Поезд Адлер-Москва готовился к отправлению. Анна, заняв своё место у окна на нижней полке плацкартного вагона, с любопытством наблюдала за суетой на перроне. Впереди больше суток пути, и она радовалась, что успела взять билет на удобное место.
Её внимание привлекла эффектная женщина в леопардовом платье, энергично движущаяся вдоль поезда. Смуглая, с крашеными в огненно-красный волосами, собранными в высокий хвост, лет пятидесяти, она уверенно тащила за собой три огромных чемодана без всякой тележки. Несмотря на внушительный вес багажа, женщина передвигалась с поразительной лёгкостью, громко покрикивая на зазевавшихся пассажиров:
— Посторонись! Дай дорогу! Куда смотришь?
Анна не могла не восхититься её физической силой. Женщина, тяжело дыша, но не сбавляя темпа, подтащила чемоданы к ступенькам их вагона и, крякнув, подняла первый. Затем, показывая чудеса ловкости, затащила второй и третий.
— Куда прёте без очереди? — попытался возмутиться какой-то мужчина.
— У меня отправление, милый! — отрезала женщина с заметным южным акцентом и протиснулась в тамбур.
Через несколько минут она появилась в проходе вагона, волоча за собой всё те же три чемодана, две коробки с фруктами и несколько пакетов.
Анна с удивлением наблюдала, как новая пассажирка лихо разместила свой багаж. Один чемодан она запихнула под нижнюю полку напротив, второй умудрилась втиснуть в боковой проход, а третий, кряхтя, но справляясь самостоятельно, закинула на верхнюю багажную полку.
— Вот так. Управилась! — удовлетворённо произнесла она, вытирая пот со лба. — Ещё б я не управилась! Я на рынке двадцать лет коробки таскаю, не впервой.
Устроив багаж, женщина скрылась в конце вагона, видимо, направляясь в санузел. Когда она вернулась через пятнадцать минут, Анна едва узнала её. Леопардовое платье сменилось тёмной бесформенной одеждой, волосы были скрыты под скромным платком, повязанным по-старушечьи. Походка изменилась — теперь женщина шаркала ногами и слегка сутулилась.
С этим новым образом она подошла к проводнице и заговорила тихим, чуть дрожащим голосом:
— Доченька, помоги старой. Как же я на верхнюю-то полезу? Не рассчитала сил своих старческих.
Проводница сочувственно кивнула:
— Сейчас посмотрим, что можно сделать. Давайте подождём, когда все пассажиры рассядутся, может, найдём вариант.
Поезд практически тронулся, когда в вагон вошёл молодой парень с рюкзаком — высокий, лет двадцати, с наушниками на шее. Он сверился с билетом и направился к месту напротив «бабушки».
— Извините, это моё место, — вежливо сказал он сидящей там женщине с ребёнком, которая вскоре пересела.
«Бабушка» оживилась и что-то зашептала проводнице, которая вскоре подошла к парню:
— Молодой человек, вы не будете против поменяться местами с бабушкой? Ей тяжело на верхней полке, а у вас нижняя.
Парень с недоумением оглядел своё только что занятое место:
— Эээ... но я специально брал нижнюю полку.
— Понимаю, — вздохнула проводница, — но, может, войдёте в положение? Женщина в возрасте, ей трудно подниматься.
«Бабушка» тут же материализовалась рядом, опираясь на стенку с таким видом, будто без этой опоры она бы рухнула:
— Сыночек, миленький, — проговорила она дрожащим голосом. — Я б никогда не попросила, но совсем плохо мне наверху. Давление скачет, спина болит... Ты молодой, тебе легче.
Парень выглядел растерянным и виноватым одновременно:
— Но я же билет покупал именно на нижнюю полку...
Анна, наблюдавшая всю эту сцену с начала и до конца, не выдержала:
— Простите, но я видела, как эта женщина полчаса назад сама затащила три тяжеленных чемодана в вагон и даже закинула один наверх. Какое давление, какая спина?
«Бабушка» мгновенно развернулась к Анне, глаза её сверкнули:
— Ты что такое говоришь? Да я еле иду! — и тут же, спохватившись, снова ссутулилась и приложила руку к пояснице. — Ой, спинушка...
— Вы двадцать минут назад были в леопардовом платье и хвастались, что двадцать лет коробки на рынке таскаете, — парировала Анна. — А потом переоделись в туалете и платок этот надели. Я всё видела.
Проводница растерянно переводила взгляд с одной на другую:
— Это правда?
— Абсолютно, — кивнула Анна. — Это просто манипуляция, чтобы получить нижнее место.
Парень с изумлением смотрел на «бабушку», которая на глазах преображалась. Спина выпрямилась, голос окреп, а взгляд стал жёстким:
— Ты что, девочка, следишь за мной? Какое твоё дело? Я немолодая женщина, имею право на удобство!
— На удобство — да, на обман — нет, — спокойно ответила Анна. — Этот молодой человек купил билет на это место, и он имеет полное право там ехать.
К этому моменту спор начал привлекать внимание всего вагона. Пассажиры с интересом наблюдали за разворачивающейся драмой.
— Да что ты понимаешь! — повысила голос женщина, окончательно забыв о своём «немощном» образе. — У меня… Вон, таблетки! — она выхватила из кармана упаковку лекарств.
— Которые не мешали вам тащить три чемодана и хвастаться силой? — уточнила Анна. — Я своими глазами видела, как вы один из них на верхнюю полку закинули, даже не поморщившись.
Парень, ставший невольным центром конфликта, недоверчиво посмотрел на «бабушку»:
— Так вы... притворялись?
— Ничего я не притворялась! — огрызнулась женщина. — Просто сил хватило на последний рывок, а теперь вся больная! Совесть у молодежи совсем пропала!
Проводница, осознав ситуацию, обратилась к женщине уже более строго:
— Гражданка, если у вас проблемы со здоровьем, почему вы не покупали нижнее место изначально?
— Все нижние полки были заняты! — выпалила та, уперев руки в боки. — Что мне, не ехать было? У меня там бизнес!
— Бизнес? — усмехнулся мужчина с соседней полки, который всё это время внимательно слушал. — А минуту назад вы немощной старушкой прикидывались. Я всё слышал.
Другие пассажиры начали переговариваться. Кто-то осуждающе качал головой, кто-то открыто возмущался.
— Я в Адлере видела, как она на рынке торговала, — вдруг сказала женщина с дальней полки. — Ящики с помидорами таскала, только так!
— Точно! — подтвердил ещё кто-то. — Это та самая, которая возле входа стоит. Голосище на весь рынок!
Женщина поняла, что план провалился окончательно. Окружённая осуждающими взглядами, она резко сорвала платок:
— Да подавитесь вы своей полкой! Бессердечные! Молодёжь нынче старших не уважает!
— Уважение ещё нужно заслужить, — спокойно ответил парень, расправляя плечи. — Я бы уступил место тому, кто действительно нуждается. Но не тому, кто обманывает.
Проводница, чувствуя себя неловко из-за того, что чуть не стала соучастницей обмана, решительно произнесла:
— Гражданка, займите своё место согласно билету. И в следующий раз покупайте то, что вам нужно, а не рассчитывайте на жалость.
Женщина, бросив на всех испепеляющий взгляд, схватила сумку и с демонстративным кряхтением полезла наверх:
— Упаду — вы все будете виноваты!
— Не упадёте, — усмехнулась Анна. — Я видела, как вы чемодан забрасывали. С координацией у вас полный порядок.
Оказавшись на верхней полке, женщина демонстративно отвернулась к стене и накрылась с головой. Вагон постепенно вернулся к своему обычному ритму, но ещё долго пассажиры обсуждали случившееся.
Ближе к вечеру, когда вагон погрузился в дремоту, Анна заметила, как «бабушка», думая, что никто не видит, ловко спустилась с верхней полки за фруктами из своих запасов. Движения её были уверенными и гибкими — ни намёка на немощность. Поймав взгляд Анны, женщина гордо вскинула подбородок и прошипела:
— Что уставилась? Сторожишь всё?
— Просто убеждаюсь, что вы в порядке, — невинно ответила Анна. — А то вдруг спина болит, помочь понадобится.
Женщина что-то проворчала и забралась обратно, снова демонстрируя завидную ловкость.
К утру, когда поезд подъезжал к крупной станции, «бабушка» вдруг преобразилась снова. Леопардовое платье вернулось, волосы были уложены, макияж освежён. Энергично собрав часть багажа, она объявила, что выходит.
— А говорили, что до Москвы, — заметила Анна.
— Планы изменились, — отрезала женщина и, не глядя ни на кого, двинулась к выходу.
Когда она скрылась за дверью, парень рассмеялся:
— Вот это искусство перевоплощения! А я ведь чуть не повёлся.
Анна кивнула, глядя в окно на удаляющуюся фигуру в леопардовом платье, уверенно катящую чемоданы по перрону. Никакой сутулости, никакой немощности — только энергия и напор.
— Смотрите, — прокомментировала Анна увиденное, — может, ей просто нужно в театр или цирк пойти работать. Талант пропадает.
— На рынке выгоднее, — усмехнулся мужчина с соседней полки.