— На колени перед моей матерью, раз не хочешь переписывать квартиру! — требовал муж, тыкая пальцем в пол нашей гостиной.
Я стояла посреди комнаты, не веря своим ушам. Игорь, с которым мы прожили в браке восемь лет, серьёзно требовал, чтобы я унизилась перед его матерью за отказ отдать ей нашу квартиру.
— Ты с ума сошёл? — выдохнула я, глядя на покрасневшее от злости лицо мужа.
— Не сошёл! Мама права — ты неблагодарная эгоистка! Она всю жизнь нам помогала, а ты отказываешься сделать для неё одолжение!
Одолжение. Переписать на свекровь квартиру, которую я покупала на свои деньги ещё до замужества, Игорь называл одолжением.
— Игорь, эта квартира моя. Я её покупала на средства от продажи маминой квартиры.
— А жили мы в ней вместе! Я делал ремонт, мебель покупал!
— Ремонт ты делал на мои деньги, и мебель тоже покупали в складчину.
— Неважно! — махнул рукой муж. — Мама права, когда говорит, что жена должна быть благодарна семье мужа!
Семья мужа. За восемь лет брака я поняла, что для Игоря и его матери Веры Николаевны понятие семьи было односторонним. Я должна была отдавать, жертвовать, подчиняться, а они — принимать как должное.
Всё началось три месяца назад, когда Вера Николаевна неожиданно объявила о своём желании переехать в город поближе к нам. Жила она в областном центре, в собственной двухкомнатной квартире, но внезапно решила, что хочет быть рядом с сыном.
— Игорёк, а что если я перееду к вам? — предложила она во время очередного визита. — Квартиру свою продам, вашу выкуплю.
— Как выкупишь? — не поняла я.
— Ну, переоформим на меня, а я вам деньги дам за неё.
— Какие деньги? — насторожилась я. — И зачем переоформлять?
— Деньги от продажи моей квартиры. А переоформить нужно, чтобы всё по-честному было.
По-честному. Свекровь предлагала купить мою квартиру за деньги, которые получит от продажи своей значительно меньшей по стоимости недвижимости.
— Вера Николаевна, но ваша квартира стоит в два раза дешевле нашей.
— Ну и что? Я же не чужая, а свекровь! Можно и доплату потом внести.
Доплату потом. Обещания свекрови всегда оставались обещаниями, особенно когда речь шла о деньгах.
— А где мы будем жить? — поинтересовался Игорь.
— Со мной! — обрадовалась мать. — Будем большой дружной семьей!
Большая дружная семья в двухкомнатной квартире — я, муж и властная свекровь. Перспектива казалась кошмарной.
— Мам, а может, лучше ты просто переедешь в наш город, купишь себе отдельное жильё? — осторожно предложила я.
— Зачем тратить лишние деньги? — возмутилась Вера Николаевна. — Мы же семья!
Семья. Волшебное слово, которым свекровь оправдывала любые свои притязания на нашу жизнь.
Следующие недели прошли в постоянных разговорах на эту тему. Вера Николаевна регулярно звонила, рассказывая о том, как прекрасно мы заживём вместе.
— Я буду готовить, убираться, за хозяйством следить! — расписывала она радужные перспективы.
— А мы что будем делать? — спросила я.
— Вы молодые, работать будете! А я дом содержать стану!
Дом содержать. В переводе с языка свекрови это означало командовать и контролировать каждый наш шаг.
Игорь поначалу отнёсся к идее матери скептически, но постепенно она его убедила. Регулярные телефонные разговоры, слёзы о том, как ей одиноко, рассказы о проблемах со здоровьем — весь арсенал эмоционального воздействия был пущен в ход.
— Лен, а может, действительно стоит подумать? — сказал он как-то вечером. — Мама не молодеет, ей тяжело одной.
— Игорь, твоей маме пятьдесят девять лет! Она прекрасно себя чувствует и вполне способна жить самостоятельно!
— Но она же предлагает честную сделку — выкупить квартиру.
— За половину стоимости! И потом жить с нами в одной квартире!
— Ну... доплатить она сможет потом.
— Когда потом? И на какие деньги?
На эти вопросы у мужа не было ответов, зато было растущее недовольство моим нежеланием идти навстречу его матери.
Кульминация наступила месяц назад, когда Вера Николаевна приехала к нам с готовыми документами на переоформление квартиры.
— Вот, всё оформила через знакомого юриста, — объявила она, разложив бумаги на столе. — Осталось только подписать.
Я просмотрела документы и ахнула. Квартира переходила в собственность свекрови за символическую сумму — цену её областной квартиры. Никаких обязательств по доплате, никаких гарантий.
— Вера Николаевна, но здесь сумма занижена в два раза!
— Ну и что? Мы же родственники! Налоги меньше платить будем!
— А где прописано, что вы доплатите разницу?
— Зачем прописывать? Я же обещала!
Обещала. Устные обещания свекрови стоили ровно столько, сколько за них готовы были платить.
— Я не буду подписывать такие документы, — твёрдо заявила я.
— Как не будешь? — возмутилась Вера Николаевна. — А как же семья? А как же уважение к старшим?
— Уважение не означает, что я должна отдать свою недвижимость за полцены.
Атмосфера в комнате накалилась до предела. Вера Николаевна сидела с каменным лицом, Игорь нервно ходил по комнате, а я стояла у окна, чувствуя, как рушится семейная идиллия.
Следующие недели стали настоящим испытанием. Свекровь звонила ежедневно, устраивая мужу эмоциональные сцены. Рассказывала, какая я неблагодарная, как не ценю всё, что она для нас сделала. Игорь возвращался домой мрачный и раздражённый, постепенно перенимая мамино недовольство мной.
— Мама плачет каждый день, — сообщал он, стараясь вызвать у меня чувство вины. — Говорит, что разочаровалась в невестке.
— А в чём именно разочаровалась? — спрашивала я. — В том, что я не готова подарить ей квартиру стоимостью в несколько миллионов?
— Не подарить, а продать по семейной цене!
— Семейная цена — это половина рыночной стоимости без гарантий доплаты?
— Ты же знаешь, мама всегда держит слово!
К сожалению, я знала свекровь достаточно хорошо, чтобы понимать: её слово стоило ровно столько, сколько было выгодно ей самой.
Вера Николаевна в молодости работала бухгалтером, прекрасно разбиралась в финансовых вопросах. Все годы нашего брака она регулярно давала денежные советы, которые неизменно оказывались убыточными для нас и выгодными для неё.
— Игорёк, а не вложить ли вам деньги в мой ремонт? Я потом верну с процентами! — предлагала она три года назад.
Мы дали ей двести тысяч рублей на обновление квартиры. Деньги, естественно, не вернулись. Зато появились новые просьбы о помощи.
— Ой, сынок, а холодильник у меня сломался! Вы бы мне новый купили, а я вам постепенно отдам!
Холодильник мы купили, но денег так и не дождались. Зато получили в подарок постоянные упрёки в том, что недостаточно заботимся о пожилой женщине.
— Соседка Валя говорит, что её дети каждый месяц по десять тысяч присылают! А вы что, хуже других детей? — сравнивала Вера Николаевна, умело играя на чувстве долга сына.
Теперь же она решила провернуть самую грандиозную операцию — заполучить нашу квартиру, формально заплатив за неё копейки.
Игорь не выдержал давления матери и начал открытую кампанию против меня. Каждый вечер превращался в судилище, где я выступала в роли обвиняемой в эгоизме и неуважении к семье.
— Все жёны идут навстречу семьям мужей! — кричал он, размахивая руками. — А ты как каменная стена!
— Игорь, я готова идти навстречу в разумных пределах. Но не отдавать квартиру за бесценок!
— Какой бесценок? Мама честно предлагает выкуп!
— По цене в два раза ниже рыночной без гарантий доплаты!
— А что, семейное слово не гарантия?
Семейное слово. За восемь лет брака я не раз убеждалась, что семейные обещания Веры Николаевны имеют удивительное свойство испаряться при первой же необходимости их выполнить.
Ситуация достигла абсурда, когда свекровь начала обсуждать мою жадность с соседями и знакомыми, представляя себя жертвой неблагодарной невестки.
— Представляешь, я предложила честно купить их квартиру, а она отказывается! — рассказывала она всем подряд. — Говорит, что денег мало даю!
Естественно, она не упоминала о том, что предлагаемая сумма составляла половину реальной стоимости недвижимости.
— Лена, а может, ты действительно слишком принципиальная? — спросила меня подруга после разговора с Верой Николаевной. — Она же не чужая тётка, а свекровь.
— Именно поэтому я не хочу портить отношения финансовыми спорами, — объяснила я. — Представь, что будет, когда она поймёт, что переплатила за квартиру?
— Но она же сама предлагает!
— Предлагает сейчас, а через год будет жаловаться, что её обманули.
Подруга задумалась, понимая логику моих рассуждений. Люди со стороны видели только внешнюю картину — отказ помочь пожилой женщине. Но я знала Веру Николаевну достаточно хорошо, чтобы предвидеть все последствия такой сделки.
Кульминация конфликта наступила вчера вечером. Игорь вернулся домой после очередного разговора с матерью в состоянии крайнего возбуждения.
— Всё, решено! — объявил он, врываясь в квартиру. — Завтра едем к нотариусу, оформляем переход права собственности!
— Я никуда не поеду, — спокойно ответила я.
— Поедешь! — рявкнул муж. — Хватит издеваться над старой женщиной!
— Игорь, я не издеваюсь. Просто не готова участвовать в сомнительной сделке.
— Сомнительной? — взвился он. — Да как ты смеешь называть мамины предложения сомнительными?
— Смею, потому что они именно такие и есть.
Тогда-то он и выдал свой ультиматум о вставании на колени. Требование было настолько унизительным и абсурдным, что я даже не сразу поняла, говорит ли он серьёзно.
— Ты хочешь, чтобы я встала на колени перед твоей матерью? — переспросила я, не веря услышанному.
— Да! И попросила прощения за неуважение к старшим!
— За какое неуважение?
— За то, что отказываешься помочь семье!
— Игорь, ты понимаешь, что просишь меня унизиться?
— Понимаю! И считаю, что ты это заслужила!
В этот момент я поняла: муж готов пожертвовать моим достоинством ради сомнительных интересов матери. Человек, который когда-то клялся любить и защищать меня, требовал публичного унижения.
— И что будет, если я откажусь стоять на коленях? — поинтересовалась я.
— Тогда... тогда пересмотрю отношение к нашему браку!
Угроза разводом. Классический приём эмоционального шантажа, которому Игоря научила мать.
Я стояла посреди гостиной, смотрела на покрасневшего от злости мужа и понимала: точка невозврата пройдена. Требование встать на колени было не просто капризом, а индикатором того, насколько глубоко Вера Николаевна проникла в сознание сына, превратив его в орудие своих манипуляций.
За восемь лет брака я видела, как постепенно менялся Игорь под влиянием матери. Когда мы только поженились, он был самостоятельным мужчиной, способным принимать решения и отстаивать интересы нашей семьи. But постепенно мамины звонки, советы, просьбы и требования превратили его в послушного исполнителя материнской воли.
— Хорошо, — сказала я спокойно. — Я встану на колени.
Игорь удивлённо посмотрел на меня, явно не ожидав такой лёгкой победы.
— Серьёзно?
— Абсолютно серьёзно. Но при двух условиях.
— Каких условиях? — насторожился он.
— Первое: твоя мать должна письменно зафиксировать, что потребовала от меня встать перед ней на колени. Второе: ты тоже письменно подтвердишь, что заставлял жену унижаться.
— Зачем это нужно?
— Для истории. Чтобы потом никто не мог сказать, что я всё выдумала.
Игорь растерялся. Он не ожидал, что я соглашусь на унижение, но одновременно потребую документальных доказательств происходящего.
— Это какие-то глупости! — попытался он отмахнуться. — Просто встань на колени и попроси прощения!
— Нет. Либо с документальным подтверждением, либо никак.
— Ну ладно! — сорвался он. — Будут тебе твои бумажки! Мама завтра приедет, всё оформим!
Остаток вечера мы провели в холодном молчании. Игорь звонил матери, рассказывая о моём согласии. Вера Николаевна, судя по его довольным междометиям, была в восторге от перспективы увидеть непокорную невестку на коленях.
Ночью я не спала, обдумывая план действий. Унижение, которого от меня требовали, должно было стать последним аккордом этой семейной драмы. Но финал будет совсем не таким, какого ожидают Игорь и его мать.
Утром муж ушёл на работу в приподнятом настроении, а я начала подготовку к вечернему спектаклю. Первым делом позвонила знакомому юристу.
— Алексей Петрович, мне нужна консультация по семейному праву.
— Слушаю внимательно.
Я рассказала юристу всю ситуацию, не упуская деталей. Он молча выслушал, изредка задавая уточняющие вопросы.
— Понятно, — сказал он наконец. — А что конкретно вы хотите предпринять?
— Хочу защитить свои интересы и одновременно преподать урок мужу и свекрови.
— Тогда действуйте согласно моим рекомендациям.
После разговора с юристом я связалась с подругой Мариной, которая работала нотариусом.
— Марин, мне нужна услуга. Сегодня вечером приедешь ко мне домой для оформления документов?
— Каких документов?
— Расскажу при встрече. Но будет интересно, обещаю.
Следующий звонок был маме. Ей я рассказала всю историю подробно, не скрывая унизительных требований мужа.
— Доченька, ты что, с ума сошла? — ужаснулась мама. — Какие колени? Да он тебя совсем за человека не считает!
— Не считает. Но сегодня вечером это изменится.
— Что ты задумала?
— Справедливость, мам. Просто справедливость.
День тянулся медленно. Я занималась обычными делами, но мысли постоянно возвращались к предстоящему вечеру. В четыре часа дня позвонил Игорь:
— Мама уже выехала, будет к семи. Ты готова?
— Конечно готова.
— И помни: никаких условий и требований! Просто встаёшь на колени и просишь прощения!
— Всё будет именно так, как ты хочешь.
В шесть вечера приехала Марина с нотариальными бланками и печатями. Через полчаса подтянулась мама с двумя подругами — для солидности, как она объяснила.
— Так что мы будем делать? — поинтересовалась Марина, разглядывая обстановку.
— Увидишь. Главное — всё правильно оформить документально.
В семь ровно в дверь позвонили. Игорь открыл, радостно встречая мать. Вера Николаевна вошла в квартиру с торжественным видом человека, идущего на долгожданную расправу с обидчиком.
— Ну что, Яна, готова извиняться? — спросила она, даже не поздоровавшись.
— Готова. Но сначала давайте оформим ваши требования письменно.
— Какие ещё требования? — нахмурилась свекровь.
— Те самые, из-за которых я должна встать на колени.
— Это обязательно? — неуверенно спросил Игорь.
— Абсолютно. Помнишь, мы вчера договаривались?
Марина достала заранее подготовленные документы и начала зачитывать:
— Заявление. Я, Вера Николаевна Петрова, требую от невестки Яны Сергеевны Петровой встать передо мной на колени в знак извинения за отказ переписать на меня квартиру стоимостью четыре миллиона рублей за два миллиона рублей...
— Постойте! — возмутилась свекровь. — При чём здесь стоимость квартиры?
— При том, что именно из-за неё весь конфликт, — спокойно ответила я.
— Но я же предлагала честную покупку!
— За полцены без гарантий доплаты. Марина, продолжайте.
Нотариус дочитала документ до конца. В нём были подробно изложены все требования свекрови, включая унизительную процедуру извинения на коленях.
— И это нужно подписать? — растерянно спросила Вера Николаевна.
— Обязательно. Иначе как я могу встать на колени, не зная точно, за что извиняюсь?