На первый взгляд это была обычная чайка, извалявшаяся в кирпичной пыли. Чайка напоминала бомжа с нервным тиком: ободранная, воспалённые глаза с алым ободком постоянно подёргивались. Она вопила и бесновалась на карнизе, пока Антон не распахнул окно и не впустил её. Птица требовательно гаркнула и склонила куцую голову. Антон перенёс поближе к умывальнику заляпанные кровью весы, поставил на стол пластиковый тазик. Вывалил в него мясо. Десять бордовых кусочков, каждый ровно по пятьдесят грамм. Он пробовал кормить птицу разными кусками, но эта сволочь будто была оснащена внутренними весами и сразу начинала недовольно вопить, отчего левое ухо Антона сворачивалось в трубочку и противно ныло. Птица склевала угощение и, обильно нагадив на стол, выпорхнула в окно. Птичья жижа пришла в движение, сложилась в слова и впиталась в клеёнку. “Ничего не понравилось, авторы, старайтесь больше!” — успел прочитать Антон. В соседней квартире грохнуло, заматерилось. “Потоличина, — с досадой пробубнил он, — с