Бумажка в кармане его куртки была сложена так аккуратно, словно её берегли.
Семь цифр, написанных женской рукой — округлые, старательные, как у школьницы. Ирина достала записку, и сердце ухнуло знакомо и болезненно. В пятьдесят два года она думала, что уже переросла подобные страхи.
Позвонить или не позвонить?
Трубку взяли после второго гудка.
— Алло?
Голос был знакомый. Очень знакомый. Ирина слышала его каждое утро через тонкую стенку — соседка Анна делала зарядку ровно в семь, напевая что-то под нос.
Ирина молча отключила вызов.
Остаток вечера прошёл в тумане. Муж вернулся поздно, как обычно в последнее время, поужинал, посмотрел новости. Всё как всегда. Но теперь каждый его жест казался подозрительным — как он поправлял воротник, как отводил взгляд, когда она спрашивала о работе.
— Устал сегодня, — сказал он, потягиваясь. — Столько дел навалилось.
«Каких дел?» — хотелось спросить, но Ирина промолчала. Опыт научил её: лучше понаблюдать, чем сразу устраивать сцену. В двадцать лет она кидалась в бой с саблями наголо. В тридцать — задавала прямые вопросы. Теперь она знала цену терпению.
Ночью не спалось. Лежала, слушала его ровное дыхание и думала о том, как всё изменилось. Раньше они засыпали, обнявшись. Теперь каждый на своей половине кровати, как два острова.
«Может, я что-то упускаю? Может, давно пора было заметить?»
Утром, провожая его на работу, Ирина приметила: Анна выглядывала из своего окна. Помахала рукой. Слишком дружелюбно для соседки, с которой они едва здоровались в подъезде.
В середине дня раздался звонок в дверь. На пороге стояла Анна — с пирогом и улыбкой, которая казалась приклеенной.
— Ириночка, я тут испекла. Угощайтесь с Борисом Петровичем, — она протянула противень, пахнущий корицей и ванилью. — Он такой хороший человек, ваш муж. Вчера кран мне чинил.
Кран.
Ирина взяла пирог, чувствуя, как холодные пальцы сжимают что-то внутри груди. Значит, вчера он не задерживался на работе. Значит, был здесь, этажом ниже.
— Спасибо, — сказала она ровно. — Очень мило с вашей стороны.
Анна замешкалась в дверях, явно ожидая приглашения войти.
— Может, чайку попьём? Я так давно хотела с вами поболтать по-соседски, — её глаза блестели каким-то неестественным блеском. — Мы ведь практически подруги должны быть, столько лет рядом живём.
«Подруги».
— В другой раз, — Ирина начала закрывать дверь. — Сегодня занята.
Но всё утро думала об этом разговоре. Что-то в поведении Анны её насторожило. Слишком много деталей про мужа, слишком настойчивое желание сблизиться. За пятьдесят лет жизни инстинкты обостряются — чувствуешь фальшь за версту.
Вечером за ужином она аккуратно завела разговор:
— Анна угощала пирогом. Говорит, ты ей кран чинил?
Борис на секунду замер с ложкой супа в руке. Только на секунду, но она заметила.
— Ну да. Попросила в подъезде, — он пожал плечами. — Что я, откажу соседке?
— Конечно, не откажешь, — Ирина улыбнулась. — Ты у нас добрый.
Но почему-то ему показалось нужным объяснять дальше:
— Там всего пять минут работы было. Гайку подкрутить. У неё руки слабые, не может...
«Зачем оправдывается?»
Ирина кивнула и больше не расспрашивала. Опыт научил: мужчины врут тогда, когда начинают объяснять то, о чём не спрашивают.
Следующие два дня Анна как будто подкарауливала её. То в магазине «случайно» встретится, то в подъезде задержится с разговором о погоде. И каждый раз умудрялась упомянуть Бориса: «Такой у вас муж заботливый», «Повезло вам с мужем», «Редко такие мужчины встречаются».
А Борис стал возвращаться домой ещё позже. И всё чаще упоминал какие-то срочные дела, проекты, командировки.
В субботу утром Ирина сидела с чашкой кофе у окна и наблюдала за двором. Анна выходила из подъезда и оборачивалась на их окна. Не просто поднимала голову — именно оборачивалась, словно ждала кого-то увидеть.
«Хватит», — решила Ирина.
В её возрасте она наконец научилась не мучиться догадками. Есть простой способ узнать правду — спросить прямо.
В понедельник вечером, когда Борис снова «задержался», Ирина спустилась этажом ниже и позвонила к Анне.
Дверь открылась быстро — словно её ждали.
— Ириночка! — Анна была в домашнем халате, но с аккуратной укладкой. — Какая неожиданность!
— Можно войти? — Ирина чувствовала, как сердце стучит где-то в горле. — Хочу поговорить.
В квартире пахло дорогими духами и свежей выпечкой. На журнальном столике стояли две чашки — одна пустая, вторая полная дымящегося чая.
— Ждёте гостей? — спросила Ирина, кивнув на чашки.
Анна смутилась:
— Да нет... то есть... подруга должна была зайти, но передумала.
«Подруга».
Ирина села в кресло, не дожидаясь приглашения. В её возрасте можно позволить себе не играть в игры.
— Анна, давайте говорить честно. Зачем вам мой муж?
Соседка замерла с чайником в руках. Потом медленно поставила его на стол.
— Я не понимаю...
— Понимаете. И я понимаю. Вопрос в том, что вы планируете делать дальше, — Ирина говорила спокойно, но внутри всё клокотало. — Хотите разрушить семью? Или просто развлекаетесь?
Анна опустилась в кресло напротив. Лицо её вдруг стало совсем молодым и растерянным.
— Ириночка, вы всё неправильно поняли...
— Тогда объясните правильно.
И Анна объяснила.
Оказалось, что месяц назад у неё сломался смеситель на кухне. Затопила соседей снизу, те скандалили, грозились. Анна в панике — она же одна живёт, не к кому обратиться. А тут встретила Бориса в подъезде...
— Он такой добрый! — глаза Анны заблестели. — Сразу согласился помочь. И смеситель починил, и с соседями поговорил, и слесаря хорошего посоветовал. А я даже не знала, как отблагодарить...
Дальше — больше. Анна решила, что лучший способ благодарности — подружиться с семьёй благодетеля. Испечь пирог, познакомиться с женой, может быть, стать хорошими соседями.
— Я так мечтала о подруге! — призналась она. — Все мои одноклассницы разъехались, на работе одни мужики... А вы рядом живёте, примерно одного возраста...
Ирина слушала и чувствовала, как внутри что-то оттаивает. Нет никакой интриги. Нет никакого романа. Есть одинокая женщина, которая от благодарности готова навязываться в подруги.
— А почему Борис скрывал, что помогает вам?
— Да он не скрывал! — Анна удивилась. — Просто... ну, мужчины же не любят, когда их хвалят. Говорит: "Что тут такого, любой бы помог". А я его номер попросила на всякий случай — вдруг ещё что-то сломается...
Номер в кармане.
Ирина вспомнила ту записку и вдруг рассмеялась. Громко, от души — так, что Анна испугалась.
— Что... что смешного?
— Ничего, — Ирина вытирала слёзы. — Просто я глупая, вот что смешного.
Домой она поднималась с лёгким сердцем. Как же хорошо, когда оказываешься неправа в плохих подозрениях!
Борис уже вернулся. Сидел на кухне с газетой, выглядел усталым.
— Где пропадала? — спросил он, не поднимая головы.
— У Анны была. Она рассказала про смеситель, — Ирина села рядом. — Почему не сказал мне?
Он наконец посмотрел на неё:
— А что говорить? Пять минут работы всего...
— Боря, — Ирина взяла его за руку. — Ты можешь помогать всем соседкам в доме. Только не скрывай от меня. Когда ты что-то недоговариваешь, я начинаю думать всякую чушь.
Он удивился:
— Какую чушь?
— Женскую чушь. Ревность, подозрения... В нашем возрасте это особенно глупо выглядит.
Борис крепко сжал её пальцы:
— Ира, я просто не хотел, чтобы ты думала, что я по чужим квартирам шляюсь. Знаю же, как ты реагируешь...
— Раньше реагировала. А теперь хочу просто доверять, — она прижалась к его плечу. — Мы слишком долго вместе, чтобы играть в недомолвки.
На следующий день Анна снова пришла с пирогом. Но теперь Ирина пригласила её войти.
За чаем выяснилось, что у них много общего: обе любят старые фильмы, обе читают одни и те же книги, обе мечтают научиться рисовать.
— А я думала, вы меня недолюбливаете, — призналась Анна. — Такая красивая, ухоженная... А я рядом — серая мышь.
— Глупости, — Ирина налила ей ещё чаю. — В нашем возрасте красота — это внутреннее спокойствие. И у вас его много.
Они проговорили до самого вечера. О жизни, о детях, о том, как трудно заводить новых друзей после пятидесяти.
— Знаете, — сказала Анна на прощание, — я так боялась показаться навязчивой. Но очень хотелось с кем-то общаться по-человечески...
— А я боялась, что вы хотите увести моего мужа, — рассмеялась Ирина. — Вот и познакомились через взаимные страхи.
Вечером, ложась спать, Ирина думала о том, как много энергии потратила на пустые подозрения. О том, что в её возрасте пора бы научиться различать реальные угрозы и собственные страхи.
«Может быть, дело не в том, что Борис изменился, — думала она, — а в том, что я стала слишком мнительной?»
Муж уже спал. Она осторожно придвинулась к нему, положила руку на его плечо. Он не проснулся, но во сне обнял её крепче.
«Доверие — это тоже навык», — поняла Ирина. — И в пятьдесят с лишним лет его ещё не поздно развивать.
Утром в почтовом ящике лежала записка от Анны: «Спасибо за вчерашний вечер. Давно не чувствовала себя такой нужной. Ваша соседка и, надеюсь, подруга».
Ирина улыбнулась и сохранила записку. Теперь у неё есть женский номер в записной книжке — не тот, что вызывал подозрения, а тот, что обещал дружбу.
Как часто мы ищем врагов там, где можем найти друзей...
А вы замечали, как наши страхи превращают союзников во врагов? И что нужно — больше доверия или больше осторожности в зрелом возрасте?
Здесь истории о том что происходит в наших головах и сердцах после пятидесяти.
Подписывайтесь если узнаете себя в моих героинях!