К вечеру 27 марта 1980 года ветер окончательно взбесился. Волны били в стальной борт с страшной силой. Но внутри, в жилом блоке плавучей платформы «Alexander L. Kielland», было почти уютно. Кто-то читал на нижней койке, кто-то доигрывал партию в карты, а в импровизированном кинозале готовились к вечернему вестерну. Смена закончилась. Люди отдыхали.
Они не подозревали, что эта ночь войдёт в историю Норвегии. И что кино они не досмотрят.
Плавучий дом
Платформа «Alexander L. Kielland» не бурила нефть. Её задача была совсем другой — плавучее общежитие, место, где отдыхали и жили десятки людей, занятых на других буровых. Построенная на французской верфи в 1976 году, она внешне напоминала табурет: пять массивных опор, каждая — словно металлический столб, уходящий в глубину. Под ними находились понтоны, заполненные балластом. Они не касались морского дна, а зависали чуть выше, стабилизируя конструкцию и гася удары волн.
По конструкции «Kielland» была типичной полупогружной платформой. Такие строили по всему миру, но у неё была своя специфика: в 1978 году её переоборудовали под размещение большого числа персонала. Появились новые жилые модули, увеличив общую вместимость до 386 человек. Это была плавающая казарма с бытовыми удобствами: двухъярусные кровати, душевые, комната отдыха с тренажёрами, маленький спортзал с гантелями и теннисным столом. В столовой всегда можно было налить чай, взять что-то перекусить. А вечером пойти в маленький кинотеатр, где крутили старые вестерны или комедии на видеоплёнке.
Когда на буровой платформе «Edda 2/7C» возник дефицит спальных мест, часть работников перевели на «Kielland». Две платформы соединялись металлическим переходом, и каждый день, как по мосту, по нему ходили десятки человек, смена за сменой, туда и обратно. До вечера 27 марта.
Три хлопка
День выдался тревожным. Ветер набирал силу, и вскоре вертолётные рейсы отменили. Те, кто должен был вернуться на берег, остались. После обеда капитан отдал приказ отвести «Kielland» подальше от буровой «Edda» на безопасную дистанцию. Волны достигали почти двенадцати метров. Переход между платформами убрали.
На борту остались 212 человек. Большинство не было при деле. Они отдыхали после смены или готовились к ужину. Примерно в 18:30 раздались три резких металлических удара, таких, что не спутаешь с обычным скрипом или стуком оборудования. Удар и пауза. Ещё удар. Потом ещё один. Платформа на секунду будто затаила дыхание… а потом резко ушла вбок, накренившись на тридцать градусов.
Посуда полетела на пол. Кастрюли в кухне перевернулись, заливая кипятком тех, кто был рядом. Люди падали, кто-то ударялся головой, кто-то пытался встать, держась за стены. В каютах тяжёлые шкафы опрокидывались.
Люди понимали, скоро платформа перевернётся. И никто не знал, сколько осталось времени.
Побег без обуви
По инструкции: семь жёстких спасательных шлюпок и двадцать надувных плотов. Этого было бы более чем достаточно, если бы ситуация развивалась по сценарию учебной тревоги. Но платформа накренилась резко, почти мгновенно. Одна сторона задралась вверх, и находившиеся там спасательные средства оказались вне досягаемости.
С другой стороны шлюпки и плоты были либо накрепко зажаты металлоконструкциями, либо частично под водой. Из тех, что всё же успели освободить, далеко не все удалось спустить. И главное, даже те, что спустили, невозможно было отцепить от лебёдок.
На большинстве платформ существовала система безопасности: если тросы натянуты, то шлюпка не может быть отцеплена. Это должно было защитить от преждевременного падения в воду при аварийном запуске. Но в ситуации наклона платформа тянула тросы под углом, и автоматический замок блокировался. Получалась смертельная петля: шлюпка повисала на одном тросе.
Люди, находившиеся внутри, выпадали в воду, без шанса на спасение. Удар о сталь, ледяная вода, перевёрнутая шлюпка сверху: всё превращалось в хаос, в котором невозможно было сориентироваться.
Из всех спасательных средств только одна шлюпка была спущена и это стало спасением для тех немногих, кому удалось туда попасть.
В распоряжении у людей оставалось не более 20 минут. За это время кому-то удавалось пробежать вверх по наклонённым лестницам. Другие карабкались по внешним конструкциям, цепляясь за поручни, стремясь выбраться как можно выше. Один из выживших, Андерс Хелликсен, позже рассказывал:
«Я забрал последний спасжилет. Мужчина за мной — нет. Его звали Олав Лиа. Он не выжил. Мы встретились взглядами. Я почувствовал вину. И полез выше, туда, где якорная цепь. Там стоял. Думал. Моя жена только узнала, что беременна. В нашей семье все отцы погибают на море. Я подумал: мой ребёнок тоже вырастет без отца. Потом я прыгнул».
Он выжил. Спасжилет помог, но не всем.
Молчаливый переворот
Когда последний трос лопнул, платформа окончательно потеряла равновесие. Громадная конструкция через несколько секунд начала тонуть. Затопление было стремительным.
Жилые блоки, расположенные ниже уровня палубы, наполнились водой почти мгновенно. В том числе из-за того, что многие двери были оставлены открытыми. Их приоткрыли заранее для проведения ремонтных работ. Это стало роковой ошибкой: вода прошла беспрепятственно по длинным коридорам, заливая каюты и технические отсеки. Те, кто находился внутри и не успел выбраться, оказались заблокированы. Большинство погибло от утопления в замкнутых отсеках.
Те, кто находился на верхних палубах или смог выбраться через окна, оказались в ледяной воде. Некоторые уцепились за обломки конструкции. Несколько — за перевёрнутую спасательную шлюпку. По стандарту такие шлюпки должны были самостоятельно переворачиваться в правильное положение. Но и тут механизм подвел. Переворот утащил под воду тех, кто не успев отплыть.
Семеро мужчин, несмотря на переохлаждение и шок, доплыли до соседней платформы «Edda». Экипаж, рискуя в условиях шторма, поднял их на борт. Это было одним из редких чудес той ночи.
Спасательный корабль прибыл к месту трагедии примерно через час. В густом тумане, среди огромных волн, они слышали человеческие крики, но никого не видели.
Полностью шторм начал стихать только спустя одиннадцать часов. Лишь тогда смогли прибыть вертолёты, которые стали забирать выживших из воды и с уцелевших спасательных средств.
Из 212 человек, находившихся на борту, выжили 89. Остальные 123 погибли. Большинство из них в затопленных каютах, за дверьми, которые не должны были быть открыты.
Кто виноват?
Норвежское правительство начало расследование почти сразу после происшествия. С помощью водолазных обследований и инженерных расчётов комиссия установила: первопричиной разрушения стала усталостная трещина в сварном шве одной из диагональных балок, соединяющей опорные конструкции. Оказалось, что некачественно её приварили ещё на стадии строительства, на верфи во Франции.
Владелец платформы обвинил французских строителей. Те, в ответ, указали на ошибки эксплуатации и недостаточное техническое обслуживание. Правда была — где-то между.
Однако крушение «Alexander L. Kielland» стало не только следствием одной ошибки. В нём сложилось всё, что могло пойти не так:
- Использовано 8 якорных тросов вместо 10. Это сделало удержание платформы менее устойчивым.
- Открытые двери в жилом блоке, через которые вода стремительно заполнила внутренние помещения, не оставляя шанса на поиск воздуха или спасение.
- Система отсоединения шлюпок сложная и неэффективная при сильном наклоне конструкции.
- Отсутствие чёткой команды во время эвакуации.
- Слабый и глухой сигнал тревоги, едва различимый в некоторых отсеках и жилых модулях — особенно на фоне шума шторма и грохота разрушений.
Иными словами, даже если бы конструкция выдержала чуть дольше, даже если бы балка не лопнула в этот вечер, то последствия могли быть почти столь же катастрофичными. Платформа не была готова к собственной слабости. А люди, жившие на ней, к тому, что в критический момент окажутся предоставлены сами себе.
После
Платформу подняли и осушили в ходе технической операции, продолжавшейся несколько месяцев. После извлечения тел и частичного разбора конструкции, её отбуксировали в один из норвежских фьордов, там и затопили. Официальной причиной затопления было указано невозможность безопасной утилизации конструкции и её потенциальная опасность для судоходства. Так платформа исчезла с поверхности, но осталась в памяти сотен семей по всей стране.
В 1986 году в Ставангере, в районе Мадла, был открыт официальный мемориал погибшим. Это массивная металлическая цепь, как будто разорванная посередине, лежащая на берегу, обращённая в сторону моря. Символ сломанной связи, утраченного якоря. Под цепью размещены панели с именами всех 123 погибших.
Много лет спустя государство согласилось выплатить компенсации выжившим и семьям. Но на это ушло десятилетия борьбы и судебных тяжб.
Зато в отрасли многое изменилось. Были пересмотрены стандарты эвакуации, усовершенствованы крепления спасательных шлюпок, внедрены новые системы сигнализации и оповещения. Жизнь на других платформах стала безопаснее.