— Галина Тимофеевне видней, — отпив горького чая из стеклянного гранёного стакана, цедила Тамара Аркадьевна, — близняшки у Маринки — ну, копия!Копия! Я за столько лет ни разу не видела, чтобы совсем различий не было!
— Вот разве что родинка или ноготок, а так всё — под копирку..., — кивала сидящая напротив Галя, прижимая к плачам свежий свитер, который явно только что из стиралки и впитал в себя запах порошка "Морозное утро".
А в это время в квартире, залитой белым светом послеобеденного солнца, две девочки — Лена и Оля — сидели на ковре в абсолютно одинаковых розовых платьях, скукожив носы и показывая друг другу языки. Мама, Марина, стояла с чашкой у окна и всматривалась в них таким взглядом, будто ждала хлопушки на утреннике: “Ну давайте, улыбайтесь друг другу!”.
— Мам, не хочу в садик с ленточкой, как у Оли! — капризничала Лена.
— Хватит, Лена. Сестре нравится — и тебе пусть будет. Подруга должна быть рядом, а вы, сёстры, тем более!
Ольга только усмехнулась: “Подумаешь, лента. Главное — не перепутать, где кто!”
Лена шмыгнула носом — и уставилась в окно. И внутри у неё ощутимо заныло — будто чуть-чуть не хватает воздуха, будто не в своей коже.
* * * * *
Марина - мать “идеальных двойняшек”, по вечерам беспрестанно следила: гладила те самые розовые платья, ровняла тетрадки, укладывала девочек параллельно, на однотонные подушки. На кухне пахло свежей курицей и пюре. Ольга всегда с радостью крутилась на кухне — искать, нюхать, трогать, интересоваться. Лену раздражал и этот лук, и посуда и вечные инструкции:
— Иди помогай маме, как Оля!
В комнате по вечерам читали одну и ту же книгу — “так надо для развития”. Лена смотрела на мать и ощущала колкость: “Я не хочу развиваться так же, как Оля. Я хочу свое!”
В шесть лет обе пошли в первый класс, обе в двух хвостиках, обе в одинаковых синтетических сарафанах. Учитель, разумеется, путал их.
— А получше никогда не будет? — как-то вечером спросила Лена у мамы Марины.
— Будет так , как договоритесь между собой!
Но никто не собирался договариваться. Малейший намёк на разницу — цвет карандаша, фасон банта — уже вызывал мамино “нет, вам должно быть всё поровну”.
В первое лето Лена заявила:
— Не хочу на художественный кружок с Олей. Я хочу во двор играть в лапту.
— Нет, лапта только для мальчиков! Тебе что — плохо с Оленькой? Вы же такие замечательные, когда вместе!
В итоге кружок — один, костюм — тот же. Оля радостно тащила все победы к себе в копилку, а Лена тихо ненавидела каждый вечер проведенный с сестрой.
* * * *
— Мы пойдём колоть уши! — Оля прискакала с флаером прямо в гостиную, где Лена сидела за книжкой.
— Я не хочу! — Лена сразу бросила книжку.
— Ну перестань — это же красиво, у нас будут серёжки!
— Мне не надо, — буркнула Лена.
— Все девочки должны интересоваться красотой! — с раздражением выдала мама и велела: “Завтра поедем”.
В итоге обе вечером рыдали: Лена — потому что ей сделали больно, Оля — потому что сестра хмурится и портит фото.
На следующий день мама вручила обеим одинаковые серебряные гвоздики: “Сестричкам — всё одинаковое, запомните!”
* * * *
В двенадцать Лена бунтовала, как могла и втихаря подстригла волосы короче, чем у Оли. Наутро услышала только:
— А мне тоже, только чуть короче, — хлебнула Оля, вздрогнув от острых ножниц.
— Вы такие стильные, такие одинаковые! Как картинка! — осталась довольна мама.
Лена впервые отчётливо ощутила, что быть настолько вместе - становится невыносимо.
Осенью завязался первый школьный роман у Оли. Лена смотрела, как Оля кокетничает с мальчишками, и во дворе шептались: “Где твоя сестра? Пусть пойдет с нами — веселей вдвойне!”. Лена мечтала исчезнуть, уйти к другой семье, где нет фразы “вы должны быть вместе”.
В старших классах Лена взялась за математику и информатику, почти назло сестре, которая всё ещё выбирала кружки по батику, и балету. На все просьбы мамы “делать всё как Оля” отвечала сухо:
— Мне это не нужно.
На выпускном мать устроила истерику:
— На кого ты нас меняешь? Сестра по тебе скучает, вы должны поступать вместе в один университет!
Лена подала документы в другой город втайне.
Оля, узнав, зарыдала, пристала, требовала “сделать, как всегда”.
— Я не хочу быть чьей-то копией... — ответила Лена.
Выбор оказался простым: уехать — и расти дальше самой.
В универе Лена впервые надела абсолютно разные носки, купила пальто, нарисовала синюю стрелку на левом глазу и почувствовала себя живой.
Домой звонила раз в месяц, неохотно рассказывала всё о себе. Оля жаловалась на “плохих подруг” и частую смену причесок. Позже выяснилось, что она всё равно старалась быть похожей на сестру, как и раньше.
На третьем курсе Лена нашла постоянную работу, сдала на права, накопила на подержанный “Форд” и рассказала об этом родным вскользь.
Через месяц — звонок:
— Мы с папой присмотрели Оле “почти такую же” машину! Здорово, правда? Но вместе осилим только половину, тебе тоже нужно будет скинуться...
— Вы кажется с ума сошли... — впервые не сдержалась Лена. — Берите сами что хотите — я только на свои нужды копить буду...
Мама ещё неделю дулась, обвиняла дочь в “эгоизме”.
* * * * *
Через полгода Лена познакомилась с Виталием. Нормальный, спокойный, уверенный парень из другого города, дом — благополучный, всё чин по чину.
О том, чтобы знакомить с семьёй, Лена долго молчала — воспоминания о том, как живут “две одинаковые девочки”, были слишком свежи.
Но однажды Виталий настоял.
— Ну не может быть всё настолько плохо, как ты описываешь... Познакомь нас и вот увидишь, всё будет хорошо, — сказал он.
Только они вошли в квартиру, как мама вручила Виталию разноцветные тапочки, а Оля была уже при полном параде: платье в “цветочек”, чуть перекошенная причёска — всё “как у Лены”, только хуже смоделировано.
Весь вечер Оля пыталась подмигивать и кокетничать, переходила черту в разговорах, громко хвасталась, как им весело вдвоём было в детстве и как Лена всё за ней повторяла...
Лена пыталась не замечать, внутри же всё свербело.
Утром Оля тайком подошла к комнате Лены, когда та выходила в душ. Виталий лежал на кровати, читая сообщения.
— Доброе утро. Ты проснулся? — голос Оли был чересчур “игривым”.
Виталий недоумённо улыбнулся:
— Оля, что ты тут делаешь?
— Я — это Лена! — отпарировала она, сделав шаг ближе.
— Не смеши. Я разницу вижу.
— Жаль, что не хочешь попробовать… — Оля на секунду замерла, потом вздохнула и ушла.
В этот же день Лена спешно собралась. “Поживём в гостинице — не переживу, если еще раз это увижу...”, — объяснила она парню. Виталий не стал её переубеждать:
- Я всё понял - произнёс он, - больше никогда не буду уговаривать тебя встретиться с роднёй.
Когда они уходили, мама сперва попыталась вразумить их: “Девочки, что вы устроили! Вы должны дружить!” Но Лена не захотела слушать продолжение этой "оперы".
* * * * *
С Виталием у Лены всё сложилось — но домой она и вовсе приезжать перестала. Мама пыталась звонить, писать письма и рассказывать про "одно целое", а Оля выкладывала в соцсети фото “двойняшки форева”.
Но у Лены оставалось только удивление: вроде всё одинаковое, вроде родня, а деле - чужие люди с которыми и здороваться не охота...
Благодарю за каждый лайк и подписку на канал!
Приятного прочтения...