— А вы давно здесь живёте? — спросила она, прихлёбывая горячий чай. Он был крепким, ароматным — совсем не похожим на больничную бурду.
— Два месяца, — ответил Андрей, присаживаясь за стол. — Долго искали дом. Хотели, чтобы детям было где играть. Чтобы сад свой был.
«Свой сад»… Арина вспомнила, как сажала яблоню в первый год жизни здесь. Маленький саженец, который она поливала, лелеяла — мечтая, как когда-нибудь будут собирать яблоки вместе с Максимом. Может, и дети их будут…
— Яблоня ещё растёт? — вдруг спросила она.
— Вы про ту, что у забора? — Лена улыбнулась. — Конечно. В этом году даже урожай был. Яблоки сладкие, дети их обожают.
Значит, яблоня выжила. Без неё. Росла, цвела, плодоносила — и теперь другие дети едят её яблоки.
Странно, но эта мысль не огорчила Арину. Наоборот — прибавила сил. Если яблоня смогла выжить и принести плоды без неё, значит, и она сможет.
За окном темнело, фонари зажигались один за другим. Арина допила чай, встала.
— Спасибо вам за всё, — сказала она искренне. — Вы очень добрые люди. Простите, что я так ворвалась в вашу жизнь со своими новостями.
— Да что вы, — Лена поднялась следом. — Нам жаль, что так получилось. Если понадобится помощь…
— Можете… — Арина сама удивилась своим словам. — Можете быть счастливы в этом доме. Он хороший. Он заслуживает счастливую семью.
Арина уже шла к выходу, но у двери её окликнули:
— Простите…
Она обернулась. Из-за угла выглянул пожилой мужчина с седыми волосами и внимательным взглядом за очками.
Он был одет в домашний костюм и тапочки — Георгий Иванович.
– О, как хорошо, что вы зашли, – обрадовалась Лена.
– Я слышал голоса, – сказал мужчина, не сводя глаз с Ариной. – И мне показалось... Вы Арина, не так ли? Арина, которая жила в этом доме?
Арина удивлённо кивнула.
– Вы меня знаете?
– Я ваш сосед, – мужчина указал рукой направо. – Георгий Иванович. Мы с вами здоровались, когда вы жили здесь, хотя близко не общались. Я видел, как вас увозила скорая помощь восемь месяцев назад.
– Георгий Иванович работал адвокатом, – пояснила Лена. – Он помогал нам с документами при покупке дома.
– Я, кстати, в этих документах заметил некоторые… странности, – медленно произнёс Георгий Иванович. – Но продавец предоставил справку о смерти вашей супруги, и нотариус её принял. Теперь, кажется, я понимаю, почему... – Он внимательно посмотрел на Арину. – Вам есть где остановиться на ночь?
Георгий Иванович сделал приглашающий жест:
– Будьте моей гостьей. У меня большая квартира, и мне кажется, нам есть о чём поговорить. Особенно о том, что делать дальше.
Арина посмотрела на этого седовласого мужчину с умными глазами, потом на добрую семью Корневых, которые невольно оказались втянуты в чужую драму, затем на дом, который больше не был её домом. И вдруг отчётливо почувствовала: она не одна. Есть люди, готовые помочь, поддержать, подставить плечо в трудную минуту.
– Спасибо, – сказала она. – Я приму ваше предложение.
– Отлично, – улыбнулся Георгий Иванович, и эта улыбка была тёплой, отеческой. – Тогда идёмте ко мне. У меня дома найдётся чай покрепче и кое-какие документы, которые могут вас заинтересовать.
Прощаясь с семьёй Корневых, Арина неожиданно поняла: день, начавшийся как возвращение домой, обернулся днём прощания с прежней жизнью. Та Арина, которую восемь месяцев назад увозила скорая, была доверчивой, мягкой, готовой всегда уступить ради мира в семье… Та Арина никогда бы не поверила, что Максим способен на подлость. Но та Арина была наивной дурочкой.
А новая Арина, что шла сейчас следом за соседом-адвокатом, уже знала правду о своём муже. И, что удивительно, не чувствовала отчаяния. Вместо этого – холодная, острая решимость узнать всё до конца и заставить Максима ответить за содеянное.
Тихие воды, как говорила воспитательница в детском доме, иногда выходят из берегов — и тогда сносят всё на своём пути.
Квартира Георгия Ивановича была просторной, вся в книгах: от пола до потолка — юридические тома, классика, мемуары. Особенный запах — смесь старой бумаги, переплётов и крепкого травяного чая — почему-то внушал спокойствие.
Арина устроилась у окна в мягком кресле. Напряжение этого дня отпустило плечи хотя бы на миг.
— Держите, — Георгий Иванович протянул ей большую кружку. — Иван-чай с мёдом. Успокаивает нервы.
— Спасибо, — Арина обхватила кружку, руки согрелись.
— Вы говорили о документах…? — напомнила она.
— Да, но сначала кое-что проясню, — мужчина сел напротив, переплетя пальцы. — Когда Корневы обратились за консультацией по покупке, меня насторожило несколько вещей. Ваш муж очень спешил. И справка о смерти была слишком… свежей для события восьмимесячной давности.
У Арины внутри шевельнулась тревога. Максим всё спланировал? Ждал момента?
— Что вы имеете в виду? — спросила она медленно.
— Справка выдана всего за неделю до сделки, — Георгий Иванович положил перед ней папку с бумагами. — Хотя по документам вы умерли восемь месяцев назад.
Арина взяла справку и не поверила глазам — её имя, печать, подписи. «Причина смерти: травматический шок». Дата — день той самой аварии.
— Как вообще можно получить такую справку на живого человека? — прошептала она.
— Коррупция, связи, деньги, — спокойно ответил Георгий Иванович. — Когда всё это есть — найти подходящего врача и чиновника несложно. Ваш супруг потратился.
Арина перевернула ещё лист. Согласие на продажу дома. Её подпись. Только она точно знала — никогда такого не писала.
Подпись действительно отличалась от её собственной — более размашистая, с другим наклоном букв.
— Значит, он планировал избавиться от меня ещё до аварии? — в голосе Арины зазвучали металлические нотки, которых раньше никто не слышал.
— Не обязательно, — осторожно возразил Георгий Иванович. — Возможно, эта идея пришла ему уже после того, как вы впали в кому. Кома — состояние непредсказуемое. Врачи не могли гарантировать, что вы выйдете из неё.
- А может, он и не хотел, чтобы я вышла, — подумала Арина, но вслух этого не сказала. Некоторые мысли правильнее пока держать при себе.
— Что мне делать дальше? К кому обращаться? — спросила она.
— Завтра утром мы идём в полицию, — решительно сказал Георгий Иванович. — Подаём заявление о мошенничестве и подделке документов. Но сначала нужно восстановить ваши бумаги и получить официальную справку из больницы, что вы действительно живы.
— А семья Корневых? — вдруг подумала Арина о добрых людях, которые невольно стали участниками этой аферы. — Они ведь тоже пострадавшие.
— Да. Это усложняет ситуацию, — кивнул мужчина. — Корневы — добросовестные приобретатели. Но если мошенничество будет доказано, сделку можно признать недействительной. Хотя... есть варианты, как всё уладить в их пользу. Всё зависит от того, сколько денег ваш муж уже успел потратить.
Арина допила чай и поставила кружку на стол. В голове понемногу выстраивался план действий: сначала документы — потом заявление в полицию. Потом — разговор с Максимом. Она должна была услышать от него самого: почему он решил, что её больше нет?
И главное — услышать, раскаивается ли он хоть в чём-то.
— Георгий Иванович, — вдруг спросила Арина, поднимая взгляд, — а вы случайно не знаете, где сейчас работает моя бывшая коллега Ирина Петрова? Она была главным бухгалтером у нас в компании...
— А зачем вам это?
— Я восемь месяцев не работала. Наверняка меня уволили за прогулы. Нужно попробовать восстановиться в правах, получить справки о доходах... Может быть, даже вернуться на работу.
Арина говорила спокойно, но в душе уже составляла мысленный список дел. Мне нужна будет независимость. Финансовая — в первую очередь.
Георгий Иванович одобрительно кивнул:
— Правильно мыслите. Как говорил мой старый наставник: «В бою нужны патроны, а в жизни — деньги». Завтра после полиции займёмся и этим вопросом.
Ночь Арина провела в гостевой комнате — так и не сомкнув глаз. Уставилась в потолок, а мысли перебирали одну за другой последние месяцы жизни с Максимом до аварии.
Что-то ведь должно было её насторожить? Странности в поведении, какие-то секретные телефонные разговоры, неожиданные траты на карту… — Вспоминалось смутно, но вдруг в памяти всплыло главное. За неделю до аварии Максим начал разговор о завещании.
— Мол, жизнь непредсказуема, лучше обезопасить себя, — вспоминала Арина его слова. Он даже притащил откуда-то бланки, явно из юридической конторы. Настаивал: мол, ты мне всё завещаешь, я — тебе, у нас ведь нет детей, а оставить всё посторонним — странно.
— Мы же семья, кому ещё доверять? — тогда убеждал он её уверенно.
Арина согласилась — и пообещала заняться этим… но до нотариуса они так и не дошли. Случилась авария.
Теперь всё тотчас становилось на свои места.
*Максим готовился. Завещание, справка о смерти, продажа дома… Всё в один план складывалось. Если бы она ушла тогда, он бы получил всё — и имущество, и свободу. Но обломилось!*
— Но я ведь жива, — прошептала Арина, сжимая кулаки под одеялом. — Теперь ему придётся ответить за всё.
***
Утро выдалось серым, с противным моросящим дождём, который, казалось, пробирался под любую одежду. Георгий Иванович, на удивление бодрый для своего возраста, уже к восьми утра успел приготовить завтрак — да ещё и разложить по листку чёткий план действий. Почерк у него был аккуратный, с заметной «юридической» выправкой.
— Первым делом — многофункциональный центр, — излагал он, приговаривая и намазывая масло на хлеб. — Восстановим паспорт, возьмём справку, что вы — живая и дееспособная. Потом — в больницу за выписками, чтобы подтвердить, что всё это время вы лежали именно там…
— А потом — в полицию? — Арина с трудом проглотила кусочек бутерброда: есть не хотелось, но понимала — день предстоит тяжёлый, надо набраться сил.
— Да. Но этим не ограничимся, — посмотрел на неё серьёзно Георгий Иванович. — После полиции, как я рекомендую… встретиться с мужем. Только не одной! Я пойду с вами. Пусть он объяснит — что, по его мнению, произошло, каким чудом вы вдруг «воскресли», и какое у него оправдание. Хотя...
Он помолчал.
- Хотя оправданий такому поступку быть не может.
продолжение