Итак, война была решена сенатом. Еще не было решения народа, но в сенате уже была проведена жребьёвка между вновь выбранными консулами, кому из них достанется что. Македония ?! досталась Публию Сульпицию. Как нередко он это делал, несколько меланхолично, на мой взгляд, Ливий написал:
На пятьсот пятьдесят первом году от основания Города в консульство Публия Сульпиция Гальбы и Гая Аврелия [200 г.] спустя лишь несколько месяцев после того, как дарован был мир карфагенянам, началась война с царем Филиппом.
Но формально еще не началась. Попытка консулов провести через народное собрание закон о войне кончилась провалам. Практически все центурии проголосовали против. Народ действительно устал от войны и не хотел новой, непонятной, где то за морем. Внесли свою лепту и народные трибуны, особенно Квинт Бебий, они обвинили сенаторов в кровожадности и корыстолюбии. Однако такой исход не удовлетворил сенат, да и, как сейчас сказали бы, международная обстановка была такова, что война была неизбежна. После бурных дебатов в сенате и упреков в сторону народных трибунов, консулам было предложено (вещь небывалая!) вновь предложить народному собранию тот же законопроект.
На этот раз комиции были лучше подготовлены. Перед голосованием один из консулов произнес речь, где были и обвинения в адрес Филиппа, и напоминания о делах минувших недавних - Ганнибала, и более отдаленных - Пирра. Начиналась речь словами:
«Сдается мне, квириты, что не приходится вам выбирать между войной и миром, ибо Филипп такого выбора вам не оставил, и на суше и на море он уже начал готовить большую, тяжкую войну, а решать приходится только одно: посылать ли легионы в Македонию или встречать врага здесь, на италийской земле.
И закончил:
Пусть же война обрушится не на Италию, а на Македонию, пусть лежат опустошенные огнем и мечом не наши, а ее города и нивы. (14) Мы знаем по опыту, что наше оружие сильнее, что боевые действия удачнее, когда разворачиваются не на родной земле, а за ее пределами. Идите же, да сопутствуют вам боги, голосуйте и прикажите начать войну, которую в своем постановлении предлагают сенаторы.
После такой подготовки народ единогласно проголосовал за войну.
В этом году было набрано 6 легионов. Два из них, новобранцев не бывших еще в бою, были отданы Сульпицию для македонской компании. Правда при этом он получил право по дороге к Брундизию набирать добровольцев из тех солдат, что воевали со Сципионом в Африке. Распределив добровольцев по легионам Сульпиций переправился чрез море и разбил лагерь у Апполонии. В Афины были отправлены 1000 легионеров на 20 кораблях под командой Клавдия Центона. Его прибытие в Афины облегчило положение союзников подняло их дух. Прекратились грабежи на суше и на море. Когда же на помощь афинянам прибыли три квадриремы с Родоса и в Аттике стояли три беспалубных корабля, готовые прикрыть владения города с моря, Клавдий счел, что для обороны Афин и принадлежавших городу земель этих сил хватит, и направился к Халкиде.
В Халкиде царило расслабление, никто не ожидал нападения. Римляне подплыли к стенам города в предрассветных сумерках. Немногие по лестницам забрались на стену, захватили ближайшую башню и открыли ворота. Ну а далее лучше чем Ливий не расскажешь:
Солдаты разбегаются по улицам, поджигают дома вокруг главной площади, смятение охватывает город. Пламя перекидывается на царские хранилища зерна, гибнут в огне склады оружия, где хранилось и множество осадных машин, воины убивают без разбора и тех, кто ищет спасения в бегстве, и тех, кто пытается сопротивляться.
Вести о гибели Халхиды застали Филиппа в в Деметриаде. он, в гневе, тотчас кинулся к городу в желании отомстить. Нетрудно догадаться, что застал он только дымящиеся развалины, римляне вернулись в Пирей. Тогда Филипп бросился к Афинам, рассчитывая застать афинян также врасплох. Однако его движение не осталось незамеченным, и его приходу город был готов. Оон с ходу бросился на вышедших из ворот афинин
,лично ведя в перед свою конницу. Но гарнизон сопротивлялся мужественно и македонцы отошли, став невдалеке лагерем. Но на следующее утро Филипп увидел как из ворот в поле выходят римские манипулы, подошедшие тем временем из Пирея. Поэтому Филипп оставил Афины в покое и двинулся к Элевсину, но и тут гарнизон был настороже, а море виднелись корабли, везшие подкрепления из Пирея.
Тогда Филипп разделил свою армию на две части. Одну во главе с Филоклом отправил к Афинам, сам двинулся на Пирей. Но и тут его ждал неуспех: в Пирее его встретили не же люди, что противостояли ему в Элевсине. Римский командир, которому нельзя отказать в таланте, успел перебросить по морю войска обратно в Пирей. Атака на Афины тоже кончилась безрезультатно, и разорив окрестности Филипп увел свою армию в Беотию. Вот что написал об этом Ливий:
Но царю показалось мало разрушить храмы, мало свалить на землю статуи, он велел раздробить и камни, дабы даже они не лежали в развалинах целыми. Когда все это кончилось – не столько оттого, что насытилась ярость, сколько оттого, что нечего было больше разрушать, – Филипп покинул вражеские пределы и ушел в Беотию, так и не совершив в Греции ничего, достойного сохраниться в памяти людей.
В это время, на противоположенном (западном ) крае греческого полуострова, прогуляться вышел римский корпус. Консул Сульпиций, стоявший лагерем у реки Апса между Аполлонией и Диррахием, отправил своего легата Луция Апустия счастью войска опустошать в окраины Македонии С первого приступа пали крепости Корраг, Герруний и Оргесс. Настала очередь Антипатрии, городу, лежащему в тесном ущелье. Город располагался на границе Македонии и Иллирии. В настоящем времени там расположен албанский город Берат. Апустий начал с дипломатии. Оен предложил старейшинам города перейти на сторону Рима. Но те, рассудив что стены крепки а гарнизон силен послали его куда-то далеко. В результате, после короткого штурма, Антипатрия была взята, мужчины, способные носить оружие, перебиты, стены разрушены, а город сожжён.
После этого без боя сдалась Кодриона, не пожелавшая повторить судьбу Антипартии, и приняла римский гарнизон. После этого Апустий взял Книд и отправился назад, к основной армии. На обратном пити римский арьергард настиг префект царя Филиппа Атенагор., но был отбит с потерями для него, после чего отряд Апустия соединился с консульской армией.
Так закончился этот год, отмеченный исключительно грабежами и разорением мирных селений.
