Для ефрейтора Виктора Станеску и остатков его взвода мир превратился в адскую карусель. Уже двое суток они, вместе с тысячами других румынских и немецких солдат, метались внутри советского «котла».
Они пытались прорваться на запад, но каждый раз натыкались на русские танки и заслоны. Они пытались уйти на юг, но и там их встречал шквальный огонь.
Приказы не поступали, связь со штабом была потеряна. Офицеры растерянно смотрели на карты, которые уже ничего не значили.
Они брели по выжженной, усыпанной трупами и разбитой техникой молдавской земле. Голодные, измученные, потерявшие всякую надежду.
Виктор видел, как его соотечественники, еще вчера бывшие солдатами «Великой Румынии», сдавались в плен целыми ротами. Они шли к русским с поднятыми руками, и на их лицах было не отчаяние, а облегчение. Для них война закончилась.
Но Виктор, и те немногие, кто остался с его офицером, капитаном Ионеску, продолжали идти. Не потому, что верили в победу. А просто по инерции.
Вечером 23 августа они остановились на привал в небольшой, заросшей лесом балке. И тут по их измученной, разрозненной группе пронесся слух. Сначала это был тихий шепот, который передавали от одного солдата к другому.
— Ai auzit? La București... (Ты слышал? В Бухаресте...)
— Regele... a vorbit la radio... (Король... говорил по радио...)
Никто не верил. Это казалось бредом, солдатской байкой, рожденной отчаянием. Но потом их капитан, Ионеску, бледный, с трясущимися руками, принес старый, трофейный радиоприемник.
Он долго крутил ручку настройки, и сквозь треск и вой помех они вдруг услышали его. Четкий, молодой, полный решимости голос их короля, Михая I.
Голос говорил о том, что диктатура маршала Антонеску свергнута. Что Румыния выходит из союза с гитлеровской Германией. Что румынская армия прекращает все боевые действия против Советского Союза и отныне считает его союзной державой.
И последний приказ, от которого у всех замерло сердце: «Приказываю нашим войскам повернуть оружие против немецких захватчиков!»
Солдаты слушали, и на их лицах, черных от грязи и пороха, отражалась вся гамма чувств: от шока и недоверия до робкой, невероятной надежды.
— Что... что это значит, домнуле капитан? — спросил один из них. — Война... кончилась?
Капитан Ионеску медленно выключил радио. Он долго молчал, глядя на своих солдат.
— Нет, — сказал он наконец, и его голос был хриплым, но твердым. — Война не кончилась. Она просто... стала другой.
И в этот момент на краю балки показались они. Немецкий патруль, человек десять, во главе с суровым фельдфебелем. Это были солдаты из роты фон Лебека, с которыми они еще три дня назад делили один окоп.
— Что здесь происходит? — гаркнул фельдфебель, увидев столпившихся румын. — Почему не на позициях?
— Мы получили новый приказ, — шагнул вперед капитан Ионеску.
— Какой еще приказ? — усмехнулся немец. — Ваш единственный приказ — умирать там, где вам скажут! А ну, сложить оружие! По приказу командования 6-й армии, все румынские части подлежат разоружению во избежание предательства!
— Предательства? — переспросил Ионеску, и его глаза опасно сузились. — Это мы — предатели? Это вы предали нас! Вы втянули нашу страну в свою проклятую войну! Вы хозяйничали на нашей земле! Хватит!
Немецкий фельдфебель не ожидал такого отпора. Он изменился в лице.
— Молчать, румынская свинья! — заорал он, вскидывая автомат. — Waffen weg! Оружие на землю, или мы вас всех здесь положим!
Виктор Станеску стоял, сжимая свою винтовку. Он смотрел на надменное, искаженное злобой лицо этого немца. Он вспомнил все: унижения, презрительные взгляды, то, как они гнали их, румын, на самые гибельные участки. И он вспомнил голос своего короля.
Капитан Ионеску посмотрел на своих солдат. Он увидел в их глазах ту же ярость. Он принял решение.
— În ei, băieți! — тихо, но отчетливо скомандовал он. — Pentru România! (На них, ребята! За Румынию!)
Это был не бой. Это была короткая, яростная, беспощадная схватка. Румыны, доведенные до отчаяния, дрались с яростью обреченных. Виктор, не целясь, выстрелил в фельдфебеля.
Он видел, как тот, удивленно охнув, падает на землю. Вокруг трещали винтовки, звучали короткие немецкие крики. Через минуту все было кончено.
Они стояли, тяжело дыша, над телами тех, кого еще утром считали союзниками.
— Теперь... — сказал капитан Ионеску, — у нас только один путь. На восток. К русским. Сдаваться. Или... присоединяться.
***
Обер-лейтенант Эрих фон Лебек узнал о предательстве не из радио. Он увидел его своими глазами. Он и горстка его уцелевших солдат пытались пробиться к мосту через Прут.
И вдруг они услышали стрельбу у себя в тылу. Он подумал, что это русские партизаны. Но потом он увидел, как колонна их санитарных грузовиков, которую он ждал, вспыхнула, как факел.
И стреляли по ней не русские. Стреляли румыны, из своего же противотанкового орудия.
Фон Лебек не верил своим глазам. Это было безумие. Он пытался связаться со штабом, но в эфире творился ад.
— Achtung! Румыны атакуют штаб дивизии в Яссах!
— Повторяю, не доверять румынским частям! Они стреляют в спину!
— Verrat! Предательство!
Его мир, мир, построенный на порядке, дисциплине и верности союзу, рухнул в одночасье. Враг был больше не впереди. Теперь враг был повсюду. Каждый молдавский крестьянин в поле, каждый румынский патруль на дороге — все были врагами.
Они были в ловушке. В огромной, кишащей врагами мышеловке. И пружина этой мышеловки только что захлопнулась с оглушительным треском.
***
В штабе у генерала Пронина новость о перевороте в Румынии произвела эффект разорвавшейся бомбы. Сначала никто не поверил. Но потом начали поступать подтверждения от разведки, от пленных.
— Так вот оно что... — проговорил Пронин, глядя на карту. — Вот это подарок...
Он понял, что это значит. Это означало не просто разгром окруженной группировки. Это означало полный, тотальный коллапс всего южного фланга вермахта.
Он схватил трубку прямой связи с командующим фронтом.
— Товарищ маршал! У меня срочное донесение! Румыния вышла из войны! Повторяю, Румыния вышла из войны и объявила войну Германии!
Он слушал приказы, и его глаза горели. Эйфория от успешного окружения сменилась азартом стратега, перед которым внезапно открылись невероятные возможности.
Он повесил трубку и повернулся к своим офицерам. На его лице была хищная, торжествующая улыбка.
— Товарищи офицеры! Приказ командования! Задача меняется! Теперь это не просто операция на уничтожение. Это — стремительный бросок на юг! На Плоешти, на Бухарест!
Он подошел к карте. Стер старые стрелы и взял красный карандаш. И нарисовал новые. Длинные, дерзкие, уходящие далеко за пределы «котла», вглубь Румынии.
— Котел, — сказал он, обводя окруженную 6-ю армию, — поручить частям второго эшелона. Пусть дочищают. А танковым корпусам — полный вперед!
Это была уже не просто операция на окружение. Это был марш-бросок к полному разгрому всего южного фланга вермахта. И ворота на Балканы, в самое подбрюшье Европы, были открыты.
В следующей главе: Мы увидим агонию 6-й немецкой армии в «котле» глазами обер-лейтенанта фон Лебека. Хаос, отчаяние, попытки прорыва и осознание полного краха. А в это время Ольга Нечаева и ее медпункт столкнутся с невиданным потоком раненых и пленных...
Купить книгу в электроннм виде: