— Радуйся, Люба, отменил ради тебя встречу, — устало и с ноткой раздражения произносит только что вернувшийся муж, направляясь переодеваться.
— Уверена, ты будешь рад моим новостям, — обращаюсь к нему, но он, похоже, не слышит.
В этот момент из комнаты выходит нарядная дочь.
— Мам, я пойду к подруге на пару часов. Там все наши на тусовку собрались, — сообщает она.
— Кир, я, кажется, говорила о наших планах на вечер, разве нет? — поднимаю бровь, скрещивая руки на груди.
— Да ладно тебе, мам, перенесёшь на завтра, — отмахивается она, и я понимаю, что дочь перешла все границы.
— То есть ради твоей вечеринки я должна менять свои планы? Ты в своём уме, дочь?
— Мать, не начинай. Серьёзно достала.
— Я достала? Как ты смеешь так разговаривать с матерью? Где твои манеры?
— Ну ма…
— Я предупреждала тебя о планах? Говорила про семейный ужин? Значит, он состоится! Никуда ты не пойдёшь и останешься дома!
— Да почему ты такая душнила? — орёт она, размахивая руками, её лицо краснеет от гнева.
— Что такое? — выходит Стёпа, закатывая рукава рубашки. — Почему моя принцесса кричит?
— Да мама достала уже! — указывает на меня, её голос дрожит от раздражения. — Вечно лезет не в своё дело и указывает, что мне делать!
— Кира, мы с тобой ещё днём договаривались. Ты попросилась гулять целый день, а вечером уделить время семье, а сейчас, даже не спросив разрешения, собралась на какую-то тусовку! — пытаюсь донести до неё здравый смысл.
— Да какой мне прок от твоего семейного ужина? Мне что, делать нечего, кроме как среди стариков проводить вечер? Хочешь, чтобы и я стала такой душнилой-домохозяйкой? — её сарказм режет слух.
— Кира…
— Хватит уже, мам! Я устала от твоих требований. «Кира, уберись в комнате». «Кира, не носи еду в постель, крошки будут». «Кира, закинь свои вещи в стирку». «Кира, помой посуду». «Кира, протри пыль». Да меня всё это уже надоело! Моя комната, тебе какая разница, в каком она виде? Моя постель, я в ней сплю, твоё какое дело, что там? — её тирада заканчивается на высокой ноте.
— Прекрати орать, Кира, — спокойно, сдерживая себя, обращаюсь к дочери, хотя внутри всё кипит от обиды.
— Да пошла ты! Честное слово, достала. Знаешь, где ты стоишь со своими просьбами? Вот здесь! — ребром ладони стучит себя по горлу.
В этот момент время будто останавливается. Не верится, что это моя Кира… Когда она успела стать такой? В глазах стоят слёзы, но я не позволю себе расплакаться.
— Сама домохозяйка, которая ничего в жизни не добилась, у которой нет ни друзей, ни подруг, кроме одной тёти Фаи! — кричит Кира, её голос дрожит от ненависти. — Сидишь всё время со своими бесполезными нитками и иголками. И из меня хочешь такую дурнушку сделать? Не выйдет, мама!
— Стёп, ты ей ничего не скажешь? — смотрю на мужа, сдерживая слёзы, но он лишь пожимает плечами и добивает меня.
— Правда, Люб, прекращай уже. Что за дурацкий семейный ужин? Даже мне пришлось свои планы менять из-за твоей прихоти.
— Ты всех уже достала, мам! Всех! — продолжает Кира. — Хватит каждый день входить в мою комнату и трогать мои вещи. Они лежат там, где нужно. И я тебя умоляю, прекрати носиться ко мне в школу и перед всеми поправлять мне шапку. Я не ребёнок уже! Я взрослая и сама знаю, как мне её носить. Сама знаю, где и что мне кушать! Нравится мне вредная еда — значит, буду ей питаться, а твоя домашняя еда в горле комом уже стоит.
— Что ещё тебя не устраивает? — спрашиваю шёпотом, глядя сквозь дочь.
— Твои утренние приготовления! Не хочу есть на завтрак то, что ты готовишь. И чай свой с молоком оставь себе.
— Но ты же его любишь…
— Да я его уже ненавижу! Сквозь тошноту впихиваю в себя эту гадость. Твою еду выбрасываю втихаря от тебя. Даже папа уже в курсе этого и даёт мне деньги на нормальную еду. А ты как слепая курица ничего этого не замечаешь. Да ты вся — одна большая, глупая проблема на мою голову! Да лучше бы тебя вообще не было в моей жизни! Ненавижу тебя! Ненавижу! — выбросив всё это мне в лицо, Кира хватает верхнюю одежду и, на ходу обуваясь, покидает квартиру.
— Ну раз у нас семейного ужина не будет, то, пожалуй, и я поеду. С друзьями хотя бы встречусь. Давно не собирались. Буду поздно, не жди и ложись спать. А Кира перебесится и завтра извинится за свой срыв, — словно ни в чём не бывало, муж накидывает пальто и, улыбнувшись мне подбадривающей улыбкой, хлопает дверью.
Я остаюсь одна в пустой квартире, где эхо от хлопнувшей двери разносится по комнатам. Слезы наконец прорываются наружу, катятся по щекам, оставляя солёные дорожки.
В этот момент я понимаю, что всё изменилось навсегда. И не знаю, как собрать воедино то, что только что рассыпалось на тысячи острых кусочков.
Стою и смотрю на закрытую дверь, всё ещё не веря в только что увиденную сцену. В ушах до сих пор звучат её жестокие слова, а в голове не укладывается произошедшее.
Родная дочь сказала, что ненавидит меня… Эти слова, словно острые ножи, вонзаются в сердце, разрывая его на части. Как такое возможно? Где та милая девочка, которая ещё вчера обнимала меня перед сном?
Прислонившись к стене, медленно опускаюсь на пол. Ноги не держат, колени дрожат, а в горле застрял ком. Дыхание становится прерывистым, воздух будто закончился.
В квартире стоит звенящая тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов. Каждая секунда тянется бесконечно долго, а боль становится всё острее.
Закрываю глаза, пытаясь собрать мысли в кучу, но в голове — пустота. Только её слова, как заезженная пластинка, крутятся снова и снова: «Ненавижу тебя! Ненавижу!»
Слёзы катятся по щекам, но я не замечаю их. Всё внутри будто умерло, оставив после себя лишь пустоту и горечь. Как теперь жить с этим? Как простить?
Ещё утром я спокойно сидела и вязала очередную игрушку, когда старшая дочь сообщила мне долгожданную весть. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь занавески, создавали уютную атмосферу, а в воздухе витал лёгкий аромат свежевыпеченного хлеба. Иногда балую своих домашним хлебом.
— Ма-а-ам, я так счастлива! Мы счастливы! — визжит старшая дочь, смотря на меня через экран телефона.
— Да, Любовь Петровна, мы безумно счастливы, — на экране появляется зять и нежно целует Аню в макушку. — И надеемся, что вы тоже обрадуетесь.
— Ну хватит уже держать интригу. Говорите! — улыбаюсь, любуясь их сияющими лицами.
— Мы беременны! — кричат они в унисон, широко улыбаясь.
— Ах! — вырывается из груди непроизвольный возглас. — Какое счастье!
Слезы радости наворачиваются на глаза. После двух лет попыток и переживаний эта новость кажется настоящим чудом.
— Я так рада за вас! — мой голос дрожит от переполняющих эмоций.
— Мам, мы тоже рады, — отвечает дочь, буквально светясь от счастья. — Расскажешь папе и сестре?
— Конечно, милая. Лёгкой беременности вам обоим!
— Ладно, пока, мама. Мы позвонили, потому что не могли держать эту новость при себе. Люблю!
— Я тоже люблю вас, — отвечаю, смахивая счастливые слёзы.
— И я вас люблю, самая лучшая тёща в мире! — подмигивает зять.
— И я вас люблю, мои дорогие!
От счастья за дочку я не могу сдержать слёз. Два долгих года они безуспешно пытались забеременеть, и каждый раз надежда таяла, как утренний туман. Врачи разводили руками — никаких явных причин или болезней не находили, только советовали принимать витамины и меньше переживать.
И вот наконец-то чудо случилось! Всего-то и нужно было — поехать в отпуск и немного отдохнуть от ежедневной рутины. Судьба порой преподносит самые неожиданные подарки.
Окрылённая этой прекрасной новостью, я убираю пряжу в шкаф и, накинув весеннее пальто, спешу в магазин. Всего лишь одиннадцать утра, но у меня грандиозные планы — к возвращению мужа и дочери я приготовлю настоящий праздничный ужин и поделюсь этой замечательной новостью.
Загружаю тележку продуктами, а потом направляюсь в городской кондитерский магазин — только там можно найти самую свежую и вкусную выпечку. Хочется, чтобы этот день стал по-настоящему особенным, чтобы каждый момент был наполнен радостью и теплом.
В голове уже крутятся мысли о меню, о том, как лучше оформить стол, как удивить близких. Сердце поёт от счастья, и даже весенняя прохлада не может остудить тот огонь радости, который горит внутри.
Стою у витрины кондитерской, рассеянно разглядывая румяные булочки и пирожные. Пальцы машинально поглаживают стекло, пока я пытаюсь определиться с выбором. Хочется взять шоколадный торт — такой красивый, с витиеватыми узорами из крема… Но муж не особо любит шоколад. Может, лучше фруктовый? Или песочное с заварным кремом?
Краем глаза замечаю девушку, стоящую в стороне спиной ко мне. Она оживлённо беседует по телефону, и поначалу я не обращаю на неё внимания. Но вдруг…
— Сказала я уже Стёпе, чтобы разводился, — с недовольством в голосе отвечает девушка. — Но он всё тянет и тянет…
Её слова словно острые иглы вонзаются в моё сердце.
«Ну зачем ей это? — думаю про себя. — Чего она добьётся, разрушив чужую семью? Эх, молодёжь, не понимают, что на чужом несчастье счастье не построить».
— Домохозяйка его — нежная фиалка, — продолжает девушка. — Может, от новости о наших с ним отношениях коньки откинет, как-никак скоро пятьдесят стукнет.
Моя ровесница… Как же жалко эту женщину. В таком возрасте пережить предательство мужа — наверное, это невыносимо тяжело. Полжизни отдать одному человеку и в конце получить нож в спину.
«О чём только этот мужчина думает? — размышляю я. — Увидел молодое тело — и всё? Прощай, старая жена?»
Глубоко вздохнув, пытаюсь взять себя в руки. Нельзя показывать, что я слышала этот разговор.
«Ладно, — говорю себе. — Это их жизнь, меня она не касается. Каждому всё вернётся бумерангом».
Продолжая краем уха слушать разговор девушки, всё же останавливаю свой выбор на фруктовом торте. «Шоколадный я себе позже куплю, а сегодня порадую мужа», — думаю про себя, пытаясь сохранить спокойствие.
— Мам, да разведётся он с ней, разведётся! — продолжает девушка. — У его старухи скоро юбилей, пятьдесят лет. Вот после дня рождения сразу же поговорит с ней и выгонит из квартиры!
Эти слова словно ледяная волна окатывают меня с головы до ног. Замираю, не в силах пошевелиться. «Ведь и мне скоро исполнится столько же… И мужа моего зовут Степан…»
В голове начинается калейдоскоп мыслей. «Не мог же мой Стёпка изменить мне? Не мог… Это какая-то ошибка. Просто совпадение. Может, она говорит о другом Степане?»
— И что, что ему пятьдесят два года? Зато сохранился вон как, и притом обеспеченный! Всё, мам, хватит мне мозги выносить. Мне пора готовиться к ужину. Обещала своему любимому романтический ужин. Нет, конечно, не хватало ещё, чтобы я у плиты стояла. Закажу на дом и накрою шикарный стол. Хорошо, хорошо, скажу, что сама приготовила, мам. Всё, пока.
С колотящимся сердцем смотрю на спину девушки. Не могу поверить в то, что она сказала. Все её слова совпадают с моей жизнью. Моего мужа зовут Степан. Ему пятьдесят два года. И его жене, то есть мне, скоро исполнится пятьдесят лет. Не может же быть столько совпадений? Ведь нет?
Девушка оборачивается ко мне, и я понимаю, что это лицо мне смутно знакомо. Где я видела её?
Взяв свой заказ, девушка покидает кондитерскую, а я стою, смотрю ей вслед и пытаюсь вспомнить, где я видела её. Ведь точно знакомое лицо…
— Простите, вы выбрали что-нибудь?
— А? — оборачиваюсь к продавцу и не могу понять, где я и что от меня хотят.
— Выбрали что-нибудь? — продавец смотрит на меня с явным недоумением.
Обвожу взглядом кондитерскую, пытаясь собрать мысли в кучу. Мой взгляд останавливается на шоколадном торте.
— Мне вот этот торт, — мой голос звучит хрипло и незнакомо. Прочищаю горло и повторяю: — Да, пожалуйста, этот торт.
В голове крутятся её слова, её планы на романтический ужин, её уверенность в том, что мой муж разведётся со мной. Как будто кто-то выхватил почву из-под ног, и я падаю в бездну, не в силах ухватиться за что-либо.
«Это ошибка, — твержу себе. — Это просто кошмарный сон. Сейчас я проснусь, и всё будет как прежде».
Но реальность не исчезает. Она становится только более острой, более болезненной. И это лицо… Где же я видела это лицо?
Домой возвращаюсь словно в тумане. Не помню, как доехала до дома, как парковалась, как поднималась в квартиру. Сигналы других водителей прошли мимо моего сознания. В голове только одна мысль стучит набатом: «Не мог Степан мне изменить. Не мог». Но в глубине души что-то предательски шепчет, что я обманываю себя.
Всплывают в памяти его постоянные задержки на работе. То, как он всегда безупречно ухоженный покидает квартиру. Эти частые встречи с друзьями… С друзьями ли?
Поднявшись в квартиру с продуктами, я как робот прохожу на кухню. Автоматически раскладываю покупки по полкам, действую механически, словно во сне. И вдруг… вибрация. На столе лежит телефон мужа…
Не понимаю. Как телефон Степана оказался здесь? Забыл? Недоверчиво подхожу ближе. Экран загорается, высвечивая новое сообщение.
Контакт: Мой начальник
Сообщение: «Милый, твоя малышка приступила к приготовлению твоих любимых блюд. Надеюсь, ты не…»
Дальше читать не нужно. Этих нескольких строк хватает, чтобы мой мир, который строился годами, рухнул в одно мгновение. Мир, в котором я отдала этому человеку всю себя, все свои силы, любовь, заботу…
Ноги подкашиваются, и я бессильно опускаюсь на стул. В голове пустота, а сердце будто пронзили кинжалом. Всё, во что я верила, оказалось ложью. Всё, что было между нами — фальшивкой.
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"Развод в 50. Вторая петля", Аелла Мэл ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.