Меня зовут Андрей, и мне сорок шесть. Всего полгода назад я считал себя счастливым человеком. У меня была любимая жена и сын. Не родной по крови, но родной по духу. Мальчик, которого я вырастил, которого усыновил официально и которого любил, как своего. Сегодня я сижу в пустой квартире, разведенный и абсолютно разбитый. Я выплачиваю алименты ребенку, который назвал меня «дядей, который содержал». История моей жизни разбилась о судебное решение и железную уверенность крови в том, что она важнее всего. Важнее любви, заботы и десяти лет совместной жизни.
Новая семья
Я встретил Катю, когда ее сыну Кириллу было четыре года. Его отец, Сергей, ушел из семьи, когда узнал о беременности, а потом попал в тюрьму за разбой. Катя одна тянула ребенка, работая на двух работах. Я влюбился в нее с первого взгляда. И в этого озорного, смешного мальчишку с ясными глазами тоже.
Я не просто женился на Кате. Я усыновил Кирилла. Официально, через суд. Я хотел, чтобы у него была полноценная семья, чтобы он носил мою фамилию, чтобы он чувствовал себя защищенным. Я не хотел быть для него «новым папой». Я хотел быть просто папой.
И я им стал. Я помнил все его дни рождения, все утренники. Я сидел с ним ночами, когда он болел ветрянкой и ангиной. Я возил его на рыбалку, помогал ему делать уроки, объяснял дроби и проходил с ним войну 1812 года. Мы строили вместе космический корабль из картонных коробок, и он был капитаном, а я — его первым помощником. Он бежал ко мне с криком «Пап!», когда я возвращался с работы. Он засыпал на моих плечах, доверчиво прижавшись ко мне. Я водил его на футбол, болел за него на соревнованиях, радовался его пятеркам и переживал из-за двоек. Десять лет моей жизни я отдал ему без остатка. Я был счастлив. Я был его отцом. И я был уверен, что он мой сын. Навсегда.
Возвращение призрака
Все рухнуло, когда Кириллу исполнилось четырнадцать. Как черт из табакерки, из ниоткуда появился его биологический отец, Сергей. Он отсидел свой срок, вышел и решил «навестить сына».
Сначала он звонил Кате, унижался, просил прощения. Потом начал звонить прямо Кириллу. Говорил, что скучает, что хочет наверстать упущенное. Катя была против. Она помнила его подлым и агрессивным. Но я, наивный идиот, решил проявить великодушие. Я сказал: «Пусть встречается. Кирилл должен знать своего отца. Он взрослый, сам разберется». Это была моя первая и роковая ошибка.
Сергей начал втираться в доверие. Он не пытался стать ему отцом — он пытался стать «крутым парнем». Он дарил Кириллу дорогие подарки, которые я не мог себе позволить: последний айфон, модные кроссовки, игровую приставку. Он водил его в аквапарки и на аттракционы, разрешал все, что я запрещал. Он подрывал мой авторитет на корню. Фразы «Твой папа (имея в виду меня) старый, скучный, ничего не понимает» или «Я твой настоящий отец, а он тебя усыновил просто так, по жалости» стали обычным делом.
Я пытался говорить с Кириллом. Объяснял, что любовь — это не в подарках, что это неправильно. Но он, четырнадцатилетний подросток, уже попал под обаяние этого «крутого папаши» с деньгами и без правил. Он стал замкнутым, агрессивным. Перестал называть меня папой. Теперь я был для него «Андрей». Наши с ним доверительные отношения рухнули в одночасье.
Предательство
Апофеозом всего этого стал звонок из суда. Мне пришла повестка. Я, как законный усыновитель, должен был явиться на заседание по делу о взыскании с меня алиментов. Истцом был мой сын. Вернее, Кирилл. Его представителем в суде был его биологический отец, Сергей.
У меня земля ушла из-под ног. Я не верил своим глазам. Я пришел домой, попытался поговорить. Катя рыдала, умоляла Кирилла одуматься. А он, мой мальчик, смотря на меня холодными, чужими глазами, сказал: «А что такого? Ты же меня усыновил. По закону ты обязан меня содержать до совершеннолетия. А мой папа (имея в виду Сергея) сказал, что это мои деньги, и я имею на них право».
Суд состоялся. Несмотря на все мои доводы, на свидетельские показания Кати о том, что Сергей манипулирует ребенком, иск удовлетворили. Закон есть закон. Я, как усыновитель, был приравнен к кровному родителю и нёс все те же обязанности. Судья, сухая женщина в очках, сказала: «Закон на стороне ребенка. Его интересы первостепенны». Интересы ребенка, по версии суда, заключались в том, чтобы я исправно платил деньги на его содержание, пока он живет с матерью и ее новым мужчиной — своим кровным отцом, который к тому времени уже вовсю жил в нашей квартире.
После суда, у здания, я попытался еще раз поговорить с Кириллом. Спросил его, неужели десять лет нашей жизни ничего для него не значат. Он пожал плечами и бросил, отводя глаза: «Ты мне не отец. Ты просто дядя, который содержал нас с мамой. Спасибо, конечно. Но теперь за меня будет платить мой настоящий папа. Вернее, ты ему».
Это была фраза, добившая меня окончательно. Не «спасибо», а «ты мне не отец». Десять лет жизни, любви, заботы — и вот такой итог.
Развод
Наш брак с Катей не пережил этого кошмара. Она пыталась быть на моей стороне, ругалась с Сергеем, умоляла сына. Но в итоге она — его мать. Она не могла его бросить, не могла выгнать. А я не мог жить в одной квартире с человеком, который меня так предал, и с его отцом, который все это спланировал.
Мы развелись. Я съехал. Теперь я живу один в съемной однушке. Катя звонит иногда, плачет, говорит, что сожалеет. Говорит, что Сергей снова начал пить, деньги на подарки кончились, и Кирилл уже не так рад его обществу. Но для меня это уже не имеет значения.
Я исправно перевожу алименты на счет Кирилла. Каждый день эта сумма напоминает мне о том, что я был большим дураком в мире. Я думал, что строил семью. А на самом деле я был временным спонсором. До того момента, пока не объявился «настоящий» хозяин.
Чужие дети могут стать родными. Но кровные узы и законы, увы, часто оказываются сильнее любви и заботы. Я остался один. С чувством, что меня использовали, выжали до капли и выбросили за ненадобностью. И самое страшное — что я до сих пор не могу поверить, что тот маленький мальчик, который звал меня папой, мог вот так вот взять и все перечеркнуть. Видимо, я так и не смог стать для него по-настоящему своим. И теперь я расплачиваюсь за эту наивную веру по полной программе.
Читайте еще: