Но когда я углубилась в изучение документов по делу застройщика, обнаружилось нечто совершенно неожиданное. В списке учредителей фирмы-мошенника значилось знакомое имя — Игорь Сергеевич Крылов.
Мой муж был одним из учредителей компании, которая обманула его же мать! Сначала я подумала, что это совпадение — Крыловых много. Но даты рождения и паспортные данные не оставляли сомнений.
Начало этой истории читайте в первой части.
Руки дрожали, когда я распечатывала документы. Игорь не просто знал о покупке дома — он был причастен к мошеннической схеме! А спектакль с поручительством и требованиями продать квартиру был тщательно спланированной аферой.
Вечером встретила мужа как ни в чем не бывало:
— Игорь, я изучила документы по застройщику. Интересная компания была.
— Да? А что интересного? — он старался выглядеть равнодушным, но я заметила, как напряглись мышцы на лице.
— Много учредителей, сложная структура. Даже твой полный тезка там есть — Игорь Сергеевич Крылов.
— Совпадение, — пожал плечами муж.
— Да, подумала тоже. Правда, год рождения тот же. И паспортные данные похожи.
— Оля, что ты имеешь в виду?
— Имею в виду, что мой муж — учредитель компании, которая обманула его мать.
Игорь побледнел, но продолжал отрицать:
— Оля, ты что, с ума сошла? Какой я учредитель?
— Вот документы из ЕГРЮЛ. Твоя подпись, твои паспортные данные.
Я разложила распечатки на столе. Муж смотрел на них, как кролик на удава.
— Игорь, объясни мне, как получилось, что ты участвовал в мошеннической схеме против собственной матери?
— Оля, я не участвовал! Меня обманули!
— Кто обманул?
— Партнеры по бизнесу. Сказали, что нужен дополнительный учредитель для оформления документов.
— И ты согласился, не разобравшись?
— Они же мои друзья были! Я им доверял!
— Друзья, которые втянули тебя в мошенничество?
— Я не знал, что они мошенники! Думал, честный бизнес!
— Честный бизнес — это когда продают несуществующие дома?
— Оля, мне объяснили, что дома строятся поэтапно, сначала продажи, потом стройка...
— А разрешения на строительство видел?
— Какие разрешения?
— Игорь, ты стал учредителем строительной компании, не проверив документы?
— Оля, я программист, а не юрист! Откуда мне знать про разрешения?
— Тогда зачем согласился?
— Обещали долю от прибыли...
Картина прояснялась. Игорь стал учредителем ради денег, но когда схема провалилась, решил выйти сухим из воды за счет моей квартиры.
— Игорь, а когда ты узнал, что мать хочет купить дом в этом поселке?
— Когда она мне сказала...
— И что ты ей сказал?
— Ну... что хороший поселок, перспективный...
— Ты РЕКОМЕНДОВАЛ матери купить дом у компании, где сам был учредителем?
— Оля, я же не знал, что это мошенники!
— Но знал, что получишь долю от продажи!
Игорь опустил голову, понимая, что попался. Весь его рассказ о том, как мать "неожиданно" влезла в кредит, оказался ложью. Он сам толкнул её на эту сделку ради собственной выгоды.
— А поручителем зачем стал? — продолжала я допрос.
— Мама попросила... Сказала, что без поручителя кредит не дадут...
— И ты согласился, зная, что дом фиктивный?
— Я не знал! Думал, что дом реально строится!
— Игорь, ты был учредителем! Ты обязан был знать, что происходит в компании!
— Оля, я был номинальным учредителем! Мне ничего не рассказывали!
— Номинальным или реальным, но ответственность несешь настоящую.
— Что ты хочешь сказать?
— Хочу сказать, что следствие рано или поздно доберется до всех учредителей. И тогда тебе придется объяснять, как ты рекомендовал матери покупать дом у собственной фирмы.
Игорь схватился за голову:
— Оля, что мне делать? Я же не виноват!
— Как это не виноват? Ты стал соучастником мошенничества!
— Неосознанно стал!
— А результат тот же — мать обманута, деньги потеряны, кредит остался.
— Но я не хотел её обманывать!
— Хотел заработать на ней — это точно.
Муж понял, что отрицание бесполезно, и решил давить на жалость:
— Оля, неужели ты бросишь меня в такой ситуации?
— А ты меня не бросил, когда требовал продать квартиру?
— Это другое! Я же не знал, как еще выкрутиться!
— Вот именно. Ты пытался выкрутиться за мой счет.
— Оля, я исправлюсь! Найду способ вернуть маме деньги!
— Каким образом?
— Обращусь в следствие, дам показания против настоящих организаторов!
— А если следствие решит, что ты тоже организатор?
— Но я же не организовывал! Я жертва обстоятельств!
— Жертва, которая заработала на обмане собственной матери.
Игорь заплакал — впервые за годы знакомства я видела его слезы:
— Оля, прости меня! Я действительно не хотел никого обманывать!
— Но обманывал. И меня, и мать.
— Я исправлю все! Верну деньги, разберусь со следствием!
— За счет чего вернешь?
— Найду работу получше, буду больше зарабатывать!
— Игорь, даже если ты будешь получать сто тысяч в месяц, на возврат пяти миллионов уйдет несколько лет.
— Тогда... тогда продам свою долю в квартире!
— У тебя нет доли в квартире.
— Но мы же в браке!
— Квартира куплена до брака на мои деньги.
— Оля, что же мне делать? — рыдал муж.
— Для начала — честно рассказать матери о своем участии в афере.
— Она же меня убьет!
— Должна знать правду.
— А потом?
— Потом будем думать, как минимизировать последствия.
— Ты поможешь?
Я долго смотрела на плачущего мужа. С одной стороны, он поступил подло, обманув и меня, и мать. С другой — попал в ситуацию по глупости, а не со злым
С другой — попал в ситуацию по глупости, а не со злым умыслом. Развод сейчас только усложит всем жизнь.
— Помогу, — сказала я наконец. — Но при жестких условиях.
— Каких?
— Первое — полная откровенность. Больше никакой лжи и утаивания.
— Обещаю!
— Второе — ты сам рассказываешь матери о своем участии в компании.
— Хорошо...
— Третье — моя квартира остается неприкосновенной при любом развитии событий.
— Конечно!
— Четвертое — все финансовые решения принимаем совместно.
— Да, да!
— И пятое — если выяснится еще хоть одна ложь, развожусь немедленно.
— Оля, больше никакой лжи не будет!
На следующий день поехали к Валентине Петровне. Свекровь встретила нас с надеждой в глазах:
— Ну что, дети? Есть новости о возврате денег?
— Мама, — начал Игорь, — нужно поговорить. Садись.
— Что случилось? — испугалась она.
— Мама, я должен тебе кое-что рассказать. О той компании, где ты покупала дом...
— Что о ней?
— Я... я был одним из учредителей этой компании.
Валентина Петровна молча смотрела на сына, не понимая смысла услышанного.
— Как это — был учредителем?
— Меня попросили стать номинальным учредителем. За долю в прибыли.
— То есть ты знал об этой компании, когда я покупала дом?
— Знал...
— И что ты мне сказал тогда?
— Сказал, что поселок хороший, перспективный...
Свекровь побледнела, осознав масштаб предательства:
— Игорь, ты меня обманул? Ты продал мне дом в компании, где сам был учредителем?
— Мама, я не знал, что это мошенники!
— Но знал, что получишь деньги от моей покупки!
— Мама, прости меня... Я не хотел тебя обманывать...
— Не хотел, но обманул! — свекровь встала и начала расхаживать по комнате. — Значит, когда ты рекомендовал мне этот дом, у тебя был личный интерес!
— Мама, ну пожалуйста...
— А поручителем зачем стал? Тоже из корысти?
— Нет! Поручителем стал, потому что боялся, что ты узнаешь правду!
— Какую правду?
— Что я причастен к компании! Думал, если стану поручителем, то смогу контролировать ситуацию!
— Контролировать?! — взорвалась Валентина Петровна. — Ты довел меня до долговой ямы!
— Мама, я исправлю все!
— Как исправишь? Дом фиктивный, деньги потрачены, кредит остался!
— Мы найдем способ вернуть деньги...
— МЫ? — свекровь посмотрела на меня. — Оля тоже в курсе твоих делишек?
— Валентина Петровна, — вмешалась я, — я узнала об этом только вчера.
— И что ты думаешь о своем муже?
— Думаю, что он поступил безответственно. Но теперь нужно исправлять ситуацию.
— Каким образом?
— Подавать документы в следствие, требовать возврата средств, сотрудничать с дознавателями.
— А если денег не вернут?
— Тогда Игорь будет выплачивать кредит сам.
— А ты ему поможешь?
— В разумных пределах. Но квартиру продавать не собираюсь.
Валентина Петровна долго смотрела на нас обоих:
— Знаете что, дети? Я вас обоих не понимаю.
— Маша, что ты имеешь в виду? — спросил Игорь.
— Имею в виду, что сын меня обманул ради денег, а невестка отказывается помочь семье.
— Валентина Петровна, — возмутилась я, — почему я должна расплачиваться за чужие ошибки?
— Потому что семья — это не только права, но и обязанности!
— Мои обязанности начинаются там, где заканчиваются ваши права на обман!
— Оля, не груби матери! — одернул меня Игорь.
— Не грублю, а говорю правду! Вы с матерью хотите решить проблемы за мой счет!
— А что еще нам остается? — спросила свекровь.
— Работать! Зарабатывать! Экономить! Как делают нормальные люди!
— Легко говорить, когда у тебя есть дорогая квартира!
— Которую я покупала пять лет, работая без выходных!
— А мы что, не работали?
— Не знаю, как вы работали, но результат налицо — долг в пять миллионов при пенсии в восемнадцать тысяч.
Разговор снова зашел в тупик. Свекровь требовала помощи, я отказывалась жертвовать квартирой, Игорь метался между нами.
Но тут зазвонил телефон. Звонили из следственного комитета:
— Игорь Сергеевич Крылов? Вам нужно явиться на допрос в качестве свидетеля по делу о мошенничестве.
— Когда? — побледнел муж.
— Завтра к десяти утра. При себе иметь паспорт и документы, подтверждающие ваше участие в компании "СтройИнвест".
— Хорошо, приду.
После разговора со следователем атмосфера в комнате накалилась еще больше:
— Игорь, — сказала мать, — что ты им скажешь?
— Правду. Что меня обманули, втянули в аферу неосознанно.
— А если не поверят?
— Тогда... не знаю...
— А если признают соучастником? — спросила я.
— Оля, не пугай!
— Не пугаю, а готовлю к реальности. Учредители несут ответственность за деятельность компании.
— Но я же ничего не знал!
— Это нужно будет доказать.
Валентина Петровна вдруг заплакала:
— Господи, во что мы влипли! Игорек может сесть в тюрьму!
— Не сядет, если скажет правду, — успокоила я.
— А если скажет правду про меня? — всхлипывала свекровь.
— А что такого в том, что он рекомендовал матери хорошую компанию?
— Но он же получал от этого выгоду!
— Получал или собирался получить?
— Собирался... Денег мне не давал...
— Значит, формально не получил прибыль от сделки.
— Но намерение было! — возразила Валентина Петровна.
— Намерение — это не преступление. Преступление — это действия.
— А действия были?
— Были. Он стал учредителем и рекомендовал вам компанию.
Игорь слушал наш разговор с все возрастающим ужасом:
— Оля, получается, я действительно преступник?
— Получается, что ты соучастник. Осознанный или неосознанный — определит следствие.
— А что мне грозит?
— От штрафа до лишения свободы. Зависит от квалификации твоих действий.
— Господи... — Игорь схватился за сердце.
На следующий день я проводила мужа до здания следственного комитета. Перед входом он остановился:
— Оля, а если меня арестуют прямо сейчас?
— Не арестуют. Пока ты свидетель, а не подозреваемый.
— А если статус изменится?
— Тогда будем решать проблемы по мере поступления.
— Ты меня подождешь?
— Подожду.
Допрос длился три часа. Игорь вышел бледный, но облегченный:
— Оля, кажется, пронесло!
— Что говорили?
— Следователь сказал, что я жертва обстоятельств. Главные организаторы — Петров и Сидоров, мои бывшие партнеры.
— А тебя в чем подозревают?
— Пока ни в чем. Попросили дать подписку о невыезде и вызвали на повторный допрос через неделю.
— Что рассказал про мать?
— Рассказал честно — что рекомендовал ей компанию, не зная о мошеннической схеме.
— Поверил?
— Вроде поверил. Сказал, что таких как я много — номинальные учредители, которые не знали реального положения дел.
Это было обнадеживающе. Возможно, Игорь действительно отделается легким испугом.
Дома ждала взволнованная свекровь:
— Ну что, сынок? Как прошло?
— Нормально, мам. Пока я свидетель.
— А деньги вернут?
— Следователь сказал, что часть средств арестована. Будут возвращать пропорционально ущербу.
— Сколько вернут?
— Точно не знают. Может, треть от потерянной суммы.
— Треть от пяти миллионов — это полтора миллиона, — подсчитала я.
— А остальные деньги где возьмем? — спросила Валентина Петровна.
— Работать будем, — твердо сказал Игорь.
— В твоем возрасте где такую работу найти?
— Найду. Буду брать дополнительные проекты, подрабатывать по выходным.
— А я могу устроиться няней или сиделкой, — добавила свекровь.
Я была удивлена такой готовностью к работе. Еще недавно Валентина Петровна ужасалась предложению искать подработку.
— Валентина Петровна, вы серьезно готовы работать?
— А что остается? Сидеть и плакать?
— Но вы же говорили, что в вашем возрасте никто не возьмет...
— Говорила. А теперь понимаю — выбора нет.
— А я найду дополнительные заказы по программированию, — поддержал сына Игорь. — Фрилансом займусь серьезно.
— И сколько сможешь зарабатывать?
— При интенсивной работе — тысяч семьдесят в месяц. Может, больше.
— А мне как сиделке будут платить тысяч двадцать пять, — добавила свекровь.
— Итого девяносто пять тысяч в месяц, — подсчитала я. — На погашение остатка кредита уйдет года три.
— Три года — это не так много, — сказал Игорь.
— Если вас не посадят, — напомнила я.
— Не посадят. Следователь сказал, что дело против номинальных учредителей, скорее всего, прекратят.
— А против настоящих организаторов?
— Против них дело серьезное. Петрова уже арестовали, Сидоров скрылся.
Через неделю на повторном допросе Игорю официально сообщили, что он проходит потерпевшим, а не подозреваемым. Его тоже обманули, втянув в аферу под видом честного бизнеса.
— Оля, — радостно сообщил муж, — с меня сняли все подозрения!
— И что дальше?
— Дальше ждем возврата арестованных средств и работаем над погашением остатка.
— А сколько вернут?
— Примерно сорок процентов от ущерба. То есть около двух миллионов.
— Значит, остается выплатить три миллиона?
— Да. Это реально за два-три года.
Я была рада, что ситуация разрешается без катастрофических последствий. Муж не пойдет в тюрьму, деньги частично вернутся, остаток можно выплатить.
— Игорь, а что ты теперь думаешь о том, что требовал продать мою квартиру?
Муж покраснел:
— Оля, прости меня. Я был в панике, не знал, что делать.
— И решил, что жена должна жертвовать жильем ради твоих ошибок?
— Я не думал тогда здраво. Казалось, что это единственный выход.
— А если бы я согласилась?
— Не знаю... Наверное, потом жалел бы всю жизнь.
— Игорь, пообещай мне — больше никогда не принимай серьезных финансовых решений без обсуждения.
— Обещаю! Клянусь!
— И еще пообещай — больше никогда не требуй жертвовать моим имуществом ради чужих проблем.
— И это обещаю!
— А что касается матери?
— Мама теперь сама понимает, что была не права.
Действительно, Валентина Петровна кардинально поменяла отношение ко мне после того, как узнала о роли сына в афере:
— Оля, — сказала она при встрече, — прости меня за те требования.
— Валентина Петровна, вы просто попали в сложную ситуацию.
— Все равно неправильно было требовать продажи твоей квартиры.
— Главное, что теперь мы понимаем друг друга.
— Понимаем. И я хочу сама отработать свою долю долга.
Свекровь действительно устроилась сиделкой к пожилой женщине. Работа оказалась тяжелой, но хорошо оплачиваемой.
Игорь взялся за дополнительные заказы с удвоенной энергией. Понимание того, что он мог сесть в тюрьму, отрезвило его окончательно.
Через полгода пришло уведомление о возврате средств. Валентина Петровна получила 2,1 миллиона рублей — больше, чем ожидали.
— Дети, — радостно сообщила она, — остается выплатить неполные три миллиона!
— 2,9 миллиона, если точно, — уточнила я.
— При наших доходах это года два работы, — подсчитал Игорь.
— Может, даже меньше, — добавила свекровь. — Мне повысили зарплату до тридцати тысяч.
За полгода наша семья кардинально изменилась. Валентина Петровна из требовательной пенсионерки превратилась в работящую женщину. Игорь стал ответственнее и честнее. А я поняла, что иногда жесткая позиция — это проявление любви, а не эгоизма.
— Оля, — сказал муж как-то вечером, — спасибо тебе.
— За что?
— За то, что не дала нам решить проблемы легким путем.
— Каким легким путем?
— За счет твоей квартиры. Если бы ты согласилась тогда, мы бы никогда не выросли как личности.
— И что бы было?
— Было бы, что мы решили одну проблему, создав десять новых. А так мы научились работать и отвечать за свои поступки.
Действительно, если бы я продала квартиру, семья получила бы опасный опыт — что любые проблемы можно решить за счет Оли. А так каждый понял цену ответственности.
— А мама как справляется с работой?
— Отлично справляется. Говорит, что чувствует себя нужной впервые за много лет.
— И не жалеет о доме?
— Жалеет, но понимает, что это был урок. Нельзя тратить деньги, которых нет, на мечты, которые не по карману.
Через год мы полностью погасили кредит. Валентина Петровна продолжала работать — оказалось, что работа придает жизни смысл. Игорь развил фриланс в небольшое агентство. А я получила бесценный опыт семейной дипломатии.
— Оля, — сказала мне свекровь в день полного погашения кредита, — ты была права с самого начала.
— В чем права?
— В том, что семья — это не только поддержка, но и ответственность. Нельзя требовать жертв, не предлагая ничего взамен.
— Валентина Петровна, главное, что мы все это поняли.
— И еще поняла, что работа в любом возрасте — это достоинство, а не унижение.
— А я понял, что честность дороже выгоды, — добавил Игорь.
— А я поняла, что иногда отказ близким — это проявление заботы о них.
Эта история научила нас главному — семейные проблемы нужно решать сообща, но каждый должен нести ответственность за свои поступки. Помощь не должна превращаться в паразитизм, а любовь — в потакание безответственности.
Сейчас, когда все долги выплачены, а отношения в семье наладились, я часто думаю — а что было бы, если бы я тогда согласилась продать квартиру? Наверное, проблемы только начались бы. Игорь продолжал бы принимать безответственные решения, Валентина Петровна — требовать жертв от других, а я превратилась бы в семейную "дойную корову".
— Кисуль, — сказал мне Игорь недавно, — помнишь, как ты отказалась продавать квартиру?
— Помню. А что?
— Тогда я думал, что ты жестокая и эгоистичная.
— А теперь?
— А теперь понимаю, что ты спасла нашу семью.
— От чего спасла?
— От привычки решать проблемы за чужой счет. Мы бы деградировали как личности.
— И что теперь думаешь о семейной взаимопомощи?
— Думаю, что помощь должна учить решать проблемы, а не создавать новые.
Валентина Петровна до сих пор работает сиделкой и искренне любит свою работу. Она сняла небольшую квартиру рядом с нами, живет скромно, но с достоинством.
— Оля, — признается она иногда, — эта история была лучшим, что со мной случилось.
— Почему?
— Потому что я поняла — возраст не повод сидеть сложа руки. В семьдесят лет можно начать новую жизнь.
А Игорь превратился в образцового мужа — все финансовые решения обсуждаем вместе, никаких тайн и скрытых обязательств. Фриланс-агентство приносит стабильный доход, что позволяет планировать будущее.
— Оля, — спросил он недавно, — а если у нас появятся дети, мы им расскажем эту историю?
— Обязательно расскажем.
— Зачем?
— Чтобы они понимали — в семье каждый отвечает за свои поступки. И что любовь не означает безответственность.