Меня зовут Борис, и большую часть своей жизни я был винтиком. Большим, исправным, хорошо смазанным винтиком в гигантской машине под названием фабрика. На протяжении сорока лет каждый день был похож на предыдущий. Просыпаюсь в шесть утра. То же вареное яйцо на завтрак. Тот же автобус № 107 до КПП. Тот же станок, те же лица в мастерской, тот же запах машинного масла и металлической стружки. Вечером – обратный маршрут. Дома – ужин, телевизор, сон. И так с понедельника по субботу. В воскресенье будет генеральная уборка и приготовление пищи на неделю вперед.
Жизнь проходила мимо. Родились и выросли дети, появились внуки, сменилась власть, мир перешел на цифровые технологии, а мой мир по-прежнему вращался вокруг вала шестеренки, которую я точил четыре десятилетия. Я смотрел из окна автобуса на молодых парней с ноутбуками в кафе и чувствовал легкую зависть. Они были хозяевами своей жизни. А я нет. Я был рабом расписания, смен и расценок на работу. В моей голове постоянно звучал один и тот же навязчивый вопрос: "И это все? Неужели вся моя жизнь сводится к этому?"
Определение
В день моего шестидесятилетия мне вручили диплом "За многолетний добросовестный труд", премию и проводили на заслуженный отдых. Первая неделя на свободе обернулась кошмаром. Я по привычке проснулась в шесть утра и не знала, чем себя занять. Я ходила по квартире, как привидение, пытаясь смотреть телевизор, читать газеты. Время тянулось невыносимо медленно. Одиночество и чувство ненужности давили сильнее, чем любая рабочая смена. Моя депрессия усиливалась с каждой минутой.
И в одно такое утро, глядя на серый двор из окна своей хрущевки, я поймал себя на мысли. А что, если?... Мысль была сумасшедшая, странная, как будто не моя. Продать квартиру. Купить какой-нибудь старый, полуразрушенный дом в глухой деревне. И начать все сначала. С нуля.
Когда я озвучил эту идею своей семье, начался настоящий ад. Дети кричали, что я сумасшедший, что в моем возрасте нужно думать о здоровье, о больницах, а не о каком-то захолустье. Моя жена плакала и умоляла меня образумиться. Их реакция только подстегнула меня. Впервые в жизни я почувствовал не просто желание, а острую потребность все делать по-своему. По-борисовски. Я продал квартиру. Я нашел в интернете объявление о продаже дома в заброшенной деревне в двухстах километрах от города. И я купил его, даже не увидев лично.
Подвиньте
Реальность встретила меня сурово. Дом оказался еще хуже, чем на фотографиях: протекающая крыша, покосившиеся окна, печное отопление, колонка во дворе вместо водопровода и туалет типа "сортир" на улице. Первые соседи, дачники, заглянувшие сюда из любопытства, покрутили пальцами у виска. "Дедушка, ты здесь зимой замерзнешь, как сурок", - сказал один из них.
Но самое странное, что их слова меня не напугали, а позабавили. Да, это было нелегко. Я начал ремонтировать крышу, заделывать окна и приводить в порядок печь своими руками. У меня болела спина, а руки были покрыты ссадинами и мозолями. Но я легла спать, чувствуя невероятную усталость и невероятное удовлетворение. Я сделала это для себя. Не для начальника, не для плана, а для себя.
Поначалу тишина была оглушительной. Не было слышно ни грохота мастерской, ни гула механизмов, ни городского шума. Только пение птиц, стрекотание кузнечиков и шелест ветра в листве. Эта тишина постепенно начала исцелять мою израненную душу. Я начал замечать вещи, которых раньше не замечал: как распускаются почки, как меняется цвет неба перед дождем, как пахнет свежескошенная трава.
Однажды, по совету одного из местных жителей, я купил пару коз. Сначала. Это стало поворотным моментом. Я увлекся. Я начал читать литературу, смотреть видеоуроки и экспериментировать. Я научился готовить сыр. Поначалу это получалось не очень хорошо, но я не сдавалась.
Новая я
Прошел год. Теперь о моем сыре знает вся округа. Сначала я дарил его соседям, потом они стали предлагать за него деньги. Затем приезжие дачники стали скупать его в качестве сувениров. Теперь у меня есть небольшая, но собственная сыроварня в бывшем сарае. Они специально приезжают ко мне из района за моим сыром "Борисков" с тмином и зеленью.
Мои дети и внуки стали приезжать ко мне в гости. Не из чувства долга, как раньше в городской квартире, а для настоящего отдыха. Они бегают по лугу, кормят коз, помогают мне по хозяйству, а вечером мы все вместе едим мой сыр у костра и смеемся. Я вижу их настоящими, не загнанными в рамки городской суеты.
Мне шестьдесят один год. Я не работаю. Я живу. Каждый день - это новое открытие, новый небольшой проект, новое достижение. Я чувствую, что я не на пенсии, а в самом начале своего главного пути. Путь, где ты не винтик, а хозяин. Где ты просыпаешься не от звука будильника, а с первым лучом солнца и понимаешь, что впереди целый день твоей собственной, не похожей ни на чью другую жизни. И это самое большое счастье, которое я мог себе представить.
Понравилось? Читайте еще: