Улицы Пхеньяна – это, пожалуй, единственное место в Северной Корее, где можно увидеть хоть какое-то движение машин. И даже здесь они встречаются реже, чем велосипеды или пешеходы. Для подавляющего большинства северокорейцев личный автомобиль – это что-то из области фантастики, недостижимая роскошь. И тем удивительнее, что у этой закрытой и бедной страны есть собственный автопром. Он не пытается конкурировать с мировыми гигантами и уж тем более выходить на экспорт. Его задача куда прозаичнее и в то же время идеологичнее: быть символом национальной самостоятельности и обеспечивать колесами государство и элиту. Эта история началась с советских грузовиков, пережила странное партнерство с южанами и сегодня существует в условиях тотальных санкций. Как же устроено автомобильное производство в самой закрытой стране мира?
От советских корней к опоре на собственные силы
Чтобы понять современное состояние дел, нужно вернуться на семь десятилетий назад. После разрушительной Корейской войны Северная Корея лежала в руинах, и Советский Союз стал главным помощником в восстановлении. Помощь была не только продовольственной и военной – СССР делился технологиями. Именно тогда, в 1950-х, в КНДР появились первые сборочные цеха, куда привозили машинокомплекты советских грузовиков ГАЗ и ЗИЛ. Это был прагматичный шаг: не строить с нуля сложные заводы, а сначала научиться собирать готовое.
Настоящим прорывом стало основание в 1958 году завода «Сынхва» в Токчхоне. Это было уже более серьезное предприятие, где постепенно наладили не просто сборку, а уже и производство ключевых компонентов. Грузовики, похожие на наши «газоны», стали первой настоящей рабочей лошадкой для северокорейской экономики. На их базе делали все: от автобусов и цистерн до кранов и передвижных мастерских. Успехи завода вовсю использовались в пропаганде – гражданам показывали, как их страна, опираясь на дружбу с СССР, становится индустриальной державой.
Но со временем политическая обстановка изменилась. Отношения с СССР и Китаем стали более прохладными, и лозунг «чучхе» – опоры на собственные силы – стал главным руководством к действию. Производство автомобилей стало вопросом национального престижа и выживания. Модели, когда-то скопированные с советских, как грузовик «Сынри-58» или внедорожник «Кангон», выпускали годами без серьезных изменений. Задача была не в том, чтобы угнаться за мировым прогрессом, а в том, чтобы просто обеспечивать армию и хозяйство самым необходимым, пусть и устаревшим с точки зрения технологий, транспортом.
«Пхёнхва Моторс»: странный гибрид изоляции и сотрудничества
Современная глава в истории северокорейского автопрома – это, безусловно, история компании «Пхёнхва Моторс». Её появление в 1990-х годах стало результатом одного из самых невероятных экономических проектов на Корейском полуострове. Партнером Северной Кореи выступила южнокорейская компания, связанная с Церковью объединения преподобного Муна. Ирония судьбы: совместное предприятие под названием «Автомобили мира» создавали две страны, технически находившиеся в состоянии войны.
Этот союз был обречен с самого начала. Северокорейская сторона, как считают многие эксперты, была заинтересована прежде всего в получении технологий и доступе к иностранным комплектующим. Когда этот доступ был получен, а политическая обстановка вновь обострилась, предприятие постепенно перешло под полный контроль правительства КНДР. Именно под маркой «Пхёнхва» стали появляться те самые легковые автомобили, которые сегодня иногда мелькают в репортажах из Пхеньяна – седаны и внедорожники, до боли напоминающие китайские или иранские модели.
Как отмечают аналитики издания «38 North», «мощности завода позволяют собирать лишь несколько сотен машин в год, и их сборка часто зависит от возможности импортировать готовые комплектующие». Эти автомобили не продаются в салонах. Они распределяются сверху как служебный транспорт между министерствами, ведомствами и проверенными партийными работниками. Даже редкие показы новых моделей, вроде электромобиля или гибрида, – это чистой воды пропаганда, призванная демонстрировать миру, что санкции стране не страшны и она успешно развивает высокие технологии.
Место машины в северокорейской иерархии
В Северной Корее автомобиль – это не просто средство передвижения. Это, в первую очередь, точный индикатор социального статуса его владельца. Весь парк страны, который оценивается примерно в 300 000 единиц на 25 миллионов человек, жестко контролируется государством. Просто так пойти и купить машину невозможно. Право на личный транспорт нужно заслужить многолетней верной службой режиму, и это право даруется в качестве особой награды.
Существует четкая иерархия автомобилей. Высшая партийная и военная номенклатура предпочитает импортные Mercedes-Benz S-класса, Lexus LX или BMW 7-й серии. Несмотря на все санкции, для элиты всегда найдут лазейку, чтобы ввезти статусный автомобиль через третьи страны, чаще всего через Китай. Как метко заметил один исследователь, «для мировой элиты роскошный седан – это выбор, а для северокорейского чиновника – пропуск в закрытый клуб избранных».
Для тех, кто рангом пониже, предназначены автомобили местной сборки – те самые «Хвипарам» или «Чунма». Ездить на собранном в КНДР седане все равно что носить униформу: это сразу указывает на твой статус государственного служащего среднего звена. Ну а настоящим позвоночником экономики остаются старые добрые грузовики. Их производство, в отличие от показного легкового, никогда не останавливалось. Простые, ремонтопригодные, собранные из того, что было, они перевозят уголь, овощи, солдат и рабочих. Они не участвуют в парадах, но именно они и есть настоящий северокорейский автопром – неприхотливый, вечно ломающийся, но продолжающий работать вопреки всему.
Автоломбард в СПБ: 6467373.ru
Хотите узнать, как сэкономить на ремонте авто и всегда быть в курсе последних новостей автомира? Тогда подписывайтесь на Telegram-канал! Вас ждут полезные советы и интересные открытия!
