Сижу на кухне, пью утренний кофе, читаю новости в телефоне. Обычное субботнее утро, тишина, благодать. Слышу, как Максим в душе поет какую-то песню. Голос у него хороший, надо признать. За это и влюбилась когда-то.
Выходит он из ванной, довольный, в халате, волосы мокрые торчат в разные стороны.
— Доброе утро, красавица моя, — целует меня в макушку.
— Доброе, — отвечаю, не отрываясь от телефона.
Наливает себе кофе, садится напротив. Молчит минуты две, потом откашливается.
— Лен, а поговорить можно?
Поднимаю глаза. Когда Макс так серьезно начинает разговор, жди подвоха.
— Слушаю.
— Ну, понимаешь... тут такое дело. Мама вчера звонила.
Мама. Свекровь моя любимая. Которая меня терпеть не может с первого дня знакомства.
— И что мама хотела?
— Ну... у них там ситуация сложная. Папе операцию делать надо, а денег не хватает.
— Сколько надо?
— Двести тысяч.
Чуть кофе не поперхнулась. Двести тысяч! Да у нас самих таких денег нет.
— Макс, ты что, с ума сошел? Откуда у нас двести тысяч?
— Ну... у тебя же зарплата хорошая. И премии постоянно дают.
Ставлю чашку, смотрю на мужа внимательно. Что-то мне не нравится направление разговора.
— И что ты предлагаешь?
— Ну, может, поможем? Это же мой отец. Твой свекор.
— Макс, у нас ипотека, кредит за машину, коммуналка. Откуда деньги взять?
— Ну можно кредит взять. Или у твоих родителей занять.
У моих родителей! Вот это поворот. Мои родители всю жизнь копейку считают, живут скромно, а тут вдруг должны его папе операцию оплачивать.
— Слушай, а почему именно я должна деньги доставать? У тебя что, руки не растут?
Макс мнется, отводит глаза.
— Ну... у меня зарплата маленькая. А у тебя больше.
— Ненамного больше.
— Ну все равно больше. И потом, ты же жена. Должна семье помогать.
Должна семье помогать. Интересная логика. Я должна, а он нет.
— Макс, а твоя мама что сказала? Когда ты объяснил, что денег нет?
— Я не объяснял.
— Как не объяснял?
— Ну... сказал, что подумаем, что-нибудь придумаем.
— То есть ты уже пообещал помочь?
— Ну не пообещал, а... намекнул, что поможем.
Встаю из-за стола, хожу по кухне. Значит, муженек уже дал понять маме, что мы поможем. А со мной даже не посоветовался.
— А сестра твоя что? Инна? Она тоже поможет?
— Ну... у нее трое детей, мужа сократили. Им самим тяжело.
— А брат?
— Борька? Да он в запое уже полгода. С него какой спрос.
Понятно. Значит, из всех детей только я должна родителям помогать. Потому что у меня зарплата побольше.
— Макс, а если я откажусь?
Муж поднимает голову, смотрит на меня удивленно.
— Как откажешься? Это же мой отец!
— И что? Мой отец тоже есть. И мама есть. Им тоже помощь может понадобиться.
— Ну да, но сейчас речь о моих родителях.
— А завтра речь будет о твоей сестре. Послезавтра о брате. А потом еще кто-нибудь объявится.
— Лена, ну что ты говоришь? Мы же семья!
Семья. Да, только в его понимании семья — это я работаю и плачу за всех, а остальные пользуются.
— Макс, а ты сам готов взять кредит на операцию отцу?
— Ну... мне могут не дать. Зарплата маленькая.
— А мне дадут?
— Тебе скорее дадут. У тебя кредитная история лучше.
Сажусь обратно за стол. Надо подумать спокойно.
— Слушай, а что за операция такая? Может, по квоте можно сделать?
— Мама говорит, квоты нет. Платно только.
— А в другой больнице смотрели?
— Ну... не знаю. Мама сказала, что доктор один хороший есть, он и делает.
— За двести тысяч.
— Ага.
Что-то мне все это не нравится. Слишком удобно получается. Операция срочная, доктор один, денег нет, а невестка богатая, пусть платит.
— Макс, а диагноз какой у отца?
— Ну... что-то с сердцем.
— Что именно?
— Не знаю. Мама объясняла, но я не понял.
— А выписки есть? Анализы?
— Зачем тебе выписки?
— Хочу понимать, что за операция, насколько срочная.
Макс нервничает, ерзает на стуле.
— Лена, ты что, не веришь?
— Хочу разобраться.
— Мама не будет врать про здоровье отца!
— Не будет врать, но может преувеличивать.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что операция может быть не такой срочной. Или не такой дорогой.
Муж встает, начинает ходить по кухне.
— Лена, я не понимаю. Почему ты не хочешь помочь моим родителям?
— Я не говорила, что не хочу. Я хочу понимать, что происходит.
— Что происходит? Отцу операция нужна!
— Хорошо. Давай съездим к ним, поговорим с врачом, посмотрим документы.
— Зачем?
— Затем, что двести тысяч — это серьезные деньги.
— Лена, ты что, думаешь, они обманывают?
— Я думаю, что надо во всем разобраться.
Макс садится, смотрит на меня с укором.
— Знаешь, я не ожидал от тебя такого отношения к моей семье.
— Какого отношения?
— Подозрительного. Недоверчивого.
— Макс, я просто хочу понимать, на что трачу деньги.
— Это не твои деньги! Это наши деньги!
Вот оно. Наши деньги. То есть когда надо платить — деньги наши. А когда я зарабатываю — это мои деньги.
— Хорошо, наши. И решение тратить их мы должны принимать вместе.
— Я и принимаю с тобой!
— Ты принимаешь? Или ставишь перед фактом?
— Лена, ну что ты цепляешься к словам?
Встаю, иду к окну. На улице дождь начинается, серые тучи нависли. Настроение под стать погоде.
— Макс, скажи честно. Ты уже пообещал маме, что мы поможем?
Молчание.
— Макс?
— Ну... может, намекнул.
— Что именно сказал?
— Сказал, что с женой поговорю, что-нибудь придумаем.
— То есть проблема решится?
— Ну... да.
Поворачиваюсь к нему.
— А если я откажусь, что ты маме скажешь?
— Почему ты откажешься? Это же мой отец!
— Отвечай на вопрос.
— Не знаю... скажу, что у нас денег нет.
— А она что ответит?
— Скажет, что мы плохие дети, что не помогаем родителям.
— И ты согласишься?
— Нет, конечно.
— Тогда почему сейчас согласился помочь?
Макс молчит, смотрит в пол.
— Потому что не хотел расстраивать маму.
— А меня расстроить можно?
— Ты поймешь.
— Пойму? Что пойму?
— Что это важно. Что это семья.
Сажусь напротив него.
— Макс, а если завтра моим родителям деньги понадобятся, ты поможешь?
— Конечно помогу.
— Сколько дашь?
— Ну... сколько смогу.
— А если не сможешь?
— Тогда... не знаю.
— А кредит возьмешь?
— Ну... если очень нужно будет.
— На двести тысяч?
— Лена, ну зачем ты меня прижимаешь?
— Хочу понимать, работает ли принцип в обе стороны.
— Какой принцип?
— Помощи семье.
Макс встает, подходит ко мне.
— Лен, ну пожалуйста. Это же мой отец. Ему действительно операция нужна.
— Хорошо. Поехали к ним, посмотрим документы, поговорим с врачом.
— Зачем? Ты же не врач.
— Не врач, но интернет есть. Почитаю, что за операция, сколько стоит в других клиниках.
— Лена, ну что ты как следователь?
— Как человек, который не хочет быть обманутым.
— Никто тебя не обманывает!
— Тогда проблем с документами не будет.
Муж ходит по кухне, нервничает.
— Знаешь что, — говорит наконец, — я сам съезжу к родителям, все выясню.
— Хорошо. Выясняй.
— И если все подтвердится, ты поможешь?
— Если все подтвердится, обсудим.
— Что обсудим?
— Как помочь. Может, не двести тысяч сразу, а частями. Или найдем другого доктора подешевле.
— Лена, но мама сказала, что этот доктор лучший!
— Мама многое говорит.
— Что ты имеешь в виду?
Вздыхаю. Не хочется говорить мужу правду о его маме, но придется.
— Макс, твоя мама меня не любит. С первого дня.
— Ну что ты, любит.
— Не любит. И при каждом удобном случае пытается показать, что я плохая жена.
— Это не так.
— Так. Помнишь, как она говорила, что я плохо готовлю?
— Ну... она просто хотела научить.
— А как говорила, что я мало зарабатываю?
— Она не так имела в виду.
— А как говорила, что детей рожать не хочу?
— Лен, ну хватит.
— Не хватит. Твоя мама считает меня плохой женой. И сейчас хочет доказать, что я еще и жадная.
— Это не так!
— Так. Если я дам деньги — значит, нормальная жена. Если не дам — жадная стерва.
Макс садится, хватается за голову.
— Лена, ну почему ты так думаешь о моей маме?
— Потому что знаю ее пять лет.
— Она хорошая женщина.
— Для тебя хорошая. Для меня — не очень.
— Но она же мать моя!
— И что? Это не делает ее автоматически хорошей для меня.
Встаю, иду мыть чашки. Разговор зашел в тупик.
— Лен, — говорит Макс тихо, — а если я попрошу тебя? Как мужа?
— Просить можешь. Но решение все равно мое.
— Почему твое?
— Потому что деньги зарабатываю я.
— Мы же договорились, что деньги общие!
— Договорились. Но решения о тратах принимаем вместе.
— Я и принимаю с тобой!
— Нет. Ты ставишь меня перед фактом.
Макс встает, подходит ко мне.
— Лена, ну скажи прямо — поможешь или нет?
Поворачиваюсь к нему, смотрю в глаза.
— Нет.
Он замирает, как будто не поверил услышанному.
— Что?
— Нет. Не буду давать деньги на операцию твоему отцу.
— Но почему?
— Потому что не верю, что операция нужна. Или что она стоит двести тысяч.
— Лена, ты что говоришь?
— То, что думаю.
— Но это же мой отец!
— И что? Это не делает его автоматически честным.
— Лена!
— Макс, твоя семья уже три раза просила у нас денег. На ремонт сестре, на долги брату, на лекарства маме. И ни разу не вернула.
— Ну... у них трудности.
— У всех трудности. Но не все просят деньги у родственников.
— Мы же семья!
— Семья не значит банк.
Макс ходит по кухне, размахивает руками.
— Я не понимаю! Почему ты такая жестокая?
— Не жестокая, а разумная.
— Разумная? Отцу операция нужна!
— Если нужна — пусть твоя мама документы покажет. Выписки, анализы, заключение врача.
— Зачем?
— Чтобы я поверила.
— Ты не веришь моей маме?
— Нет.
Он останавливается, смотрит на меня как на чужую.
— Лена, я тебя не узнаю.
— А я себя узнаю. Наконец-то.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что хватит быть дойной коровой для твоей семьи.
— Какой дойной коровой?
— Которая должна всем помогать, всех содержать, всем давать деньги.
— Никто тебя не заставляет!
— Заставляете. Моральным давлением.
— Каким давлением?
— "Это же семья", "ты же жена", "должна помогать".
Макс садится за стол, молчит минуту.
— Лена, а если я сам возьму кредит?
— Твое право.
— Под твою зарплату?
— Нет.
— Почему?
— Потому что я не согласна.
— Но мы же муж и жена!
— И что?
— Должны друг другу помогать!
— Помогать — да. Но не обманывать.
— Кто тебя обманывает?
— Ты. Когда говоришь, что операция нужна, не проверив.
— Я верю маме!
— А я не верю.
Встаю, иду в комнату. Разговор окончен.
— Лена! — кричит Макс мне вслед. — Мы не закончили разговор!
— Закончили, — отвечаю, не оборачиваясь.
— Лена!
Закрываю дверь в спальню, ложусь на кровать. Устала от этих разговоров. Устала быть банкоматом для его семьи.
Через полчаса Макс стучит в дверь.
— Лен, можно войти?
— Заходи.
Входит, садится на край кровати.
— Я подумал, — говорит тихо. — Может, ты права.
— В чем права?
— Надо сначала разобраться. Съездить к родителям, посмотреть документы.
— Правильно.
— И если окажется, что операция действительно нужна?
— Тогда поможем. Но разумно.
— Как разумно?
— Найдем другого врача. Или другую клинику. Или займем частями, а не сразу двести тысяч.
Макс кивает.
— Хорошо. Завтра съезжу к маме, все выясню.
— Съездим вместе.
— Зачем тебе?
— Хочу сама все увидеть.
— Лена, мама тебя не очень...
— Знаю. Но это не повод избегать встреч.
Макс молчит, потом вздыхает.
— Хорошо. Поедем вместе.
— Договорились.
Он встает, идет к двери, потом оборачивается.
— Лен, а если окажется, что я был неправ?
— В чем неправ?
— Что поверил маме без проверки.
— Тогда извинишься.
— Перед кем?
— Передо мной.
— А перед мамой?
— Это твое дело.
Макс уходит. Остаюсь одна, думаю о завтрашней поездке. Интересно, что мы там обнаружим. Скорее всего, никакой срочной операции нет. Или есть, но не за двести тысяч.
А может, и вообще ничего нет. Просто свекровь решила проверить, насколько я готова тратиться на их семью.
Ну что ж, завтра узнаем. А пока я сказала свое слово. И это слово — нет.
Короткое, простое, понятное. Но очень действенное.