Предыдущая часть:
Надо сказать, Ира мужа после этого стала уважать куда больше. На нее сильно подействовала его настойчивость. И правда, мужчина, глава семьи, должен уметь стоять на своем. А то какой же он глава? Как он будет ставить на место всяких вредителей, что на пути встретятся, если собственную жену не может поставить? И в итоге все остались довольны. Ира очень хотела девочку, но первым родился мальчик Саша. Так что она сама уже настаивала, чтобы попробовать еще раз. И на второй раз получилось по ее. Получила она дочку, которую назвала Ниночкой в честь покойной мамы. Но во время вторых родов у Иры возникли некоторые проблемы со здоровьем. И врачи предупредили, что если она еще пойдет рожать, осложнений может быть больше.
Валера к ним прислушался и согласился, что двоих им хватит. Он любил и дочку, и сына, охотно проводил с ними время, но не позволял жене баловать Ниночку так, как ей хотелось бы. Впрочем, при зрелом размышлении Ира и сама признавала, что муж прав. Родители Валеры тоже быстро потеплели к Ире. Настоящей близости с невесткой не случилось, но общались вполне дружелюбно. Оно и понятно. Сын доволен, дом его в порядке, внуки здоровы и хорошо воспитаны. Так чего еще желать? А что же семья Каблуковых? А ничего. За все пятнадцать лет никаких контактов с ними у Куземцевых не было. Из всей Васильевки Ира общалась только с тетей Софьей. Да и с ней исключительно по телефону. Тетя Софья, раньше боровшаяся с пьющим мужем, престарелой свекровью и тремя детьми, теперь на старости лет почти роскошествовала. Свекровь давно умерла, муж недавно. Дети разъехались, но уважали мать, подкидывали денег, заезжали помочь иногда. Внуки уже почти взрослые стали.
И жила тетя Софья на закате дней как королева. Одна в доме с небольшими, но деньгами, сама себе хозяйка. И потому о жизни Васильевки знала буквально все. А чем еще ей развлекаться, как не сбором и распространением местных новостей? Так что Ира, хоть с родней и не связывалась, была в курсе, что отец Василий сильно сдал, но все продолжает работать, что брат Дима так и остался в армии. Ему даже дали возможность получить какое-то военное образование. Он теперь офицер, женат, но кочует с семьей по отдаленным гарнизонам, как часто бывает с офицерами. В Васильевку наезжал всего несколько раз. Брат Никита, работая на лесопилке, потерял три пальца на левой руке, и теперь у него трудности с трудоустройством. Из-за этого семья Никиты живет бедно, а у него жена и двое мальчишек. Правда, жена его не бросает, любит, борется за него. И он вроде держится, пытается найти занятие по силам.
Алена и Лариса обе вышли замуж, и дети есть. Только у Ларисы свекровь вредная, с которой приходится жить, а у Алены муж попивает. Не то чтобы сильно, но бывает. А Света, упустившая свое время из-за младших, так и осталась одинокой. Живет с отцом, ухаживает за ним. Только Ире повезло, видать. Выпросила ей счастье покойная Нина. Почему Ира не поддерживала связи с родней? Да по здравому размышлению. Они никогда не питали к ней теплых чувств. Так зачем навязываться? Ей-то теперь и без них хорошо. И они, если б очень хотели, разузнали бы у той же тети Софьи, как найти Иру. Нет, так нет. Старшие не желали мириться, потому что в их глазах Ира оставалась виновницей смерти матери, и эта вина перекрывала все попытки примирения, делая их слепыми к возможностям лучшей жизни.
Но прошлое все же дало о себе знать, потому что однажды Софья сама позвонила племяннице.
– Ирочка, я по какому поводу звоню? Вася-то сильно разболелся, совсем плох. Пожалуй, недолго ему осталось. И перед смертью одумался вроде, все говорит, что хочет тебя повидать. Света злится, но он уперся. Подайте Иру, и все тут. Может, заедешь все-таки? Простить человека перед кончиной можно.
Нельзя сказать, что Иру так уж расстроило известие тети. Но задуматься она задумалась. В самом деле, вдруг у отца хоть напоследок найдется, что ей сказать, а терпеть насмешки и упреки ей уже не обязательно. В крайнем случае просто развернется и уедет. Она честно рассказала все мужу и попросила его совета.
– Езжай, – посоветовал Валера. – Хотя нет, давай-ка вместе поедем. Мало ли что.
Васильевку Ира едва узнала. Родная деревня сильно изменилась. Исчезли многие старые лачуги, либо совсем развалились, заросли бурьяном и кустами, либо их заменили современные строения из кирпича под профнастилом. На участках поубавилось построек, наверное. Люди стали меньше скотины держать. А может, дело в газовом отоплении? Дровяные сараи стали не нужны. И да, в Васильевку провели газ. Желтые трубы протянулись по улицам, и от них отходили во дворы ответвления. Еще в деревне появился новый магазин из контейнера. А вот клуб совсем покосился и стоял заколоченным, но родительский дом остался почти прежним. Правда, Ира уже подзабыла, какой он тесный. Неужели в нем все восемь Каблуковых когда-то помещались? И состояние так себе: ворота покосились, крыльцо стоит подправить. Ну да, отец болеет. Дима где-то в гарнизонах, а у Никиты, по сути, одна рука. Но во дворе все в порядке, чисто, и огород ухожен. Когда она вошла в комнату, то даже испугалась. Показалось, что увидела призрак матери. Но это была Света. Сестре сейчас было чуть больше, чем матери на момент смерти, но выглядела она старше лет на десять как минимум – сутулая, поседевшая, в бесформенном платье, с потрескавшимися узловатыми руками, и при этом до ужаса похожая на мать. В доме тоже все было чисто, аккуратно, но бедно. Словно выцвела, износилась со временем жизнь Каблуковых.
– Здравствуй, Света, – несмело произнесла Ира.
Сестра глянула на нее тяжелым взглядом.
– Не очень тут здравствуем. И гостей я не звала. Отец за занавеской лежит, а у меня дел полно. Мне на ферму бежать надо. Не всем, знаешь ли, мешки с деньгами с неба валятся.
Света вышла, едва не задев растерявшегося Валерия. Тот отшатнулся, вопросительно посмотрел на жену. Ира откинула занавеску. В этом закутке раньше была супружеская спальня родителей. Точнее, просто стояла большая кровать. Она там была и сейчас. Но разглядеть Василия Каблукова на ней было непросто. Некогда крепкий, мощный мужчина буквально усох, сморщился, как сдувшийся шарик. Седой, морщинистый, цвет лица серый. Ира чувствовала себя странно. Она просто не могла представить, что отец предстанет перед ней таким, что будет смотреть на нее жалобно, умоляюще. Она помнила его большим, строгим, неприветливым.
– Да, я приехала. Папа...
– Ирочка, солнышко, дождался.
В дом влетела тетя Софья. Узнать ее было легко. Она сейчас выглядела не старше племянника, то есть почти такой, какой Ира ее помнила. Начались объятия и знакомства. Валерий нерешительно протянул руку тестю.
– Какого замечательного мужа себе Ирочка нашла, – заметил Василий с жалкой улыбкой.
– Представляешь, Ирочка, услышала я, что к Васе гости приехали. Бегу сюда и по дороге Никиту встречаю. Говорю ему: скорей давай к отцу, там Ирочка приехала. А он мне: ну и что? Не мое это дело. У меня своих забот полно. И пошел своей дорогой. Представляешь? – тараторила тетя Соня.
– Это я виноват, – сжался Василий.
Но Ира его перебила.
– Да ладно, папа, насильно мил не будешь. Ты лучше расскажи, что с тобой стряслось, и почему, тетя Соня, вы меня раньше не вызвали.
Оказалось, что в своей болезни Василий разбирается с трудом. Удалось найти толстую медицинскую карту и, продираясь через знаменитый врачебный почерк, разобрать. Дело в язве желудка плюс куча сопутствующих недугов. В больнице сказали, что резать надо и можно. Мол, болячка так расположена, что удобно. Но в районе этого не сделать. В область надо.
– Это же такие деньги, что страшно, – объяснял Василий смущенно.
Вернулась Света. Хмуро оглядела присутствующих.
– Ну да, куда ж без тети Сони. Теть, я не пойму, вам правда нечем заняться, только по чужим домам шастать? Ирка, учти. Бламанже с фрикасе на ужин не жди. Из-за батиной диеты в этом доме все на кашках и жидких супчиках.
– Света, да какая разница? Ты лучше объясни, почему папе операцию не сделали, – взвилась Ира.
Света встала в дверном проеме. Костлявая, угловатая.
– А за какие шиши? Спрашивается. За бесплатную узнавали? Да. Сказали, очередь. Если этой очереди ждать, так это лет десять. Его за это время болезнь доконает точно. А если деньги платить, помрем мы все. Но уже от голода. Может, у тебя денег куры не клюют, а у нас каждая копейка на счету. И у всех дети. Ну, кроме меня. Но мне одной на операцию и за век не накопить.
– Так можно же было меня раньше позвать.
– Хотела бы, сама бы приехала, – пожала плечами Света. – Лучше скажи, ради чего сейчас объявилась. В доле наследства решила поучаствовать. Так пока рановато.
– Какое наследство? – всплеснула руками Ира и невольно скептически оглядела окружающую скромную обстановку. – Меня папа позвал, я к нему приехала. И сейчас вижу, что вовремя. Надо с лечением что-то решать.
Света открыла рот для ответа, но не успела ничего сказать. Ответ раздался от порога.
– Надо же, действительно, Ирка, разодетая, как королева. Зря, выходит. Я тете Соне не поверил. Да уж, тетя, извиняюсь за свое недоверие. Хорошо, что и вы здесь. Хотя кто бы сомневался? Ирка, наследство отцово еще не открылось. Делить рано.
У двери стоял Никита. Он был высокий, худой. И искалеченная рука свисала, как сухая ветка. Былая его привлекательность вся сосредоточилась в лице. Мучеников бы с него рисовать. Бывает же такое.
– Да что вас на этом наследстве заклинило? Сами не дождетесь, когда делить можно будет, – повысила голос Ира.
Но Никита и бровью не повел.
– Лично я не жду. И Дима тоже. Мы мужики, нам не к лицу. Я вообще считаю, что Свете все должно отойти за то, что она сперва с нами, а потом с батей хлебнула. Но Алена с Ларисой, да, ждут. А что, у них дети? Тебе можно, а им нет?
– Да на кой мне какое-то наследство. Я папу лечить приехала. – заорала Ира уже всерьез.
Но брат опять не впечатлился.
– А не поздновато ли? Хотя мне-то без разницы. Я не за тем пришел, а чтобы сказать, чтобы духу твоего возле моего дома не было. Если Света тебя терпит, ее дело, а я в своем доме хозяин, и ты мне там не нужна. И Алена с Ларисой тебе тоже передать просили.
– Так и вы мне не нужны. Я к папе приехала. Понятно. – Иру на нервах уже трясло.
Никита криво усмехнулся.
– Вот и отлично.
Продолжение: