оглавление канала, часть 1-я
Не поворачивая головы, парень буркнул:
— Если руки не отвалятся — донесу…
Отстегнув наручники, я вместе с ключом спрятала их в задний карман брюк. Не в моих привычках было брать чужое, но вещь, как оказалось, очень нужная и могла в будущем пригодиться. Парень поднялся на ноги и, морщась, усиленно растирал запястья, пытаясь разогнать застоявшуюся кровь по сосудам. А я с тоской подумала, что жизнь у меня настала — не приведи Бог, если уже такая вещь, как наручники, мне кажется необходимым и почти повседневным её атрибутом. Глядишь, так и до оружия скоро дело дойдёт. Хотя нет — с оружием я погорячилась, конечно. С такими типами, как Иршад, обычное оружие — всё равно что детский пугач против танка. Поэтому нужно тренировать то оружие, которое я смогу пустить в ход. И это — мой разум.
Тем временем парень с массажем закончил и решил заняться собственной причёской. Длинные, до плеч, темно-русые волосы он сгреб руками в кучку и ловким движением замотал их в какую-то замысловатую фигушку на затылке. Посмотрел на меня сверху вниз и выдал лихую мальчишескую улыбку.
— Ну, всё… Говори, куда подругу нести.
Я ухмыльнулась. Ничего не скажешь, красавец! Как есть принц, только белого коня не хватает, блин! Ответила ворчливо:
— Куда, куда… В башню замка, от драконов подальше.
Парень непонимающе хлопнул ресницами. Да… Видать, я его здорово по голове-то стукнула, раз юмора не понимает. Для ясности добавила:
— В дом заноси…
Мой бывший пленный легко поднял лежащую на крыльце Татьяну и требовательно глянул на меня, мол, чего стоишь, как пень?! Я опрометью кинулась вперёд и несколько суетливо распахнула перед ним двери: сначала в сени, а потом и в дом. Он, пригнувшись в низком проёме, перешагнул порог, а я тихо скомандовала:
— Туда… — и кивком указала на спальню подруги.
И тут же обратила внимание, что в комнате что-то не так. Кого-то не хватает. Юрика на его лавке не было! Не стесняясь постороннего присутствия, я громко выругалась. Разумеется, язык литературным было назвать сложно. Парень, как раз выходивший из спальни, с выразительным удивлением, если не сказать с упрёком, вскинул брови вверх. В ответ на его изумление я буркнула:
— Извините душевно… Не сумела сдержать своего бескультурия.
Но окончательно впасть в отчаянье из-за этого факта я не успела. Откуда-то снизу послышалось знакомое сопение. Заглянула под лавку. Ну так и есть! Друг, обнявшись всё с тем же тулупом, сладко посапывал, лежа на полу. Я аж плюнула в сердцах! Нет — они с Танькой решили меня совсем доконать! И пусть Юрик упирается сколько угодно, но я их отсюда выпровожу, как только они проснутся. Пускай уезжают в Ленинград, в родной город, к чёрту на рога — только подальше отсюда. А я уж тут как-нибудь сама потихоньку со всем этим разберусь!
Парень проследил мой взгляд и глубокомысленно проговорил:
— По-видимому, во сне он свалился со своего ложа и даже этого не заметил. Бывает… — И так при этом ехидно улыбнулся, что мне сразу же захотелось вцепиться ему в его фигушку из волос, которую он себе соорудил на затылке.
При этом я даже не пыталась скрывать своих намерений — они явно читались на моём лице. Он отступил от меня на шаг и, приложив палец к губам, произнёс:
— Тс-с-с… — людей разбудишь…
Я, шумно выдохнув, только глазами сверкнула. И, разумеется, просить «таинственного незнакомца», чтобы он ещё и Юрика уложил на подобающее человеку место, я не стала. Обойдётся. В смысле — Юрик обойдётся.
Зелёноглазый осторожно обошёл меня по кругу, стараясь приблизиться к дверям. А я как раз против этого не возражала. Погостил — пора и честь знать! И первой вышла из дома. Остановилась на крыльце, ожидая, когда наш «гость» выйдет вслед за мной. Он остановился рядом и тихо буркнул:
— Верни мою собственность… Все твои условия я, кажется, выполнил.
Сейчас в его словах не было и намёка на недавнее шутовство. Кажется, и у него был свой предел сил. Но его просьба меня почему-то разозлила. Вот наглец! Смерив его с ног до головы насмешливым взглядом, я проронила:
— Если ты про наручники, то пускай они пока останутся у меня. Полезная штука. Думаю, они мне ещё пригодятся.
Кажется, он не ожидал от меня подобного ответа, потому что в его зелёных глазах мелькнуло недоумение. А я только растянула губы в улыбке: мол, что поделаешь, вот такая я есть. Парень сердито хмыкнул и стал спускаться вниз, сердито топая по ступеням. Я его окликнула:
— Эй…! Как тебя зовут, герой?
Не оборачиваясь, он буркнул:
— Меня не зовут… Я сам прихожу, когда надо…
Я только головой покачала. Обиделся, значит. А на что? За то, что по голове съездила дубиной? Так у меня другого выхода не было. Как бы я их с Танькой разняла? А если из-за наручников — так я же отдам. Вот закончится наша войнушка, так я сразу и отдам. Но вслух, понятное дело, ничего не сказала. Посмотрела, как его фигура скрылась в зарослях бурьяна, и отправилась в дом.
Заглянула в комнату к Татьяне. Подруга спала, повернувшись на бок и по-детски засунув ладошки под щёку. У меня от умиления даже слеза выступила на глазу. Выдохнув от сдерживаемой нежности, я осторожно прикрыла дверь и уселась на лавку. Так… Вроде всё здесь. Теперь нужно было как-то обезопасить друзей. Но поставить им защиту на мозги я не могла. Это они должны были сделать сами. Если у Юрика был вполне реальный шанс это сделать, то с Татьяной придётся поработать, если она, конечно, не захочет отсюда уехать. А мне что-то подсказывало, что не захочет. Недавнее решение, принятое сгоряча по поводу их отъезда, было невыполнимо, и я прекрасно это понимала.
Сидеть на жёсткой лавке мне что-то мешало. Ах да — те самые экспроприированные у парня наручники. Я приподнялась, вытаскивая их из кармана, и тут же услышала слабое бряканье. Это, зацепившись за кольцо, выпал из кармана тот самый металлический футляр, который я тоже забрала у зелёноглазого. Вот чёрт! Я про него совсем забыла! И, кажется, мой новый знакомец о нём тоже не вспомнил — по крайней мере пока. А когда вспомнит? Я усмехнулась. Кажется, эта наша встреча была не последней.
Сначала заинтересованно покрутила эту штуку перед глазами. Того чувства некоторой тревожности и узнавания, когда я впервые взяла этот футляр (или не футляр) в руки, больше не было. Никаких щелей, зазоров и прочего, что указывало бы на то, что это можно раскрыть, я не заметила. Казалось, это просто был толстый стержень длиной с палец. И ничего такого, что указывало бы на его функциональность, тоже не было. Но я была уверена, что внутри у него что-то скрыто. Принялась его вертеть со всех сторон и так и эдак — ничего. В сердцах отшвырнула его в сторону, сердито сопя.
Чёрт побери! Чем я занимаюсь?! Разве мне сейчас следовало думать о каких-то, пускай и самых, что ни на есть загадочных металлических стержнях? Нужно было думать, как друзей из этой передряги вытаскивать, а я… Злясь на собственное бессилие и отсутствие каких бы то ни было идей, я стукнула ладонью по столу и тут же поморщилась от боли. Вот же гадство! Совсем забыла о своих многострадальных руках! Тряпицы, которыми мне их перемотал Сурма, пропитались кровью. Надо бы перебинтовать. Да и мазь эту опять наложить, благо Сурма мне подсунул склянку с ней. Этим и занялась.
Размотала бинты и посмотрела на свои ладони. В общем-то всё было не так уж и страшно. Благодаря врачеванию старика на местах больших ссадин уже образовалась тонкая молодая кожица. Удивляться такой скорости заживления ран не стала. Не такие чудеса ещё приходилось видеть. Только на правой руке, благодаря моей собственной несдержанности, кожица на ладони треснула. Из образовавшейся ранки сочилась тоненькая струйка крови. Я поднялась с лавки, неловко толкнув стол. Стерженёк покатился и с глухим стуком упал на доски пола. Чертыхаясь про себя на собственную неуклюжесть, я наклонилась, чтобы положить его обратно. Несколько капель крови вымазали серебристый блестящий бок стержня и вдруг раздался очень тихий щелчок. По боку стержня пробежала тоненькая трещинка. Я замерла. Сердце забилось где-то в горле, и от внезапного волнения стало трудно дышать.
Медленно опустившись на скамью, я смотрела на перемазанный моей кровью серебристый футляр словно на ядовитую змею, укус которой смертелен. Несколько минут сидела, замерев истуканом, не решаясь его открыть. Затем, сделав глубокий вдох, точно собираясь нырнуть в ледяную воду, подцепила край футляра ногтем. Он открылся довольно легко, и я увидела… Увиденное повергло меня в шок. Внутри лежала подвявшая веточка травы аметистового цвета!
Несколько мгновений я сидела, забывая дышать, и пялилась на этот безобидный стебелек безо всяких мыслей в голове. А затем, повинуясь внезапному порыву, поднесла его к носу и вдохнула слабый горьковато-терпкий аромат. И в тот же миг деревянные стены дома исчезли, и я опять оказалась на вершине холма под фиолетовым небом. Едва заметный ветерок трепал мои волосы, наполняя сердце радостью. Только одна мысль была у меня в голове: «Я — дома!». Хотелось петь, кричать от счастья, валяться в бархатной аметистовой траве у моих ног, вдыхая её чуть горьковатый запах.
Резкий стук в окно заставил меня очнуться. Вокруг опять были бревенчатые стены дома. Из окна, сквозь задернутые цветастые занавески, виднелась заброшенная деревня, поросшая зарослями крапивы и лебеды. Косые солнечные лучи, пробивающиеся сквозь набежавшие откуда-то тучи, расчертили мир на светлые и тёмные полосы.
Стук повторился, но уже не такой настойчивый. Первое, что я почувствовала, — это жестокое разочарование. Почему-то хотелось расплакаться от обиды, а может быть от утери чего-то важного и значимого. Сердито подумала, что это так не вовремя вернулся мой зелёноглазый «друг», хватившись за свою потерю. Я захлопнула футляр. Услышав короткий щелчок, глянула на серебристый стержень. На нём опять не было никаких щелей или признаков того, что его недавно открывали. Зажав стержень в кулаке, решительно поднялась с лавки и зашагала к двери. А вот теперь он мне ответит на все мои вопросы и без дураков! Иначе я ему не верну его «собственность», или вообще не знаю, что я с ним сделаю.
Преисполненная кровожадных мыслей, я стремительно выскочила на крыльцо. Там никого не было. Спустившись со ступеней, сердито пробурчала:
— А… Так мы в прятки играть ещё любим? Раз, два, три, четыре, пять… Я иду тебя искать, так что ли?
Заглянула за угол, но и там никого не обнаружила. В самый последний момент я почувствовала чьё-то незримое присутствие позади себя. Стала оборачиваться, намереваясь высказать этому типу всё, что я о нём думаю, и в этот миг сильный удар по затылку опрокинул меня в струящуюся глухую тьму.