В подъезде на втором этаже, прямо между щитком и почтовыми ящиками, кто-то прикрепил новый листок бумаги — крупный шрифт, аккуратный, с оборванной полоской скотча. Алевтина Ивановна заметила его утром, когда выносила мусор. В очках — всё чётко: «Уважаемые соседи! В эту субботу приглашаем на общий субботник. Собираемся в 10:00 у входа. Перчатки, тряпки — приветствуются. Чай и печенье после уборки!»
Она вздохнула. Невольно вспомнила, как лет десять назад такие записки писала сама — тогда ещё работала в районной библиотеке и казалось: если не она, то кто? Теперь ей шестьдесят два, на пенсии третий год. Ходит осторожнее, спина не всегда слушается. Но мусор во дворе замечает сразу — особенно весной, когда снег сходит и под кустами обнаруживаются прошлогодние фантики и смятые бутылки.
На обратном пути Алевтина Ивановна встретила Оксану — соседку с третьего этажа. Молодая ещё, лет сорока пяти, работает экономистом в аптечной сети. Оксана шла быстро, с телефоном у уха, но успела кивнуть:
— Видели объявление? Пойдёте?
— Посмотрю… — ответила Алевтина Ивановна неуверенно.
Оксана улыбнулась. Она всегда казалась бодрой и деловой, но в подобных разговорах часто смущалась:
— Я вот думаю — я бы помогла, конечно… Только у меня выходной один. Но если все выйдут хоть ненадолго — быстро управимся.
Алевтина Ивановна кивнула и решила не говорить про больную спину.
С утра субботы под окнами уже слышались голоса. Кто-то гремел ведром — старым эмалированным, с отколотой ручкой; это был Степан Сергеевич с пятого этажа. Ему семьдесят четыре, бывший инженер-технолог мясокомбината, вдовец лет пять как. Он всегда держал подъездные дела под контролем: за лампочками следил сам, зимой дорогу к дому посыпал песком из собственного мешка.
Старое ведро с трещиной он приносил на каждый субботник: ни разу не купил новое — «зачем выбрасывать то, что ещё служит». В этот раз оно тоже было при деле: Степан Сергеевич набирал в него воду из крана у входа и ставил рядом со скамейкой.
Постепенно подтягивались другие жильцы: Марина Константиновна из первого подъезда — бывшая учительница биологии; Паша-студент с четвёртого этажа (он же всегда забывал закрывать за собой дверь); Тамара Аркадьевна с внучкой Лизой…
Все выглядели немного неловко: кто-то держал тряпку двумя пальцами, кто-то оглядывался по сторонам. Оксана пришла позже остальных; принесла хозяйственные перчатки и пачку вафель «к чаю». Она сразу взяла ведро у Степана Сергеевича и сказала:
— Давайте я окна помою! У меня рука лёгкая.
Степан Сергеевич уступил ведро нехотя:
— Только аккуратно… Оно старое…
Лиза захлопала ресницами:
— А почему оно такое?
Тамара Аркадьевна улыбнулась:
— Потому что оно ещё бабушкино! На нём даже дырочка есть…
Паша стоял в стороне, ковырял ногой прошлогодний песок у порога. Марина Константиновна взяла веник и стала мести ступеньки:
— А вы замечали, что чем больше народу выходит убирать двор, тем меньше мусора появляется потом?
— Потому что стыдно бросать при своих, — заметил Степан Сергеевич.
Кто-то хмыкнул; Оксана молча тёрла стекло до прозрачного блеска.
Пока взрослые убирали площадку перед домом и лестницу внутри подъезда, Лиза носилась вокруг клумбы с сухими листьями.
Алевтина Ивановна мыла почтовые ящики влажной тряпкой — медленно, стараясь не пропустить ни одной пылинки. Она наблюдала за остальными украдкой: как Паша вдруг начал отдирать жвачку со стены (и почему-то покраснел), как Марина Константиновна ругалась вполголоса на тех же студентов («Кто-то же тут ночами семечки грызёт!»), как Оксана ловко справляется даже одной рукой.
Когда подошло время чаепития (чай заваривали прямо во дворе в большом термосе), все собрались вокруг скамейки. Ведро с трещиной стояло рядом — воды почти не осталось; по асфальту тянулась тонкая струйка.
Оксана подливала чай по стаканам:
— Я раньше думала: всё это формальность… А сейчас понимаю — если никто не возьмётся первым, так ничего и не изменится.
Алевтина Ивановна откусила печенье и сказала тихо:
— Всё равно хорошо получилось. Не зря собрались.
Степан Сергеевич пожал плечами:
— Я вот теперь думаю… Может, правда, новое ведро купить? Или это уже талисман двора?
Лиза засмеялась:
— Пусть будет! Оно смешное!
Паша улыбнулся:
— Зато видно: мы тут не первый год живём.
Марина Константиновна одобрительно кивнула:
— Людей меняется много… А ведро всё одно.
Постояли ещё немного вместе; кто-то обсуждал ремонт подъездной двери («опять скрипит»), кто-то делился новостями про общедомовой счётчик. Весеннее солнце подсушило лужицы у порога; стало ясно — двор стал чище и светлее не только из-за уборки.
Разошлись по домам без громких слов: каждый понимал по-своему, что маленькое общее дело иногда сближает сильнее долгих разговоров.
Если хочется поддержать
Спасибо, что дочитали. Лайк и короткий комментарий очень помогают, а небольшой перевод через кнопку «Поддержать» (официально и безопасно, подтверждается вашим банком) даёт нам время на новые тексты. Поддержать ❤️.
