Борис изменял жене. Их дочь поняла это первой. И для нее это стало настоящим ударом...
То утро началось как обычно. Лариса встала в половине седьмого, поплелась на кухню, включила чайник. Старенький, видавший виды, он зашумел, забулькал. Господи, думала она, куча лет этому чайнику, а все работает, не то что люди.
Пока вода грелась, Лариса нарезала хлеб, достала из холодильника масло, сыр. Обычный голландский, в нарезке, Борис другой не признавал. А что поделать? Мужчина привык, попробуй переучи.
Борис сидел за столом, уткнувшись в телефон, новенький такой, с большим экраном. Месяц назад купил, хвастался: смотри, какая камера! Лариса тогда только плечами пожала. Господи, кому какая разница, сколько там этих пикселей. Главное, чтобы звонил исправно.
— Кофе будешь? — спросила она, даже не глядя на мужа, потому что знала ответ заранее.
— Давай, — буркнул Борис и тут же перевернул телефон экраном вниз.
Вот это их дочь Ника и заметила. Она стояла в дверях, зевала, на работу через час, а проснуться никак не могла. В медцентре с утра всегда аврал, пациенты названивают, записываются. А она, администратор, должна быть свежей и приветливой. Ага, размечтались.
— Пап, ты чего телефон прячешь? — спросила Ника как бы между прочим.
Борис аж подскочил на стуле, посмотрел на дочь исподлобья.
— С чего ты взяла? Ничего не прячу, положил просто так.
И ведь покраснел. Как мальчишка, которого мамка с сигаретой поймала. Ника хотела еще что-то сказать, но махнула рукой. Рано утром ссориться — себе дороже. Да и что тут скажешь?
А вечером пришла Инга. Они с Никой дружили со времен колледжа, потом, правда, пути разошлись. Ника пошла в медицину, администратором устроилась, а Инга подалась в туризм. И ведь неплохо устроилась, надо сказать, в приличном агентстве работала, с иностранцами. Английский у нее был отличный, еще в школе с репетитором занималась.
Так вот, пришла Инга на ужин, как обычно, с тортиком. И сразу к Ларисе, как к родной маменьке, полезла:
— Ой, тетя Лариса, как вкусно пахнет! Суп с капустой, да? Вы меня научите когда-нибудь готовить? А то я совсем никакая хозяйка, руки-крюки просто.
Лариса аж расцвела вся. Еще бы, похвалили ее стряпню. Она много лет, между прочим, варит этот суп, а муж ни разу спасибо не сказал. Так, поест молча и уйдет к телевизору. А тут молодая красивая девушка восхищается ее готовкой, глазки горят.
— Конечно, научу, — засуетилась она. — Садись, садись к столу.
Борис тоже оживился, выпрямился, живот втянул. Прямо молодцем смотрелся... Рубашку одернул. Между прочим, она тоже новая была. Лариса неделю назад купила на распродаже, а он ворчал, зачем тратить деньги? Старые рубашки еще нормальные. А тут надел.
— Инга у нас машину покупает, — сообщила Ника, наливая суп. — В кредит хочет взять. Пап, ты же разбираешься? Поможешь выбрать?
Вот тут Борис прямо весь подобрался, плечи расправил, улыбнулся.
— Конечно, помогу! А что за машину хочешь? Новую или с пробегом?
— С пробегом, — Инга вздохнула. — На новую денег нет. Да и незачем, я только учусь водить. Вдруг стукну где-нибудь, жалко будет.
— Правильно мыслишь, — одобрил Борис. — В субботу поедем, посмотрим. Я знаю пару хороших автосалонов, там не обманут.
Лариса молча ела. Что тут скажешь? Муж в машинах действительно разбирался. Всю жизнь в автосалоне проработал. И зарплата неплохая была, она в своем мебельном магазине получала меньше.
Квартира им, правда, досталась от родителей Ларисы. Трехкомнатная, в старом доме, но в центре. Метро рядом, магазины. Дачу только они купили вместе, это было единственное общее имущество. Лариса там все лето возилась, огурцы сажала, помидоры. Борис ворчал, мол, зачем тебе это надо? В магазине все купить можно. А ей нравилось.
Инга ушла поздно, все с Борисом про машины говорила. Тот прямо помолодел, глаза блестят, руками размахивает.
Лариса посуду мыла, телевизор смотрела, но краем глаза посматривала и на мужа, который даже приосанился в присутствии такой благодарной слушательницы.
Ника тоже заметила, как отец оживился. И еще заметила, что Инга на Бориса смотрела как-то особенно, внимательно так, с интересом, кивала, вопросы задавала. А когда уходила, поцеловала его в щеку.
— Спасибо, дядя Боря! Вы такой умный!
А дядя Боря зарделся, как мальчишка.
В субботу Борис с Ингой поехали смотреть машины. Лариса собралась было с ними, все-таки выходной, делать нечего, но Борис отрезал:
— Куда тебе? Ты в машинах не разбираешься. Только мешать будешь.
Обидно стало, столько лет вместе прожили, а он так разговаривает при чужом человеке. Хотя какая Инга чужая, давно уж знают ее, с первого курса к ним ходит.
— Ладно, — сказала Лариса. — Поеду на дачу.
— Вот и правильно, — кивнул Борис.
И даже не спросил, как она доберется, а ведь ей на электричке трястись, потом пешком от станции топать.
Вернулся Борис только вечером. Довольный такой, розовощекий, прямо помолодел. От него пахло женскими духами, сладкими, приторными, как дешевые конфеты. От них просто в горле зачесалось...
Лариса сразу учуяла, у нее на запахи нюх, как у ищейки был, но промолчала. Думала, может, в салоне надушено было. Или Инга духи разлила в машине, мало ли что бывает.
— Выбрали что-нибудь? — спросила она, накрывая на стол.
— Да, нашли вариант. Инга в понедельник кредит оформлять будет.
Лариса отметила, как муж произнес имя «Инга». Ласково так, нежно даже.
Ника пришла еще позже, она с подругами в кино ходила. Мать с отцом уже спали. То есть лежали в своей спальне, каждый на своей половине кровати. Так они уже несколько лет спали, рядом, но порознь. Лариса иногда думала, может, отдельные кровати купить?
Но как-то неловко было. Что люди скажут? Соседи, родственники. Хотя стоило признать, что между ней и Борисом теплота давно ушла...
***
Прошла неделя, другая. Инга теперь часто заходила, то за советом по машине, то просто так, чаю попить. И все с Борисом советовалась, страховку как оформить, техосмотр где пройти. Тот важничал, объяснял, даже как-то с ней поехал в автосервис масло менять.
А потом Лариса заметил, что муж изменился. Нет, внешне вроде все такой же, на работу ходил, зарплату приносил, по выходным телевизор смотрел, футбол в основном. Но что-то неуловимое появилось.
Новый одеколон купил, раньше «Шипром» брызгался, советским еще, а тут французский какой-то. В спортзал записался. Представляете, Борис и спортзал! Он же максимум до магазина доходил.
И телефон... Борис теперь вечно с ним был, даже в туалет брал. А если звонок, выходил на балкон. Говорил, что с работы звонят, клиенты. Но Лариса-то неглупая, какие клиенты поздно вечером? Она старалась не замечать, уходила в домашние заботы. Но запах чужих духов, сладких, приторных, чуяла всегда.
Ника тоже заметила перемены. Как-то вечером, когда отец опять на балконе шептался по телефону, как заговорщик какой, подошла к матери.
— Мам, ты ничего не замечаешь?
— Что именно? — Лариса старательно вышивала крестиком.
Новое увлечение у нее появилось, месяц назад.
— Папа странный какой-то стал. И Инга... часто больно приходит.
— Что Инга? Подруга твоя, вот и ходит.
— Не знаю, мам. Смотрит она на папу как-то... не по-дружески.
Лариса иголку отложила, посмотрела на дочь устало так, обреченно даже.
— Ника, что ты придумываешь? Инга — твоя подруга. Папа ей просто помогает, как старший товарищ. Не выдумывай глупостей.
Но семечко сомнения было посеяно, и Лариса начала присматриваться. Увиденное ей совсем-совсем не понравилось... Действительно, Инга приходила часто и всегда нарядная, юбки короткие, кофточки обтягивающие. Ресницы накрашенные, губы блестят. А раньше в джинсах ходила, в свитерах мешковатых.
И Борис. Господи, да он же принаряжался, когда она приходила! Рубашку свежую надевал, брился второй раз за день. И этот одеколон использовал, от которого голова болела.
Но самое страшное случилось через пару месяцев. Ника тогда с работы отпросилась, голова разболелась, мигрень замучила. Таблетку она выпила, но не помогало. Решила в аптеку сходить, что-нибудь посильнее купить. Шла через площадь и вдруг увидела, что из кинотеатра выходят отец с Ингой, держатся за руки, как голубки молодые.
Инга смеется, к нему прижимается, волосами трясет. А ведь оба на работе должны быть! Будний день, самый разгар рабочего времени.
Ника аж остолбенела, потом спряталась за киоск, достала телефон. Руки тряслись, никак не могла на камеру переключиться. Наконец получилось, и она щелкнула раз, другой. На фото все четко видно: отец, Инга, сплетенные пальцы, взгляды влюбленные.
Домой Ника вернулась как в тумане. Опустилась на табурет у стола, смотрела в одну точку, как пришибленная. Что делать? Сказать матери? Так сердце же разобьется у нее, бедной. Много лет вместе прожили, всякое было, и хорошее, и плохое. Промолчать? А как промолчишь, когда такое? Когда подруга, змея подколодная, отца уводит?
Борис пришел как обычно, веселый, розовощекий. От него пахло духами Инги, Ника этот запах из тысячи узнала бы.
— Привет! — крикнул он с порога. — Что на ужин?
Лариса засуетилась, котлеты разогревать побежала, салат резать. А Ника смотрела на отца и видела перед собой чужого человека. Предателя.
После ужина, когда мать на кухне посуду мыла, Ника решилась. Она подошла к отцу, села напротив.
— Пап, нам надо поговорить.
— О чем? — он даже от телевизора не оторвался, футбол смотрел.
— Об Инге.
Вот тут он дернулся. Резко повернулся, глаза сузились.
— Что об Инге?
— Я вас видела сегодня, вы из кино выходили и за руки держались.
Молчание повисло тяжелое, душное. Слышно было, как на кухне вода льется, посуда звенит. Ника ждала, что отец будет отпираться. Но Борис, кажется, обрадовался, что его вывели на чистую воду... 2 ЧАСТЬ РАССКАЗА 🔔