Весна в этом году выдалась ранняя. Еще в начале марта снег сошел полностью, и наша дача, всего в часе езды от города, манила своим пробуждающимся садом. Яблони начали покрываться нежно-зелеными листочками, крыжовник уже вовсю зеленел, а на грядках пробивались первые ростки щавеля.
Я любила нашу дачу с особенным чувством. Мы с Виктором купили ее шесть лет назад – небольшой, но крепкий дом с участком в двенадцать соток. Старые хозяева переезжали в Краснодар, торопились с продажей, и нам удалось сбить цену почти на треть. Потом, конечно, вложили немало – новая крыша, водопровод, баня, забор, теплица. Виктор все делал своими руками, а я занималась садом и огородом.
В тот день я решила перебрать зимние вещи – убрать в шкаф до следующего сезона. Виктор был на работе, сын у бабушки, никто не мешал. В платяном шкафу, на самой верхней полке, среди Викторовых шарфов и шапок, я увидела синюю папку с бумагами. «Наверное, документы на машину», – подумала я, но любопытство взяло верх. Открыла, достала бумаги.
Сначала ничего не поняла. Какой-то договор, печати, подписи... А потом взгляд зацепился за знакомый адрес – наша дача. И следующая строка ударила под дых: «...безвозмездно передает в собственность...» Дальше стояли имена родителей Виктора. Дата – две недели назад.
Я нашла в бумагах мужа договор дарения на нашу дачу его родителям. На дачу, которую мы покупали вместе, вкладывая все свободные деньги, где провели столько счастливых дней, где каждый куст смородины был посажен моими руками.
Ноги стали ватными, я опустилась на кровать. Как он мог? Почему? Что происходит? В голове крутились десятки вопросов, но ответа не было ни на один.
Виктор вернулся с работы поздно, я слышала, как он возится в прихожей, разувается, вешает куртку. Сердце колотилось где-то в горле.
– Маш, ты дома? – позвал он.
Я сидела на кухне, перед синей папкой. Чайник уже давно остыл, а я все смотрела и смотрела на эти бумаги, пытаясь найти другое объяснение, кроме предательства.
– Маш? – Виктор вошел на кухню и замер на пороге. Его взгляд тут же уперся в папку, лицо изменилось. – Ты что, рылась в моих вещах?
Это было настолько нелепо и несправедливо, что я рассмеялась. Горьким, отрывистым смехом.
– Правда? Это все, что тебя волнует? Что я нашла эти бумаги? А то, что ты за моей спиной подарил нашу дачу своим родителям, тебя не смущает?
Виктор вздохнул и сел напротив.
– Я собирался тебе рассказать.
– Когда? Когда бы наступил дачный сезон, и я бы собралась ехать туда? «Ой, дорогая, забыл тебе сказать – дача теперь не наша, я ее подарил родителям»?
– Не передергивай. Все не так.
– А как? – я чувствовала, как внутри поднимается волна гнева. – Как, Вить? Объясни мне, как может быть «не так», если я держу в руках договор дарения на нашу дачу? Дачу, которую мы покупали вместе, строили вместе, где каждый метр земли полит моим потом!
– Успокойся и дай мне объяснить, – он потянулся к моей руке, но я отдернула ее.
– Объясняй.
– Это временная мера. У отца проблемы с бизнесом, на него подали в суд. Если он проиграет, приставы начнут описывать имущество. Юрист посоветовал переписать все ценное на других людей. Вот отец и попросил меня помочь.
Я слушала его, и мне становилось дурно. Родители Виктора всегда относились ко мне прохладно – невестка не их круга, без особого образования и перспектив. Но я терпела их снисходительность ради мужа. А теперь выяснилось, что наше имущество – разменная монета в их делах.
– И ты даже не посчитал нужным спросить меня? Ведь дача оформлена на нас обоих.
Виктор отвел глаза.
– Дача оформлена только на меня. Помнишь, мы тогда решили, что так проще с документами.
– Господи, – я вспомнила. Действительно, при покупке мы решили, что оформим все на Виктора, чтобы не бегать вдвоем по инстанциям. Я тогда была беременна Димкой, плохо себя чувствовала. – Но ты же понимал, что половина – моя. Мы вместе копили на первый взнос, вместе выбирали, вместе вкладывались в ремонт.
– Конечно, понимал, Маш. И сейчас понимаю. Говорю же – это временная мера. Как только у отца решатся проблемы, мы все вернем обратно.
– И когда это будет? Когда решатся его проблемы?
Виктор пожал плечами.
– Не знаю точно. Может, через полгода, может, через год.
– А если не решатся? Если он проиграет суд?
– Ну, тогда дача останется у них. Но мы все равно сможем ей пользоваться, как и раньше.
– На каком основании? По доброте душевной твоих родителей? – я не сдержалась. – Тех самых родителей, которые до сих пор считают, что ты сделал ошибку, женившись на мне?
– Перестань, – поморщился он. – Они давно приняли тебя.
– Да неужели? Почему же тогда за шесть лет они ни разу не приехали к нам на дачу? Даже когда мы их приглашали на шашлыки?
– Ты же знаешь – у них своя дача, в другой стороне от города. Им неудобно ездить в два места.
– И теперь будет удобнее – ведь наша дача стала их собственностью!
Виктор вздохнул и потер виски.
– Маша, я устал с дороги. Давай не будем сейчас ругаться. Я понимаю, что тебе неприятно, но это действительно вынужденная мера. Если бы была другая возможность, я бы не стал так делать.
– Другая возможность? А как насчет того, чтобы просто сказать «нет» своему отцу? Или хотя бы посоветоваться со мной, прежде чем подписывать такие бумаги?
– Я знал, что ты будешь против.
– И поэтому решил поставить меня перед фактом? – я встала, чувствуя, что еще немного, и расплачусь от обиды и гнева. – Знаешь что, Виктор? Это не семья. В семье так не поступают.
Я вышла из кухни, захлопнув за собой дверь.
Ночь прошла бессонно. Я лежала на диване в гостиной, заменявшей нам детскую, и смотрела в потолок. Виктор остался в спальне. Утром, не дожидаясь, пока он проснется, я позвонила свекрови.
– Алло, Нина Петровна? Это Маша. Я могу заехать к вам сегодня? Нужно поговорить.
В трубке повисло молчание.
– Что-то случилось? – наконец спросила свекровь.
– Да. Нашла в бумагах договор дарения на дачу. Хочу обсудить.
– А, ты об этом, – в ее голосе мне послышалось облегчение. – Хорошо, приезжай к трем. Я буду дома.
Свекровь жила в престижном районе, в трехкомнатной квартире с видом на парк. Когда-то эта квартира принадлежала ее родителям, теперь досталась ей. Свекр переехал к новой жене после развода, а сын от первого брака свекрови – сводный брат Виктора – жил отдельно.
Нина Петровна встретила меня в своей обычной манере – сдержанно, но без явной неприязни.
– Проходи на кухню, я чай заварила.
Кухня у свекрови всегда идеально чистая, с дорогой техникой и хрустальными фужерами в серванте. Я присела на краешек стула.
– Я так понимаю, Виктор тебе уже все объяснил про дачу, – начала Нина Петровна, разливая чай. – У Михаила Степановича сейчас сложный период, могут быть проблемы с имуществом. Пришлось принять меры предосторожности.
– И поэтому вы решили забрать нашу дачу?
Свекровь поморщилась.
– Никто ничего не забирает. Это просто формальность. Дача как была ваша, так и останется вашей. Просто на бумаге числится за нами.
– А если с этой бумагой что-то случится? Если вы решите продать дачу? Или подарить ее кому-то еще?
– Что за глупости? – Нина Петровна строго посмотрела на меня. – Мы порядочные люди. Если обещали, значит, сдержим слово.
– Вы мне ничего не обещали, – тихо сказала я. – Я узнала о договоре случайно.
– Ну, Виктор обещал, – она махнула рукой, словно это были мелочи. – Не драматизируй. Как только у Михаила Степановича решатся вопросы, все вернется на круги своя.
– А если не решатся? Если он проиграет суд?
Свекровь задумалась на мгновение.
– Ну, тогда дача останется за нами. Но вы сможете ей пользоваться, конечно же. В конце концов, это ваши труды, ваши цветочки-помидорчики.
«Цветочки-помидорчики». Как небрежно она это сказала. Будто шесть лет нашей жизни, вложенных в этот участок, ничего не стоят.
– Нина Петровна, я хочу, чтобы договор был аннулирован, – твердо сказала я. – Дача должна остаться нашей.
– Но тогда Михаил Степанович может лишиться всего, – возразила свекровь. – Его компанию пытаются обанкротить конкуренты. Если они выиграют суд, имущество пойдет с молотка. Неужели вы не можете помочь в такой ситуации?
– Почему именно нашей дачей? У свекра есть квартира в центре, машина, счета в банке.
– Квартиру он уже переписал на племянника, машину продал, счета обналичил, – Нина Петровна говорила деловито, будто речь шла о самых обычных вещах. – Осталось только решить вопрос с загородной недвижимостью.
– С его загородной дачей, – уточнила я. – Которая в три раза больше нашей.
– Она оформлена на его новую жену, – свекровь скривилась, как от зубной боли. – Предусмотрительный мерзавец.
Я молчала, пытаясь осознать масштаб происходящего. Выходило, что родители Виктора спасали бизнес бывшего мужа свекрови за счет нашего имущества.
– А Славина квартира? – спросила я, имея в виду сводного брата Виктора. – Ее тоже можно было бы оформить на свекра.
– Слава недавно женился, они ждут ребенка. Не хотелось бы их втягивать, – отрезала Нина Петровна. – К тому же, они сами только что взяли ипотеку на эту квартиру.
«А мы, значит, не ждем ребенка и не платим ипотеку», – горько подумала я, но вслух ничего не сказала.
– В общем, Маша, я понимаю твое возмущение, но поверь – это вынужденная мера. Как только все уляжется, дача вернется к вам.
– А если я не согласна? Если я буду настаивать на отмене договора?
Свекровь посмотрела на меня с плохо скрываемым раздражением.
– Ну, во-первых, договор уже зарегистрирован. Во-вторых, дача была оформлена на Виктора, а не на тебя. И в-третьих... – она сделала паузу, – в-третьих, подумай о своей семье. Если ты устроишь скандал, испортишь отношения и с нами, и с мужем. Оно того стоит?
В этот момент я четко осознала, что передо мной сидит человек, который не видит во мне равного. Для нее я – девочка, вышедшая за ее сына, из семьи попроще, без особых перспектив. Которая должна быть благодарна уже за то, что ее приняли в семью.
– Спасибо за чай, Нина Петровна, – я встала. – Мне пора.
– Ты все поняла, да? – в ее голосе звучала надежда. – Не будешь поднимать шум?
– Я все поняла, – кивнула я и вышла из квартиры.
Дома Виктора не было. Он написал смс, что задержится на работе. Я позвонила своей матери.
– Мам, можно я к тебе приеду? С Димой.
– Конечно, доча. Что-то случилось?
– Потом расскажу.
Быстро собрав вещи для себя и сына, я заехала в садик, забрала Диму и отправилась к матери. Она жила в небольшой двушке на окраине, но сейчас эта квартира казалась мне самым надежным местом на земле.
Мама выслушала мой рассказ молча, только качала головой.
– Ну и дела, – сказала она, когда я закончила. – И что теперь думаешь делать?
– Не знаю, – честно ответила я. – Можно подать в суд, но... это же семья Вити. Он меня не поймет.
– А ты его понимаешь? – тихо спросила мама. – Понимаешь, как он мог так поступить – отдать вашу дачу без твоего ведома?
Я промолчала. Действительно, понимала ли я его? Этот человек, с которым прожила восемь лет, который клялся любить и заботиться, – как он мог так поступить?
Телефон разрывался от звонков Виктора, но я не брала трубку. Вечером он приехал к маме.
– Маша, нам надо поговорить, – сказал он с порога. – Наедине.
Мама ушла на кухню, мы остались в коридоре.
– Зачем ты уехала? Почему не отвечала на звонки?
– А ты как думаешь? – я скрестила руки на груди. – После того, как я узнала, что ты тайком подарил нашу дачу родителям, после разговора с твоей матерью...
– Ты ездила к маме? – он нахмурился. – Зачем?
– Хотела услышать ее версию. И знаешь что? Она даже не скрывает, что если твой отчим проиграет суд, дача останется у них. Но мы, так и быть, сможем пользоваться ей. Заниматься цветочками-помидорчиками.
Виктор поморщился.
– Она не это имела в виду.
– Нет? А что тогда? Вить, посмотри на ситуацию со стороны. Твои родители, которые никогда особо не считались со мной, теперь забрали нашу дачу. Дачу, в которую мы вложили столько сил и денег. И ты им в этом помог!
– Я же объяснял – это временная мера.
– А если нет? Если это навсегда? Ты готов потерять дачу ради того, чтобы выручить своего отчима, который, на минуточку, бросил твою мать много лет назад?
Виктор вздохнул и провел рукой по волосам.
– Все сложнее, чем ты думаешь. У отчима проблемы не только с бизнесом, но и со здоровьем. Рак поджелудочной, третья стадия. Он проходит химию, денег уходит немерено. Мама не хотела тебе говорить, думала, ты не поймешь.
Я опешила. Этого я не ожидала.
– И из-за этого вы решили пожертвовать нашей дачей?
– Не пожертвовать, а просто обезопасить на время суда. Если он выиграет, все вернется. Если проиграет... Ну, будет у нас одна дача на двоих – у меня и у мамы. В чем проблема?
– В чем проблема? – я не верила своим ушам. – В том, что ты принял такое решение без меня! В том, что ты спрятал договор и собирался молчать! В том, что для тебя желания твоей матери важнее, чем мнение жены!
Виктор помолчал, потом тихо сказал:
– Вернись домой, Маш. Давай спокойно все обсудим.
– Нет, – я покачала головой. – Мне нужно время подумать. И тебе тоже. Подумай, что для тебя важнее – угодить родителям или сохранить нашу семью.
Он ушел расстроенный, а я еще долго сидела на кухне у мамы, смотрела в окно на вечерний город и думала о том, как легко разрушается то, что строилось годами.
Через неделю Виктор приехал снова. С цветами и тортом для Димки.
– Я расторг договор, – сказал он, протягивая мне бумаги. – Дача снова наша.
Я недоверчиво взяла документы. Действительно, договор был аннулирован.
– Как тебе это удалось? Твоя мама...
– Плевать, что скажет мама, – перебил он. – Ты права, я поступил как последний идиот. Прости меня.
В его глазах было искреннее раскаяние, и я почувствовала, как тает льдинка, поселившаяся в сердце за эту неделю.
– А как же отчим? Его проблемы?
– Мы с братом решили, что поможем деньгами напрямую – на лечение и адвокатов. Незачем втягивать в это наше имущество.
Я молчала, не зная, что сказать.
– Ты вернешься домой? – тихо спросил Виктор.
– Вернусь, – кивнула я. – Но с одним условием.
– Каким?
– Больше никаких тайн. Никаких решений за моей спиной. Мы – семья, и все важные вопросы решаем вместе.
– Обещаю, – он обнял меня, и я почувствовала, как напряжение последних дней отпускает. – Я больше никогда так не поступлю.
Вечером, когда мы вернулись домой и уложили Димку, Виктор достал бутылку вина.
– За примирение?
– За честность, – улыбнулась я, поднимая бокал. – И за нашу дачу, на которой, кстати, уже пора готовиться к посадкам.
Мы еще долго сидели на кухне, строя планы на новый дачный сезон. Кажется, все начинало налаживаться. Но где-то в глубине души осталась маленькая трещинка недоверия. Сможет ли время ее залечить – покажет будущее. А пока нас ждал сад, требующий ухода, и земля, готовая принять новые семена.
🔔 Чтобы не пропустить новые рассказы, просто подпишитесь на канал 💖
Рекомендую к прочтению увлекательные рассказы моей коллеги: