Несколько недель, Нота жила в страхе ожидания, что вот откроется дверь, и на пороге их дома появится Ткачёв. Но время шло, а он в Лебяжьем так и не объявился, и она почти успокоилась. На дворе уже стояла осень, серый ноябрьский день, словно выцветшая фотография, отражался в мокрых окнах. С утра у неё, почему-то сильно разболелась спина: «Что это со мной, — думала обеспокоенно Нота, — рожать ещё недели через три, тяжёлого ничего не поднимала. Да разве бы Иван позволил это. Он даже трёхлетнего Серёжку на руки брать не даёт». Поясницу то прихватывало, то отпускало. Дома никого не было, Аня ушла в школу, Иван на работу, свекровь уже вторую неделю лежала в больнице. Только маленький Серёжка тихо посапывал в своей кроватке, в послеобеденном сне. Она налила себе в чашку чай, и помешивая его, стала глядя на плывущие серые тучи за окном. От неожиданного стука в дверь, Нота вздрогнула.
— Разрешите войти, — раздался голос, который она иногда слышала в своих ночных кошмарах.
Нота обернулась, и увидела Ткачёва, а позади него, была Марта Эдуардовна.
— Далеко же ты забралась, еле отыскали, — проговорил Анатолий с довольной улыбой на лице.
Он стоял на пороге, одетый в дорогой костюм, уверенный в себе и наглый до неприличия.
— Ты зачем явился, — не поздоровавшись, спросила Нота, — в гости тебя никто не звал.
— А я не в гости, — продолжая улыбаться ответил он.
— Тогда зачем?
— Я хочу увидеть дочь, — заявил он, словно это было его законное право. Словно он не исчез из ее жизни десять лет назад, словно не говорил, что ребенок ему не нужен, что у него другие планы на будущее.
Нота похолодела. Она не могла позволить этим двоим, встретится с дочкой. Смотрела на Анатолия и видела перед собой довольного, наглого человека. «Как я могла влюбиться в него», пронеслось в её голове.
— У тебя нет дочери, поэтому видеть тебе некого.
Произнося это, она вцепилась в край стола, чтобы не упасть. Марта Эдуардовна молча наблюдала за происходящим, ее лицо выражало смесь торжества и любопытства.
— Ты лжешь, — процедил Ткачёв, его улыбка исчезла, словно ее и не было, — я знаю, что ты родила девочку, мама все разузнала. И я имею право ее видеть.
Нота почувствовала, как кровь отлила от лица. Сердце бешено заколотилось, и боль в спине усилилась.
— Ты не имеешь никаких прав, — проговорила она, чувствуя, как внутри поднимается волна паники, — Аня, дочь Ивана.
— Не стоит ломать комедию, Нота, — наконец подала голос Марта Эдуардовна, — я говорила с вашими соседями, и они рассказали о том, что ты как-то подозрительно быстро вышла замуж, а потом родила девочку, раньше положенного после свадьбы срока. Мать твоя всех уверяла что ребёнок родился недоношенный. Но я подсчитала, и по времени всё указывает на то, что это дочь Анатолия.
— Вот, видишь, — нагло усмехнулся Ткачёв, а потом бесцеремонно
оглядел комнату, — кстати, дом у вас неплохой. Я гляжу, жизнь у тебя неплохо сложилась.
Звон пощёчины прозвучал в тишине как выстрел. Нота с размаха, ударила Ткачёва по лицу, вложив в этот удар всю свою ненависть, страх и отчаяние. Он пошатнулся, но удержался на ногах, злобно сверкнув глазами. Марта Эдуардовна ахнула от неожиданности.
— Убирайтесь вон! — закричала Нота, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. Я не позволю тебе видеться с Аней, — твердо сказала она, стараясь не выдать охватившую ее панику, — ты не отец ей. Ты бросил меня беременной, ты отказался от ребенка. И сейчас, спустя столько лет, ты вдруг вспомнил о дочери?
— Подумай хорошенько, Нота, — вмешалась в их перепалку Марта Эдуардовна, — стоит ли тебе устраивать скандал? Ведь тогда всем станет известно, кто настоящий отец твоей дочери. И что тогда скажет твой муж?
— Мой муж всё знает, я ничего от него не скрывала, когда выходила замуж. И именно Ваня, настоящий отец Анечки.
Как раз в это время, когда в доме Свечкиных шла перепалка, в гости приехали Тая с Егором. Увидев у двора чёрную «Волгу», она удивилась.
— Интересно, кто это к ним приехал, на такой машине?
— Может родня какая, — предположил Егор.
Но услышав громкие крики, оба насторожились.
— Нет, это не гости, там что-то происходит, пойдём быстрее.
Они, переглянувшись, быстрым шагом направились к дому. Приоткрыв дверь, услышали обрывки фраз и поняли, что происходит что-то серьезное. Тая толкнула дверь шире и вошла в комнату, за ней следом вошел Егор. В прихожей они увидели крашеную блондинку в дорогом костюме, которая что-то бормотала себе под нос. В комнате разгорался скандал. Нота, бледная как смерть, держалась за стол, а Ткачёв, потирая покрасневшую щеку, злобно смотрел на неё.
— Что здесь происходит? — громко спросил Егор, отстраняя Таю и проходя вперёд. Она, выглянула из-за него, и ахнула, узнав Ткачёва.
— Это не ваше дело, — огрызнулся Анатолий, — уходите.
— А, это ты гусь, — Егор тоже узнал физрука, — интересно, что тебе тут понадобилось?
— Да вот, явились, — с придыханием проговорила Нота, — Анечку им подавай.
— А с чего это вдруг? — удивлению Тая, не было предела.
— Понимаете, — заискивающим голосом заговорила Марта Эдуардовна, — мы много думали над тем, что у Анатолия где-то растёт ребёнок. Понимаете, это моя внучка, и нам хотелось бы принимать участие в её жизни. Мы люди обеспеченные, живём в городе, поэтому сможем ей многое дать.
— Долго же вы думали, — усмехнулась Тая, — Аня уже в третий класс ходит. И, по-моему, в вашей заботе совершенно не нуждается.
— Ну не вам об этом судить милочка, — поджала губы Марта Эдуардовна.
Егор, прищурившись, осмотрел Ткачёва с головы до ног.
— Ты, я вижу, неплохо живёшь. Костюмчик вон какой дорогой. На чьи деньги шикуешь, проходимец?
— А твоё какое дело, — взревел Анатолий, — всё никак не уймёшься колхозан. Говори спасибо что я тебя тогда в милицию не упёк за то, что избил меня.
— Это ты моли Бога, за то, что не получил тогда сполна. Но если что, я сейчас могу добавить.
— Я имею право, — чуть поумерив пыл пробубнил Ткачёв, — это моя дочь.
— Нет, это дочь Ноты и Ивана! — отрезал Егор, — и если ты сейчас же не уберёшься отсюда, то получишь то, что не дополучил тогда.
Ткачёв побагровел от злости. Марта Эдуардовна попыталась что-то возразить, но Егор прервал ее резким жестом.
— А вам, уважаемая, лучше не вмешиваться. Может припомнить, как вы Ноту беременную выгнали из дома, когда она к вам приехала за помощью.
Марта Эдуардовна поперхнулась воздухом, не ожидая такого поворота. Она прекрасно помнила тот день, когда Нота, униженная и отчаявшаяся, стояла на пороге ее дома, прося о помощи. Тогда она закрыла перед ней дверь, руководствуясь корыстными соображениями и желанием угодить сыну.
В этот момент дверь распахнулась, и на пороге появился хозяин дома. Увидев мужа, Нота облегчённо вздохнула и опустилась на стул.
— А что здесь случилось, — спросил он, уставившись на незнакомых людей.
— Да вот, припёрся, папаш, — усмехнулась Тая, — дочку им твою подавай.
— Понятно, — проговорил Иван, догадываясь кто сейчас стоит перед ним.
Не раздумывая, он сгрёб одной рукой Ткачёва за шиворот и спустил с крыльца. Перепуганная Марта Эдуардовна, не дожидаясь той же участи, сама быстро покинула помещение. Они сели в машину, чёрная «Волга», взревев мотором, понеслась прочь из Лебяжьего.
— Вот зачем мы сюда попёрлись? — потирая щёку и злобно глядя на мать, спросил Анатолий.
— Потому что твой дед, чтоб его черти в аду на сковородке жарили, выжил из ума, — с раздражением отвечала Марта, — это же надо, составил завещание на правнука или правнучку, которые у тебя родятся. И если после его смерти в течение года такие не появятся, всё имущество отойдёт в пользу местного Дома престарелых. У вас с Любашей, детей увы, не будет, потому что всё для себя жили. Теперь хоть лечись, хоть залечись, бесполезно. И дом загородный с участком, и все сбережениями твоего ненормального деда, прямо из-под рук уплывают.
— Ладно, время ещё есть, — буркнул Анатолий, — мы что нибудь придумаем.
— Что ты теперь придумаешь, идиот, — обругала Марта сына, и отвернулась от него к окну.
«Хорошо, что хоть так всё обошлось, — размышлял про себя Ткачёв, — а ведь могли бы и побить», вспомнив кулаки Егора, он невольно поёжился. Хоть давно это было, а помнил, как ему тогда досталось.
Пока Иван выпроваживал непрошенных гостей, Нота благодарила Таю.
— Спасибо тебе, — говорила она, — в какой раз ты меня выручаешь. Если бы вы так вовремя не приехали, не знаю, что бы я делала с этими двумя, пока Вани не было.
— Ничего, — успокаивала её Тая, — всё хорошо, что хорошо кончается.
Вернувшись в дом, Иван обвёл взглядом присутствующих. Нота сидела бледная как полотно и дрожала.
— Успокойся, они больше сюда не сунуться, — проговорил он, присаживаясь рядом с женой.
Нота кивнула, прижавшись к нему. Боль вдруг с силой пронзила живот, и она вскрикнула.
— Ванюша, мне плохо, — прошептала она, хватаясь за его руку.
После пережитого потрясения, у неё начались преждевременные роды.
Иван моментально сообразил, что нужно делать. Он подхватил Ноту на руки и понес в спальню.
—Тая, Егор, фельдшера нужно привезти, он у нас на центральной усадьбе живёт, спросите кого-нибудь, вам его дом покажут, — крикнул он через плечо.
В доме начался переполох. Тая и Егор привезли фельдшером, строгую пожилую женщину. Она осмотрела Ноту, и велела мужикам убираться из дома, оставив себе для помощи только Таю.
— Нечего тебе пока здесь делать, позову если понадобишься, — прикрикнула она на Ивана.
Они с Егором вышли на улицу, и уселись на скамейку в тягостном ожидании. Минут через сорок в доме раздался громкий крик новорожденного. Тая вышла на крыльцо с сияющим лицом.
— Дочка, – объявил она радостно, — здоровая, крепенькая девочка!
Мужчины облегченно вздохнули