— Ты обязана помогать сестре! Двадцать пять тысяч в месяц — это минимум! — голос матери догнал Анну уже на лестничной площадке.
Дверь квартиры захлопнулась за спиной с таким грохотом, что эхо прокатилось по всей лестничной клетке. Анна прислонилась к холодной стене подъезда, пытаясь унять дрожь в руках. В висках стучало, перед глазами всё плыло от возмущения.
«Двадцать пять тысяч в месяц! — мысль билась в висках. — Да у нас средняя зарплата в городе меньше! Мама совсем с ума сошла?»
Телефон завибрировал в кармане — Игорь прислал смайлик с вопросом, как прошла встреча. Анна судорожно набрала ответ: «Еду домой. Мама требует, чтобы мы содержали Маринку с её будущим мужем. Я в шоке».
Спускаясь по лестнице, она всё ещё не могла поверить в услышанное. «Почему я должна содержать чужую семью?» — Анна остановилась у почтовых ящиков, всё ещё не веря в реальность происходящего. Мать требовала это так, словно речь шла о долге, который невозможно не вернуть.
***
Три года назад Анна и Игорь приняли решение, которое изменило их жизнь. Устав от мизерных зарплат в местных конторах, они решили попробовать удалённую работу. Анна тогда получала пятнадцать тысяч в бухгалтерии завода — того самого, где всю жизнь проработала её мать. Игорь зарабатывал чуть больше в местной IT-компании, но и тридцати тысяч едва хватало на жизнь.
— Знаешь, — сказал однажды Игорь, просматривая вакансии на международных платформах, — за ту же работу, что я делаю здесь, американцы платят в десять раз больше.
— И что нам мешает? — спросила тогда Анна.
— Только страх попробовать.
Первый год был а дом. Они работали по шестнадцать часов в сутки: днём в офисах, вечерами и ночами — на удалёнке. Анна освоила международные стандарты бухучёта, подтянула английский, начала с простых задач для азиатских стартапов. Игорь параллельно брал фриланс-проекты, нарабатывал портфолио.
Людмила Петровна, мать Анны, с самого начала отнеслась к их затее скептически:
— Что за глупости? Нормальные люди на работу ходят, а не дома сидят. Вот Мариночка — молодец, в офис каждый день, как положено.
Марина действительно была образцовой дочерью в глазах матери. Младше Анны на пять лет, она работала менеджером в торговой компании, носила строгие костюмы и каждый вечер рассказывала маме о своих офисных буднях. Людмила Петровна это понимала и одобряла — всё как у людей.
Сейчас, три года спустя, Анна вела бухгалтерию для четырёх компаний из Сингапура и Гонконга, а Игорь стал постоянным разработчиком в американском стартапе. Их совокупный доход превышал двести тысяч рублей в месяц — немыслимая сумма для их провинциального города.
Но для Людмилы Петровны они по-прежнему были «бездельниками, которые целыми днями в компьютер пялятся».
***
Анна давно научилась не спорить с матерью. Проще было кивнуть, согласиться, что да, сидим дома, да, не настоящая работа. Споры ни к чему не приводили — Людмила Петровна просто не могла понять, как можно работать, не выходя из квартиры.
— Ты хоть оделась сегодня по-человечески? — спрашивала мать при каждой встрече. — Или опять в пижаме целый день?
Анна не говорила, что встаёт в шесть утра, чтобы успеть на созвоны с азиатскими клиентами. Не рассказывала о дедлайнах, о том, как приходится разбираться в налоговом законодательстве разных стран, о бессонных ночах в конце квартала. Зачем? Мать всё равно считала, что настоящая работа — это когда встаёшь по будильнику, едешь в переполненном автобусе и сидишь в офисе с девяти до шести.
Но в глубине души это ранило. Хотелось признания, уважения к своему труду. Особенно больно было слышать постоянные похвалы в адрес Марины:
— Вот Мариночка — труженица! Встаёт ни свет ни заря, в офисе до вечера. А ты? Полдня спишь, полдня в компьютере сидишь.
Две недели назад Марина объявила о беременности и предстоящей свадьбе. Анна искренне обрадовалась за сестру. Несмотря на мамины сравнения, она любила Марину. Та никогда не лезла с советами, не осуждала их с Игорем образ жизни.
— Поздравляю! — Анна обняла сестру. — Когда свадьба?
— Через месяц, скромно отметим. Алёша не хочет пышного праздника, да и мне не до того в моём положении.
Анна сразу решила — подарят пятьдесят тысяч. Для их города это очень приличная сумма, больше месячной зарплаты большинства гостей. Она представляла, как обрадуется Марина, ведь деньги молодой семье точно пригодятся.
***
Сегодняшняя встреча с матерью началась как обычно. Людмила Петровна сразу прошлась по внешнему виду Анны:
— Опять в джинсах пришла? Могла бы и платье надеть к матери в гости.
Анна промолчала. Потом пошли стандартные расспросы про «сидение дома», сетования на то, что «нормальные люди на работу ходят». Анна кивала, соглашалась, ждала момента, чтобы перевести разговор на свадьбу.
— Мам, мы с Игорем решили подарить Марине и Алёше пятьдесят тысяч на свадьбу.
Людмила Петровна поморщилась, словно откусила лимон:
— Всего-то? Могли бы и побольше дать, у вас же деньги с неба падают. Сидите дома, ничего не делаете, а деньги капают.
Анна почувствовала, как внутри поднимается раздражение, но сдержалась:
— Мам, пятьдесят тысяч — это приличная сумма...
— Для кого приличная? — перебила мать. — Для тех, кто горбатится на заводе за копейки? А для вас, бездельников, это мелочь. Вот что я тебе скажу: Мариночка скоро в декрет уйдёт. Алёша один семью не потянет, у него зарплата тридцать тысяч. Так что ты с мужем будете им помогать.
— В смысле? — Анна напряглась.
— В прямом. Двадцать пять тысяч в месяц будете давать. У вас деньги лёгкие, незаработанные, а у сестры твоей ребёнок будет. Или ты хочешь, чтобы племянник голодал?
Анна открыла рот от изумления:
— Мама, ты серьёзно?
— Абсолютно. Это твой долг как старшей сестры. Мариночка всю жизнь работает как проклятая, а ты дома сидишь. Справедливо будет, если поделишься.
***
Что-то внутри Анны оборвалось. Годы молчаливого согласия, проглоченных обид, невысказанных возражений — всё это вдруг прорвалось:
— Мама, ты хоть понимаешь, что говоришь? Двадцать пять тысяч — это больше средней зарплаты по городу! Почему я должна содержать взрослых людей?
— Потому что у тебя деньги нетрудовые! — повысила голос Людмила Петровна. — Сидишь дома в пижаме, тюкаешь по клавишам — и деньги текут. А люди по-настоящему работают!
— По-настоящему? — Анна встала. — Мама, я встаю в шесть утра! Я работаю с клиентами из пяти стран! Я прошла четыре международные сертификации! Игорь пишет код для системы, которой пользуются миллионы людей! Это не настоящая работа?
— Не смеши меня! — отмахнулась мать. — Работа — это когда на завод идёшь, к станку встаёшь. Когда в офисе с девяти до шести. А вы... вы просто удачно устроились. Лёгкие деньги — ими грех не делиться с семьёй.
Анна смотрела на мать и вдруг поняла: бесполезно. Людмила Петровна никогда не признает их труд равноценным. Для неё существует только один правильный способ зарабатывать — тот, к которому она привыкла за сорок лет на заводе.
И удивительное дело — вместо обиды Анна почувствовала облегчение. Больше не нужно оправдываться, доказывать, искать признания. Мать сделала свой выбор — считать дочь бездельницей с лёгкими деньгами. Что ж, это её право.
— Знаешь что, мама, — Анна взяла сумку. — Я не буду платить Марине двадцать пять тысяч в месяц. Если захочу помочь — помогу, но по своему желанию, а не по твоему приказу. И да, наши деньги не лёгкие. Просто ты не хочешь этого видеть.
— Анна! — возмутилась мать. — Ты что себе позволяешь?
— То, что должна была сделать давно. Устанавливаю границы. Я люблю тебя, мама, люблю Марину, но содержать её семью не обязана. И точка.
***
Выйдя из подъезда, Анна села в машину и просто сидела несколько минут, переживая случившееся. Телефон снова завибрировал — Игорь беспокоился.
По дороге домой она прокручивала разговор в голове. Жалела ли о сказанном? Нет. Могла ли сказать мягче? Возможно. Но после стольких лет молчания слова вырвались сами.
Марине она поможет, если будет нужно. Но не по маминому указу и не фиксированной суммой. Может, оплатит курсы для повышения квалификации. Или поможет с детскими вещами. Но это будет её решение, а не навязанная обязанность.
Дома Игорь встретил её с кружкой чая:
— Ну что там?
Анна рассказала всё: про пятьдесят тысяч на свадьбу, про материнское презрение, про требование ежемесячных выплат.
— Двадцать пять тысяч в месяц? — Игорь поставил кружку на стол. — Она серьёзно?
— Абсолютно. И даже не спросила, потянем ли мы.
Они сидели на кухне, и Анна впервые не чувствовала потребности оправдывать мать. Раньше бы добавила что-то вроде "она просто переживает за Марину" или "наверное, устала". Но сейчас молчала.
— Ты же отказалась?
— Да. Сказала, что не обязана содержать сестру с мужем.
Игорь кивнул и обнял её за плечи. Они понимали друг друга без лишних слов.
***
Утром Анна проснулась с непривычным чувством лёгкости. Игорь уже работал в кабинете — слышался стук клавиатуры и приглушённый голос из динамиков.
За завтраком она открыла семейный чат. Десять непрочитанных сообщений от матери, три от Марины. Анна закрыла мессенджер, не читая.
— Не хочешь посмотреть? — спросил Игорь, наливая кофе.
— Позже. Или вообще не буду.
Через неделю Марина написала лично — спросила про свадебный подарок. Анна ответила честно: пятьдесят тысяч. Сестра поблагодарила, без упрёков и намёков.
Работа шла своим чередом. Анна больше не оправдывалась перед воображаемой матерью за каждый перерыв. Не чувствовала вины, когда в обед смотрела сериал вместо "настоящей работы".
Месяц спустя она сама предложила Марине оплатить онлайн-курсы по дизайну — сестра давно мечтала сменить профессию. Это было её решение, без принуждения и чувства долга.
— Знаешь, — сказала она Игорю вечером, — впервые в жизни я не чувствую себя плохой дочерью.
— Потому что ты ею никогда не была, — ответил он.
И Анна впервые в это поверила.
Рекомендуем к прочтению: