Глава 9: Траур и черные платки
Следующие несколько дней пролетели в кошмарном тумане. Зейд словно наблюдал за происходящим со стороны. Телефонные звонки, приезд милиции, официальные, сочувствующие лица… Автокатастрофа. Водитель фуры уснул за рулем… Никто не выжил.
Дом, всегда такой светлый и полный жизни, в одночасье наполнился тишиной, прерываемой лишь тихими всхлипываниями и скорбными голосами пришедших выразить соболезнование. Повсюду были развешаны черные платки, зеркала завешены темной тканью. Воздух был густым от запаха ладана и приготовленной для поминального стола еды.
Зейд чувствовал себя странно опустошенным. Острая боль еще не пришла, ее сменяло оцепенение. Он механически принимал соболезнования, пожимал руки, кивал. Он видел, как плачут его сестры – громко, безутешно, по-женски. Зарина, прижимающая к груди сына, словно ища в нем защиту. Луиза, сжавшая кулаки, ее горе было сухим и яростным.
И он понимал, что теперь он – главный мужчина в семье. Опора. На него смотрели родственники, друзья отца, оценивая, справится ли мальчик с таким грузом. Он старался держаться, подставить плечо сестрам, решать организационные вопросы. Но внутри была лишь ледяная пустота и одна навязчивая мысль: он не успел. Не успел доказать отцу, что стал тем самым мужчиной, с холодным разумом и железной волой. Не успел порадовать мать своими успехами. Они ушли, все так же видя в нем того самого мальчика с разбитым сердцем.
Поминки прошли в тяжелой, давящей атмосфере. Дом был полон людей. Говорили тихо, вспоминали родителей. Зейд сидел во главе стола, чувствуя себя нелепо молодым и беспомощным в этой роли главы семьи.
Когда последние гости разошлись, в доме воцарилась звенящая, пугающая тишина. Сестры молча начали убирать со стола. Зейд, уставший до потери пульса, собирался уйти в свою комнату, в свое единственное убежище.
– Зейд, сядь, – тихо, но очень твердо сказала Зарина. Ее голос не предвещал ничего хорошего. Он послушно опустился на стул. Луиза поставила перед ним стакан горячего чая. Пар поднимался над ним, словно душа, не желающая уходить.
Зарина села напротив. Ее лицо было изможденным, но взгляд – решительным. – Теперь ты старший мужчина в нашем роду, – начала она, и слова ее звучали как приговор. – Ты должен быть сильным. Для нас. Для племянника. Мама с папой… они бы этого хотели.
Зейд молча кивнул, ожидая продолжения. Он чувствовал, к чему идет речь. – Твой долг… нет, наш долг – продолжить фамилию. Укрепить род. Ты не должен оставаться один, – голос Зарины дрогнул, но она взяла себя в руки. – Мы с Луизой… мы уже присмотрели тебе невесту.
Зейд ощутил, как по спине пробежали ледяные мурашки. – Дочь старого друга отца, – подключилась Луиза, ее тон был деловым, без эмоций, будто она докладывала о новом проекте на работе. – Фатима. Ты мог видеть ее в детстве. Семья очень достойная. Девушка скромная, тихая, красивая. Окончила педагогический с красным дипломом. Идеальная партия.
– Мы договорились о встрече. Завтра они приедут с официальным визитом, выразить соболезнования. Ты сможешь с ней познакомиться, – закончила Зарина.
В ушах у Зейда зазвенело. Это был кошмар. Самый настоящий и бесчеловечный. Еще не остыли тела родителей, а они уже планируют его свадьбу с какой-то незнакомкой! Холодная ярость, которую он копил все эти годы, прорвалась наружу.
– Вы с ума сошли?! – его голос прозвучал хрило и громко, нарушая траурную тишину дома. – Вы что, вообще ничего не понимаете? Родителей нет и недели! А вы уже… уже торгуете мной, как вещью!
– Мы не торгуем! Мы думаем о будущем! О тебе! – вспылила Луиза. – О себе! – крикнул он в ответ, вскакивая. – Вам нужна удобная невестка, которую вы сможете дрессировать, как хотите! Чтобы я забыл обо всем и стал такой же куклой, как вы!
– Зейд, как ты смеешь! – вскрикнула Зарина. – Мы твои сестры! Мы тебя растили! – И вы же меня и задушите своей заботой! – Он отшвырнул стул, который стоял у его ног. – Никаких невест! Никаких знакомств! Вы слышите? Никогда!
Он тяжело дышал, глядя на их шокированные, бледные лица. Впервые в жизни он так открыто восстал против них. И это случилось в день поминок по родителям. Чувство вины тут же накатило на него, но было уже поздно. Слова были сказаны. Стена между ними выросла еще выше.
Он развернулся и вышел, хлопнув дверью. Он был почти уверен, что это не конец. Это было только начало осады.
Глава 10: Тень прошлого
Прошел год. Год тяжелого, молчаливого траура. Дом так и не вернул себе прежнего уюта. В нем витала тень утраты и невысказанных обид. Зейд почти не бывал дома, пропадая на работе. Он с головой уходил в проекты, в расчеты, в планы. Это был его способ бегства. От горя, от сестер, от самого себя.
Наступали лихие 90-е. Страну лихорадило, рушились старые устои, но на их месте тут же вырастали новые возможности. Завод, где он работал, тоже переживал трудные времена, но Зейд с его острым умом, образованием и, главное, холодной, почти маниакальной решимостью, сумел не просто удержаться на плаву, а вознестись на самый верх. Он видел то, чего не видели другие. Договаривался с нужными людьми. Брал на себя риски. И они оправдывались.
Он стал одним из самых молодых и успешных руководителей. Деньги, которые еще недавно казались абстракцией, полились рекой. Он исполнил еще один пункт своей клятвы – стал богатым.
На окраине города он выстроил огромный, шикарный особняк – не для себя одного, а для всей семьи. Дом с огромными окнами, мраморными полами и зимним садом. Он перевез туда сестер и племянника, словно пытаясь компенсировать им все – и свое отдаление, и потерю родителей, и ту самую «удобную» жизнь, о которой они так мечтали.
Сестры жили в роскоши, но их главная цель не была достигнута. Они по-прежнему, уже более осторожно, но настойчиво, продолжали свой тихий марш по устройству его личной жизни. В доме то и дело появлялись «гости» – дочери их подруг, соседки, молодые учительницы из школы Луизы. Все скромные, красивые, из хороших семей. Зейд вежливо здоровался и тут же исчезал в своем кабинете или уезжал по делам.
Он стал холодным, замкнутым и невероятно жестким в бизнесе. Его боялись и уважали. «Ледяной инженер» – звали его за глаза. Казалось, ничто не могло пробить его броню.
Однажды он проводил планерку с начальниками цехов. Обсуждали новое, перспективное направление. Требовались свежие, образованные кадры. – Кстати, сегодня как раз прибыла новая партия молодых специалистов из политеха, – заметил один из заместителей. – Распределяем по участкам.
Зейд кивнул, не выражая интереса. После совещания он решил лично пройтись по цеху, посмотреть, как идет работа на новом оборудовании. Он шел по пролету, и мастера почтительно расступались перед ним.
И тут он увидел их. Группу молодых, испуганных и восторженных одновременно девушек и парней. Их водил по цеху старший технолог, что-то объясняя.
И одна из них… Маленькая, хрупкая девочка. В строгом, но бедном платье, с огромными, совершенно детскими испуганными глазами цвета спелого винограда. Она ловила каждое слово технолога, старательно записывая что-то в блокнотик. Она была полной противоположностью Ясмине. Скромная. Тихая. Безопасная.
Имя ее он узнал позже – Фатима. Та самая дочь друга отца.
И в этот момент в голове у Зейда что-то щелкнуло. Не вспышка гнева, не порыв отчаяния. Холодное, безжалостное, почти машинное решение. Словно он просчитал очередную бизнес-задачу и нашел единственно верный алгоритм.
Он видел, как на нее смотрят другие мужчины в цеху – с легким пренебрежением, с усмешкой. «Серая мышка». И это стало последним аргументом.
Он медленно, целенаправленно направился к группе. Молодые специалисты замерли, завидовав начальство. Технолог вытянулся. Зейд не смотрел на него. Его ледяной взгляд был устремлен на нее, на эту испуганную, ничего не понимающую девочку.
Он остановился прямо перед ней. Она вся сжалась, опустив глаза. – Вы кто? – спросил он, и его голос прозвучал металлически-ровно, без единой эмоции.
Она что-то пробормотала, не поднимая головы. – Меня зовут Зейд, – сказал он, намеренно представляясь так, будто они не знали, кто он. – Я ваш новый начальник.
Он протянул ей руку для формального рукопожатия. Она робко, почти не глядя, коснулась его пальцев своей холодной, дрожащей рукой.
В этот момент он поймал взгляд своего технолога – удивленный, недоуменный. Зейд никогда не опускался до знакомства с рядовыми практикантами.
Но Зейд уже развернулся и пошел прочь. Решение было принято. Окончательно и бесповоротно. Это будет его месть сестрам, его долг перед памятью родителей, его капитуляция перед собственной судьбой. И его окончательное прощание с тем мальчиком, что когда-то давал клятву звездам.
Он женится на этой девочке. На этой тихой, скромной, правильной Фатиме. Он построит ей золотую клетку. И похоронит себя в ней заживо.