⏮️ Начало рассказа читать здесь:
В ту ночь Костя не пришёл. И на следующую. На третий день прибежал — бледный, осунувшийся.
— Вер... — он стоял в дверях, не решаясь войти.
— Что случилось?
— Ольга... Я нашёл её в сарае. С верёвкой на шее. Еле снял, откачал... Она плакала, говорила, что без меня жить не будет. Что детей утопит и сама...
— Господи... — Вера прижала ладонь к губам.
— Вера, прости меня. Я не могу больше приходить. Не могу рисковать. Если с ней что случится... Если с детьми...
— Уходи, — выдохнула она. — Уходи, Костя.
— Вера...
— УХОДИ! — закричала она, схватив первое, что попалось под руку — глиняную кружку — и швырнула в стену рядом с ним.
Костя вздрогнул и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
Вера упала на колени посреди комнаты. Осколки кружки разлетелись по полу, один порезал ладонь. Кровь капала на половицы, но она не чувствовала боли. Только пустоту. Огромную, засасывающую пустоту внутри.
— Мама... Мамочка, что мне делать? — прошептала она в пустоту. — Почему так больно?
Утром собрала вещи. Заколотила окна досками, повесила замок на дверь. Шла через деревню с высоко поднятой головой, не глядя по сторонам.
— И правильно, что уезжает, — шептались бабы. — Нечего тут разлучницам делать.
В городе жизнь пошла по накатанной. Устроилась в кафе — сначала посудомойкой, потом официанткой. Снимала комнату в коммуналке. Мужчины заглядывались, приглашали на свидания. Но все они были какие-то пресные, словно картонные.
— Верка, ты чего мужиков шарахаешься? — спрашивала соседка Люська. — Молодая, красивая. Жизнь проходит!
— Не встретила своего ещё.
— Да где ж ты его встретишь, если всех отшиваешь?
Прошло пятнадцать лет. Пятнадцать длинных лет. Вера стала заведующей кафе, купила маленькую квартирку. Но по ночам снилась деревня. Снился Костя. Снилась мама.
И вот однажды, после очередного разрыва с очередным «не тем» мужчиной, она вдруг поняла — пора домой.
Автобус тарахтел по той же разбитой дороге. Вера смотрела в окно и узнавала каждый поворот, каждое дерево. Сердце билось где-то в горле.
«А вдруг он встретит? Как тогда, под дождём?»
Но никто не встретил. Она дошла до деревни пешком, катя за собой чемодан на колёсиках.
Дом стоял заброшенный, покосившийся. Крыша местами провалилась, забор упал. Вера достала ключ — он всё эти годы лежал в сумочке, на самом дне.
Замок заржавел, но поддался. Дверь открылась со скрипом. Пахнуло сыростью и запустением.
— Здравствуй, дом, — прошептала она.
Весь день убиралась — мыла, скребла, выбрасывала прогнившее. Вечером, уставшая но довольная, сидела на крыльце с кружкой чая.
— Верка? Это ты?
Она вздрогнула. Из сумерек вышел мужчина — седой, с морщинами у глаз, но она узнала бы его из тысячи.
— Костя...
— Не ждала? — он присел рядом на ступеньку.
— Не ждала. Как ты? Как семья?
— Оля три года назад умерла. Воспаление лёгких. Дети выросли, разъехались. Сын в Москве, дочь в областном центре замужем.
— А ты?
— А я тебя ждал.
— Костя, пятнадцать лет прошло.
— И что? Думаешь, я забыл? — он взял её за руку. — Я каждую ночь к твоему дому приходил. Стоял, смотрел на тёмные окна. Соседи уже думали — спятил старый Рыжов.
— Мы уже не молодые...
— И слава богу! Молодые мы были дураками. А сейчас... Вер, выходи за меня. Прямо завтра в сельсовет пойдём, заявление подадим.
— Костя, ты с ума сошёл? Люди что скажут?
— А пусть говорят! Мы своё отстрадали. Хватит. Жизнь-то уходит, Вер.
Она посмотрела на него — на седину в рыжей бороде, на морщинки у глаз, на всё ещё широкие плечи. И вдруг рассмеялась — легко, звонко, как в юности.
— Знаешь что? Ты прав. Хватит оглядываться на людей.
— Так это да?
— Это да, Костя. Это определённо да.
Он притянул её к себе, и они сидели обнявшись на старом крыльце, глядя, как над деревней загораются первые звёзды.
— Я отремонтирую дом, — говорил Костя. — Крышу перекрою, забор новый поставлю. И огород разобьём — помидоры, огурцы, как твоя мама любила...
— А герань на окна поставим, — добавила Вера. — И занавески новые повесим.
— И кота заведём.
— Обязательно рыжего!
Они смеялись, строили планы, и вдруг Вера почувствовала — всё встало на свои места. Долгая дорога привела её домой. К этому дому, к этому человеку, к этой тихой деревенской ночи.
— Знаешь, — прошептала она, — мне кажется, мама была бы рада.
— Конечно, рада. Она всегда говорила — Верка у меня счастливая будет. Вот увидите.
— Откуда знаешь?
— Так я к ней на могилку хожу. Разговариваю. Прощения просил, что тогда не смог... Что вас обеих предал.
— Не предал, Костя. Ты детей своих защитил. Мама бы поняла.
Ночь опустилась на деревню, укрыв её темным покрывалом. В доме Веры впервые за пятнадцать лет горел свет. А утром вся деревня увидела, как Костя Рыжов вышел из её калитки — открыто, при свете дня, ни от кого не прячась.
— Гляди-ка, Панина вернулась, — судачили бабы у колодца. — И Рыжов уже тут как тут.
— Да они ж давно друг друга любят.
— Оно и видно. Может, теперь счастье своё найдут.
— Дай-то бог. Натерпелись оба.
А Вера стояла у окна, смотрела на оживающую деревню и улыбалась. В доме пахло свежим хлебом и кофе. На подоконнике в старом горшке зацветала герань — Костя принёс вчера вечером.
«Всё будет хорошо, мама, — подумала она. — Мы справимся. Мы обязательно будем счастливы».
© Михаил Вяземский. Все права защищены. При цитировании или
копировании данного материала обязательно указание авторства и
размещение активной ссылки на оригинальный источник. Незаконное
использование публикации будет преследоваться в соответствии с
действующим законодательством.