— Раз живёшь в моём доме, то должна вносить в семейный бюджет больше, — заявил Максим через неделю после нашей свадьбы, складывая на столе чеки за коммунальные услуги.
Я сидела с чашкой кофе и не верила своим ушам. Ещё вчера мы были счастливой молодой парой, планирующей совместное будущее, а сегодня муж объявлял мне коммерческие условия проживания.
— Прости, что? — переспросила я, думая, что ослышалась.
— Всё очень просто, — невозмутимо продолжил Максим, доставая калькулятор. — Квартира моя, я за неё платил. Значит, справедливо, если ты компенсируешь мне расходы на своё содержание.
Содержание. Как будто я была домашним животным, а не женой. За полгода романтических отношений Максим ни словом не обмолвился о том, что рассматривает брак как коммерческое предприятие.
— Максим, мы же семья теперь...
— Именно поэтому и нужно всё честно распределить, — перебил он меня. — Посмотри на чеки. Электричество, газ, вода, интернет, домофон — всё это дорожает.
Я взяла квитанции и изучила цифры. Суммы были обычными для двухкомнатной квартиры в нашем районе. Ничего запредельного или неожиданного.
— И сколько, по-твоему, я должна доплачивать?
— Ну... процентов семьдесят от общей суммы, — после недолгого раздумья ответил муж.
— Семьдесят процентов? За что такой высокий процент?
— Ты же больше дома сидишь! Включаешь свет, воду тратишь, телевизор смотришь!
Логика мужа поражала своей изобретательностью. Получалось, что работающий человек должен меньше платить за коммунальные услуги, чем тот, кто проводит дома больше времени.
— Максим, но я работаю удалённо всего три дня в неделю. Остальное время провожу в офисе.
— Всё равно дома бываешь чаще меня!
— А ты где бываешь?
— На работе! В командировках! На корпоративах!
— То есть твоё отсутствие дома даёт право платить меньше?
— Логично же! Меньше потребляешь ресурсов — меньше платишь!
По этой логике идеальным жильцом был бы человек, который вообще не появляется в квартире. Тогда он мог бы не платить ничего.
— А семейный бюджет? — спросила я. — Мы же планировали складывать зарплаты и тратить сообща.
— Семейный бюджет — это одно, а содержание квартиры — другое. Квартира-то моя!
— Твоя — это как?
— Я её покупал! До свадьбы! На свои деньги!
— А сейчас мы женаты. Разве это не наша общая собственность?
— Формально может и общая, но фактически моя. Я же вложился!
Фактически и формально начали расходиться в разные стороны. Максим готов был признать меня женой формально, но фактически рассматривал как квартиранта.
— Хорошо, а что насчёт продуктов? — поинтересовалась я.
— Продукты покупаем пополам. Это справедливо.
— А готовлю я. Разве моё время и труд ничего не стоят?
— Ну... ты же для себя тоже готовишь...
— И для тебя тоже. Каждый день.
— Хорошо, тогда продукты будем покупать в пропорции шестьдесят на сорок. Ты больше ешь.
— С чего ты взял, что я больше ем?
— Ну... женщины же больше перекусывают дома...
Стереотипы множились с каждой минутой разговора. Сначала женщины больше сидят дома, потом больше едят, дальше, видимо, больше дышат и моргают.
— Максим, а что насчёт уборки?
— Что уборки?
— Я убираю квартиру. Разве это не вклад в семейный быт?
— Ну... убираешь для себя тоже... Тебе же тоже нужна чистота...
— И тебе нужна. Но убираю я одна.
— А я мусор выношу!
— Раз в неделю. А я убираю каждый день.
— Но мусор тяжёлый!
— А пыль лёгкая?
Мы дошли до абсурда — взвешивания домашних обязанностей в граммах и минутах. Максим старательно изобретал причины, по которым его вклад в семейный быт был важнее моего.
— Слушай, а давай тогда всё по-честному распределим, — предложила я.
— Как это?
— Ты платишь за квартиру полностью, как хозяин. А я плачу только за свою долю продуктов и трачу время только на приготовление своей еды.
— То есть как?
— Готовлю только себе. Убираю только за собой. Стираю только свои вещи.
— А как же семья?
— А семья — это когда всё общее. А у нас, получается, каждый за себя.
Максим задумался. Видимо, в его планах было получить преимущества семейной жизни — приготовленную еду, чистую квартиру, постиранные вещи — при сохранении холостяцкого отношения к расходам.
— Но мы же любим друг друга! — попытался он сыграть на чувствах.
— Любовь и справедливость — не противоположные понятия.
— Но квартира действительно моя!
— А жена тоже твоя? Или арендованная?
— Жена моя, конечно!
— Тогда почему с женой ты разговариваешь как с квартиранткой?
— Я не разговариваю как с квартиранткой! Просто хочу честного распределения расходов!
— Честного — это когда я плачу семьдесят процентов коммунальных?
— Ну... может, не семьдесят... пятьдесят пять...
— А может, пятьдесят на пятьдесят? Как равные партнёры?
— Но квартира же моя!
Мы ходили по кругу уже полчаса. Максим никак не мог понять, что брак предполагает объединение не только чувств, но и материальных ресурсов.
— Хорошо, — сказала я, встав из-за стола. — А давай я покажу тебе, как выглядит честное распределение.
— Покажи, — согласился Максим, не подозревая, что его ждёт.
Я прошла в ванную и собрала все свои косметические принадлежности — шампуни, кремы, зубную пасту. Потом направилась в спальню за своими вещами.
— Что ты делаешь? — забеспокоился муж.
— Раз я квартирантка, то буду вести себя соответственно.
— Как это?
— Использовать только свои вещи, готовить только для себя, убирать только свой беспорядок.
Максим наблюдал, как я складываю личные вещи в отдельный угол. Видимо, такой поворот событий в его планы не входил. Он рассчитывал получить дополнительные деньги, сохранив при этом все удобства семейной жизни.
— Ань, ну зачем ты так... Мы же можем договориться...
— Договариваемся. Ты владелец квартиры, я временный жилец. Соответственно, и отношения строим.
— Но мы же муж и жена!
— Муж и жена — это партнёрство. А у нас получается аренда с элементами бытового обслуживания.
Я достала блокнот и ручку, села за стол рядом с калькулятором мужа.
— Давай посчитаем мою реальную стоимость как домработницы, — предложила я.
— Зачем?
— А затем, что если я плачу за проживание, то ты должен платить за мои услуги. Честно же, как ты говоришь.
Максим насторожился. В его расчётах фигурировали только мои расходы, но не мой вклад в семейный быт.
— Итак, — начала я подсчёт. — Приготовление завтрака, обеда и ужина семь дней в неделю. Стоимость услуг повара — пять тысяч рублей в месяц.
— Пять тысяч? Это же дорого!
— Это дёшево. Частные повара берут больше.
— Но ты же не повар...
— А ты не хозяин гостиницы, но за проживание деньги требуешь.
Логику было не оспорить. Если он оценивает в деньгах моё пребывание в квартире, то и мои услуги имеют денежную стоимость.
— Уборка квартиры, — продолжила я. — Ежедневная влажная уборка, еженедельная генеральная. Стоимость услуг клининга — восемь тысяч в месяц.
— Восемь тысяч? За обычную уборку?
— За профессиональную уборку двухкомнатной квартиры. Можешь сам поискать расценки в интернете.
— Но ты же не профессиональная уборщица!
— А ты не профессиональный арендодатель, но деньги считаешь профессионально.
Максим молчал, видимо, начиная понимать, к чему ведёт разговор.
— Стирка и глажка белья, — продолжила я подсчёт. — Услуги прачечной — три тысячи в месяц.
— Но у нас есть стиральная машина!
— Которая не сама включается и не сама развешивает бельё.
— Ну... это же не работа...
— Почему? Потому что этим занимается жена? Значит, не работа?
Мужу стало неуютно. Он явно не ожидал, что его коммерческий подход к браку обернётся против него самого.
— Покупка продуктов, планирование меню, контроль сроков годности, — добавила я в список. — Услуги персонального шопера — две тысячи в месяц.
— Да это же обычные походы в магазин!
— Которые отнимают время и требуют планирования. Время — деньги, разве не так?
— Ну... в принципе...
— Итого мои услуги стоят восемнадцать тысяч рублей в месяц. А твоя доля коммунальных платежей — четыре тысячи. Получается, ты мне должен четырнадцать тысяч.
— Что?! — Максим подскочил на стуле. — Какие четырнадцать тысяч?
— Разница между стоимостью моих услуг и платой за проживание.
— Но это же абсурд!
— Почему абсурд? Ты предложил всё считать в деньгах — я посчитала.
— Но мы же семья! Семья не может быть бизнесом!
— Вот именно. Семья — это взаимная поддержка, а не коммерческие отношения.
Максим растерянно смотрел на мои подсчёты. Впервые за полгода знакомства он столкнулся с тем, что его логика была применена против него самого.
— Но квартира всё равно моя, — слабо возразил он.
— А семья всё равно наша. И в семье не может быть арендодателей и квартирантов.
— Тогда как же быть с расходами?
— Очень просто. Складываем доходы, тратим на общие нужды. Как все нормальные семьи.
— А если я больше зарабатываю?
— Значит, больше вкладываешь в общий бюджет. А я больше времени трачу на дом.
— А если ты больше зарабатываешь?
— Тогда я больше вношу денег, а ты больше занимаешься бытом.
— А если доходы равные?
— Тогда и обязанности делим поровну.
Система казалась справедливой и логичной. Но Максим явно искал подвох.
— А если я захочу купить что-то дорогое?
— Обсуждаем вместе, как семья.
— А если ты захочешь?
— Тоже обсуждаем.
— А личные расходы?
— У каждого должны быть личные деньги на свои нужды.
— Сколько?
— Договариваемся. Главное — справедливо и открыто.
Максим молчал, переваривая услышанное. Его первоначальный план — сохранить единоличное владение квартирой и получить дополнительные деньги с жены — рушился на глазах.
— А если мне не нравится такая система? — осторожно спросил он.
— Тогда у нас проблема, — ответила я честно.
— Какая проблема?
— Мы по-разному понимаем, что такое семья.
— А ты как понимаешь?
— Семья — это команда. Все работают на общий результат, делят и радости, и трудности.
— А я?
— А ты пока что понимаешь семью как выгодную сделку. Получить домработницу, а платить только за коммунальные услуги.
Максим покраснел — моя формулировка была жёсткой, но справедливой.
— Но ведь квартира действительно моя! Я же её купил до свадьбы!
— До свадьбы у тебя была твоя квартира и твоя жизнь. После свадьбы у нас общая семья и общий дом.
— А если мы разведёмся?
— Если будем считать деньги и делить обязанности как сейчас, то обязательно разведёмся.
Это прозвучало как предупреждение. Максим должен был понять: коммерческий подход к браку ведёт к его разрушению.
— То есть ты угрожаешь разводом? — напрягся он.
— Я констатирую факт. Семья, где один считает другого источником дохода, долго не проживёт.
Максим откинулся на спинку стула, явно переосмысливая ситуацию. В его глазах была растерянность человека, который внезапно понял, что его блестящий план имеет серьёзные изъяны.
Я встала и прошла на кухню заварить свежий чай. Нужно было дать мужу время подумать, а себе — успокоиться после этого странного разговора. За окном шумела вечерняя улица, люди возвращались домой к своим семьям. И вряд ли кто-то из них выставлял супругу счёт за проживание.
Чайник закипел, наполняя кухню привычным домашним звуком. Я достала две кружки — по старой привычке. Потом вспомнила о новых правилах и убрала одну обратно в шкаф. Раз я теперь квартирантка, то должна использовать только свою посуду.
— Ань, а что ты делаешь? — Максим появился в дверном проёме.
— Завариваю чай. Себе. По новым правилам.
— Каким новым правилам?
— Раз мы не семья, а арендодатель с жильцом, то каждый пользуется только своими вещами.
Муж наблюдал, как я аккуратно мою только свою кружку и кладу в неё только один пакетик чая. Привычная семейная рутина превращалась в странный ритуал раздельного существования.
— А мне чай не наливаешь?
— Ты взрослый человек, сам можешь заварить.
— Но ты же всегда...
— Всегда я была женой, которая заботится о муже. Сейчас я квартирантка, которая платит за проживание.
— Но это же глупо!
— Это логично. Твоя логика, кстати.
Максим молча достал вторую кружку и заварил себе чай. Мы пили молча, каждый думая о своём. Атмосфера в доме кардинально изменилась за один вечер — из семейного гнёздышка квартира превратилась в коммунальную комнату.
— Слушай, — наконец заговорил муж, — может, я погорячился с этими расчётами...
— Возможно. Но ты их озвучил.
— Ну... можем же обсудить...
— Обсуждаем. Какие у тебя предложения?
— Может... пятьдесят на пятьдесят по коммунальным?
— А остальные мои услуги?
— Какие услуги? — сделал он вид, что не понимает.
— Готовка, уборка, стирка, покупки. То, что я делаю каждый день.
— Ну... это же не услуги... это семейные обязанности...
— Семейные обязанности в семье. А в коммерческих отношениях это услуги за деньги.
Максим явно не ожидал, что его попытка получить дополнительный доход с жены обернётся против него. В его планах было сохранить все преимущества брака, добавив к ним финансовую выгоду.
— Хорошо, — сказал он после долгой паузы. — А что, если мы вернёмся к семейному бюджету?
— То есть?
— Складываем зарплаты, тратим на общие нужды, как ты предлагала.
— А квартира?
— Квартира... ну... наша общая...
— Формально и фактически?
— И формально, и фактически.
— А обязанности?
— Тоже общие. Договариваемся, кто что делает.
— А личные расходы?
— У каждого свои деньги на личные нужды.
— Сколько?
— Ну... процентов десять от общего дохода каждому?
— Справедливо.
Максим выглядел облегчённым. Видимо, перспектива платить жене за домашние услуги показалась ему менее привлекательной, чем семейный бюджет.
— Значит, забываем про сегодняшние расчёты? — с надеждой спросил он.
— Забываем. При условии, что такие разговоры больше не повторятся.
— Не повторятся! Честное слово!
— Хорошо. Тогда давай составим семейный бюджет по-нормальному.
Я достала листок бумаги и ручку. Пора было перейти от коммерческих расчётов к семейному планированию.
— Твоя зарплата? — спросила я.
— Шестьдесят пять тысяч после вычета налогов.
— Моя семьдесят две. Итого сто тридцать семь тысяч.
— Ого, ты больше меня получаешь, — удивился Максим.
— Да. И что?
— Ничего... просто не знал...
— А теперь знаешь. Обязательные расходы — коммунальные, продукты, транспорт, связь. Примерно тридцать тысяч в месяц.
— Остаётся сто семь тысяч.
— Из них двадцать тысяч откладываем на непредвиденные расходы, ремонт, отпуск.
— Остаётся восемьдесят семь.
— Двадцать тысяч — наши личные деньги. По десять тысяч каждому.
— Остаётся шестьдесят семь тысяч на общие расходы.
— Одежда, развлечения, подарки, крупные покупки.
Планирование шло гладко и логично. Максим участвовал в обсуждении без попыток выделить свою долю отдельно.
— А решения по крупным покупкам принимаем как? — спросил он.
— Совместно. Если покупка больше пятнадцати тысяч, обсуждаем вдвоём.
— Справедливо.
— А если не можем договориться?
— Ищем компромисс или откладываем покупку.
— А если один хочет потратить больше личных денег?
— Тратит. Это личные деньги, каждый распоряжается как хочет.
— Даже если второй против?
— Личные деньги — личная ответственность.
Система получилась понятной и справедливой. Каждый знал свои права и обязанности, никто не чувствовал себя ущемлённым.
— А домашние дела как распределим? — поинтересовалась я.
— Ну... ты же лучше готовишь...
— А ты лучше носишь тяжести. Это не значит, что один должен всё делать.
— Тогда как?
— Готовлю я, посуду моешь ты. Убираю я, мусор выносишь ты. Покупки планирую я, носишь ты.
— А стирка?
— По очереди. Неделю я, неделю ты.
— А глажка?
— Каждый гладит свои вещи.
Распределение получилось равным и логичным. Никто не был перегружен обязанностями, но и никто не оставался в стороне от домашних дел.
— Ань, а прости меня за сегодняшний разговор, — сказал Максим, когда мы закончили планирование. — Я не подумал, как это прозвучит.
— А о чём ты думал?
— Честно? Думал, что раз квартира моя, то справедливо, если ты больше участвуешь в расходах.
— А теперь думаешь по-другому?
— Теперь понимаю, что семья — это не бизнес.
Максим выглядел искренне раскаивающимся. В его глазах читалось понимание того, что он чуть не разрушил отношения своим неуместным практицизмом.
Вечер прошёл в спокойной обстановке. Мы составили подробный план семейного бюджета, распределили обязанности, обсудили принципы принятия совместных решений. Атмосфера постепенно возвращалась к привычной семейной тёплоте.
Максим демонстративно помыл посуду после ужина, вынес мусор и даже предложил сходить в магазин за продуктами на завтра. Видимо, старался загладить вину за утренний разговор.
— Не переусердствуй, — с улыбкой сказала я, наблюдая за его хозяйственной активностью.
— Просто хочу показать, что я нормальный муж, а не жадный собственник.
— Покажешь делами в долгосрочной перспективе, а не разовыми порывами.
Он кивнул, понимая правоту моих слов. Один день активности не мог компенсировать месяцы потребительского отношения к браку.
Ложась спать, я размышляла о произошедшем. Максим показал свою истинную сущность — человека, готового извлекать выгоду даже из семейных отношений. Вопрос был в том, сможет ли он по-настоящему измениться или это временная маскировка.
Утром меня разбудил запах свежей выпечки. Максим стоял у плиты в фартуке, готовя завтрак.
— Доброе утро! — бодро поприветствовал он. — Завтрак готов!
— Спасибо. А что случилось?
— Ничего не случилось. Просто решил порадовать жену.
— В рамках новых семейных договорённостей?
— В рамках желания быть хорошим мужем.
Завтрак действительно получился вкусным. Максим явно старался произвести впечатление своими кулинарными способностями. После еды он собрал посуду, загрузил посудомоечную машину, протер стол.
— Ты же опоздаешь на работу, — заметила я, глядя на часы.
— Ничего, успею. Главное — правильно день начать.
— А вчера ты говорил, что я должна больше вносить в бюджет, потому что больше времени дома провожу.
— Вчера я был дураком.
— А сегодня?
— Сегодня я понял, что семья — это взаимная забота, а не коммерческий проект.
Слова звучали правильно, но я помнила утренние расчёты и требования семидесяти процентов коммунальных платежей. Люди не меняются за одну ночь, особенно в вопросах денег.
Следующие дни Максим демонстрировал образцовое поведение. Готовил завтраки, помогал с уборкой, покупал продукты, не забывал про романтические мелочи. Но в его старательности было что-то наигранное, словно он играл роль идеального мужа.
— Как дела с новым семейным бюджетом? — поинтересовалась моя подруга Лена во время нашей встречи в кафе.
— Пока всё хорошо. Максим старается.
— Старается — это как?
— Готовит, убирает, не жалуется на расходы.
— А раньше жаловался?
— Раньше хотел, чтобы я платила за проживание в его квартире.
— Серьёзно? — Лена чуть не подавилась кофе. — Как квартирантка?
— Примерно так.
— И что ты ему сказала?
— Предложила оплачивать мои услуги как домработницы по рыночным расценкам.
— Гениально! И что он?
— Быстро передумал насчёт коммерческих отношений в семье.
Лена смеялась, представляя реакцию Максима на мои подсчёты. Но меня беспокоило не прошедшее, а будущее.
— А ты ему веришь? — серьёзно спросила подруга.
— Пока да. Но настороженно.
— Правильно. Люди, которые считают деньги в семье, редко меняются надолго.
— Посмотрим. Может, он действительно понял свою ошибку.
— А может, просто ждёт подходящего момента, чтобы вернуться к старому.
Лена была права. Максим мог временно подавить свою жадность, но кардинально измениться за несколько дней было маловероятно.
Вечером дома меня ждал сюрприз. Максим расставил на столе свечи, открыл вино, приготовил романтический ужин.
— Что за повод? — спросила я, любуясь сервировкой.
— Повод — извинения за прошлую неделю. Хочу показать, что ценю нашу семью.
— Очень красиво. И вкусно пахнет.
— Готовил по специальному рецепту. Нашёл в интернете.
Ужин прошёл в приятной атмосфере. Максим был обаятелен, внимателен, говорил комплименты. Но меня не покидало ощущение театральности происходящего.
— Максим, а можно вопрос?
— Конечно.
— Ты действительно изменил своё отношение к семье или просто стараешься загладить вину?
Он задумался, видимо, не ожидая такой прямоты.
— Если честно... и то, и другое. Я понял, что был неправ, но ещё не до конца перестроился внутренне.
— То есть?
— То есть разумом понимаю, что семья не должна быть бизнесом, но привычка считать свою выгоду ещё осталась.
Честность была неожиданной и приятной. По крайней мере, Максим не пытался изображать полную трансформацию.
— А что поможет перестроиться окончательно?
— Время. И твоё терпение.
— А если терпение закончится раньше времени?
— Тогда я потеряю лучшее, что есть в моей жизни.
Разговор получился серьёзным и откровенным. Максим признавал свои недостатки и готовность работать над собой. Это было хорошим знаком.
Но через две недели идиллия закончилась. Я нашла в почтовом ящике письмо из управляющей компании с уведомлением о повышении тарифов на коммунальные услуги.
— Максим, смотри, — показала я ему бумагу. — Тарифы выросли на двадцать процентов.
— Ничего себе! — он изучил цифры. — Почти на полторы тысячи больше получается.
— Да. Придётся пересматривать бюджет.
— Придётся, — согласился муж. Но в его глазах промелькнуло что-то знакомое.
Вечером, когда я готовила ужин, Максим подошёл ко мне с листком в руках.
— Ань, я тут посчитал наши новые расходы...
— И?
— Может, всё-таки стоит пересмотреть принципы оплаты коммунальных услуг?
Сердце ёкнуло. Неужели он опять за своё?