— Но мы же договаривались на три месяца.
— Да плевать на договорённости! — горячо сказал муж. — Я хочу, чтобы ты была дома, рядом со мной и детьми. Машина подождёт.
Марина закрыла глаза. Попыталась представить: возвращается домой — знакомая квартира, привычные заботы, размеренная жизнь домохозяйки. И вместе с этим — конец новой жизни, которую только начала.
— Я подумаю, — наконец сказала она. — Дай мне несколько дней.
— Хорошо, — согласился Андрей. — Только не тяни слишком долго… А то я с ума сойду без тебя.
После разговора Марина ещё долго сидела на балконе. Слушала шум прибоя, пыталась разобраться в себе. Впереди — бессонная ночь трудных мыслей и ещё более трудный выбор: исполнить долг перед семьёй или выбрать своё счастье.
Следующие дни Марина жила будто на разломе. Всё отражалось: на работе, на сне, на общении. Даже солнце — тусклее, даже море — холоднее, когда внутри разрыв между двумя мирами.
Дмитрий заметил первым.
— Марина, ты сегодня работала на автопилоте, — сказал он после вечерней программы. — Дети это чувствуют. Родители тоже. Что происходит?
— Муж просит вернуться раньше срока… — призналась Марина, садясь на скамейку у бассейна. — Говорит, дома всё разваливается без меня.
— И что решила?
— Не знаю… — честно ответила Марина. — Семья — это главное. Но ведь я только сейчас почувствовала себя живой…
Дмитрий присел рядом. Его лицо в свете фонарей стало особенно серьёзным.
— Знаешь, что я думаю? — тихо начал он. — Мужчине нужно время, чтобы понять ценность женщины. Порой он понимает это только тогда, когда её теряет.
— Но я ведь его не теряю, — возразила Марина. — Я просто работаю…
— Работаешь… и меняешься, — заметил Дмитрий. — А перемены пугают. Особенно тех, кто привык к стабильности.
Слова его были разумны, но легче от этого не стало. В душе — будто канат, растянутый между двумя берегами.
— Дмитрий, а вы… женаты? — вдруг спросила она.
— Был, — коротко ответил он. — Развелся три года назад. Жена не поняла, почему я выбрал работу, что даёт радость, вместо скучного, но стабильного офиса.
— И не жалеете? О разводе?
— Нет, — покачал головой Дмитрий. — Жалею только о том, что не смог объяснить жене: счастливый человек дает семье больше, чем несчастный, но стабильный.
В эту субботу Елена предложила Марине сходить на корпоративную вечеринку аниматоров.
— Тебе нужно отвлечься, — настаивала она. — А то совсем закиснешь со своими семейными проблемами.
Ресторанчик с видом на море, столики на песке, пёстрые фонарики, запах соли и жареной рыбы, где-то вдали — живая музыка.
— Как хорошо! — выдохнула Марина, впервые за долгое время почувствовав лёгкость.
— Когда я вообще последний раз сидела в ресторане просто так… — задумалась она.
— Вот видишь, — улыбнулась Елена. — А дома ты, небось, только на кухне и пропадала.
Вся команда аниматоров — весёлые люди, ни капли лишних переживаний. Денис — про капризных детей, Оля — о планах, Сергей бренчит на гитаре. Марина слушала — и вдруг почувствовала, как ей не хватает этого простого живого круга.
— Марина, а что будешь делать после сезона? — спросила Оля. — Может, останешься?
— У меня семья, дети, — автоматически ответила Марина.
— И что? — удивилась Оля. — Многие ведь работают, мужья и дети уже привыкли.
— Мой вряд ли привыкнет, — усмехнулась Марина.
— Тогда он тебя не ценит, — резко бросил Денис. — Таких, как ты, беречь надо, а не держать в четырёх стенах.
Разговор перешёл на другое, но слова Дениса не уходили из головы. Действительно ли Андрей не ценит её? Или просто привык?..
Вечеринка растянулась допоздна. Дмитрий вызвался проводить Марину.
Они шли по набережной, слушали прибой, наслаждались прохладой. Марина поймала себя на мысли: сегодня она чуть меньше боится будущего.
— Спасибо за вечер, — сказала Марина. — Давно так не отдыхала.
— Тебе это нужно, — ответил Дмитрий. — Ты слишком много думаешь о других и забываешь о себе.
Они остановились у входа в отель. В свете фонаря лицо Дмитрия казалось особенно мягким.
— Марина, — тихо произнёс он. — Я хочу сказать тебе кое-что важное.
— Что? — спросила она, чувствуя, как участился пульс.
— За эти недели я узнал тебя как редкого человека… Но есть ещё кое-что…
Он замолчал, а потом вдруг легко коснулся её губ. Поцелуй — осторожный, не требующий ответа. И всё же внутри вспыхнуло забытое тепло.
— Прости, — прошептал Дмитрий, отстраняясь. — Не хотел тебя смущать. Просто не мог молчать.
Марина стояла, не в силах произнести ни слова. Когда она последний раз чувствовала себя не только матерью, но и женщиной?
— Мне нужно идти… — выдохнула она и поспешила в здание.
В номере долго сидела на кровати, прижимая пальцы к губам. Было ли это изменой? Момент слабости? Но в душе звучало: этот поцелуй — часть неё, которую она почти забыла. Марину ещё можно любить, и не только за борщ и заботу.
Телефон зазвонил в половине второго ночи. Поздний звонок всегда тревожил.
— Алло?
Голос Андрея был взволнован.
— Тут такое… Матвей в больнице.
— Что случилось?!
Сердце ушло в пятки.
— Аппендицит. Ночью скрутило живот, думали — мелочь. А стало хуже. Вызвал скорую, вот сейчас — операция.
Мир закачался. Сын на операционном столе, она — за тысячи километров… И чужой поцелуй на губах.
— Как он? Врачи что говорят?
— Успели вовремя. Осложнений не должно быть, — устало отозвался Андрей.
— Но мне страшно, Марина. Я один... А если что-то пойдёт не так?
— Я вылечу первым же рейсом, — сказала Марина, даже не раздумывая.
— Правда? — в голосе Андрея прозвучала такая благодарность, что у неё ещё сильнее сжалось сердце.
— Конечно, правда. Как я могу быть в другом месте, когда сыну плохо?
— Спасибо... — тихо сказал Андрей. — Я знал, что ты не подведёшь.
После разговора Марина металась по комнате, бросая вещи в чемодан и лихорадочно соображая, как быстрее добраться домой. Все сомнения и тревоги внезапно померкли — оставалась только одна мысль: Матвей, её мальчик, он нуждается в ней. Всё остальное стало не важным. Материнский инстинкт заглушил и работу, и долгие рассуждения о самореализации. Ребёнку нужна мама — значит, она обязана быть рядом. Любой ценой.
Утром Марина спустилась в холл отеля, чтобы попытаться уладить вопрос с выездом. За стойкой сидел ночной администратор — сонный, неприветливый.
— Мне нужно срочно улететь домой. Ребёнок в больнице, — быстро сказала Марина.
— Понимаю, — кивнул администратор. — Но контракт есть контракт. Если улетаете раньше срока по личным причинам, штраф — половина заработанного.
Марина опешила. Половина денег — серьёзная потеря.
— А если семейные обстоятельства? — спросила она, цепляясь за надежду.
— Семейные обстоятельства — это развод, смерть близкого родственника, — безразлично отозвался администратор. — Болезнь ребёнка — не основание для расторжения без штрафа.
В этот момент к стойке подошёл Дмитрий. Выглядел он усталым, словно и сам не спал ночью.
— Марина, что случилось? — спросил он.
— Сын в больнице. Операцию делают... Мне нужно домой, но, — она махнула рукой, — штраф.
— Подожди минуту, — сказал Дмитрий и увёл администратора в сторону. Говорили тихо. Через пару минут он вернулся.
— Всё улажено. Никакого штрафа не будет, — уверенно проговорил он. — Я всё объяснил.
— Спасибо тебе, — сказала Марина, — спасибо за всё, Дмитрий.
— Дело не в доброте, — грустно улыбнулся он. — Просто понимаю: удержать тебя невозможно. Материнское сердце сильнее всего.
Через час Елена помогала Марине донести чемодан до машины.
— Жаль, что уезжаешь, — тихо сказала подруга. — Но понимаю. Дети — это святое.
— Спасибо тебе, Елена, — обняла её Марина. — За дружбу и за то, что помогла почувствовать себя живой.
— Это не прощание, — ответила Елена. — Всё ещё впереди. Мир тесен.
Дмитрий стоял чуть в стороне, наблюдал за сборами. Марина подошла попрощаться. Он сжал её руку.
— Ничего не буду просить, — тихо сказал Дмитрий. — Просто знай: здесь тебе всегда рады. И не только как сотруднице.
— Дмитрий, я… — начала Марина, но он приложил палец к её губам.
— Не говори ничего, — попросил он. — Запомни, у тебя может быть место не только для обязанностей, но и для радости.
В самолёте Марина смотрела на облака. Вот так бывает — утром ты аниматорша, вечером — мать, бросившая всё ради сына. Могла бы остаться? Не могла. Материнство — это не роль, а сама суть.
Но что-то в ней изменилось. Она увидела: может быть не только женой и матерью, а самостоятельной женщиной, интересной, нужной, способной быть счастливой. Теперь ей предстояло выяснить — получится ли совместить две жизни, или придётся выбирать.
Поцелуй Дмитрия отдавался на губах — памятью о том, что она всё ещё женщина. И эта память будет согревать её, когда реальность снова накроет с головой. Самолёт шёл на посадку — впереди ждал муж, ждавший прежнюю, покорную Марину.