёнка. Который, хоть и гуляет сам по себе, но не забывает осчастливливать собой своего человека. И хлопот с мелкой было немного. Переплести косички утром и вечером, да проследить, чтобы ела хоть что-то. А то каши она не любила, суп не любила, макароны и рыбу на дух не переносила. Одни котлеты и сыр лопала. Ну и иногда удавалось сунуть ей в рот пару ложек картофельного пюре. Олегу казалось, что это страшно мало.
Именно поэтому он однажды смотался в город и купил там вкусного печенья и конфет. Теперь вечерами он добывал на кухне стакан молока (его Васька, как ни странно, пила. И даже тёплое) или чая и приносил его своей подопечной с какой-нибудь вкусняшкой. Чтобы покормить перед сном. Правда, это было непросто. Особенно в первый раз:
– Ай...
– Олег, выйди!
– Закрой дверь с той стороны, мы же спать ложимся!
Девичья палата в тот вечер встретила его дружным неодобрением. И, среди всех голосов, выделился один, очень тоненький:
– Да, скорее закрой дверь! А то улетит зелёная бабочка...
Олег, держа одной рукой стакан с молоком, а другой показательно закрывая себе глаза, с трудом пробрался среди девчачьих коек к Васькиной. И там уже, сев лицом к стене, и сунув девочке и молоко, и печенье, шёпотом спросил:
– А зачем тебе зеленая бабочка?
Васька, набегавшаяся за вечер и вполне обрадовавшаяся молоку, сделала глоток и посмотрела на Олега серьёзно. И такая она уморительная была в этот момент, со своими тощими косичками (как всегда, одна выше другой), огромными глазами и с молочными усами над приподнятой в незаданном вопросе губой. «А ты смеяться не будешь?» – словно услышал Олег её голос. И волевым усилием заставил себя смотреть так же серьёзно, без намёка даже на улыбку.
Васька, видимо, этим удовлетворилась. Ничего спрашивать не стала, завозилась только, растопыривая локти, словно курица над гнездом. Закрывая что-то от глаз девчонок.
На колени Олега лёг альбом. Обычный школьный альбом, как для первого класса. И он нерешительно его приоткрыл. А потом начал листать, с интересом всматриваясь...
На листах альбома царствовала темнота. Чернота даже, так будет точнее. Она была усердно намалёвана чёрным карандашом.
Надо отдать Ваське должное – почти без пробелов. Хотя было видно, что рисовала она то в одну, то в другую сторону, а, отчаявшись, и просто по кругу. Вернее, спиралями. Не штриховка, а какая-то неразбериха. Словно шаловливый котёнок размотал много клубков чёрных ниток. В общем, не очень аккуратно это было. Но – старательно. Тут не поспоришь.
Впрочем, главное было в другом. На этой черноте жили бабочки. Было видно, что Васька сперва рисовала их, потом кое-как вырезала, наклеивала на свою рукотворную черноту и подкрашивала чёрным белые нервно обрезанные краешки. Поэтому бабочки смотрелись ярко. Особенно те, что с алыми нижними крыльями. Просто как огонь. А ещё – бабочки были похожи. Да, очень похожи на тех, что Олег видел в лагере каждый вечер.
Видеть-то видел, но внимания особенно не обращал. Не до того ему было. А ведь тут, в лагере, по вечерам и правда собиралось какое-то немыслимое количество ночных бабочек. Очень разных. И вот, выходит, красивых... до Васькиных рисунков он этого не понимал.
– Ух ты, Вась... А зелёной, значит, пока нет тут? – он спросил это шёпотом. Ну, а что? Васькин же альбом, не его. И тайна не его. Захочет – сама покажет остальным.
– Угу. Она сидит вон там, у окна. И я не могу её ни рассмотреть, ни достать. – торопливо зашептали ему в ответ, на ухо. – Там Ритка спит, я ее... Ну... я не хочу ей мешать.
Олег улыбнулся. Все же Васька была маленьким дипломатом. И пошёл добывать зелёную бабочку. Хотя Ритку боялся и сам. Особенно, когда та смотрела на него в упор своими большущими глазищами. И при этом был совершенно не против задеть своей рукой её плечо, добывая зелёную бабочку. Но с мальчиками в старших классах такое бывает, да.
– Ты был в неё влюблён, да? В эту Ритку? – Викуша запыхтела недовольным ёжиком, практически так же, как это делала Васька, когда сердилась. Олег прикусил улыбку. Догадался, чего она так. Ведь с Викиной мамой Олег тоже познакомился в том, последнем лагере. Так какие же ещё ему Ритки тогда?! Но из песни слова, как говорится, не выкинешь. И из сказки – тоже. А что ещё, как ни сказку, лепит он сейчас для дочери из своих старых воспоминаний? И поспешил успокоить дочь:
– Совсем немножечко. И недолго. Мы вскоре крупно поссорились из-за жука-плавунца...
...Из-за Васьки, на самом-то деле. Что ему какой-то там жук? А вот Ваське дело было до всего живого. Даже до гусениц. Даже до жуков. «Ой, какая прелесть!» – и тащит рисовать очередную мохнатую страхолюдину. Или на рубашку себе цепляет вместо брошки. И ведь сидели же! Он сам не раз видел. И гусеницы, и ночные бабочки. Как сажала, так и сидели.
Девчонки вокруг пищали: «Олег, ну пусть твоя подопечная уберёт эту гадость?! Скажи ей?». Но он только посмеивался. Растрёпывал Ваське чёлку и ничего не говорил. Он знал, что ни одно живое существо девочка никогда не обидит. Так чего же ещё?
Только вот того жука нашла не Васька, а Ритка. Случилось это в середине смены, когда залили бассейн. Из реки, что ли, для него воду брали? Наверное. Как иначе в ней мог оказаться огромный, роскошный плавунец? Васька, конечно, никогда бы не прошла мимо такого жучищи. Сначала нарисовала бы, а потом отнесла к реке – выпустить в воду. Пусть плавает на свободе!
Но в этот раз она не имела ни малейшего шанса обнаружить жука первой. И причина была очень проста: Васька не умела плавать. Вот совсем. И очень этого стеснялась. Потому в бассейн пришла позже всех, вместе с Олегом, который обещал её научить, да задержался по каким-то там отрядным делам. Но откуда ему было знать, что именно в этот раз стоит поспешить? А ведь – стоило.
...Ритка выгуливала жука на ниточке, словно собачку на поводке. Она обвязав между брюшком и тем, что на уроках биологии называли «головогрудь». Даже у такого обтекаемого создания, как плавунец, в этом месте был небольшой «поясок», так что нитка не соскальзывала.
Бестолковый жук суетился, натягивая свой поводок. Он явно очень желал поскорее оказаться в воде, но как раз туда его и не пускали. Олег непроизвольно напрягся. Он вдруг вспомнил, как натягивала верёвку привязанная им Васька. И ощутил неприятное беспокойство. Ничем хорошим нынешняя ситуация закончится не могла.
А вот Рита ничего такого не ощутила. Она, наоборот, заулыбалась:
– О, Олег!
У них вообще в последние дни все быстрее теплели отношения. И, напоив Ваську молоком, Олег пару раз уж утягивал Ритку на футбольное поле, «ловить звезды». Это, конечно, было строго запрещено (после отбоя-то!), но.... Запреты ведь существуют, чтобы их нарушать? Васька, правда, дулась, что берут не её. Но тут Олег был непреклонен: маленькая ещё. Не то, чтобы на поле было чем-то опасно для Васьки, но август месяц не только звездопадов, а еще и холодных, практически осенних ночей. Им, здоровым лбам, что сделается? А Васька... не заболела б, малявка.
В общем, всё шло неплохо. Только вот Ваську Ритка, в отличии от большинства девчонок, недолюбливала. И порой довольно зло дразнила. Вот и сейчас помрачнела, когда мелкая, шагнув из-за ноги Олега, остановилась и уставилась на жука:
– А, ты опять со своим хвостом? Гляди, у меня теперь тоже есть питомец. Гаврюша, плавать!
И она, явно рисуясь, изящно спихнула жука в воду, поддев бедолагу большим пальцем ноги. Ну, бассейн же. Тут все были босиком да в купальниках или плавках. Васька, в силу возраста, ходила, как мальчишка: в одних плавках. Да и что ей там было закрывать выше-то? Частокол рёбер или дуги ключиц? Больше ничего и не выдавалось.
Олег заметил, что малявка крупно вздрогнула. Но сделать ничего не успел. Все происходило стремительно.
– Зачем ты его мучаешь?! Отдай!
Васька прыгнула к Рите, как дикая кошка. Дернула нитку из ее рук, явно намереваясь освободить жука.
– Да отстань ты, прилипала! Надоела уже!
...Позже Рита клялась, что не хотела ничего плохого. Что просто махнула рукой. Понятия не имела, что Васька не умеет ни плавать, ни даже просто держаться на воде. Что...
Впрочем, какая разница, что она там говорила? Слова – это только слова. А по факту высокая и сильная старшеклассница легко отшвырнула от себя пятилетнюю малявку. В воду.
Пару секунд все в каком-то ступоре смотрели, как Васька бьётся, пытаясь удержаться на поверхности, найти ногами опору. Но все произошло в глубокой части бассейна. И девчонка, почти моментально хлебнув от страха воды, как-то очень быстро пошла ко дну.
(Продолжение следует)